И в нем есть запорный клапан. Не так ли?– Да, так, мистер Сэвидж.Я повернулся к Саре и сказал ей снова по-гречески, чтобы понял Яасси:– В шлеме Киазима предохранительный обратный клапан.Он автоматически закрывается, когда прекращается подача воздуха, а выпускной клапан срабатывает так же. Это означает, что в водолазном костюме будет оставаться воздух.– И надолго его хватит?Я задумался, сдвинув брови, пытаясь вспомнить цифры из таблиц инструкций для подводников.– На небольших глубинах порядка восьми минут, но с увеличением глубины продолжительность резко сокращается. Там глубина сто тридцать футов. Это значит, что в его распоряжении будет две минуты.Тут я оживился:– Две минуты ему будет достаточно.– На что? – переспросила Сара, не поняв, что я имею в виду.– На то, чтобы выбраться на поверхность, – спокойно пояснил я. – Единственное, что ему понадобится, когда я перережу воздушный шланг, это новый спасательный трос. Обратный клапан автоматически срабатывает, как я уже говорил, а Яасси и Абу что есть силы тянут его наверх.Теперь уже нахмурился Яасси:– Но как вы до него доберетесь, мистер Сэвидж? Я не понимаю.– Своим ходом, – ответил я. – На аналогичной глубине я подобные трюки проделывал неоднократно.Придется повторить то же самое, подумал я, но ничего не сказал Яасси, в глазах которого вспыхнули искорки надежды. Но Сара, думаю, знала меня лучше, чем я сам себя.Она развернула меня лицом к себе:– Сэвидж, ты вчера перепил. Разве не так?– Разговоры ни к чему. Я должен попытаться, – возразил я.Но она была права. Мне повезет, если на одном вдохе удастся покрыть хотя бы половину расстояния до Киазима, – а что потом? Я повернулся и пнул ногой большой пятидесятифунтовый гладкий валун с круглым отверстием, просверленным у самой его верхушки. Продев веревку в отверстие, рыбаки частенько использовали такие камни в качестве якоря. Это все, что мне требовалось.– Я воспользуюсь этим валуном, как ныряльщики в древние времена. Так я быстрее спущусь на дно, – сказал я Яасси. – Продень в него веревку и дай мне вторую, за которую потом вытащите меня наверх.Когда-то давно ныряльщики, чтобы сразу опуститься на дно, пользовались тяжелыми камнями, экономя при этом время и силы. Прием стар как мир, но тем не менее к нему все еще прибегают искатели жемчуга в Японии и на островах Полинезии. Я слышал, что некоторые ныряльщики-арабы в Красном море делают то же самое, регулярно опускаясь на глубину до ста футов, хотя сам этого пока не видел.– Ты, должно быть, сошел с ума, – воскликнула Сара, схватив меня за руку. – Здесь же не Александрия. Это не твоя работа.В ее словах была доля правды. Предупреждал же я Киазима, а он и слушать меня не захотел. Но не в этом дело.– Он мой друг, дорогая, – ответил я. – Из всех, с кем мне удалось встретиться в этой жизни, самый дорогой друг. Если я ничего не сделаю и оставлю его там на погибель, я конченый человек. Я не успокоюсь, пока не перережу себе глотку.Ее глаза вдруг сделались очень большими и круглыми. Она тупо посмотрела на меня и глубоко вздохнула. Ее вздох был похож на легкий вечерний ветерок, коснувшийся листьев деревьев.– Да, это я могла бы и сама понять.– Ну и отлично. Теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Это очень важно.Я подозвал Яасси, и мы втроем, перебравшись на «Ласковую Джейн», вошли в рубку, где лежало подводное снаряжение. Я включил генераторы, подсоединенные к переносной декомпрессионной камере, к этому швейцарскому чуду технической мысли, и выдвинул ее немного вперед.– Как только Киазим всплывет, сразу же снимите с него водолазный костюм и быстро уложите его в камеру. – Я повернулся к Яасси: – Обещай мне это сделать. Иначе он умрет.– Клянусь, что сделаю, мистер Сэвидж. И сколько его там держать?Я нашел блокнот и карандаш и быстро сделал расчеты. При глубине погружения в сто тридцать футов время декомпрессии составляло не менее шестидесяти шести минут. К тому же следовало учесть, что Киазим уже провел под водой больше часа, и добавить время на подъем. При резком подъеме его кровь закипит, как вода в чайнике.– Три часа, – ответил я Яасси. – И не забудь постепенно снижать давление в камере, как я здесь указал. Это крайне важно.Лицо Сары стало совершенно белым.– А как же ты? Что будет с тобой?– Я пробуду под водой недолго, так что обо мне беспокоиться не надо. Если, конечно же, поднимусь.Вот черт, слетело с языка. Она глубоко вздохнула и тихо спросила:– Сколько ты там пробудешь?– С таким грузилом я достигну дна через несколько секунд. Минуту пробуду на дне, и все. Больше, если хочу благополучно выбраться наверх, не могу себе позволить.Яснее выразиться было просто невозможно, но она по-своему поняла то, что я сказал:– Надеюсь, ты найдешь время взглянуть на часы?