- И что, они навсегда останутся такими? Унисолами? И Люк?
- Люк?.. Может быть, и нет. Вполне возможно, ему и второму парню,
сержанту, смогли бы помочь вернуться в нормальное состояние. Это доста-
точно сложно, но, теоретически, выполнимо, хотя и займет много времени.
- Много, это сколько, док?
- Я думаю, от трех месяцев до полугода стационарного лечения. Кстати,
если хотите, я могу положить его в свою лабораторию. Это было бы много
надежнее, чем в обычной больнице. Хотя, если вы настаиваете...
- Нет, док. Я придерживаюсь той же точки зрения. Другое дело, что ду-
мает по этому поводу Люк. В конце концов, он ведь человек. И не надо за-
бывать, что Люк решает, как ему поступать.
- Разумеется, - Грегор кивнул. - Право решающего голоса за ним.
- Нет, док. Не решающего. Вообще, голоса, - Ронни прямо посмотрела на
доктора. - Не думаю, что он оставит другим еще какие-то голоса, после
того, что с ним сделали однажды. И мне кажется, его нельзя будет за это
назвать эгоистом.
- Да, пожалуй, - на лице Грегора появилось неопределенное выражение,
которое, по всей видимости, должно было означать "я понимаю". Он нес-
колько секунд молчал, а затем улыбнулся. - У меня складывается впечатле-
ние, что у вас к этому парню далеко не репортерский интерес. Конечно,
это только мое субъективное впечатление.
Ронни вдруг разозлилась. Скорее всего потому, что внезапно ощутила,
НАСКОЛЬКО близок доктор к истине. Даже гораздо ближе, чем думает. Но де-
вушка не любила, когда кто-то говорил о ее чувствах. Раздражение, под-
нявшееся в ней, было подобно накипи. Оно, неприятное и мутное, вырвалось
наружу резкими злыми фразами.
- Конечно, док, вы, наверно, правы. Это уже не репортерский интерес.
Не репортерский. Он человеческий. - Ронни злилась все больше. - Потому
что мне не безразлично, как чувствуют себя родители Люка, не видевшие
сына больше двадцати пяти лет только из-за того, что какой-то заднице от
Армии приспичило наштамповать себе в качестве пушечного мяса десяток
молчаливых рабов. И мне не безразлично, кстати, что есть люди, проводя-
щие подобные эксперименты!
Она замолчала.
- Простите, мисс Робертс, - тихо сказал Грегор. - Я не хотел задеть
вас.
- Вы и не задели, - Ронни тряхнула головой, отчего светлые пушистые
волосы рассыпались по плечам. - Просто... это все как-то... слишком ди-
ко.
- Возможно, что вы и правы. Очень возможно.
Люк слышал их разговор. И то, что он услышал, поразило его. Нет, не
то, что он был мертв. Это Люк вспомнил, и подобное известие уже не могло
шокировать, но... По ходу разговора всплыла другая вещь.
"... ДВОЕ УМЕРЛИ ГОРАЗДО ПОЗЖЕ ОСТАЛЬНЫХ. ЛЮК, И ЕЩЕ ОДИН ПАРЕНЬ,
СЕРЖАНТ..."
Но он-то помнил, что они со Скоттом стреляли друг в друга через де-
сять - пятнадцать минут после того, как погиб Бейд...
"...РАЗНИЦА В ТРИ-ЧЕТЫРЕ ЧАСА ОЗНАЧАЕТ ОЧЕНЬ МНОГО..."
Этих трех-четырех часов не было. Их просто не могло быть. Люк, стоя
перед зеркалом, растерянно смотрел на свое отражение. Ему нужны эти вос-
поминания! Он имеет право знать, КАК умер.
Унисол осторожно закрыл глаза и напряг память... но ничего не увидел.
Ничего, кроме темноты. Люк вдруг испугался. Это был совершенно ничем не
объяснимый беспричинный страх. Он скопился в унисоле, застыл, замер.
Темнота... Темнота... Темнота...
Люк неожиданно понял. ТЕМНОТА - это и есть воспоминания!
