В конце концов я решилась.
Насухо вытерев глаза полой рубашки, я медленно вернулась во двор
Куода. Обе игры в футбол уже кончились, и весь двор превратился в
калейдоскоп разбросанных повсюду разноцветных рубашек и шорт. Не увидев в
массе игравших ребят Вени Морлок, я спросила о ней у одного знакомого
мальчика.
- Она вон там, - показал он рукой.
- Спасибо, - ответила я.
Я свалила ее с ног. Потерла носом о землю и заставила молить о
пощаде. За усердие я получила синяк под глазом, но он стоил того, чтобы
заставить Вени помнить, кто есть кто, даже если я буду жить на Пятом
Уровне.
Потом мы с Папой переехали.
Администрации школ очень консервативны. Вероятно, так обстоит дело
везде, не только на нашем Корабле. Если тебя прикрепили к учителю, ты
годами не сменишь его на другого. Я знала в Альфинг-Куоде одного мальчика,
который настолько ненавидел своего опекуна и так плохо с ним ладил, что
оба они могли похвастаться шрамами. Так вот, этому парню потребовалось три
года, чтобы поменять своего учителя на другого.
По сравнению с этим все остальное должно казаться пустяком.
Утром в понедельник, спустя два дня после нашего переезда, я
отметилась у своего нового директора школы в Гео-Куоде. Он был худощав,
официален и чопорен, и звали его мистер Куинс.
Мистер Куинс посмотрел на меня, стоящую перед его столом, поднял
брови, отметив мой синяк под глазом, и наконец предложил:
- Садитесь.
На директоре школы лежит вся административная работа. Он назначает
учителей, контролирует переводы из класса в класс и программы для
обучающих машин, разнимает драки, если таковые случаются, и прочее. Для
большинства людей такая работа малопривлекательная, поэтому никого не
заставляют оставаться на ней дольше трех лет.
После того, как мистер Куинс, поджав губы, просмотрел все мои бумаги
и сделал запись в картотеке, он изрек:
- Мистер Уикершем.
- Извините? - не поняла я.
- Вашим учителем будет мистер Уикершем. Он живет в Гео-Куоде, 15/37.
Вы встретитесь у него дома в среду в два часа пополудни и в дальнейшем
будете встречаться три раза в неделю, когда вам будет удобнее. И
пожалуйста, не опаздывайте в среду. Теперь пойдемте на первый урок, я
покажу вам ваш класс.
Школа - для детей с четырех до пятнадцати лет. После четырнадцати,
если выживешь, разрешается бросить все несущественные уроки. Ты просто
работаешь со своим учителем или мастером, идя в соответствии со своими
интересами к своей же цели.
Примерно через два года мне предстояло на этот счет принять какое-то
решение. Беда заключалась в том, что кроме математики и чтения старых
романов у меня появились совершенно иные увлечения. Еще год назад их не
было и в помине. А поскольку настоящий математический талант у меня
отсутствовал, а от чтения старинных романов вообще пользы мало, мне
требовалось выбрать что-то более определенное. Но на самом деле мне не
хотелось специализироваться: я хотела стать синтезатором, человеком,
который знает обо всем неглубоко, но достаточно, чтобы уметь складывать
разрозненные детали в единое целое. Именно такая работа меня привлекала,
но я никому не рассказывала о своем желании, подозревая, что ума у меня
для такой работы маловато. Мне нужен был плацдарм для отступления. На
всякий случай.
Иногда, в минуты депрессии, мне казалось, что только и плачет по мне
местечко воспитательницы в интернате. А то и кое-что похуже.
В один прекрасный день - где-то между четырнадцатью и двадцатью
годами - каждый человек заканчивает "среднее" образование. С этого
момента, выбрав дисциплины, которые нравятся вам больше всего, вы должны
изучать только их. Потом, после двадцати лет, если вы уже не ведете
какие-нибудь исследования, можно взять отпуск для дальнейшей учебы или
работать над своим проектом. Именно этим была занята моя мать.
Вслед за мистером Куинсом я отправилась в класс, на первый урок.
Никакого желания идти туда у меня не было, и я чувствовала себя и немного
испуганно и чуть воинственно одновременно, не зная, какая сторона возьмет
верх в следующий миг.
Мы вошли, и по классу пронеслась буря стремительных перемещений. Но
стоило всем занять свои места, как оказалось, что в классе всего четверо
ребят, два мальчика и две девочки.
- Что здесь происходит? - вопросил мистер Куинс.
Ответом было молчание - никто, никогда и ничего не делает для
директора, если может этого избежать. Таков закон.
- Ты, Дентремонт, - обратился мистер Куинс к одному из мальчиков. -
Что ты делал?
- Ничего, сэр, - ответил тот.
У мальчика были рыжие волосы и очень большие уши. Он казался совсем
маленьким, хотя - вряд ли был младше меня, раз мы попали с ним в один
класс.
