Водитель на мгновение опустил голову на руки и негромко чертыхнулся.
Это был мужчина с загорелым, слегка обветренным лицом. Небольшие шрамы в
форме полумесяца на носу и щеках свидетельствовали о том, что когда-то
он был настолько глуп, что занялся лесосплавом по чистой воде. Его чер-
ные, чуть тронутые сединой волосы были потными и растрепанными. На си-
денье рядом с ним лежали кое-какие атрибуты его профессии, которые он
рассовывал по разным карманам куртки: увеличительное стекло, небольшой
складной телескоп, шестидюймовый глубиномер, складная измерительная ли-
нейка, рулетка, электронный кронциркуль, карманный нож, отвертка и кро-
хотный фотоаппарат "Минокс".

- Брайан! - в удивлении воскликнул Карл Эрхарт, когда он возник на
пороге комнаты,
которую они с Тимоном Сэлливаном снимали в мотеле. - Чем ты занимал-
ся, черт побери? У тебя такой вид, будто ты работаешь в пекарне.

Мужчины сидели в креслах, придвинутых к кровати, на которой были
расстелены строительные чертежи. Брайан Митчелл оглядел себя. Его штор-
мовка, вельветовые брюки и ботинки были покрыты каким-то белым порошком.
- Цементная пыль, - сказал он. - Я был на растворной фабрике.

- До полуночи?!

- Ну, не совсем. До полуночи я пил пиво в самом грязном баре, который
когда-либо видел.
Там обычно околачиваются местные водители грузовиков. Я не переставал
спрашивать себя: "Что я здесь делаю?" Я ненавижу бары, ненавижу грязь. Я
даже не слишком страдаю без пива. Я торчал там в надежде, что эти води-
тели грузовиков в конце концов расскажут мне что-нибудь интересное, и
они таки рассказали. Но, Бог мой, чего это стоило моему желудку и моей
голове! - Он рухнул на одну из пустых кроватей и прикрыл глаза тыльной
стороной ладони. - У меня голова кругом идет. Я чувствовал, что буду
страдать от похмелья, и получил свое.

- Не могу в это поверить, - сказал Эрхарт. - Брайан Митчелл где-то
пьет всю ночь напролет? У Брайана Митчелла похмелье? Главная новость ны-
нешним вечером в Нью-Мексико. Слушай, Эмиль звонил. Он хочет, чтобы ты
провел пару недель в Нью-Йорке.

- Это именно то, что мне нужно. Побольше нервотрепки.

- Он говорит, что в это время года там просто замечательно, - улыб-
нулся Эрхарт.

- Даже Нью-Йорк может показаться раем после этих водителей грузови-
ков, - согласился Митчелл. - В особенности после общения с Джонсоном Ко-
ротышкой. Ну и ну, сколько же он способен выжрать! А ваши ребята что-ни-
будь сегодня сделали?

- Совсем немного, - ответил Эрхарт. - Сделали множество фотографий,
массу измерений.
У нас теперь есть все материалы, чтобы вычертить схему, указывающую
место приземления каждого крупного куска бетона. Совершенно ясно, что
первой рухнула третья опора и увлекла за собой две другие. Похоже, что
тридцатый и пятьдесят третий профили - единственные места, где напряже-
ние бетона никогда не достигало максимума. Могло случиться так, что ар-
матура на пятьдесят шестом профиле, как раз там, где начинается плечо
Т-образной опоры, была настолько плотно сварена, что бетон туда даже не
проник.

- Это постоянно происходит, - заметил Митчелл, не открывая глаз.

- Нам нужно раздобыть образец этой арматуры для Берта, чтобы он пос-
мотрел,
соответствуют ли параметры строительным правилам, - сказал Эрхарт. -
Говорят, что при отсутствии должного контроля туда запихнули уйму како-
го-то дешевого дерьма с Тайваня. И потом этот бетон... У пятьдесят
третьего профиля он слишком уж плох, из него прямо-таки целые куски мож-
но выдавливать. Думаю, твое предположение, что в бетонной смеси было
слишком много воды, верно. А что ты выяснил на растворной фабрике?

Митчелл свесил ноги на пол.

- Весьма современное предприятие. Все компьютеризовано. Фиксируется
каждый шаг. Они могут показать вам точную формулу бетонной смеси по каж-
дому из отправленных грузов, могут назвать время, когда уехал и вернулся
любой из грузовиков, и даже фамилию водителя. Водоизмерители выглядят
надежными и простыми в обращении. Поскольку компьютер набит не только
основными данными, но и всяческой побочной информацией, мне удалось
кое-что выяснить, например, среднее время поездки туда и обратно, когда
они заливали бетоном третью опору. Двадцать пять минут на дорогу туда,
двадцать пять на работу и двадцать минут на возвращение. Я проверил дан-
ные по тем дням, когда бетон заливали в тридцатый и пятьдесят третий
профили. В обоих случаях это был понедельник. С интервалом в две недели.
У меня глаза не опухли? Они все время слезятся.

