Тогда Белег, взяв дары, покинул Менегрот и отправился на северную
границу, где у него был дом и много друзей. Потом орки были изгнаны из
Димбара, и Англашель радовался, покидая ножны. Но когда пришла зима и
война утихла, товарищи неожиданно потеряли Белега, и больше он к ним не
вернулся.
Когда Белег расстался с отверженными и вернулся в Дориат, Турин увел
их из долины Сириона на запад, потому что они устали от жизни без отдыха.
Как-то вечером они встретились с тремя гномами, убежавшими от них. Но
один отставший был схвачен и брошен на землю, а некий человек из отряда
взял свой лук и пустил стрелу в остальных гномов, когда они почти исчезли
в сумерках.
Гнома, которого они схватили, звали Мим. Он просил Турина пощадить
его, предлагал провести их в тайные залы, которые не мог бы никто найти
без его помощи. Тогда Турину стало жаль Мима, и он пощадил его, спросив:
- Где твой дом?
И Мим ответил:
- Высоко над равниной находится дом Мима, и холм тот называется Амон
Руд - с тех пор как эльфы изменили все названия.
Тогда Тургон задумался и долго смотрел на гнома, а потом сказал:
- Ты поведешь нас к этому месту.
На следующий день они отправились туда, следуя за Мимом. Этот холм
стоял у края горной страны, что возвышалась между долинами Сириона и
Нарога, и вершина высоко поднималась над равниной - серая, обнаженная, не
считая серегона, которым заросли камни. А когда люди шайки Турина подошли
ближе, ктото сказал: "Вершина холма в крови..."
И Мим повел их тайными тропами по склону Амон Руда и возле входа в
свою пещеру поклонился Турину и сказал:
- Войди в Бар-эн-Данвед, Дом Выкупа, потому что так он будет
называться.
И тут появился еще один гном, он нес свет и приветствовал Мима. Они
заговорили между собой и быстро ушли вниз во тьму пещеры, но Турин
последовал за ними и оказался внутри, в помещении, освещенном тусклыми
лампами, висевшими на цепях. Там он нашел Мима, стоявшего на коленях у
каменного ложа рядом со стеной.
Гном рвал свою бороду и причитал, выкрикивая одно и то же имя, а на
ложе лежал третий гном.
Турин, войдя, стал рядом с Мимом и предложил свою помощь. Тогда Мим
поднял на него свои глаза и сказал:
- Ты не можешь помочь мне. Потому что это Хим, мой сын, и он умер,
пронзенный стрелой. Он умер на закате, так сказал мне Ибун, второй мой
сын.
Тогда сочувствие шевельнулось в сердце Турина, и он сказал Миму:
- Увы! Я остановил бы стрелу, если бы мог. Теперь это жилище по праву
будет называться Бар-эн-Данвед. И если я когда-нибудь разбогатею, я
заплачу тебе выкуп золотом за твоего сына в знак печали, хотя это больше
не обрадует твоего сердца.
Тогда Мим встал и посмотрел на Турина.
- Я слышу тебя, - сказал он, - ты говоришь, как вождь гномов древних
времен, и это меня удивляет. Теперь мое сердце остыло. Ты можешь жить
здесь, если пожелаешь, потому что таков выкуп за мою свободу.
Так началась жизнь Турина в скрытом доме Мима на Амон Руде. Турин
бродил по зеленой траве и смотрел на восток, запад и север. Глядя на
север, он видел лес Бретиля. Взгляд Турина все время обращался туда, и он
не знал почему. Так как сердце Турина влекло его скорее к северо-западу -
там находился его дом. Вечером же, когда солнце спускалось в дымку над
берегами, Турин устремлял свой взгляд к западу, на закат.
Турин много разговаривал с Мимом и слушал историю его жизни,
приобщался к его знаниям. Потому что Мим происходил от гномов, изгнанных
из городов на востоке задолго до возвращения Моргота. Но там они стали
меньше ростом, утратили свое искусство в кузнечном деле и привыкли жить
скрываясь, ходить согнувшись. Эльфы Белерианда не знали, что это такие же
гномы, как и на севере, и охотились за ними, и убивали, но потом оставили
их в покое и дали им название Ноэгит Нибин, Малыши-гномы. Эти гномы никого
не любили, хотя и ненавидeли орков, Эльдар они ненавидели не меньше, а
изгнанников больше всего, потому что нольдорцы, как они утверждали, украли
их земли и дома.
Задолго до того, как король Финрод явился из-за моря, гномы
обнаружили подземелья Нарготронда и начали углублять их. Под вершиной Амон
Руда неспешные руки малышей-гномов за долгие годы расширили и
благоустроили пещеры, и Серые эльфы лесов не тревожили их. Теперь же это
племя почти исчезло. В Среднеземелье оставались лишь Мим и двое его
сыновей, но Мим был стар, и в его подземелье кузнечные горны
бездействовали, топоры покрывались ржавчиной, а имена гномов упоминались
только в древних повествованиях Дориата и Нарготронда.
