..
Все это я вам объясняю с той целью, чтобы вы поняли серьезность тех
просьб, с которыми мы собираемся обратиться к вам.
Чародеи зашумели. Раздались крики, что присутствующие и так прекрасно
понимают серьезность внешнеполитических задач и им-де не требуется
разжевывать очевидное. Кудесник встал, тряхнул седой гривой и энергичным
взмахом руки восстановил тишину.
- Сударь! - обратился он к товарищу министра внешних сношений. - Поведайте
палате, каковы наши взаимоотношения с Киевом.
Товарищ министра одернул кружева на груди и сказал:
- Как и всегда, братские.
Свет поморщился. "Как и всегда..." Ни одного века не прошло,
чтобы между Новгородом и Киевом не вспыхивали разного масштаба войны.
Были времена, когда великие князья Киевские (те же Рюриковичи, что
и Новгородские) не единожды собирали рати, стремясь мечом приобщить
своих северных родственников к кресту Христову. За что чуть и не поплатились,
когда на них обрушился со своей ордой Батый. Слава киевскому Иешуа,
северные родственники оказались не злопамятными, откликнулись и помогли
во второй половине XIII века освободить Киев и загнать татарские полчища
назад, в Среднюю Азию, за Хвалынское море. К счастью, у освободителя
Киева, Великого князя Святослава III Новгородского, хватило мудрости
(впрочем, ведь Ярослав Мудрый был его прямым предком), чтобы не навязывать
русам свои порядки и вернуться в земли Словенские. А то бы не миновать
очередной религиозной схватки, и осталось бы Менгу-Тимуру, внуку Батыя,
лишь выползти из своего Хорезма, взять обе ветви русских братьев тепленькими
да и сесть на оба русских престола. Впрочем, братские узы оказались
более крепкими, чем узы веры, и потому, когда начинало пахнуть жареным
для одной Руси, вторая всегда приходила на подмогу. На том и продержались
почти тысячу лет. А обороняться-то было от кого. Да и сейчас, к слову,
не перевелось...
Между тем товарища министра внешних сношений сменил министр безопасности.
- Судари чародеи! Я коротко поведаю вам о положении на рубежах княжества.
Как и допрежь, самая серьезная обстановка на западных и северо-западных
границах. В последнее время увеличилось количество задерживаемых рубежниками
лазутчиков на Нарове и около Котки. Соответственно, мы полагаем, увеличилось
и количество просачивающихся. Думается, это связано с тем, что Институтом
нетрадиционных наук с некоторых пор ведутся работы по новым, весьма
перспективным для обороны страны направлениям. Сквозь южные границы,
через территорию Русского царства, тоже проникают лазутчики, но там
мы работаем совместно с русами и справляемся. На юге Урала идет активная
заброска лазутчиков со стороны Орды, но это было всегда, едва токмо
Урал стал играть для нас нынешнее промышленное значение. То же и с
нефтяными и газовыми промыслами Зауральской Сибири. В общем, тамошние
наши службы с задачами справляются. Но вот район Ключгорода и столицы
нас весьма волнует. А если учесть, что вот-вот начнется Паломная седмица
и к Перыни уже потянулись богомольцы, среди которых может скрываться
сколь угодно большое число лазутчиков, то мы вынуждены обратиться
к палате чародеев с просьбой оказать нам помощь волшебниками высокой
квалификации. Боюсь также, что чародею Смороде в эти дни будет тяжело
справиться в одиночку с проверкой подозреваемых, а потому хотелось
бы, чтобы палата выделила еще троих-четверых чародеев-щупачей.
Путята Утренник поклонился и сел.
- Кому что-либо не ясно? - спросил Кудесник.
Всем было ясно все.
- Мы предварительно переговорили с министром безопасности, - продолжал
Кудесник, - и полагаем предложить палате следующую расстановку сил.
Здесь, в столице, остается чародей Сморода. Опричь его, уже сейчас
надо направить по одному чародею-щупачу в Псков, Корелу, Борисов-на-Онеге
и Ключгород. Возможно также, не след забывать и о Менеске... По первым
четырем городам, я думаю, замечаний быть не должно. Псков рядом с
рубежами Балтии, Ключгород - важнейший порт в устье Невы, Корела -
не менее важный транспортный узел на северо-западе озера Нево, такое
же положение и у Борисова-на-Онеге. По обычаю, прежде чем решать вопрос
в приказном порядке, я должен спросить, не найдутся ли четверо...
нет, с учетом Менеска - пятеро желающих.
Свет огляделся. К проблеме безопасности относились серьезно все -
в последнюю войну у многих чародеев при осаде варягами Ключгорода,
Корелы и Борисова-на-Онеге погибли отцы и старшие братья. Поэтому
желающих оказалось с избытком. После этого Кудеснику осталось только
сделать выбор.
