- Вы думаете, он все-таки почувствовал, кто именно пытался его прощупать?
- удивился Смирный.
Свет пожал плечами:
- Увы, брат, кому известно хоть что-либо о том, как может повести
себя Талант в минуты опасности?
Секретной каморкой сыскник был попросту восхищен. Он бросил профессиональный
оценивающий взгляд на стекла, равнодушно взглянул на лежащую на своей
тахте Веру - Свет и не заметил, когда она поднялась в гостевую, -
и внимательно обвел глазами всю видимую часть Светова кабинета.
- Удобный у вас наблюдательный пункт, чародей, - прошептал он.
- Да, - тоже шепотом согласился Свет. - Я обустроил его, как только
меня начали привлекать к заботам о безопасности княжества... Только
ведите себя потише. И не пользуйтесь заклинаниями. Никакой блокировки
ставить не станем: опекун Лапоть - достаточно квалифицированный волшебник,
чтобы почувствовать присутствие любой волшебной атрибутики.
Едва Свет вернулся в кабинет, Берендей доложил о прибытии опекуна
Лаптя. Свет встретил брата Буню на лестнице.
- Рад еще раз видеть вас, брат Буня!
Зашли в кабинет. Брат Буня сразу взял быка за рога:
- Брат Свет! Я вынужден забрать у вас вашу гостью.
Такого поворота Свет не ожидал. Он был уверен, что сейчас Лапоть начнет
осторожное прощупывание "брата Света": он ли пытался проникнуть
в душу предполагаемого убийцы? А если он, то многое ли ему известно
о случившемся?
- К чему такая спешка, брат? Ведь сегодня праздник. К тому же я еще
не разобрался в волшебных воздействиях на гостью. Не вы ли просили
меня определить, способна ли она оказаться второй матерью Ясной?
Буня поморщился:
- Я и в самом деле просил. Но в последние часы обстоятельства изменились.
Появились неопровержимые данные, свидетельствующие о том, что некая
девица, известная нам с вами под именем Вера, определенно замешана
в убийстве академика Барсука.
- Даже так?!
Удивление Свету разыгрывать не потребовалось: оно прозвучало в его
последнем восклицании откровенно и очень естественно. Впрочем, ничего
удивительного в его удивлении не было. Любой бы удивился, обнаружив,
что слова, которые он считал дымовой завесой, оказываются чем-то другим.
Во всяком случае, если предполагаемая дымовая завеса и попахивает
дымком, то скрывать она нацелена нечто явно другое.
И стоило бы разобраться в том, на что она была нацелена. Поэтому Свет
сказал:
- Тогда мы должны пройти с вами в гостевую.
И тут же пожалел, что не одел вместо камзола домашний халат: карманы
в халате вполне позволяли скрыть в них пистолет. Но кто мог знать,
что разговор состоится вовсе не в кабинете?..
Как бы то ни было, пистолету так и пришлось остаться в ящике стола.
А пока они шли к гостевой, Свет успокоился: у Буривоя Смирного наверняка
имелся пистолет, и выстрелить в Буню сквозь стекло ему не составляло
ни малейшего труда. А уж он, Свет, позаботится, чтобы Буня не смог
помешать выстрелу, который намерен произвести в него менее квалифицированный
волшебник.
- Сюда могут попасть только мои домочадцы, - сказал Свет и принялся
снимать с двери в гостевую охранное заклятье.
Лапоть только кивнул. И Свет понял, что брат Буня все-таки находится
в изрядном напряжении - потому и старается не произносить лишних слов.
Когда они ввалились в гостевую, Вера лишь повернула в их сторону голову.
Судя по всему, она не считала опекуна министерства безопасности особой,
которую желательно встречать стоя.
- Я за вами, сударыня!
- Разумеется, - сказала Вера. - Ведь мне известно, что это вы совершили
убийство академика Барсука.
У Буни отвисла челюсть. У Света - тоже. Впрочем, надо отдать должное
профессионализму Буни: опекун министерства безопасности овладел собой
быстро.
- Не вполне понимаю, что вы, сударыня, имеете в виду, но мне будет
любопытно поговорить с вами на эту тему.
- Еще более любопытным для вас будет заткнуть мне рот, - сказала Вера.
Свет, наконец, тоже справился с удивлением. И понял: Вера абсолютно
права. Буня и в самом деле пришел именно за нею. Буня и в самом деле
считал, что именно она проникла в его душу. Ведь не зря же он с такой
ненавистью посмотрел в спину Вере после сегодняшнего богослужения:
она действительно сумела это сделать, а Буня понял, что это сделала
она! И пока неважно - ни каким образом Вера сумела влезть Буне в душу,
ни каким образом Буня понял это. Он, Свет, сумеет разобраться во всем
и потом. А сейчас надо не дать Буне возможности увезти Веру с собой.
- Вот видите, брат, как все организовано, - сказал Буня. - Убить ведущего
электронщика, а обвинить в этом преступлении опекуна министерства
безопасности. Не сомневаюсь, что информацию об убийстве в нее вложили
заклятьем. И не сомневаюсь, что убийство было совершено именно тем
способом, информацию о котором в нее вложили. - Буня покачал головой.