– Если не найду. То ты сама поможешь мне в этом.Мы вошли в рубку, и я нажал на кнопку в столе. Дверца моего тайника раскрылась, и я, вытащив из него автоматический «Вальтер», протянул его Саре.– Точно начинай отсчитывать минуты, как только я скроюсь, а потом, когда выйдет время, сделай два выстрела в воду.– Для чего?– Это старый прием, которым пользовался Кусто. Выстрел в воде хорошо слышится даже на большом расстоянии, я тебя уверяю, – сказал я, а потом, шутя, добавил: – И не забудь перед этим снять предохранительную защелку.На что она ответила в свойственной ей манере:– Чертов Сэвидж, никогда тебе не прощу, если умрешь у меня на руках.Я не нашел, что ей возразить, перелез на борт «Сейтана», надел ласты и приладил носовой зажим. Помимо маски, я надел еще и очки, так как не был уверен, что при быстром погружении она не повредится. Абу уже держал в руках новую смотанную в бурт спасательную веревку. На ее конце был пружинный зажим, который я прицепил к своему ремню. Яасси принес валун, продел сквозь его отверстие четырехфутовую веревку из манильской пеньки, сделал петлю и крепко затянул узел.Пока я поднимал обеими руками валун, Сара стояла рядом, сжимая в одной руке часы, а в другой «вальтер». Вступив на лестницу, я сделал три глубоких вдоха, чтобы набрать в легкие как можно больше воздуха, и, подавшись вперед, рухнул вместе с валуном в воду. * * * С каждыми тридцатью семью футами давление на подводника при погружении возрастает на пятнадцать тонн. На мое удивление, обрывки информации всплывали в моей памяти, сменяя друг друга, с той же скоростью, с которой я, рассекая зеленую мглу, погружался на дно.Держа в руках валун, который, словно живое существо, с огромной силой тянул меня вниз, я прошел сквозь огромный косяк серебристых рыбешек, разметав его в разные стороны. Еще в далеком детстве я прочитал рассказ о Беовульфе, известном саксонском герое, который нырял в темную морскую пучину, чтобы попасть в логово Гренделя. Меня всегда удивляло, как ему при этом хватало воздуха, так как он находился в воде намного дольше, чем предстояло мне.Рядом со мной из зеленого мрака неожиданно вынырнула мачта затонувшего корабля, словно изготовившаяся проткнуть меня насквозь. Я выпустил из рук валун, который мгновенно исчез в черном чреве корабля, и проверил рукой металлический зажим спасательной веревки, прикрепленный к моему ремню.Чтобы удержаться на месте, я схватился за перила палубы, а затем, оттолкнувшись от них, поплыл через огромную массу искореженного металла, свисавшего с одного бока судна. Вода с огромной силой давила со всех сторон, и меня чуть было не охватило отчаяние. Вдруг, к счастью, прямо подо мной, появился силуэт Киазима. Сделав рывок вниз, я вцепился руками в его костюм.Он был еще жив. Увидев меня, он пошевелился и протянул ко мне руки. Меня охватила странная дрожь, словно сквозь меня прошел электрический разряд. Почти сразу же я вновь испытал то же самое ощущение. Сара пальнула в воду из «Вальтера».Это означало, что исчерпан лимит времени. Мой, но не Киазима. Я привязал к нему новую спасательную веревку, вытащил нож и перерезал старую. Он прекрасно понимал, что будет дальше, и выставил вперед сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем. Дернув четыре раза за его веревку, я полоснул ножом по воздушному шлангу. Огромное облако серебристых пузырьков мгновенно обволокло тело Киазима и, оторвавшись от песчаного дна, устремилось вверх.Все происходило ужасно медленно, словно в каком-то странном тягучем сне. Я поднимался вслед за Киазимом, ритмично работая ногами, хоть и знал, что никакого прока от этого не было.В моей голове вдруг эхом отдались слова Сары: «Чертов Сэвидж, никогда тебе не прощу, если умрешь у меня на руках». Я давно уже никому не был так нужен. Действительно нужен.Эта мысль упорно не отпускала меня, ее маленькая кукольная фигурка все стояла перед глазами. Я бешено работал руками и ногами, пытаясь как можно скорее вырваться на поверхность. Тень Киазима все дальше и дальше уходила от меня, и я уже видел его словно сквозь оптическое стекло противоположного конца подзорной трубы. Затем вдруг все исчезло и я потерял сознание. Глава 11Контрабандист рома Мое тело медленно всплыло на поверхность воды, залитую яркими лучами солнца. Я очнулся от запаха ее духов и начал, словно рыба, судорожно заглатывать ртом воздух.Лежа на спине без подушки под головой на своей койке в кубрике, я пытался вспомнить, кто я и что со мной произошло. Я уже узнавал окружающие меня предметы, но никак не мог понять, где я, в прошлом или настоящем. Время, казалось, тянулось бесконечно. Не было ни начала, ни конца.