* * *
Когда заседание завершилось, Свет отправился на площадь Первого Поклона
- отсюда традиционно начиналась для паломников, прибывших в столицу,
дорога в Перынь, к Святилищу. На площади Первого Поклона стоял кумир
Мокоши, а рядом с площадью размещалась Временная медицинская комиссия,
проверяющая у паломников наличие справок о состоянии здоровья: святой
волхвоват стремился обезопасить столицу и паломников от заразных болезней.
Здесь же за определенную плату могли проверить здоровье те, кто не
удосужился получить справку у своего местного врача. Больных сразу
же изолировали и подвергали лечению. Среди членов медицинской комиссии
работало немало щупачей: тут было идеальное место для выявления лазутчиков.
За квартал от площади карету Света остановил стражник: дальше движение
экипажей запрещалось. Свет велел Петру дожидаться и отправился к площади
пешком, обгоняя традиционно не спешащих и традиционно одетых в рубище
паломников. Впрочем, одежду некоторых из них следовало бы называть
каким-нибудь другим словом. Рубищем у этих богомольцев и не пахло
- мешки с дырами для рук и головы были изготовлены из очень дорогой
аглицкой ткани, а их обладателям явно не доставало золотых колец на
перстах и жемчужных ожерелий вокруг шей.
На площади царила торжественная обстановка. Цепочка желающих отдать
Первый Поклон медленно тянулась мимо двадцатипятиаршинного кумира
богини судьбы и супруги Дажьбога. Паломники протягивали к Мокоши обнаженные
руки и шептали молитву. Некоторые становились на колени и осеняли
себя крестом. По-видимому, это были поменявшие веру христиане, в волнении
забывшие, что перед ними не Иешуа. Впрочем, супружница Дажьбога принимала
от людей любые знаки поклонения, и крестящихся не поправляли - лишь
просили поспешить и не создавать у ног богини толпу. Саженей за пятьдесят
до кумира стояла палатка, тут дежурные волхвы принимали от паломников
принесенные богине дары.
Свет пересек площадь по краю и направился туда, где скрывались за
углом отдавшие Первый Поклон. У входа в здание Временной медицинской
комиссии уже образовалась небольшая очередь: управляющему явно пора
было привлекать к работе дополнительное количество врачей. Свет прошел
к служебному входу, предъявил пропуск, попросил провести его в свободный
кабинет и вызвать щупача Бондаря.
Ждать пришлось недолго.
Свет не встречался с Репней, кажется, уже лет пять и был слегка удивлен,
обнаружив, что бывший соученик слегка полысел. Похоже, они встречались
в последний раз несколько раньше, чем казалось Свету... Впрочем, внешность
Репни лысина не портила. Наоборот, она придавала щупачу Бондарю величественности
и импозантности: Репня и в сорок оставался Репней.
Поздоровались как всегда - прохладно. Свет из вежливости поинтересовался,
как поживает семья Бондаря, и получил такой же вежливый ответ, что-де
неплохо поживает, уже тринадцать лет, как развелись, а признаков Таланта
у сына и посейчас не обнаружено. Сказав это, Репня бросил на Света
быстрый взгляд и снова опустил глаза.
Свет сконфузился, но виду не показал.
Неудобно как получилось, подумал он. И похоже, голубок, я вам по-прежнему
не нравлюсь...
Но говорить ничего не стал: все, что могло быть сказано об их взаимоотношениях,
было сказано давно. Еще четверть века назад.
Бондарь тоже молчал, знакомо покусывая нижнюю губу. Пауза затягивалась.
- Что за девицу вы обнаружили, щупач? - не выдержал наконец Свет.
- Чем она так интересна, что потребовался я?
Разумеется, Репня уловил сарказм. Но сдержался, лишь судорожно вздохнул.
А потом сказал:
- Девица и в самом деле интересная - и на внешность, и, так сказать,
на внутренность.
- Внешность меня не интересует.
- Знаю! - Репня фыркнул, однако колкости себе не позволил. - На то
вы и муж-волшебник... В общем, аура у нее потрясающей силы, забивала
находящихся рядом. Такую ауру наши щупачи должны были обнаружить у
нее еще в раннем детстве, и пройти мимо школы колдуний она никак не
могла.
- Но прошла?
- Но прошла... Поэтому я сразу обратил на нее внимание. Справки у
нее не было, и я спросил, почему она ее не получила. А она заявила,
что не знает... якобы ничего не помнит! - Репня сделал многозначительную
паузу.
- И вы сразу подумали о заклятии на амнезию, - сказал Свет.
- Столь мощная аура не очень-то согласуется с возможностью подобного
заклятия, - возразил Репня. - Но дальше - больше... Медицинское освидетельствование
показало, что обнаруженная девица либо замужняя женщина, либо блудит.
- Репня снова сделал многозначительную паузу.
- Ага, - сказал Свет. - А значит, заклятие на амнезию тут же становится
возможным, потому что ее аура является результатом наведенного заклинания,
и стало быть девицу использовали как прикрытие при медицинском освидетельствовании,
в результате чего мы проспали лазутчика.
