Поэтому Турин
взял новое имя Турамбар, Хозяин Судьбы, и просил лесных людей забыть о
том, что он был для них пришельцем и когда-то носил другое имя. Тем не
менее он не отказался от военных действий, так как не желал терпеть, когда
орки приходили кн переправам Тенглина, и он сделал это место смертельно
опасным для орков.
В Дориат пришли новые вести о Нарготронде, потому что немногие
уцелевшие при разгроме и разграблении явились к Тинголу, и стражи границ
привели их к королю. И один из пришельцев говорил, что Глаурунг все еще
живет в землях Фелагунда. Одни уверяли, что Мормегиль убит, а другие - что
он околдован драконом и все еще находится там, но все утверждали, что до
падения Нарготронда многим было известно, что Мормегиль не кто иной, как
Турин, сын Хурина из Дор-Ломина.
Тогда Морвен как будто потеряла рассудок и уехала на поиски своего
сына. Поэтому Тингол послал за ней Маблунга с воинами, чтобы охранять ее и
найти новости, какие сумеют. Но Ниенор идти с ними не разрешили.
Однако ей было свойственно бесстрашие ее рода, и в недобрый час она
переоделась в одежду воина Тингола и отправилась в свою злополучную
поездку.
Они догнали Морвен у берегов Сириона, и Маблунг просил ее
возвратиться, но она была не в себе и убедить ее не удалось. А тут еще
появилась Ниенор и отказалась вернуться. И они перешли Сирион.
Через три дня они добрались до Амон Этира, там Маблунг окружил Морвен
и ее дочь охраной и запретил двигаться дальше. Сам же спустился с
разведчиками к Нарогу, однако, Глаурунгу было известно все, что они
делали, и пылая гневом он выполз наружу и улегся в реке.
Вода вскипела зловонным паром, и Маблунг со своими спутниками
заблудился, ничего не видя. Заметив атаку дракона, охрана на Амон Этире
пыталась увести Морвен и Ниенор как можно быстрее назад, на восток.
Ветер окутал их сплошным туманом, и кони обезумели от зловония
дракона, и управлять ими стало невозможно. Они бросались туда и сюда, так
что всадники налетали на деревья и погибали, а других кони унесли неведомо
куда. В этой суматохе женщины были потеряны, и в Дориате так о них никогда
и не узнали. А Ниенор, сброшенная конем, не получила повреждений и
отправилась назад к Амон Этиру, чтобы ждать там Маблунга. Она поднялась
через туман и, посмотрев на запад, увидела прямо перед собой глаза
Глаурунга, лежавшего на вершине холма.
Ее воля боролась с его взглядом, но он пустил в ход свою силу, и
принудил ее смотреть в его глаза, и наложил на нее чары полного омрачения
и беспамятства, и она в течении долгих дней не могла ни слышать, ни
видеть, ни двигаться по собственной воле. Тогда Глаурунг оставил ее
стоящей в одиночестве на Амон Этире и вернулся в Нарготронд.
В это время Маблунг, отважившийся исследовать залы Фелагунда, бежал
оттуда при приближении дракона и вернулся на Амон Этир, но не нашел там
никого, кроме Ниенор. Она не говорила и не слышала его слова, но следовала
за Маблунгом, если он держал ее за руку. И в глубоком горе он увел ее. Их
нашли трое спутников Маблунга, и они направилсь на север к границе
Дориата, за Сирионом. По мере того, как они все ближе подходили к Дориату,
силы возвращались к Ниенор, но она не говорила и не слышала, и слепо
следовала за тем, кто ее вел.
Спутники уложили ее и тоже решили отдохнуть, и там их атаковала банда
орков, но в этот час к Ниенор вернулись слух и зрение, и, пробудившись,
она в ужасе вскочила и убежала.
Тогда орки бросились в погоню, а эльфы за ними. Эльфы догнали и
перебили орков, Ниенор же скрылась. Она бежала, обезумев от страха, и
платье на ней рвалось, цепляясь за ветви, пока она не оказалась совершенно
нагой.
Маблунг, отчаявшись, возвратился в Менегрот и рассказал о
случившемся. Тингол и Мелиан опечалились, Маблунг же ушел и долго, но
тщетно искал сведений о Морвен и Ниенор.
А Ниенор продолжала свой бег в лесах, пока ее силы не иссякли, и она
упала и уснула. Ниенор ничего не помнила, кроме мрака, оставшегося позади,
поэтому она шла осторожно и стала голодать, потому что у нее не было пищи,
а как добыть ее она не знала. Придя к переправам Тенглина, она перебралась
через него и стала искать приют под деревьями Бретиля, потому что страх не
покидал ее. С юга пришла страшная гроза, и Ниенор в ужасе упала на
кургане, заткнув уши, и она лежала, не слыша грома, дождь хлестал ее, а
она лежала. Там и нашел ее Турамбар. Увидев при вспышке молнии тело
убитой, как ему показалось, девушки, он был поражен в самое сердце. Но
лесные люди подняли ее, и Турамбар закутал девушку в свой плащ и отнес ее
в сторонку, отогрел и дал ей еды.