И только запах духов, этот удивительный запах. Я вяло повернул голову и увидел прямо над собой склонившуюся голову Сары. Ее золотистые волосы касались моего лица. Она была одета в синее платье из хлопка с квадратным вырезом у шеи. При наклоне на вырезе образовалась отстающая от шеи большая складка, и я, не удержавшись, сунул в нее руку.Я коснулся ее груди и слабо пролепетал:– Непреодолимый соблазн для любого мужчины.Чужой, незнакомый голос эхом отдался у меня в голове.– Ох, паршивец! Ты еще будешь меня так пугать?Она поднялась и быстро вышла, а я, оставшись один, принялся рассматривать солнечные лучи, слабо проникающие в мой кубрик сквозь стекло иллюминаторов. Я был жив и особенного удивления от этой мысли не испытывал. Вскоре открылась дверь, и в кубрик вошел местный врач. Это был Каракос, приятный невысокий мужчина с козлиной бородкой и круглыми очками в металлической оправе. Мы уже с ним встречались пару недель назад, когда я сильно порезал ногу о кораллы и ему пришлось тогда наложить на нее пять швов.Доктор поставил сумку и проверил мой пульс.– Хорошо, – кивнув, произнес он. – Очень хорошо.– Сколько я наверху?– Уже более четырех часов.– Я и не думал, что когда-нибудь проснусь. В какой-то момент я даже почувствовал, что мне приходит конец.– Это бы так и случилось, если бы не леди Гамильтон. Когда вы появились на поверхности, вы уже не дышали. После того, как турки вытащили вас из воды, она сделала искусственное дыхание способом рот в рот.Так я был фактически мертв, а она вернула меня к жизни? С ума сойти!– А что с Киазимом Дивальни?– С этим турком? – презрительно произнес он. Это была отрыжка многовековой вражды двух народов, так глубоко в них засевшей, что, кажется, ничто уже не могло ее искоренить.– Я вытащил его из декомпрессионной камеры через три часа, как это просила леди Гамильтон. И теперь он, похоже, вновь находится в полном своем животном здравии.Я проигнорировал его последнее замечание.– А как быть со мной?Он извлек из сумки пузырек с таблетками и поставил его на край стола.– Думаю, вы еще в течение двух дней будете чувствовать себя дискомфортно. Сильные головные боли, приступы тошноты. Ваш организм подвергся слишком большим перегрузкам, чрезмерным для человека вашего возраста.За эти слова я был готов его расцеловать.– Эти таблетки снимут боль. Сутки-двое продолжайте лежать на спине, и ни капли алкоголя.– Сколько я вам должен?– Ничего. Я пришел по вызову мистера Алеко. Счет на оплату будет направлен непосредственно ему. Он на этом очень настаивал.Врач вышел, не прикрыв за собой дверь, а я опустил тяжелые веки. Когда я вновь их открыл, увидел Сару, стоящую около моей койки. Я широко улыбнулся:– Ты меня своим поцелуем вернула к жизни. Так, кажется сказал доктор.Она пожала плечами:– Ты всплыл бездыханным. Это был кошмар, страшный кошмар. Поначалу ты не подавал признаков жизни...Сару затрясло, я взял ее за руку и крепко сжал.– Все теперь хорошо, все страшное позади. И не надо больше об этом. Как Киазим?– Отлично. Мы поместили его в камеру, как ты сказал. Через час он уже попытался из нее вырваться. Мне пришлось проявить твердость.– А как вы добрались обратно?– На Кирос? – улыбнулась она. – Тебя доставила я, а Яасси и Абу приплыли на «Сейтане». Боюсь, что я повредила покраску на борту «Ласковой Джейн», когда причаливала к пирсу.– Ангел, ты можешь портить покраску, когда захочешь, – ответил я.Счастливые от нахлынувших на нас чувств, мы некоторое время сжимали друг друга в объятиях. Затем, освободившись от моих рук, она сказала:– На пирсе ждет Димитри. Он видел, как мы с доктором спускались к тебе. Это он за десять минут доставил его сюда.– Вот что значит быть мультимиллионером.Она нахмурилась, а затем потрепала меня по волосам.– Постарайся полюбить его, Сэвидж. Ну, ради меня. Все тогда будет намного легче.– Кому?Возникла тягостная пауза, и я увидел, как в ее глазах вспыхнул злой огонек, предвещавший мне неприятности. Меня спас Морган, внезапно появившийся в дверном проеме. Он застыл в нерешительности и принялся теребить в руках фуражку. По его лицу уже давно соскучилась бритва, глаза приобрели желтоватый оттенок. От него исходил отвратительный запах дешевого вина вперемешку с острым тошнотворным запахом пота. Он стоял и смущенно ждал, словно собака, жаждущая от своего хозяина ласкового слова.И я решил хоть немного приободрить его:– Как дела, Морг?Он шагнул вперед:– Черт побери, Джек, ну и заставил же ты нас поволноваться. Я уже думал, что ты отдал концы.– Нет, только не я, Морг. Мне ничего не делается. Как и тебе.Я ткнул его кулаком в плечо, и он даже взвился от удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30