Я встал, соскользнул со склона и поднялся на соседний песчаный холм.
На его вершине я остановился и посмотрел назад. Колесо все еще было на
прежнем месте. Я спустился и возобновил подъем вверх по дюне, за которой я
оставил своих спутников. Они все уже собрались там, а колесо, заметил я,
так и не двигалось. Может быть, этим все и кончится, понадеялся я.
Наверное, колесо появилось, чтобы посмотреть на нас, и теперь,
удовлетворившись увиденным, может заняться своими делами.
Я спускался к лагерю, а навстречу мне с торжественным видом
поднималась Сара.
- У нас есть шанс, - сказала она.
- Шанс выбраться отсюда?
- Вы рассказали этому свистуну, что случилось, а он, кажется, может
чем-то помочь.
Я удивился.
- Я даже не был уверен, что он понимает меня.
- Он не все понял, и у него есть вопросы. Сейчас они обсуждают это.
- Они?
- Ему помогают Тэкк и Джордж. Джордж очень полезен в таких случаях.
Он, кажется, умеет найти общий язык со всеми.
- Еще бы не уметь!
- Жаль, что вы продолжаете недолюбливать Джорджа.
Не время выяснять с ней отношения, подумал я и пошел взглянуть на
них.
Три моих спутника сидели в ряд на корточках, вернее, двое из них, а
что касается Свистуна, то он лежал, зарывшись ногами в песок. Тэкк
напряженно смотрел вперед, а вялое лицо Смита казалось возбужденным. Все
щупальца Свистуна были вытянуты вперед, и кончики их дрожали. Я посмотрел
туда, куда уставился Тэкк, но ничего не увидел, кроме склона дюны,
вздымающейся к небу.
Я тихо стоял позади них. Подошла Сара и встала рядом. Мы замерли. Я
ничего не понимал, но что бы ни происходило, мне не хотелось вмешиваться.
Если они думают, что есть шанс смыться, я был только за.
Неожиданно щупальца Свистуна стали вялыми и безжизненно повисли. Тэкк
и Смит упали ничком на землю. Похоже было, что у них что-то не получалось.
- Недостает силы, - сказал Свистун. - Может быть, если все...
- Все? - спросил я. - Боюсь, я вам здесь не помощник. Для чего
столько стараний?
- Вспоминаем дверь, - ответил Свистун, - чтобы открыть ее.
- Она все еще рядом с нами, - добавил Смит. - Я ощущаю ее.
- Мы можем попробовать, - сказала Сара. - Больше ничего мы все равно
не в силах сделать.
Она присела на корточки рядом со Свистуном.
- Что делать? - спросил я.
- Попробуйте представить себе дверь, - сказал Тэкк.
- Открой ее, - сказал Свистун.
- Открыть как?
- При помощи воображения, - продолжал Тэкк. - Иногда, капитан,
громкий голос и крепкие мускулы оказываются бессильны.
- Монах Тэкк, - строго сказала Сара, - ваши слова неуместны.
- Это все, чем он примечателен, - заявил Тэкк. - Он только и делал,
что орал на нас да погонял.
- Брат, - сказал я, - если вы так считаете, то, когда мы выберемся
отсюда...
- Успокойтесь оба! - велела Сара. - Капитан, пожалуйста...
Она разгладила песок рядом с собой, и я покорно сел на корточки бок о
бок с остальными. Я ощущал себя кретином. За свою жизнь я не видел столь
откровенной глупости. Да, конечно, есть космические народы, которые могут
творить чудеса при помощи умственной энергии, но люди не отличаются таким
умением. Хотя, подумал я, стоит связаться с чудаками вроде Тэкка и Смита,
и всякое может случиться.
- Теперь прошу, - сказал Свистун, - все вместе распахнем дверь.
Свистун так стремительно вытянул щупальца вперед, что казалось, он
выстрелил ими. Щупальца выпрямились, их кончики дрожали.
Господь свидетель, я старался сосредоточиться, я старался увидеть
дверь со светящимся ореолом вокруг, и когда я ее увидел, я сделал попытку
открыть ее. Но на ней не было ничего, за что удалось бы схватиться, и
поэтому ее вряд ли вообще было возможно открыть. Но я все равно снова и
снова пытался открыть. Я даже чувствовал, как мои руки стараются
ухватиться за гладкую скользкую поверхность, но в конце концов сползают с
нее.
У нас никогда ничего не получится, подумал я. Казалось, что дверь
немного приоткрылась и полоска света вокруг нее стала шире.
Но дело продвигалось слишком медленно, мы бы не смогли распахнуть ее
настолько широко, чтобы пройти.
Я почувствовал страшную усталость - не только физическую, но и
умственную. Я понимал, что другие чувствуют себя не лучше. Мы, конечно,
будем пытаться еще и еще, лезть из кожи вон, но с каждым разом будем
слабее и слабее, и если только мы не сможем добиться ничего с первых
попыток, мы выдохнемся.