- Они совершенно красные. Я никогда еще не видел, чтобы глаза были
такого цвета.

Митчелл надел солнечные очки и обхватил голову руками.

- Так вот, я и подумал, что в барабаны некоторых грузовиков вода мог-
ла быть добавлена уже после того, как они выехали с фабрики. Оказывает-
ся, в оба эти понедельника какой-то грузовик уехал на мост в полдень, а
вернулся обратно только без четверти два.

- Возможно, водитель разгрузился и остановился где-нибудь пообедать.

- А что, если он остановился по дороге туда? Я проверил записи и об-
наружил, что водителем грузовика в обоих этих рейсах был мой хороший
приятель Джонсон Коротышка.

Эрхарт нахмурился, а Сэлливан улыбнулся.

- Ты хочешь сказать, что этот парень остановился пообедать с полным
бетона грузовиком и вращающимся барабаном? - спросил Эрхарт.

- Ты верно понял. Захудалый дешевенький ресторанчик у перекрестка до-
рог. Парковался он позади здания, чтобы не быть на виду. А после обеда
брал шланг и добавлял воду в свой груз, пока тот не приобретал точно та-
кой же вид, как сразу после загрузки. Мне пришлось повозиться, и я выяс-
нил все эти детали лишь совсем недавно. Но он что-то заподозрил, когда я
принялся вытягивать это из него! Не раскололся до тех пор, пока мы не
уговорили девятнадцать банок "Карта-Юланки". Мы с ним теперь большие
приятели. Он не знал, что лишняя вода может понизить прочность бетона.

- Ты занимаешься не своим делом, - сказал Эрхарт. - Тебе бы надо было
стать сыщиком или шпионом.

- Я был бы счастлив работать обыкновенным инженером в какой-нибудь
конторе, чертил бы прямоугольники на бумаге и подставлял к ним номера, -
рассмеялся Митчелл. - Все там ясно и чисто, а при полевой работе и грязи
много, и публика грубовата. Я слишком рафинирован для такого рода дея-
тельно сти.

- Черт возьми!

Митчелл медленно поднялся на ноги, стараясь не травмировать свою го-
лову никакими резкими движениями.

- Эта комната вращается, вы не заметили? По часовой стрелке. Примерно
сорок пять оборотов в минуту. Пойду-ка я лучше в свою комнату и лягу. Не
могу я пить - вот в чем дело-то. Даже пиво. Это оскорбительно. - Он мед-
ленно дошел до двери и остановился, понуро опустив плечи. - Совсем не-
подходящая осанка для человека, который всего неделю назад занял шестое
место в теннисном турнире в Боулдере, штат Колорадо, в котором участво-
вало более сорока человек. - Он посмотрел на Тима Сэлливана, два года
назад закончившего аспирантуру, и сказал: - Сэлли, ты видишь перед собой
человека, который потерял остатки достоинства и самоуважения. Пусть это
будет для тебя уроком. - Он перешагнул через порог и повернулся для про-
щального замечания: - Один из водителей, некий Гектор, рассказал мне,
что он, бывало, после обеда заливал воду в свой замес бетона, когда они
возводили подпорную стенку вдоль автострады к северу от города. Я так
понимаю, что здесь что-то вроде традиции. Готов биться об заклад, что в
этой стенке есть ослабленные места, и мы можем потрясти всех своей про-
ницательнос тью. Неплохо было бы немного позабавиться: позвонить в уп-
равление шоссейных дорог и рассказать им, где надо посмотреть. Ладно,
спокойной ночи. Постучите мне в дверь, когда пойдете завтракать, и пос-
мотрите, жив ли я еще.

Когда Митчелл ушел, Эрхарт взглянул на Сэлливана, стараясь казаться
разгневанным.

- Этот парень выставляет меня каким-то придурком. Мы с тобой провели
за подсчетами всю ночь, а он тем временем пил себе пиво, в итоге же его
выводы, вероятно, и являются ключом ко всей этой штуке.

- Подсчеты тем не менее должны вестись, - напомнил ему Сэлливан. - Ты
же сам говорил,
что, мол, любая возможность должна быть учтена и задокументирована,
чтобы противоположная сторона не смогла заявить в суде, будто мы что-то
проглядели.

- Да знаю я, но... черт его побери!

