Кроме того, аромат испускали и ее волосы. Они были
длинней моих на добрых четыре дюйма и падали мягкими локонами.
- Почему - Боуквист? - спросила я.
- Фердинанд Боуквист мой супруг! - ответила она, не подавая никаких
признаков испуга (я бы так не смогла!).
- Так я и думала! Но мне кажется, вы слишком уж тесно прижимались к
сенатору!
Найла промолчала. Хорошо, на ее месте, я поступила бы точно так же.
Рада видеть, что эта красивая респектабельная женщина не была круглой
дурочкой.
- Что вы собираетесь со мной сделать? - спросила она.
- Очень немногое, любовь моя! - ответила я. - Я узнала, что у вас
где-то здесь комната... мы позаимствуем ее на время.
Как я и рассчитывала, двери распахнулись и вошел Мо, пригнавший двух
Лари. Чужой был в унынии, а мой старый наложник кипел от ярости.
- Найла! Ты умом тронулась? - спросил он. - Я не знаю, что у тебя в
голове, но ты не можешь...
- Заткнись, милок! - сказала я. - Мы только немножко пройдемся!
Это не было "немножко", и это трудно было назвать прогулкой, если
быть точным. Мы опускались по лестнице: четырнадцать этажей, двадцать
восемь пролетов. Даже внутри отеля были слышны звуки боев на улице и в
залах.
Этого хватило, чтобы испугаться. Мой Лари занервничал.
- Найла, Бога ради! - запыхавшись, он плелся позади меня. - Что ты
получишь от этого?.. Эти люди вначале стреляют, а потом спрашивают!
Я тоже истекала потом и была рада остановиться на минуту.
- Никто не сделает этого, глупец! - сказала я. - Они сначала спросят,
с какой мы стороны. Мы можем оказаться с какой угодно!
"Вот только Найла Боуквист... - добавила я про себя. - Но кто решится
в нее выстрелить? Во всяком случае, нам осталось только три этажа!"
Это правда, но что я не приняла во внимание, так это то, что в их
времени Вашингтон мог оказаться зоной высокой преступности. Двери лестницы
открывались только с одной стороны - хуже того, они были стальными и
висели на таких петлях, которые не вышибешь плечом. Я с сомнением
взглянула на Мо и спросила:
- Думаешь, мы сумеем открыть?
Он не ответил, если не считать ответом мрачное хрюканье. Отойдя в
сторону, он устремился вперед и ударил в закрытую дверь всем своим
весом... более двухсот фунтов...
Дверь не поддалась. Было много шума, но никаких результатов. Мо
подпрыгнул на одной ноге, потер другую и кисло посмотрел на меня. Я только
пожала плечами и проговорила:
- Попробуй еще раз!
Но прежде чем Мо смог что-нибудь сделать или возразить, дверь
распахнулась и в проеме показался солдат в оливково-зеленой униформе. Он
направил на нас автомат и удивился, но не так сильно, как я.
- Кто вы такие, черт возьми? - спросил он.
Как я это выдержала, даже не знаю. Думаю потому, что мы были чужаками
или просто он отдышался раньше, но тут Мо овладел ситуацией.
- Полегче с пушкой, приятель! - он оскалился и широко расставил ноги.
- Я пытался вывести из огня этих очень важных персон. Я из ФБР! Сейчас я
достану из кармана символ, чтобы доказать это... и сделаю это медленно...
Так он и поступил. Солдат оказался достаточно молодым и тупым. Он
подошел поближе, чтобы получше разглядеть жетон. Это и было его ошибкой.
- Уф! - он только это и смог вымолвить, когда Мо вонзил в него нож.
Так мы вошли в комнату Боуквист и овладели оружием, однако теперь у
нас возникла проблема, чтобы никто не задал нам перцу за вынужденное
убийство.
В комнате Найлы была оставлена записка: "Дорогая Найла! Они
заставляют меня покинуть отель. Я постараюсь добраться до дома сенатора
Кеннеди и буду ждать вас там. Надеюсь, с вами все в порядке. Эми".
Отсутствие Эми проверять не стоило: шкаф с одеждой распахнут и в
ванной включен душ. Я оставила Мо надзирать за дрожащими заложниками и
встала под душ.
Это было очень приятно. Кроме того, в душе мне приходят в голову
самые умные мысли. Я так нуждалась в них, поскольку дело приняло
непредвиденный оборот.
Хорошо, что у нас есть оружие, раньше я такого не видела. Но
поскольку прицел, предохранитель, спусковой крючок и банан магазина на
месте, я могла без труда с ним справиться. Многие думают, раз у меня нет
больших пальцев, я не могу пользоваться пушкой. В результате некоторые из
таких болванов потеряли на этом деньги, а некоторые - еще и кое-что
посущественней. Когда вы расстреливаете в подвалах ФБР, вы без труда
понимаете основное: в одном конце взрывается черный порох, из другого
конца ствола вылетает пуля.
Это не женское дело, но, когда натренируешься, оно станет истинно
женским.