И увидев Турамбара, девушка успокоилась, ибо ей показалось, будто она
нашла, наконец, то, что искала в своем помрачении, и она уже не хотела
расставаться с ним. Но когда Турамбар стал распрашивать ее о том, как ее
зовут, и о родичах, и о несчастьях ее, она стала волноваться как ребенок,
который чувствует, что от него что-то требуют, но не может понять, чего
именно, и она заплакала. Поэтому Турамбар сказал:
- Успокойся, рассказ может подождать. Но я дам тебе имя и буду звать
тебя Ниниэль, Плачущая Девушка.
И тут же она кивнула и повторила: "Ниниэль". Это было первое слово,
сказанное ею после омрачения, и впоследствии оно стало ее именем среди
лесных людей.
На следующий день они понесли ее на Эйфель Иврин, но возле Димроста
девушка начала сильно дрожать, из-за чего это место стало называться Нан
Гирит - Вода, Вызывающая Дрожь.
Еще до того, как Ниниэль оказалась в жилище лесных людей, она
заболела лихорадкой, и ей пришлось лежать на попечении женщин Бретиля, и
те учили ее языку, как ребенка, но до прихода осени Брандир своим
искусством излечил Ниниэль от болезни, и она уже могла говорить, но ничего
не помнила, как Турамбар нашел ее на кургане. И Брандир полюбил девушку,
но она отдала свое сердце Турамбару.
В это время орки не тревожили людей, в Бретиле царил мир, и Турамбар
не ходил на войну. Его сердце потянулось к Ниниэль, и он просил ее стать
его женой, но она медлила с ответом, потому что Брандир тревожился
предчувствием и пытался удержать ее от этого. И он открыл Ниниэль, что
Турамбар - это Турин, и тень омрачила ее мысли.
Но когда минуло три года от разрушения Нарготронда, Турамбар снова
просил руки Ниниэль, и в середине лета они поженились.
До конца года Глаурунг послал орков в набег на Бретиль, а Турамбар
сидел дома бездействуя, потому что обещал Ниниэль пойти на битву, только
когда на них нападут. Но лесные люди потерпели поражение, и Дорлас
упрекнул Турамбара в том, что он не помог народу. Тогда Турамбар взял свой
меч и собрал людей Бретиля, и они разгромили орков. Но Глаурунг узнал, что
черный меч находится в Бретиле, и замыслил новое зло.
К весне Ниниэль зачала и стала бледной и печальной. И в эти дни дошли
слухи, что Глаурунг покинул Нарготронд. Тогда Турамбар выслал разведчиков.
С наступлением лета Глаурунг появился на границе Бретиля и улегся у
берегов Тенглина, поэтому люди искали совета у Турамбара, и он сказал, что
их сила будет напрасна против Глаурунга и что он сам выйдет на дракона, но
им надо приготовиться к бегству.
Затем он вызвал добровольцев, и Дорлас вышел вперед, но остальные
молчали. Тогда Дорлас стал упрекать народ и осыпал насмешками Брандира, но
Хунгор, родич Брандира, просил разрешения идти вместо него.
Турамбар попрощался с Ниниэль, и ее охватили страх и предчувствия. И
Турамбар с двумя спутниками отправился к Нан Гириту.
Но Ниниэль отправилась вслед за ними, и с нею незначительный отряд.
Брандир пытался отговорить Ниниэль и ее людей от подобной опрометчивости,
но они не обратили на него внимания. И Брандир последовал за ними, но
из-за своей хромоты отстал.
Турамбар добрался до Нан Гирита и узнал, что Глаурунг лежит на берегу
Тенглина, и он решил подобраться к дракону.
Турамбар и Хунгор почти теряли сознание от зловония и жара дракона, и
Хунгор был убит камнем, свалившемся с туловища дракона.
Тогда Турамбар, собрав волю и мужество, полез на скалу один и
оказался под драконом, вытащил Гуртанг и вонзил его до самой рукоятки в
брюхо Змея. Почувствовав страшную боль, дракон рванулся и перемахнул через
ущелье на другую сторону, извиваясь в агонии. И он затих.
Турамбар снова перебрался через реку, желая отыскать свой меч,
который выскользнул из его рук, и заодно посмотреть на дракона. Он нашел
его распростертым во всю длину, повернувшимся на один бок, а рукоять
Гуртангар торчала из его живота.
- Привет, змей Моргота! Добрая встреча еще раз! Издохни теперь, и
пусть мрак поглотит тебя! Так мстит Турин, сын Хурина!
Затем он вытащил меч, но следом за ним хлынула черная кровь и ударила
ему по руке, и яд опалил ее.
А Глаурунг, открыв глаза, посмотрел на Турамбара с такой злобой, что
тот качнулся и от этого взгляда, и от боли. Турамбар потерял сознание и
упал. Рядом с ним лежал его меч.
Крики Глаурунга прокатились по лесам и донеслись до народа, сидевшего
у Нан Гирита, и им показалось, что дракон торжествует, а Ниниэль сидела,
дрожа от голоса Глаурунга, и омрачение снова овладело ею.