Просто в тот момент была ТЕМНОТА.
Да. Лежа в жирной грязи, он слушал бушующее вокруг море звуков, ста-
раясь сообразить, что происходит. От сгоревшей - или еще горящей деревни
несло дымом и гарью. Шумели листья пальм, сухо шелестя на ветру. Начина-
ли просыпаться птицы, и Люк сделал вывод, что наступает утро, а значит,
он лежит довольно долго.
Тело затекло, но, тем не менее, чувствовало холод, который несла с
собой грязная жижа. Одежда так и не просохла после ночного ливня. С де-
ревьев срывались капли и падали вниз, звонко разбиваясь о каску. "Они
могли бы служить отличными часами", - подумал он. Капли стучали с ка-
кой-то сводящей с ума равномерностью. БАНС. БАНС.
Люк услышал еще один звук. Слабый и далекий, но нараставший с каждой
секундой, несущий спасение. Этот звук сперва плавно вплелся в бормотание
джунглей, постепенно отвоевывая себе все больше места у этого сонного
мира.
Рокочущий низкий шум лопастей "чоппера".
И тогда он открыл глаза. Небо выцвело. Оно оказалось блекло-синего
цвета со слабыми, едва различимыми желтыми маячками умирающих звезд. Это
еще не было утром, хотя ночь уже заметно потеснило не взошедшее пока
солнце.
Шум вертолета приблизился, и Люк увидел его плоское днище. Оно появи-
лось над прогалиной, выкрашенное грязно-голубой краской, с двумя облу-
пившимися посадочными полозьями под поджарым брюхом. Несколько секунд
"чоппер" висел над деревней, а затем пошел над джунглями по широкому
кругу.
Люк вдруг испугался, что он сейчас улетит. Нужно было подать знак.
Вскочить, замахать руками, закричать, выстрелить в низкое блеклое небо.
Солдат судорожно дернулся, и его накрыла резкая волна боли. Ничего. Ему
показалось, будто мозг вложили в чье-то чужое тело. Руки не слушались,
тело не хотело шевелиться.
Он напрягся еще раз, но, кроме новой ослепляющей волны, ничего не
достиг. Люк так и остался лежать в грязи. Беспомощный, тихо стонущий от
сознания собственного бессилия.
Внезапно двигатель "чоппера" смолк, и солдат с облегчением понял, что
вертолет опустился возле деревни. Оставалось лишь подождать, пока
кто-нибудь придет на помощь. А дальше... Дальше наверняка госпиталь. На-
долго ли?
До него донеслись голоса. Человеческие голоса. Кто-то шел по тропе.
- Смотрите, майор, еще один, - произнес кто-то невидимый, находящийся
вне поля зрения солдата.
- Живой? - голос, задавший вопрос, был резким и показался Люку непри-
ятным.
- Нет. Похоже, этих ребят здорово накачали свинцовой фасолью.
- Ищите. Мне нужны все.
Он хотел крикнуть, обратить на себя внимание, подать сигнал, что жив.
Но вместо крика из его горла вырвалось только странное, похожее на змеи-
ное, шипение.
- Так-так.
- Майор, здесь еще двое...
- Прекрасно.
Видимо, имели в виду их, потому что человек с неприятным голосом шаг-
нул к Люку, и солдат, наконец, увидел его. Невысокий, но очень крепкий,
молодой мужчина. На голове черный берет с эмблемой спецвойск над левой
бровью. Лицо, уже тогда, было изрезано морщинами. Оно почти не измени-
лось за двадцать пять следующих лет. Разве что стало грубее.
Мужчина присел на корточки, внимательно глядя в глаза солдата, стара-
ясь определить, жив тот, или это смерть постаралась, чтобы парень и
мертвым выглядел как живой.
Он озадаченно хмыкнул и приподнял руку Люка, нащупывая пульс.
- Майор, - снова крикнул невидимый некто, - здесь сержант. Он жив.