На мгновение пристально глянув на него, мистер Куинс допустил, что
это возможно, и снизошел до того, что представил меня классу. В обратную
сторону - мне - он представлять никого не стал, рассудив, что скоро я сама
узнаю все имена. Затем прозвучал звонок на первый урок, и мистер Куинс
обронил на прощанье:
- Ладно. Давайте заниматься делом.
Он вышел, и рыжий мальчик сразу полез за одну из обучающих машин и
занялся привинчиванием ее задней стенки.
- В один прекрасный день мистер Куинс поймает тебя, Джимми, и тогда
действительно будет беда, - заметила ближайшая ко мне девочка.
- Я просто любопытен, - ответил Джимми.
Ребята в меру сил игнорировали меня, вероятно зная о том, как
относиться ко мне, не больше, чем я - как относиться к ним. Они наблюдали
за мной, и я ничуть не сомневалась, что при первом же удобном случае они
расскажут все и каждому - _ч_т_о_, по их мнению, представляет собой эта
новенькая с Четвертого Уровня. Я быстро поняла, что они смотрели на нас
так же подозрительно, как мы на Четвертом смотрели на них. Но только в
нашем случае это было оправдано, в их - нет.
Мне совершенно не понравилось, что эти девчонки, поглядев на меня,
потом наклонились друг к дружке и стали шептаться и хихикать, и будь я
более уверена в себе, я бросила бы им вызов. Но пока я притворилась, что
ничего не замечаю.
После первого урока трое ребят ушли, остался только Джимми
Дентремонт. Я - тоже, поскольку в моем расписании значился и второй урок в
классе. Джимми пристально меня разглядывал, и это мне не нравилось. Я
совершенно не знала, что сказать. Впрочем, многие люди глазели на нас,
тыкали в нас пальцами и даже подсматривали за нами с той минуты, как мы
переехали в Гео-Куод.
Нашу мебель перевезли в субботу утром - то, что мы хотели взять с
собой, - а мы с Папой прибыли в полдень, захватив, что полегче. У меня
были четыре коробки, заполненные шкатулочками, одеждой и всякими мелочами.
Еще там была спасенная мною старинная губная гармошка - примерно восьми
дюймов в длину, с латунными торцами и дырочками для пальцев. Она нашлась,
когда мы разбирали какую-то старую Папину коробку. Папа отложил ее в свою
кучу "на выброс", но я ее оттуда сразу же забрала. Иногда я совсем не
понимаю своего отца.
Коробки прибыли в мою новую комнату. Она была просторней старой, и
еще - тут было гораздо больше книжных полок, чему я очень обрадовалась. Не
люблю, когда книги свалены в кучу из-за отсутствия места. Мне нравится,
когда они стоят аккуратно и ими удобно пользоваться.
Я смотрела на коробки, набираясь решимости разом их разобрать, а пока
что взялась за губную гармошку - почему-то захотелось посмотреть, какие
звуки я смогу из нее извлечь. Три минуты - ровно столько прошло спокойно,
а потом раздался звонок в дверь.
Первыми были соседи. Они ввалились целой толпой.
- О, мистер Хаверо! Это так волнующе, узнать, что вы здесь, в нашем
коридоре, мы надеемся, вам здесь понравится, как и нам... И мы иногда
собираемся вместе, знаете, на вечеринку, имейте это в виду... О! А это
ваша дочь? Как она мила, как восхитительна, мистер Хаверо, я не шучу,
поверьте, и вы знаете, мистер Хаверо, есть несколько вопросов, которые я
намеревался обсудить с нашим представителем в Совете, но теперь, когда вы
здесь, ну, я с таким же успехом могу сказать это прямо вам, ха-ха, так
сказать, на самый верх...
Потом пошли просто любопытствующие и просители, множество просителей.
От соседей их отличало то, что меня они старались умаслить так же, как и
Папу. Соседи обрабатывали только Папу.
Уж не знаю, почему так, но обычно приятнее встречаться как раз с теми
людьми, у которых хватает ума и такта остаться в таких случаях дома и
никого не беспокоить. Но соотношение в количестве тех и других - грустная
и, наверное, неразрешимая проблема.
Через несколько минут Папа отступил в свой кабинет, и жаждущие с ним
поговорить целиком заполнили гостиную. В новой квартире было два крыла, и
между ними гостиная - как начинка в сэндвиче. В одном крыле находились две
спальни, ванная и кухня со столовой, в другом - комнаты отца и его
кабинет. К дальней стене кабинета примыкала еще одна, меньшая квартирка.
Со временем там предполагалось устроить комнату ожидания или приемную для
посетителей, но она была еще не готова.
Некоторое время я наблюдала за публикой, потом протолкалась сквозь
толпу и ушла в спальню. Оттуда я позвонила Мэри Карпантье.