Такой и нашел ее Брандир, когда, хромая, он добрался до Нан Гирита, и
тогда он с сочувствием устремился к Ниниэль, к тому же он подумал:
Турамбар умер, но Ниниэль живет. Теперь, может быть, она пойдет со мной, и
мы спасемся от дракона.
Он подошел к Ниниэль и сказал:
- Вставай, время уходит. Если хочешь, я поведу тебя.
Он взял ее за руку, и она последовала за ним, и никто не видел их
ухода.
Но когда они спустились по тропе к переправам, взошла луна и озарила
все вокруг.
Ниниэль спросила:
- Это и есть дорога?
И Брандир ответил, что не знает дороги, но нужно бежать, чтобы
спастись от Глаурунга в чаще.
Тогда она сказала:
- Черный Меч был моим возлюбленным мужем, и я пойду на поиски его.
Как ты мог подумать иное?
И она пошла вперед.
Она приблизилась к переправам и увидела Хауд-эн-Эллет, и ее охватил
ужас. С криком побежала она на юг, вдоль реки.
Брандир увидел ее со склона холма и свернул, чтобы пересечь ей
дорогу, но он был еще позади, когда Ниниэль оказалась среди разрушений:
там она увидела лежащего дракона, но не обратила на него внимания, потому
что рядом с ним лежал человек, и она бросилась к Турамбару, тщетно зовя
его по имени. Тогда, обнаружив, что рука его сожжена, она омыла ее и
перевязала. Она поцеловала мужа и просила его подняться.
Но тут Глаурунг пошевелился в последний раз перед смертью, испустил
дух, сказав:
- Привет, тебе, Ниенор, дочь Хурина! Я обрадую тебя: ты нашла своего
брата, и теперь ты знаешь его: это он, убийца в темноте, но самое худшее
из всех его деяний ты почувствуешь в себе!
Посмотрев на лежащего Турина, она воскликнула:
- Прощай, о дважды любимый!
Тогда Брандир бросился к ней, но она ускользнула от него и, подбежав
к обрыву Кабед-эн-Араса, бросилась с него, и погибла в бурном потоке.
Брандир пришел в Нан Гирит, и люди спрашивали его:
- Видел ли ты ее? Почему Ниниэль ушла?
И Брандир ответил:
- Ниниэль ушла навсегда, дракон мертв и Турин тоже, и это хорошо.
Он продолжал:
- Выслушайте меня до конца. Ниниэль, любимая нами, тоже умерла, она
бросилась в Тенглин, не желая больше жить, потому что ей стало известно,
что она на самом деле была Ниенор до того, как лишилась памяти, а Турамбар
был ее родным братом, Турином.
Он кончил, и народ заплакал, и тут перед ними появился сам Турин.
После смерти дракона он пришел в себя.
Увидев его, люди отпрянули в страхе, но Турин сказал:
- Успокойтесь и радуйтесь: дракон мертв, а я жив! Но по какой причине
вы пренебрегли моим советом и пошли навстречу опасности? И где Ниниэль?
Потому что я хочу ее видеть. Наверное, вы не привели ее из дома?
Тогда Брандир рассказал ему все, что произошло, и о смерти Ниниэль,
но жена Дорласа воскликнула:
- Нет, вождь, он безумен! Потому что он сказал, что ты мертв, и
назвал это доброй вестью. Но ты жив!
Турамбар пришел в ярость и поверил, что причиной была ненависть и
зависть Брандира, и он со злобой говорил с Брандиром, и тогда Брандир
рассказал ему, что он услышал, и назвал Ниниэль дочерью Хурина Ниенор.
Тогда Турамбар впал в бешенство и обвинил Брандира в том, что тот
повел Ниниэль на смерть и с удовольствием огласил ложь Глаурунга - если
только не придумал ее сам.
Затем он зарубил Брандира и бежал от людей в лес.
Как раз тогда Маблунг с отрядом перебрался через переправы Тенглина
и, узнав Турина, приветствовал его и обрадовался. Он пришел для того,
чтобы помочь Турину в битве с драконом.
Но Турин сказал:
- Ты пришел слишком поздно: дракон мертв!
Они изумились и воздали ему почести, но он сказал:
- Я прошу лишь об одном. Сообщите мне новости о моей сестре и матери,
так как я узнал, что они ушли в Скрытое Королевство.
Тогда Маблунг смутился, но рассказал, как пропала Морвен, а Ниенор
убежала на север.
Тут Турин понял, что судьба настигла его, и он напрасно убил
Брандира.
И Турин захохотал, вскричав:
- Это поистине жестокая шутка!
И он приказал Маблунгу уйти и вернуться в Дориат, и унести с собой
проклятье ему.
- И будь проклят за то, что ты исполнил порученное тебе! Это
единственное мое желание, а теперь наступает ночь!
И он умчался от них, а они последовали за ним.
Но Турин опередил их, и придя в Кабед-эн-Арас, увидел, что наступила
зима. Он вытащил свой меч и сказал:
- Привет, Гуртанг! Ты не признаешь ни повелителя, ни верности кому бы
то ни было, кроме руки, которая владеет тобой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43