Я уж не говорю о занятии любовью, так как могу откопать не менее
дюжины мужчин, свидетельствующих о том, что женщина я первого сорта! Но
думала я под душем совсем не о том, а о Найле Боуквист. Волосы ее просто
великолепны, немного косметики - и глаза блестят, каблучки-"шпильки"...
Все это было не то! Но я думала именно об этом, когда стояла под горячим
душем, мысли витали где только можно.
Слишком далеко я не зашла: многое толкало обратно к реальности, и
реальность эта была мерзка.
Плохо, что появился труп, он мог подсказать многое...
Но практически это было несущественным - кругом столько трупов. Хотя
мне это и не нравилось: я не была прирожденной убийцей. Мне не нравились
люди, которые убивали, работая на меня, исключая стопроцентную
необходимость. И совсем скоро Мо пожалеет о сделанном.
Скоро, но не сразу, поскольку я совершила другое.
Закончив полоскать волосы, я подумала, что все идет как надо! Обмотав
волосы полотенцем, я распахнула дверь, приковав к себе внимание трех
мужчин, и обратилась к Боуквист.
- Я хочу одолжить у вас нижнее белье! Вы разрешите? - попросила я
достаточно вежливо.
- В этом ящике! - Она показала где.
Эта Найла была слишком воспитана, чтобы намекнуть на мою наготу, но
когда я выдвинула ящик, то заметила, что она не скрывает улыбки. Трусики,
чулки и лифчики - все было аккуратно разложено. Эми - просто сокровище! Я
выбрала себе комбинацию из белого шелка и одевалась во время разговора.
- Что мы сделаем, - сказала я, - так это то, что украдем портал!
Затем уйдем домой!
Все так и оторопели! Особенно мужчины. Я замечала, что, когда они
смотрят на обнаженную женщину, они становятся идиотами и не сразу
возвращаются к действительности, тем более когда тело женщины розовое и
влажное. Он они достаточно быстро пришли в себя. Мо кивнул, принимая это
как приказ. Другой Лари был ошеломлен, а мой собственный - огрызнулся:
- Ради Господа, Найла! Для чего? Разве ты не видишь, как здесь
прекрасно? Давай останемся?
Я покачала головой:
- Может быть, ты и сможешь забыть все милый! - сказала я. - Ведь, по
правде говоря, дома у тебя нет будущего! Ко я работаю на Бюро. Они
кое-чего ждут от меня... и я доставлю им это!
- О дьявол, Найла! - закричал он. - Ты хочешь вернуться туда, где
тебя могут посадить в тюрьму только за то, что твоя юбка на три дюйма
короче общепринятых норм? В сущности здесь ведь неплохое место! Раз у них
идет война... - Тут его мысли догнали слова, и взгляд Лари стал
подозрительным. - Что ты имеешь в виду под словами "нет будущего"?
Я спокойно пояснила:
- Ты ведь не можешь постоянно рассчитывать на мое покровительство...
разве не так? Тебя пустят в расход, милейший!.. Я могу взять эти брюки,
Боуквист?
- Но Найла! Ведь и я кое-что сделал...
- Да что ты говоришь, Лари? Ты сам запустил лапки в этот маленький
политический скандал - надувательство и мелкое воровство. Я не осуждаю
тебя... но наша встреча была ошибкой. Самый хороший способ, чтобы узнать,
закрыли ли мы твое дело, - это надавить на шефа Бюро. Да закрыли мы его,
милый, закрыли! Я просто не говорила тебе!
- Найла! - он заволновался.
Другой Лари заметно повеселел: когда кто-то еще крепче попал в
переплет, собственные неприятности представляются менее гнетущими. Оба они
были одного поля ягода: скользкие взгляды и обаяние, посредственность
везде и во всем.
- Не переживай, приятель! - застегнув молнию, я посмотрелась в
зеркало. Брюки облегали не так плотно, как мне хотелось бы, но на это не
стоило обращать внимания. Я хлопнула его по плечу. - Я получила то, что
желала, да и ты узнал, что нужно. Безусловно, я могу поместить тебя в
лучшую десятку мужчин, которых знала в постели. - Я размотала полотенце и
потрогала волосы (еще не высохли!). - Боуквист, я могу одолжить на время
сушилку для волос?
- Фен в ванной, - сказала она и хотела принести, но я остановила.
- Лари, принеси его и включи в розетку! - Это я обратилась к своему
собственному. Обиженный, он ушел, и я слышала, как, он шумел, открывая
дверцы шкафчика. - Что мы будем делать, так это торговаться! Они хотят то,
что у нас есть, а я - то, чем обладают они!
- Что же это босс? - загрохотал Мо, нахмурившись над непонятным
выражением.
- Они обладают порталом! А у нас есть заложники! - я любезно
улыбнулась другой Найле и другому Лари. - Думаю, они раскошелятся за одну
только Боуквист! - пояснила я свою мысль. - Ведь дружок кинется выручать
свою подружку! К несчастью, у него нет портала! Теперь очередь за вами,
доктор Дуглас! Я сделала вывод, что кое-кто жаждет заполучить за вас еще
больше...