Тот, кого называли майором, кивнул, давая понять, что понял Его
пальцы ощупывали запястье солдата, и тому почему-то стало неприятно. Че-
ловек хмыкнул еще раз, но уже более озадаченно. Отпустил руку и вытащил
из-под куртки Люка личный жетон.
- Люк Девро, - прочел он, еще раз внимательно посмотрел на раненого,
встал и вытащил из кобуры пистолет.
- Так что делать с сержантом?
Мужчина поднял пистолет и коротко бросил через плечо:
- Добей его. И вызывай этого придурка Саймона. Пусть берет кофры, лед
и немедленно летит сюда. И смотри осторожней, мозг не повреди.
- Есть, майор.
Где-то совсем рядом, в двух шагах, грохнул выстрел. А следом за ним,
пробормотав что-то похожее на "извини, приятель", нажал на курок и майор
Уильям Перри...
Люк дернулся и открыл глаза. Он услышал, как в гостиной продолжала
говорить Ронни.
- ...дело не в том, КАКИМ получится этот репортаж. Да ну, нет. Конеч-
но, это сенсация, но ведь дело, действительно, не в этом. Страшен сам
факт.
- Я понимаю, - ответил ей Грегор. - И, тем не менее, просил бы вас не
называть имен этих людей. У них есть родственники, и, желая в конечном
итоге добра, вы можете серьезно повредить им.
- Но вашу фамилию я могу назвать?
- Если сочтете это необходимым... - доктор вздохнул. - Меня не пугает
крушение карьеры. Я, в общем, уже далеко не молод, но... Словом, если
будет возможно, то я попросил бы вас, мисс Робертс, обойтись без этого.
Конечно, если возможно. Если возможно.
- Я постараюсь, док, - пообещала Ронни. - Но, вы сами понимаете, мо-
жет возникнуть ситуация, когда комуто будет нужно подтвердить факты, из-
ложенные в моем репортаже. В этом случае я рассчитываю на вас. Я просто
буду вынуждена назвать ваше имя.
- Да. Я понимаю. Конечно.
- И вот еще что, док. Скажите... у вас ведь заводились карты на этих
"больных"?
- Разумеется. Нам же нужно было куда-то заносить данные обследований,
анализы... Но их забрал Перри.
- Я знаю. Мы достали эти карты, но в них нет ничего... касающегося
предыдущей жизни унисолов... Видите ли, Люк не может вспомнить свой дом.
Пятидесятичетырехлетний кассир Сол Шелдон, лениво прищурясь, разгля-
дывал сквозь стекло автобусный круг. Когда-то давным-давно, в ранней мо-
лодости, он мечтал стать водителем автобуса или большегрузного рефриже-
ратора. Тогда, конечно, машин, подобных этим, еще не было. Но как хоте-
лось забраться в кабину какой-нибудь колымаги и хотя бы на несколько ми-
нут представить себя летящим в ней по дорогам Штатов. Ветер треплет его
густые волосы. Он этак небрежно пыхтит сигаретой. И, чуть облокотившись
о дверь, одной рукой вертит огромную "баранку". Крутой парень с юга.
Сол мечтательно зажмурился, а когда снова открыл глаза, ближайший ав-
тобус компании "Роуд флайер" неспеша отвалил от тротуара и, чуть качнув-
шись, отправился в путь. От Кливленда до Лос-Анджелеса.
Сол знал, когда, куда и какой автобус идет. Скажем, вон тот, с синей
полосой, отходит через полчаса и катит до Солт-Лейк-Сити. А тот, чуть
дальше, с Багзом Банни на стекле, идет в Денвер. А тот, что подчаливает
к остановке, опять же через Лас-Вегас до Анджелеса. Мало того, старик
знал в лицо и по именам большинство водителей. Ну кроме, разве что, са-
мых молодых. Хотя, таких мало. В основном, все рады подойти поболтать со
стариной Солом Шелдоном. Это, когда нет наплыва народа. Как сегодня. А в
праздничные да выходные разве поболтаешь? Ууу... Только и успевай, что
поворачиваться. Да не зевать. А то ведь сам себя и накажешь. Дашь лишку
кому-нибудь, придется из собственного кармана выплачивать. Так-то. А в
общем, ему нравится.