- Хелло, Миа, - сказала она. - Посмотришь на тебя по видику, и
кажется, что ты еще дома.
- А я и есть дома. Еще не переехала.
- О, - произнесла Мэри, и лицо у нее вытянулось. Должно быть, она
настроилась на звонок с большого расстояния.
- Ха, - сказала я, - не волнуйся. Шутка! Я переехала.
От этих слов лицо Мэри снова просветлело, и мы немного поболтали. Я
рассказала ей о назойливых людях, захвативших нашу гостиную, и мы как
сумасшедшие смеялись над воображаемыми поручениями, которые мы им
придумывали. И еще мы вновь поклялись, что будем верными подругами на веки
вечные.
Поговорив с Мэри, я вышла в холл - и вдруг увидела выходящего из моей
спальни грузного мужчину. Я точно знала, что раньше с ним не встречалась
никогда.
- Что вы тут делаете? - спросила я.
Прежде чем ответить, он на мгновение сунул голову в соседнюю комнату.
- Любопытствую, - сказал он. - Как и ты.
- Я не любопытствую, - возразила я спокойно. - Я здесь живу.
Он понял, какую совершил ошибку, ничего не ответил, покраснел и
поспешно шмыгнул мимо. И с тех пор так бывало частенько.
Но вернемся в класс.
Пристально глядя мне в лицо, Джимми Дентремонт спросил:
- А что у тебя с глазом?
Я вообще не считаю нужным отвечать на наводящие вопросы. Но даже без
того у меня не было ни малейшего намерения рассказывать первому встречному
мальчишке, "что у меня с глазом".
- Тебе сколько лет? - спросила я ровным голосом.
- Зачем тебе?
- Если ты и в самом деле такой маленький, каким кажешься, то не
пристало тебе ни о чем меня спрашивать. Детям полагается вести себя так,
чтобы их видели, но не слышали.
- Да ну, - сказал Джимми, - я постарше тебя. У меня день рождения 8
ноября 2185 года.
Если он не врал, значит, он действительно был меня старше на три
недели.
- Откуда ты знаешь, сколько мне лет? - спросила я.
- Поинтересовался, когда узнал, что вы сюда приезжаете, - откровенно
признался он.
Теперь вам понятно, что я имею в виду? Все глазеют и подсматривают.
Прозвенел звонок на второй урок.
- Это Первый Класс? - спросила я.
- Не знаю, - ответил Джимми Дентремонт. - Об этом не говорят.
Это я сама знала. Логика у взрослых проста: дети не должны
чувствовать себя неловко или, наоборот, чересчур зазнаваться в зависимости
от того, в каком классе они учатся. Хотя, проделав однажды элементарное
сравнение табелей, каждый отлично знает, какого уровня его класс.
Просто Джимми Дентремонт был упрямым мальчишкой. Пока что мы лишь
прощупывали друг друга, и я, не имея никакого представления о том, как мне
к нему относиться, не знала также, поладим мы или нет.
После обеда меня снова вызвал к себе мистер Куинс. При виде синяка
брови у него опять поднялись - мистер Куинс явно его не одобрял. А
причиной вызова было то, что у меня меняется расписание.
- Мистер Мбеле, - проговорил мистер Куинс и вручил мне бумажку с
адресом.
- Извините? - опять не поняла я.
- Вашим опекуном теперь будет мистер Мбеле. Не мистер Уикершем, как я
сказал утром, а мистер Мбеле. Ясно? Но все остальное, что я говорил утром,
остается в силе. С мистером Мбеле вы встретитесь в среду в два часа, и
помните, пожалуйста, насчет опозданий. Я не хочу, чтобы в подопечной мне
школе опаздывали. Дурную репутацию заработать проще всего, а отговорки и
оправдания я ненавижу.
- А можно узнать, почему меня так быстро... переключили? - спросила
я.
Мистер Куинс снова вскинул брови и довольно резко ответил:
- Это вовсе не моя затея. Меня проинформировали об этой замене, а я
информирую вас. Можете мне поверить - идея не моя. Мне теперь придется
менять двух прикрепленных, а я не люблю причинять себе лишних хлопот. Так
что не ждите от меня никаких объяснений. У меня их нет.
Мне в самом деле показалось странным, что меня так быстро передали от
одного опекуна другому. Даже прежде, чем мы успели познакомиться. Это
почти легкомысленно.
Но, неожиданно для себя, я была почти рада встретить в среду Джимми
Дентремонта. Я долго не могла найти квартиру мистера Мбеле, и Джимми решил
мне помочь.
- Кстати, я тоже туда направляюсь, - сказал он. Стоя в коридоре с
адресом в руке, он выглядел вполне дружелюбно. Наверное, потому, что
вокруг не было других ребят. Друзей в Гео-Куоде я еще не успела завести,
зато из-за острого своего языка уже нажила пару врагов. И я была не
против, если бы кто-нибудь мне понравился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34