- О нет! - закричал он. - Бога ради, послушайте! Не возвращайте меня
к ним! У меня есть лучшая идея!
- Слушаю! - сказала я, все еще улыбаясь.
- Может быть, нам стоит позаимствовать портал, не знаю, каким
образом. Затем мы вернемся в ваше время и я научу, как его делать, как в
своем времени научил других. Вы же хотели этого. До самой смерти я буду
работать на вас, клянусь!
Я подумала:
- Возможно, это в какой-то степени, просто! - признала я. - Как мы
получим портал? Вот в чем вопрос! - Я повернулась к Боуквист. - Здесь
можете пригодиться и вы! Как вы полагаете, если мы поговорим с вашим
славным дружком, он сможет ненадолго устроить нам портал?
- Понятию не имею! - холодно и тихо ответила она.
Какие тонкие манеры! Я любовалась Найлой и хотела быть такой же. В
какой-то мере моему подсознанию льстило то, что и я могла быть такой же в
другом мире, ведь я, в конечном счете, была ей...
- Что?
- Я сказала, - повторила Боуквист, - что с вашим дружком, кажется,
что-то произошло! - она посмотрела на дверь ванной.
Через секунду до меня дошло, и я поняла, что она права. Шум в ванной
прекратился, но Лари не возвращался. Я распахнула дверь.
Здесь негде спрятаться - и под раковиной, и в отгороженном душе (я
раздвинула шторы, чтобы убедиться).
Его здесь не оказалось. Хотя других выходов, через которые он мог
ускользнуть, не существовало, в ванной было совершенно пусто.
На этот раз я очень перепугалась и обернулась к Мо. Хотела сказать,
чтобы он заглянул под кровать или еще куда-нибудь... Выражение лица Мо
было озадаченным.
Потом выражение исчезло, поскольку не стало самого лица.
Что-то подобное...
Вначале я смотрела на него, а затем сквозь него, так как его здесь
уже не было. Я видела только окно и оружие, снятое с убитого солдата,
которое лежало на подоконнике. Но от самого человека не осталось и следа.
Я вдруг ощутила себя голой и испуганной. Я не подразумеваю под этим
просто обнаженное тело, как тогда, когда я вышла из душа, я имею в виду
беспомощность и беззащитность. Чисто рефлексивно я прыгнула к автомату.
Но не успела схватить его.
Комнату тряхнуло... И меня тоже не стало...

Они пролетели над зелеными полями Ирландии и находились в двухстах
милях от Атлантического океана, когда закончили проверку билетов. Это
нельзя назвать смехотворным, пассажиры были взволнованны и раздражены. Они
чувствовали, что что-то здесь не так. Была необъяснимая задержка, они
миновали ворота Хитроу и уже находились в воздухе, но диспетчер просил
каждого предъявить свой билет. Это и было выполнено. Принято шестьсот
сорок обедов, в воротах отмечено шестьсот сорок билетов - но в самолете
находилось шестьсот тридцать девять пассажиров. Кто-то когда-то вышел в
ворота с одного конца и не появился в другом. Несмотря на то что по
распечатке с компьютера было проверено каждое сиденье на обеих палубах и
во всех шести купе, включая восемнадцать туалетов и девять багажных
отделений... они по-прежнему не знали, что случилось, хотя стало известно
имя. "Хорошо! - угрюмо сказал экономист. - По крайней мере, мы знаем, что
не ошиблись в подсчете. Но что мы скажем семье этого Джона Гриббина?"

АВГУСТ, 28, 1983 г. ВРЕМЯ: 10.50 ВЕЧЕРА. МАЙОР ДЕ СОТА, ДОМИНИК Р.
Быть майором - это значит не быть им, когда у тебя нет отряда и твои
парни далеко. Там идет сражение. Оружие, протащенное через портал без
четверти одиннадцать, уже стреляет. Бой был кровавым, и я знал это: ведь,
наблюдая портал возвращения, установленный под мостом, нельзя не видеть
возвращающихся. Но я не смотрел на них, а только стоял с зажженной
сигаретой в руке и ждал, пока кто-нибудь скажет мне, куда идти и что
делать.
В целом операция выглядела ужасно. Возможно даже все потеряно. Новые
группы пехотинцев, уходившие сражаться, уже не были головорезами с гордо
поднятыми головами и ясными глазами, ссутулившись, они угрюмо брели в
большой черный прямоугольник и молчали. Обратно возвращались единицы...
Те, кто возвращался, лежали на носилках медиков.
Сквозь портал возвращения доносились звуки оружейной стрельбы,
бабаханье мортир и гранат. Даже воздух был более горячим и влажным. Он пах
гарью и разбитой штукатуркой, дизельным зловонием танков.
Он пах смертью!
При других обстоятельствах это была бы прекрасная ночь, я вообразил
себе прогулку вдоль реки, как моя рука обнимает прелестную девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33