Глава 4

Ночной сторож с таким же черным блестящим лицом, как и элегантный ко-
жаный ремень на его униформе, стоял в южном вестибюле здания Залияна,
внимательно глядя сквозь стеклянные двери. В четыре часа утра и площадь,
и улицы выглядели почти пустынными. Пуэрториканцы из многоквартирных до-
мов на 49-й улице убрались со ступенек еще несколько часов назад, а на
8-й авеню количество пешеходов уменьшилось до тонкой струйки. Проститут
ки у выхода из подземки зазывно окликали какого-то мужчину, шедшего так
быстро, что казалось, он почти бежал. Он, вероятно, направляется в отель
Говарда Джонсона на 51-й улице, подумал сторож, и Бог знает, чего это он
так торопится, может, от грабителей спасается? Какая-то одетая в лох-
мотья женщина устроилась на ночлег на вентиляционной решетке, загородив-
шись от выходящего из-под нее пара чем-то вроде нагруженной тележки для
покупок и поставленными друг на друга картонными коробками. На одной из
бетонных скамеек на площади скрючился какой-то мужчина, ему, ясное дело,
вывернут все карманы еще до рассвета. Два такси с такой скоростью пром-
чались на север, словно участвовали в гонках.

Начали появляться полицейские, иногда на автомобилях, иногда и на
своих двоих. Полицейский участок Северного центра находился всего в нес-
кольких кварталах отсюда, на западной стороне 54-й улицы, но ведь не
могла же полиция одновременно быть везде. В четыре часа утра в этом ра-
йоне было небезопасно, и по соседству тоже, и не только для сторожей, но
и для бродяг, сутенеров, пьяниц, проституток, мелких жуликов, наркома-
нов, таксистов, да и для легавых.

Ночной сторож продолжил свой обход. Он кивнул охраннику, сидевшему за
столом в вестибюле, но и не подумал перекинуться с ним словечком: он во-
обще редко говорил с кем-нибудь, кроме родственников. Только они и могли
понять его речь, состоящую из смеси французского, английского языков и
наречия гаитянских креолов. На пластиковой бирке, прикрепленной к его
униформе, было написано просто: "Кристофер ", однако это ни в коей мере
не выражало всей пышности его имени, звучавшего так: Франсуа Генри Тус-
сен-Лувертюр Кристоф. Работа ночного сторожа не слишком-то подходила для
человека, имя которого наводило на мысли о его благородном происхожде-
нии, так что Кристоф намеревался подыскать что-нибудь получше. Как
только он сможет позволить себе отказаться от этого жалованья, а быть
может, и раньше, он уволится, потому что это было дурное место.

Поначалу-то ему казалось, что его работа заключается в защите здания
от незваных гостей и всяких неожиданностей, но чем дольше он смотрел
сквозь стеклянные двери, тем сильнее чувствовал, что сам является узни-
ком этой крепости. В его сознании постепенно укрепилось ощущение, что
как раз от здания-то и исходила главная угроза его жизни.

Он вступил на лестницу, ведущую в цокольный этаж, следуя предписанно-
му маршруту, проверяя, заперты ли двери, и следя за контрольными отмет-
ками на замках. Когда он проходил мимо пуленепроби ваемых окон комнаты
охраны, то слегка коснулся шляпы, приветствуя трех охранников, находив-
шихся внутри и кивнувших ему в ответ, правда, не слишком-то дружелюбно.
В этой комнате находились компьютеры, контролирующие термометры, баро-
метры, дымоуловители и датчики на всех шестидесяти шести этажах здания.
Кроме того, здесь находились радиоприемники, микрофоны и контрольные
стенды управления, назначения которых он не понимал. Кристоф несколько
раз пытался узнать, как же это все работает, но так ничего и не выяснил.
Потом это перестало его беспокоить, поскольку он знал, что скоро уйдет
отсюда. Как только суставы его пальцев и коленей почувствуют приближение
бури, он просто уйдет. Это здание уже прикончило двух человек, и он не
сомневался, что список жертв будет расти.

Кристоф шел по бетонированной пещере, в которой располагались конди-
ционеры и отопительные системы. Этот лабиринт из механизмов и изоляцион-
ных труб напомнил ему о машинном отделении авианосца, который он ког-
да-то посетил на военно-мор-ской верфи в Бруклине. Но там его окружала
любопытствующая публика вроде него самого, а здесь он был один. Тишину
нарушал лишь звук его собственных шагов, посвистывание клапанов, выпус-
кавших пар, и пощелкивание датчиков автоматического контроля. Слабое
свечение оборудования напоминало ему глаза хищников, словно следящих за
ним из джунглей. И если комната охраны была мозгом всего здания, то это
помещение было его сердцем. Именно здесь создавался и контролировался
климат, в котором существовали обитатели, по сути дела, небольшого го-
родка. Этим шести тысячам человек, которым предстояло явиться на службу
через несколько часов, должно быть тепло, пока солнце не заступит на
свою вахту, и прохладно, когда оно станет слишком жгучим. В течение все-
го рабочего дня воздух в помещениях должен быть не слишком влажным и не
слишком сухим, чтобы людям легко дышалось. Для него было загадкой, еще
одной загадкой, как же именно вся эта масса машин, проводов, клапанов,
насосов и прочих предметов, названия которых он даже не знал, совершала
свою работу. Только одно он понимал совершенно ясно, по его мнению,
единственный, кто это понимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32