- Вряд ли я бы даже с таким прикрытием проспал ауру другого волшебника,
- сказал Репня. В глазах его заметались странные искры.
- Вы стали самоуверенным. - Свет неодобрительно покачал головой. -
Кто из нас может сказать что-либо определенное о возможностях Таланта...
- Вот именно! - воскликнул Репня и снова замолчал.
Свету надоели эти многозначительные паузы.
- Ладно, - сказал он. - Где она у вас? Отправьте ее в министерство
безопасности. Там я с нею и познакомлюсь. А через нее и на партнера-лазутчика
выйдем.
И тут Бондарь все-таки не выдержал:
- Вы глупец, Сморода! Нешто вам не приходит в голову другое объяснение
для этой странности?!
- Что вы имеете в виду?
- Что я имею в виду! - Репня вскочил и пробежался по кабинету, взмахивая
руками, аки ворон крыльями. - Я имею в виду, что обнаружил вторую
мать Ясну!
Свет хотел покрутить перстом у виска, но в разговоре с Репней Бондарем
подобные жесты были не лучшей репликой. К тому же, если теория волшебства
уже один раз была нарушена, почему не может быть второго?
- Так где она у вас? - повторил Свет и направился к двери.
Репня не ошибся и на этот раз: у девицы и в самом деле оказалась аура
волшебницы. Свет почувствовал ее даже сквозь стену. А чтобы открыть
дверь, пришлось послать за стражником - ограничиться охранным заклятьем,
с такой-то пленницей, было бы верхом легкомыслия, и девицу посадили
под добротный навесной замок, изготовленный из прочной стали и требующий
наличия у желающих пообщаться с задержанной реального ключа. Стражник
явился быстро, отпер замок, открыл дверь.
- Оставайтесь оба в коридоре, - сказал Свет.
Стражник щелкнул каблуками, Репня Бондарь скривил физиономию, куснул
нижнюю губу, но промолчал. Свет обновил с-заклинание, шагнул в темницу.
И чуть не ослеп. Пришлось тут же сотворить новое заклинание, ослабляющее
Зрение. Пылающая аура притухла, и он смог рассмотреть пленницу.
Девица с ногами сидела на лежанке и без интереса смотрела на нежданного
гостя. Волосы цвета спелой пшеницы, карие глаза, одета в обычное рубище,
в ауре преобладают фиолетовые цвета, но угрозы не ощущается. И никаких
особых примет.
- Здравы будьте, девица!
Пленница спустила с лежанки ноги, но не встала.
- Здравы будьте, дяденька!
Сказала и улыбнулась. Свет нахмурился: ему показалось, что в ответном
приветствии прозвучала малая толика издевки. А может, и вправду показалось.
- Как вас величают, сударыня?
- Вера.
- Хорошее имя... А где вы живете?
- Не знаю, дяденька, не помню.
Она снова улыбнулась, на этот раз растерянно и как-то странно: словно
не верила, что происходящее является реальностью.
- Не величайте меня, Вера, дяденькой, величайте чародеем.
В ее глазах вспыхнуло удивление, вспыхнуло и тут же потухло, будто
задернули в окне занавеску.
- Хорошо, чародей.
Улыбка ее угасла, в ауре усилились фиолетовые цвета.
- Значит, где вы живете, не помните... А что вы помните?
Девица пожала плечами и подняла глаза к свежепобеленному потолку.
Взгляд карих глаз затуманился.
Свет ждал.
- Дорога... - медленно произнесла девица. - Люди... Дали мне эту одежду...
Позвали с собой...
- Дали вам одежду? Стало быть, вы были не одеты?
Девица снова задумалась. Потом с усилием сказала:
- Не знаю... Не помню. Все как в тумане...
- А что это были за люди?
Последовала новая пауза.
- Мужчина, высокий... Лица не помню. А с ним, кажется, женщина...
- Девица помотала головой. - Нет, не помню!
- Шпейс е сканд? - быстро спросил Свет.
- Что?
Свет повторил заданный по-варяжски вопрос.
- Не понимаю, - сказала девица. И похоже, не солгала: никаких изменений
в ауре не произошло. Впрочем, так же себя должна вести и наведенная
аура.
Свет сделал два шага в сторону паломницы. Она вдруг съежилась. Свет
сделал еще шаг. И тогда девица быстро вскочила с лежанки, стащила
через голову свой мешок и застыла перед Светом, опустив голову. А
Свет обнаружил, что особые приметы у задержанной все-таки есть. Молочно-белые
перси девицы явно не знали прикосновения солнечных лучей. Такой же
белизной сверкала полоска кожи на стегнах и вокруг треугольничка пшеничных
волос на лобке.
И вот тут аура девицы изменилась: в ней появились розовые цвета. Девица
подняла голову, обнаружила, что ее прелести гостя не интересуют, поняла
- любить ее не собираются. Взгляд ее тут же сделался дерзким и наглым.
И тогда, неожиданно для себя самого, Свет повернулся к ней спиной
и вышел из темницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42