- Неглупая комбинация... Не волнуйтесь, девица! С вашей помощью мы
вырвем вас из рук настоящих преступников.
- Неглупая комбинация, - сказал Свет. - Увезти девицу якобы для того,
чтобы провести сыск. А на самом деле добиться того, чтобы она никогда
никому не сумела рассказать, что произошло в четверницу вечером на
регулируемом перекрестке улицы Берегинь и Медведевской.
Буня медленно повернулся к Свету:
- О чем это вы, чародей?
- О том самом, чародей... Ведь именно вы, чародей, воспользовавшись
заклинанием на невидимость, проникли в карету академика и убили его
ударом Ритуального Ножа. Вы хорошо все продумали. Только не могли
предусмотреть, что вас увидит кто-нибудь из волшебников.
Буня фыркнул:
- Если убийство видели вы, почему же вы не рассказали обо всем следователю?!
Или, может быть, видела эта... - Он не договорил.
Свет покачал головой:
- Да, вы правы, чародей... Я и в самом деле не видел, как произошло
убийство. Это вам хорошо известно: ведь вы проверяли мое алиби и прекрасно
знаете, что я в момент убийства находился совсем в другом месте. Вы
прекрасно знаете и то, что эта девица тоже не могла быть на месте
преступления, - если бы она была способна незаметно для меня уйти
из моего дома, я бы оказался плохим работником, а министерство безопасности
ввек не стало бы связываться с плохим работником. К тому же, для Кудесника
моя гостья - не свидетель, она никто, ничто и звать ее никак... Все-то
вы знаете... Не знаете только имени того волшебника, который видел
вас садящимся в карету Барсука, а мы вам этого имени не назовем.
Буня внимательно смотрел Свету в глаза. Был он совершенно спокоен.
Даже не попытался прощупать Света с помощью Таланта - спокойно посмотрел
в глаза, спокойно просчитал варианты. И так же спокойно достал из
кармана пистолет. Он-то знал, что в схватке волшебников одной квалификации
оружие вполне может оказаться тем довеском, который способен перевесить
чашу.
- Что ж, - сказал он, - вы правы. Я действительно убил Барсука. И
уж вы-то должны понимать, почему я это сделал. Ведь я спас этим убийством
всю Колдовскую Дружину. Неужели вы думаете, что я мог бы позволить
какому-нибудь ничтожеству с помощью какой-то там электроновой установки
бороться с первоклассными чародеями? Это же всему конец!..
- Но закон...
- Закон! - Буня презрительно фыркнул. - Закон хорош во времена социального
равновесия, а мы с вами присутствуем при окончании этих времен. В
ближайшую эпоху определять нашу жизнь будет отнюдь не закон... И потому
я надеюсь, что вы меня понимаете: ведь, защищая Колдовскую Дружину,
я защищал и вас.
Свет вдруг заметил, что Вера вовсе не испугалась Буниного пистолета.
Более того, она смотрела на опекуна министерства безопасности с явным
интересом. А потом с неменьшим - если не большим - интересом посмотрела
на Света. И Свет понял: все, что происходило с ним в последние дни,
подчинялось отнюдь не Кудеснику. И не Буне. И не ему, Свету. Во всяком
случае пистолет в руках чародея Лаптя для странной гостьи чародея
Смороды угрозой не является. Да еще и Смирный за стеклянной стеной...
Впрочем, о Смирном гостья не догадывается. Вернее, не должна бы догадываться...
И тогда Свет решился:
- Я благодарен вам, брат Буня, за то, что вы защищали меня от ничтожеств,
целящихся в мой Талант электроновыми установками. Однако моя благодарность
не настолько велика, чтобы позволить вам уйти от закона.
- Что ж, - Буня вздохнул. - Значит, вы становитесь врагом всех волшебников
планеты. А с врагами разговаривать гораздо проще, чем с друзьями.
Раз вы знаете, что я убил человека, стало быть понимаете, что я способен
и на повторное убийство. Но сначала вы мне скажете, кто видел меня
на том перекрестке.
Свет помотал головой: ему стало интересно, в самом ли деле Буня способен
его убить или блефует.
- Скажете, - повторил Буня и навел пистолет на Веру. - Скажете. Иначе
ее смерть будет на вашей совести.
После сегодняшних событий Свет больше уже не сомневался, что его гостья
- несмотря на все свои причуды - является волшебницей. Жаль только,
он не знает ее возможностей. Уж двоим-то приличным волшебникам можно
справиться и с пистолетом. Если действовать синхронно...
Как оказалось, Веру не интересовало, блефует Буня или он в самом деле
способен ее убить. Не размышляла она и о возможностях Света: способен
ли он в подобной ситуации на какое-либо заклинание? Ведь Серебряное
Кольцо у него имелось... Впрочем, она не творила и своих заклинаний.
Она попросту вскинула вверх десницу.
Но Буня после этого выронил пистолет.