Когда год приблизился к середине зимы, с севера пришел снегопад. Он
укрыл Амон Руд толстым слоем. Теперь только самые храбрые из людей Турина
отваживались бродить по окрестностям, а некоторые заболели, и всех мучил
голод.
Но как-то раз в сумерках зимнего дня неожиданно появился кто-то
огромного роста и обхвата, в белом плаще с капюшоном. Не сказав ни слова,
он подошел к огню.
Когда же люди в страхе вскочили, он отбросил свой капюшон и
засмеялся, а под его плащем оказался большой сверток, и Турин узнал Белега
Куталиона.
Так Белег снова вернулся к Турину, и встреча их была радостной. Турин
по-прежнему не желал вернуться в Дориат, и Белег остался с Турином и
сделал в то время много хорошего для его отряда. Он лечил их и дал им
лембас Мелиан, и они быстро поправились, потому что, хотя Серые эльфы не
были искусными, на путях в Среднеземелье они приобрели мудрость, и
поскольку Белег был сильным и выносливым, отверженные стали почитать его,
однако, ненависть Мима к эльфу становилась все сильнее, и гном большей
частью сидел с Ибуном, в самой глубокой из пещер своего дома. Но Турин
теперь обращал мало внимания на гнома, а когда миновала зима и пришла
весна, у них и без Мима было много дел.
Кто может знать намерения Моргота? Кому дано измерить глубину мыслей
того, кто был Мелькором, а теперь сидел в облике Темного Владыки на черном
троне Севера, взвешивая на весах злобы все вести, поступавшие к нему, и
разбираясь в делах врагов лучше, чем могли предполагать мудрейшие из них,
исключая только королеву Мелиан? К ней часто обращалась мысль Моргота, но
отталкивалась от нее.
И вот силы Ангбанда пришли снова в движение, и передовые отряды его
армии начали искать пути в Белерианд.
Они прошли через Анах, и Димбар был захвачен, и северные границы
Дориата тоже.
Враги спустились по древней дороге и двинулись дальше по краю Бретиля
к переправам Тенглина. Оттуда дорога уходила на охраняемую долину, но орки
пока еще не углублялись туда далеко, так как в глуши обитал какой-то
тайный ужас, а на красном холме за ними следили чьи-то внимательные глаза.
Потому что Турин снова надел шлем Хадора, и по всему Белерианду разнесся
слух - под деревьями, и над потоками, и над долиной - что шлем и лук,
павшие в Димбаре, восстали вновь.
Тогда многие оставшиеся без вождя, снова воспрянули сердцем и
отправились на поиски двух предводителей. И Турин взял себе новое имя -
Гортол, Смертоносный Шлем, и сердце его снова возвысилось. В Менегроте, в
залах Нарготронда и в Скрытом Королевсте Гондолина слышали о славных
подвигах двух предводителей, узнали о них и в Ангбанде.
Тогда Моргот засмеялся, потому что теперь шлем Дракона открыл ему,
где находится сын Хурина, и вскоре Амон Руд был окружен шпионами.
Ближе к концу года гном Мим и сын его Ибун покинули Барэн-Данвед,
чтобы собрать коренья для своих запасов, и были захвачены орками. Тогда
Мим во второй раз обещал провести своих врагов тайными тропами к своему
дому на Амонт Руде. Однако он все же пытался замедлить исполнение своего
обещания и потребовал, чтобы Гортола оставили в живых.
Тогда предводитель орков засмеялся и сказал Миму:
- Ну конечно же, сын Хурина, Турин не будет убит!
Так был предан Бар-эн-Данвед, и орки ночью неожиданно появились на
нем, многих из отряда Турина убили во сне, но некоторые выбрались на
вершину холма и бились там до конца, и кровь их оросила серегон,
скрывавший камень. На Турина набросили сеть и уволокли оттуда.
Когда же все стихло, Мим выполз из своего жилища. Солнце поднялось
над туманами Сириона, а Мим стоял возле мертвых людей, на вершине холма.
Но он чувствовал, что не все из лежавших мертвы, и взгляд его все время
обращался к одному из них - то был Белег, эльф.
Тогда с долго накапливавшейся ненавистью Мим шагнул к Белегу и
потянул к себе меч Англашель, но Белег, с трудом поднявшись, выхватил у
него меч и замахнулся на гнома, и Мим в ужасе бросился бежать. А Белег
крикнул ему вслед:
- Месть дома Хадора еще найдет тебя!
Белег был серьезно ранен, но он был искусным исцелителем, поэтому он
не умер, и силы постепенно вернулись к нему. Напрасно Белег искал среди
убитых Турина, но не нашел его тела и понял, что Турин пока еще жив, но
что его увели в Ангбанд.
Почти потеряв надежду, Белег покинул Амон Руд и отправился на север к
переправам Тенглина, двигаясь по следу орков.
Он пересек Бритиах и двинулся через Димбар к проходу Анаха. И теперь
Белег был недалеко от врагов, и даже в лесах он не сбился со следа. Но
когда Белег ночью пробирался через эту злую страну, он наткнулся на
кого-то, спавшего у дерева.