Итак, я прикладывал все силы, и мне показалось, что я ухватился за
дверь, тогда я потянул за нее что было мочи и чувствовал, как все
остальные тоже тянут. И дверь начала открываться, поворачиваясь в нашу
сторону на невидимых петлях. И вот она уже открылась настолько, что в щель
- если дверь существовала в действительности - можно было просунуть руку.
Но даже когда, обливаясь потом, я мысленно открывал ее, я знал, что на
самом деле никакой двери нет, и человек никогда не сможет прикоснуться к
ней.
И в конце концов, лишь только дверь приоткрылась, произошла осечка.
Попытка провалилась. И дверь исчезла. Перед нами не было ничего, кроме
дюны, поднимавшейся до неба.
За спиной что-то щелкнуло, я подпрыгнул и резко повернулся.
Колесо висело высоко над нами и, скрежеща, понемногу теряло скорость.
А по серебряной паутине, натянутой между ободом и центром колеса, из
зеленого сгустка опускалось, сползало на нас нечто, похожее на каплю.
Форма капли и особенно способ стекания по паутине, напоминали паука. Но
это был не паук. Паук показался бы красавцем по сравнению с тем уродом,
который спускался по паутине. Вниз сползало трясущееся, безобразное
существо, похожее на омерзительного слизняка. У него было с дюжину рук и
ног, и на одном конце непонятной капли я разглядел то, что можно было
назвать лицом. Нет слов, чтобы описать чувство ужаса, ощущение гадливости,
которые вызывало это лицо. Меня охватило единственное острое желание -
держаться подальше от этого чудовища, я боялся, что оно приблизится и
коснется меня.
Слизняк с нарастающим шумом спускался по паутине. Хотя у него и было
лицо, но на нем не было рта, и кричать ему было нечем.
Тем не менее урод издавал шум, от которого у нас звенело в ушах.
В этом шуме слышался и скрежет зубов, размалывающих кости, и чавканье
шакала, жадно раздирающего гниющий труп, и озлобленное рычание. Все эти
звуки раздавались одновременно, а не поочередно, или, может, одновременно
напоминали и то, и другое, и третье: я думаю, если бы мы слушали дольше,
наверняка бы расслышали и новые ноты.
Жуткий монстр достиг обода колеса, спрыгнул на дюну и замер над нами,
широко расставив ноги. Отвратительная слизь текла с его тела на песок, и
там, куда падали капли слизи, песок скатывался в маленькие мокрые шарики.
Он стоял, уставясь на нас, издавая звуки, которые заполняли всю
пустыню от земли до неба.
И за страшным шумом, как будто закодированное в самих звуках, звучало
одно-единственное слово. И в жуткой какофонии я, казалось, смог
почувствовать - именно почувствовать, а не услышать - это самое слово.
- Убирайтесь! - кричало нам существо. - Убирайтесь! Убирайтесь!
Убирайтесь!
Откуда-то из лунной ночи, из страны вздымающихся дюн, на нас налетел
ветер, или другая сила, подобная ветру, которая закрутила нас и отбросила
назад. Хотя, если хорошенько подумать, ничего общего с ветром не было,
ведь ни одна песчинка не шелохнулась, и мы не слышали гула ветра. Но нас
как будто ударили со всего размаху, толкнули и опрокинули, отшвырнули
назад.
Мерзкая тварь все еще стояла на дюне и неистовствовала, а я,
отшатнувшись под напором ветра, вдруг сообразил, что у меня под ногами уже
не песок, а что-то вроде мостовой.
А потом, неожиданно, из виду исчезла и дюна, а вместо нее перед нами
была стена. Все произошло так, словно невидимая дверь распахнулась прямо
перед нами. И в то же мгновение приступ ярости уродливого существа
закончился, и воцарилась тишина.
Но недолгое молчание было прервано возгласом Смита, который начал
кричать как сумасшедший: "Он снова вернулся! Мой друг с нами опять! Он
вновь в моем мозгу! Он вернулся..."
- Заткнись! - заорал я. - Кончай нытье!
Он утихомирился, но все же продолжал негромко бормотать, сидя с
вытянутыми вперед ногами. На его лице появилось знакомое выражение
безумного восторга.
Я быстро огляделся и обнаружил, что мы находимся в том месте, откуда
начали свое путешествие, в той же комнате с картинами, и на каждой картине
изображены непохожие друг на друга миры.
Мы вернулись живыми и здоровыми, подумал я с чувством облегчения, но
в том нет нашей заслуги. Возможно, если бы у нас было время, мы в конце
концов распахнули бы эту дверь сами. Однако это было сделано за нас.
Появился монстр из песчаного мира и вышвырнул нас из своей страны.
Ночь, опустившаяся на город, уже сменилась днем. За просторным
дверным проемом светило солнце, и на фоне желтого света я увидел
возвышающиеся городские кварталы.
Я не приметил ни лошадей-качалок, ни того гномообразного существа, по
воле которого мы оказались в пустыне.