Все дальнейшее для Света происходило словно во сне.
"Поднимите пистолет", - сказала Вера, и Свет поднял пистолет.
"Пойдемте в кабинет", - сказала Вера, и Свет с Буней сопроводили
ее в кабинет. "Давайте перо и бумагу", - сказала Вера, и Свет
подал ей искомое. "Пишите", - сказала она Буне, и Буня принялся
водить пером по бумаге. "Позовите своего второго гостя", -
сказала Вера Свету, и Свет позвал такого же словно бы пребывающего
во сне Буривоя Смирного. "Прочтите", - сказала она сыскнику,
и тот прочел написанное своим начальником. "Мы с чародеем Светом
вас проводим", - сказала она работникам министерства безопасности,
и все четверо вышли из кабинета, спустились вниз по лестнице, проследовали
мимо трапезной, откуда уже доносились праздничные песнопения. Тут
Вера сказала Буне и Буривою: "Ступайте с миром!" - и они вышли
на набережную, к ждущему Буню экипажу. А Свет с Верой вернулись в
гостевую. И только тут Свет словно бы проснулся.
- Что мы наделали?! - воскликнул он. - Квалификация чародея Лаптя
такова, что он без оружия справится и с сыскником, и с его пистолетом.
Надо их догнать!
- Не надо, - мягко возразила Вера и улыбнулась.
Села на кушетку, закинула ногу на ногу и уже знакомым всепрощающим
взглядом посмотрела на Света. Тогда он бросился в кресло. И сказал:
- А теперь я жду от вас объяснений.
Вера вновь улыбнулась, и Свет поймал себя на том, что уже привык к
ее улыбкам. Словно бы улыбающаяся волшебница не представляет из себя
ничего особенного...
- Все очень просто, чародей, - с улыбкой сказала не представляющая
из себя ничего особенного волшебница. - Дело в том, что я - Додола.
* * *
Забава сидела за праздничным столом равнодушная, как снежная баба
в лютом. Водки она не пила, но пьяное оживление празднующих домашних
не вызывало у нее ни удивления, ни осуждения. Она видела, как дядя
Берендей то входил, то выходил из трапезной, но ей и в голову не приходило,
что в доме происходит что-то неожиданное. Даже если чародей сейчас
в гостевой у Веры, так ли это неожиданно? И почему это должно волновать
ее, Забаву?
Однажды, правда, ее сердца коснулась некая тревожная тень, и она встрепенулась.
Но, кроме хозяина и гостьи, все остальные сидели за столом. Даже дядя
Берендей. Да и тревога тут же исчезла, словно растаяла под лучами
праздничного солнца. И Забава вновь впала в оцепенение.
* * *
Если гостья рассчитывала, что хозяин после ее сообщения вывалится
из кресла, то она катастрофически ошиблась. Свет из кресла не вывалился.
Но не потому, что крепко держался за подлокотники, а потому, что не
поверил.
- Да-да, - сказала Вера. - Вы не ослышались. Я - Додола, богиня семьи,
добродетельная супруга воинственного Перуна. - Слово "добродетельная"
она произнесла со странной интонацией. Как будто не понимала его смысла.
Свет поджал губы:
- Извините, моя сударыня, но вашему покорному слуге хотелось бы иметь
доказательства.
Карие глаза гостьи запламенели неудовольствием.
- По-моему, происшедшие несколько минут назад события явно доказывают
мою правдивость. Вряд ли кому-либо, помимо богов, удастся превратить
трех жестоких мужчин, к тому же владеющих основами колдовства, в послушных
овечек!
Основами колдовства!.. Свет крякнул. Если эта девица и не богиня,
то в нахальстве ей не откажешь. Ишь высказалась - основами колдовства!..
И это про двоих чародеев высшей квалификации, один из которых сумел
сделаться блестяще-бесследным убийцей, а другой с неменьшим блеском
сумел разобраться в преступлении первого!
Впрочем, Свету ничего не оставалось как согласиться - определенная
правда в ее словах была. И пусть сидящая перед ним девица не была
богиней, но уж колдуньей-то - причем уровня, которым стоило бы восхититься
и Кудеснику, - являлась точно.
- По-прежнему вижу недоверие в глазах ваших, чародей, - сказала певучим
голосом гостья. - Как вы все похожи на вашего господина! Я имею в
виду своего братца Семаргла. Воистину яблочко от яблоньки... Вы хотите,
чтобы в доказательство своей правдивости я разрушила полгорода?
- Не хочу, - сказал Свет.
- Так может, в качестве доказательства вы воспримете смерть?
- Если мою, то это бессмысленно, - сказал Свет. - Некому будет сделать
вывод о вашей правдивости.
Вера снова сверкнула глазами. В голосе ее зазвучала привычная хрипотца:
- Вы полагаете, я нуждаюсь в ваших выводах?
- Полагаю, не нуждаетесь. Зато в них нуждаюсь я. - Свет развел руками.
- Вы не обижайтесь. Вы поставьте себя на мое место. О богах я слышал
лишь в былинах да проповедях волхвов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42