Белег остановился и увидел, что это эльф. Тогда Белег заговорил с
ним, и дал ему лембас, и спросил, какая судьба привела его сюда, и тот
назвался сыном Гуилина, Гвиндором.
Белег печально посмотрел на него, потому что Гвиндор был теперь
сгорбленной тенью. В битве Нирнает Арноедиад этот храбрый вождь подъехал к
самым дверям Ангбанда и был там схвачен. Моргот убивал лишь немногих
захваченных в плен нольдорцев, потому что ценил их познания в кузнечном
деле и добыче драгоценных камней, не был убит и Гвиндор - его заставили
работать в рудниках севера. Некоторым эльфам-рудокопам удавалось бежать,
вот почему получилось так, что Белег нашел Гвиндора в дебрях.
И Гвиндор рассказал ему, что когда он лежал, затаившись под
деревьями, то видел большой отряд орков, и среди них был человек со
скованными руками, а орки гнали его вперед кнутами.
- Он был очень высок, - добавил Гвиндор, - какими бывают люди с
туманных холмов Хитлума.
Тогда Белег рассказал ему о том, что привело его сюда, и Гвиндор
пытался уговорить его отказаться от поисков, сказав, что Белегу удастся
только разделить страдания Турина.
Но Белег не мог покинуть Турина в беде, и он опять вселил надежду в
сердце Гвиндора. Они вместе продолжали путь, следуя за орками, пока не
вышли из леса. Там, в пределах видимости пиков Тангородрима, орки разбили
лагерь в открытой долине, и начали попойку. Белег и Гвиндор ползли к
долине.
Когда весь лагерь погрузился в сон, Белег взял свой лук и перестрелял
всех волков-часовых. Затем эльфы пробрались в лагерь и нашли Турина,
привязанного к высохшему дереву. Сам Турин то ли потерял сознание, то ли
заснул от огромной усталости.
Тогда Белег и Гвиндор разрезали путы, и подняв его, унесли из долины,
там они положили его на землю, и тут приблизилась гроза. Белег вытащил меч
Англашель и перерезал ремни на руках Турина, но судьба в тот день сделала
так, что лезвие соскользнуло и поранило ногу Турина. Тогда Турин внезапно
проснулся и пришел в ярость, увидев склонившегося над ним с обнаженной
сталью. С громким криком он вскочил на ноги, решив, что орки снова явились
мучить его, и схватившись с незнакомцем во тьме, Турин вырвал у него
Англашель и убил Белега.
Но когда он стоял и готовился дорого продать свою жизнь, сверкнула
молния, и он увидел лицо Белега.
Турин застыл, безмолвно уставившись на мертвеца, и понял, что он
сделал.
В это время орки в долине проснулись, и весь лагерь пришел в
смятение. И хотя Гвиндор кричал Турину, предостерегая его от опасности,
тот ничего не ответил, сидя рядом с телом Белега.
Когда наступило утро, буря унеслась на восток. Однако орки, решив,
что Турин уже, должно быть, убежал, покинули долину, и Гвиндор видел, как
они шли. Таким образом, им пришлось вернуться к Морготу с пустыми руками,
без сына Хурина.
Тогда Гвиндор заставил Турина помочь в захоронении Белега, и тот
поднялся, как во сне. Они вдвоем поместили Белега в неглубокую могилу,
рядом с ним положили Бельтрондинг, его лук, но Гвиндор забрал страшный меч
Англашель, сказав, что этим мечом лучше мстить слугам Моргота, чем ему
бесполезно лежать в земле. А еще Гвиндор взял лембас Мелиан, чтобы они
могли подкрепить свои силы в диких землях.
Так закончил свою жизнь Белег Тугой Лук, самый преданный из друзей,
погиб от руки того, кого любил он больше всего, и это горе запечатлелось
на лице Турина и никогда уже не исчезало. Но в нем снова проснулись
мужество и сила, и он увел Гвиндора из Таур-ну-Фуина. Ни слова не сказал
Турин, пока они скитались вместе, но Гвиндор всегда был рядом с Турином, и
так они пробрались на запад, за Сирион, и дошли до Эйфель Иврина, где брал
начало Нарог.
Там Гвиндор обратился к Турину, сказав:
- Очнись, Турин, сын Хурина Талиона! Озеро Иврин лечит всякую печаль.
Оно питается неиссякаемыми кристальными источниками, и сам Ульмо хранит
его от загрязнения.
Тогда Турин, встав на колени, напился этой воды и внезапно упал ниц,
слезы хлынули из его глаз, и он излечился от безумия.
Там он сложил песнь в память о Белеге и назвал ее "Лаэр ку Белег", и
пел ее громко, и Гвиндор вложил меч Англашель в его руку, и Турин понял,
что этот меч обладает большой силой.
Тогда Гвиндор сказал:
- Это странный меч, и подобного ему я не видел в Среднеземелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43