Сегодня затишье. Солнечно. Отличный денек. Сейчас бы Сол выбрался на
солнышко съесть сандвич, который дала ему с собой его старушка Мегги. Да
нет, в жизни Солу повезло, что и говорить. Конечно, водителем он так и
не стал, но хуже ли ему от этого? По вечерам дома, а не трясется в
пыльной кабине в какой-нибудь Нью-Джерси. Опять же Мегги. Двое детей.
Оба сыновья. Отличные парни. Послушные, его уважают. Не то, что у неко-
торых. Внук вон через три месяца у старшего должен родиться. Пойдет Сол
на пенсию, будет внучка нянчить.
На работе его уважают. Ни одного замечания за двадцать два года. Что
еще нужно человеку?
Рядом с тротуаром остановился белый "плимут" с синей полосой вдоль
борта - расцветка полиции - и из него выбрался Тед Майер, местный шериф,
как и Сол, довольно пожилой мужчина.
Он тоже находился в возрасте, очень близком к предпенсионному, но
все-таки был на два года младше кассира, чем очень гордился и почему-то
ставил это в заслугу себе, а не своим родителям.
Сейчас Тед не спеша ослабил галстук, не спеша захлопнул дверцу машины
и не спеша направился к окошку, за которым и находился Сол, то и дело
поправляя "специальный полицейский", висящий в кобуре на правом боку.
Сол заметно повеселел. Так уж повелось, что Тед и он при встрече на
службе обменивались колкостями. Это уже стало привычкой, необходимой
обоим, как утренняя сигарета курильщику. Ни тот, ни другой не обижались,
и повода, чтобы бросить эту забаву, пока не находилось.
Тед подошел к окошку, облокотился об узкий прилавок и, отдуваясь,
протянул:
- Ну, здорово, старый перд...н. Как дела? Не помер еще?
- Я сразу следом за тобой, - усмехнулся Сол. - При твоей работе ты
окочуришься до того, как я выйду на пенсию. Хотя, тебя и похоронить-то
толком не получится. Похоронные штаны не натянуть. Ты ведь себе всю зад-
нику о сиденье сотрешь, пень трухлявый.
Конечно, они оба не отличались особой прытью - возраст, что подела-
ешь, - но Тед-то был чуть моложе и немного обиделся, хотя и не подал ви-
ду.
- А ты не сотрешь, что ли? - спросил он. - У тебя ведь тоже работка -
не трусцой бегать.
- Ну, я - другое дело, - еще шире расплылся кассир. - Меня пузо не
тянет. А ты, гляди, какое наел. Страшно смотреть.
- Ладно, ладно, разговорился, - оборвал обмен любезностями Тед, и Сол
довольно засмеялся.
- Что новенького, Тедди? - обратился он к приятелю.
- Новенького? Вон... - Тед кинул на прилавок фотографию. - Не видал в
последнее время?
Кассир взял карточку. Оттуда на него, улыбаясь, смотрела девушка.
Симпатичная. Молодая. Славная. Он покачал головой и цыкнул зубом.
- Нет, Тедди. Ты ведь знаешь, такие мне уже не по зубам, я и не зас-
матриваюсь. - Сол еще раз взглянул на карточку. - Хорошенькая. Лет двад-
цать назад я бы об такую глаза обмозолил. Да. Но мне моей Мегги хватает.
Еще и лишку остается.
Он произнес это так торопливо, словно Мегги стояла у него за спиной и
могла услышать адресованный девушке комплимент.
- А что она натворила, если не секрет?
- Да какой тут секрет... - Тед оглянулся на свой чистенький "плимут".
- По ящику уже десять раз рассказывали. Двух мужиков пришила. Оператора
своей студии и военного. Да еще с каким-то придурком тачку угнала. Это
же совсем чокнутым надо быть, чтобы с такой бабцой связаться. Двоих
шлепнула и его тоже шлепнет.
- А что за студия-то? Актриска, что ль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41