Я отряхнул одежду и снял с плеча ружье. Мне нужно было кое с кем
свести счеты.

4
Мы обнаружили их в большом зале, этажом ниже комнаты, ведущей в
другие миры. Похоже, это был склад.
Маленький гном раскидал наши вещи по полу и теперь просматривал их.
Несколько тюков уже прошли через его руки. Он изучал очередной мешок, а
оставшаяся часть груза была аккуратно сложена в стороне и ожидала своей
очереди.
Лошадки собрались в полукруг и наблюдали за происходящим. Они
спокойно покачивались, и хотя их морды ничего не выражали, мне показалось
все же, что я заметил на них удовлетворенные ухмылки. Они явно были
довольны собой.
Все в комнате были настолько поглощены своим занятием, что никто не
обратил на нас внимания, пока мы не вошли внутрь и не приблизились к ним.
Увидев нас, лошадки откатились назад, а гном начал медленно распрямляться.
Наверно, пока он стоял, склонившись над нашими вещами, у него затекла
спина. Все еще полусогнувшись, он уставился на нас сквозь взлохмаченный
чуб, падающий ему на глаза. Он был похож на скотч-терьера.
Мы остановились и встали плечом к плечу. Мы не проронили ни слова. Мы
выжидали.
Гном наконец-то выпрямился, сантиметр за сантиметром, очень осторожно
и медленно. Лошадки стояли неподвижно, откатившись назад, насколько это
было возможно.
Гном всплеснул неуклюжими ручонками.
- Мы собирались, господин, пойти за вами.
Я указал ружьем на наш груз, разбросанный на полу. Гном посмотрел на
нас и покачал головой.
- Формальность чистой воды, - заявил он. - Таможенная проверка.
- Чтобы вытянуть пошлину? - поинтересовался я. - И, наверно, высокую?
- Ни в коем случае, - сказал он. - Просто некоторые предметы
запрещены к ввозу на нашу планету. Однако, если вы не против, речь может
идти о чаевых. У нас почти не бывает возможности отобрать что-нибудь
стоящее. Ведь мы оказываем нужные услуги. Я имею в виду укрытие в случае
опасности и...
Я осмотрел склад. Он был весь заполнен коробками, корзинами, какой-то
другой неизвестной мне тарой. Меня окружали различные предметы, аккуратно
сложенные в груды.
- Кажется, - заметил я, - ваши дела идут не так плохо. У вас и в
мыслях не было возвратить нас. Будь ваша воля, мы бы остались в пустыне
навсегда.
- Клянусь, - сказал он, - мы вот-вот хотели открыть дверь. Но слишком
увлеклись вашим замечательным багажом и потеряли счет времени.
- Почему вы, ответьте прежде всего, выбросили нас туда? - спросила
Сара. - В эту пустыню?
- Почему? Чтобы защитить вас от смертоносной вибрации, - объяснил
гном. - Мы и сами прячемся в укрытии. Каждый раз, когда приземляется
корабль, происходят эти колебания. Обычно они случаются по ночам в
предрассветные часы, на следующий день после приземления корабля.
- Землетрясение? - спросил я. - Планета трясется?
- Не планета, - ответил гном. - Происходит сотрясание чувств. Мозг
свертывается, а плоть разрывается. Не остается ничего живого. Именно
поэтому мы поместили вас в другой мир - чтобы спасти ваши жизни.
Он лгал. Я был уверен в этом. Или, по крайней мере, он обманывал,
говоря, что они намеревались привести нас из пустыни обратно. Он был
провокатором, больше никем. Он добился всего, чего хотел, и ему не было
смысла спасать нас, возвращая из того мира, куда он сам нас вышвырнул.
- Послушай, приятель, - сказал я. - Я не верю ни одному твоему слову.
С какой это стати приземление корабля должно вызывать вибрацию, о которой
ты рассказал?
Он потер скрюченным пальчиком бесформенный нос.
- Этот мир закрыт для всех, - объяснил он. - Тут никого не ждут.
Когда все-таки гости наведываются, требуется убедиться, что все они
погибли, не успев покинуть город. А если им удается ускользнуть, корабль
опечатывается, чтобы они не смогли воспользоваться им вновь и разнести по
вселенной информацию об этой планете.
- И все же, - сказал я, - существует мощный направленный луч, или
приводной луч, распространяемый на огромные расстояния в космосе.
Луч-приманка. Вы заманили нас сюда, потом избавились от нас, бросив в
пустыню, а потом вы забрали все, что мы взяли с собой с корабля. Вы
получили все, кроме корабля, и, возможно, вы заняты тем, что пытаетесь
овладеть и кораблем - и нашим, и другими, опечатанными на взлетном поле.
Не удивительно, что лошади настаивали на том, чтобы мы ничего не
оставляли. Они знали, что произойдет с кораблем. Очевидно, вы еще не
изобрели способ распечатывания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31