Расписание висит на доске объявлений.
- Спасибо, сэр, - поблагодарила я снова. - Может быть, я зайду.
Я побежала домой сквозь дождь, и когда мистер Куцов час спустя
вернулся, я уже была переодета в надлежащую одежду и сидела, скромно
листая книжку.

До посещения тюрьмы я имела лишь смутное представление о том, что
можно сделать для освобождения Джимми. Я даже целый час просидела,
обдумывая идею заставить Территориального Губернатора освободить Джимми
под дулом пистолета. Это было хоть и заманчиво, но глупо. Наконец я
выбрала, казалось, самый простой способ. Конечно, все могло закончиться
плохо, но у меня не было выбора, времени оставалось с каждым днем все
меньше. И недаром же я тщательно изучила расписание дежурств в тюрьме, как
советовал мне сержант Робардс.
Мистер Куцов отбыл с нагруженным фургоном два дня спустя в полдень.
- Я вернусь через шесть дней, Миа, - сказал он. - Ты все хорошо
запомнила, что нужно делать?
Естественно, я его в этом заверила. И, переодевшись в розовое платье
(я знала, что старику нравился розовый цвет), вышла на крыльцо. Фургон
тронулся, я помахала прощально рукой, и как только он скрылся из виду,
ушла обратно в дом. И сразу же села писать письмо. Я не собиралась
раскрывать мистеру Куцову свои планы, это слишком его огорчило бы, но я
поблагодарила его за все, что он для меня сделал. Искренне. На душе
скребли кошки, я знала, что мой уход будет для него ударом, но остаться я
не могла.
Записку я оставила в библиотеке. Там мистер Куцов найдет ее сразу.
Затем я пошла на кухню и начала собираться. Мне нужны были вещи,
которые могли пригодиться нам с Джимми: спички, нож, свечи, топорик. Все
это я сложила в сверток. И наконец я переоделась в собственную одежду.

Как только стемнело, я вышла из дома. Моросил мелкий дождик, и брызги
его приятно освежали лицо. Как и прежде, для прикрытия у меня в кармане
лежали карандаш и блокнот. В другом кармане были носок, несколько мотков
крепкой веревки и спички.
Тюрьма была крепким орешком. Решетки, часовые, собаки, пистолеты и
острые колья ограды... Все это предназначалось для того, чтобы удержать в
тюрьме тех, кто был туда посажен. Но спасти от нападения снаружи это не
могло. В романах-вестернах про ковбоев, которые я, бывало, читала на
Корабле, герои постоянно врывались в тюрьмы, чтобы кого-нибудь из них
вызволить. Это было обычным делом, банальной повседневностью. Но быть того
не могло, чтобы на этой планете люди практиковали налеты на тюрьмы. И раз
тут это не принято, значит, я получаю некоторое преимущество. Кроме того,
когда я войду в тюрьму, то никто не увидит во мне отчаянного громилу,
собирающегося отбить своего дружка-заключенного; они увидят подростка,
школьника, снедаемого энтузиазмом. Это, пожалуй, был главный мой козырь.
Ведь люди видят лишь то, что они хотят увидеть.
И еще: я знала план тюрьмы. Неплохо, правда?
С другой стороны, основным моим оружием была я сама, не очень-то
удачливая, так сказать, фурия. И если я допущу ошибку, если мне не
повезет, я окажусь в тюрьме вместе с Джимми, и, скорее всего, на третьем
этаже.
На подходе к тюрьме я остановилась, опустилась на колени на мокрую
землю и, вынув носок, наполнила его примерно наполовину песком. Это была
последняя задержка.
Теплый свет масляных ламп горел только в двух кабинетах на первом
этаже. Я заглянула в ближайший - сержант Робардс был там.
- Хелло, сержант Робардс! - сказала я. - Как дела сегодня?
- Хелло, Билли, - поздоровался он. - Сегодня вечером тихо. Но скоро
будет шумно.
- Да?
- Точно. Сегодня ночью будут брать антиредемпционистов. Ребята только
что за ними отправились. Так что ты долго здесь не задерживайся.
- А-а, - разочарованно протянула я.
- Как твоя статья?
На мгновение я стушевалась, но потом сказала:
- Закончил ее только днем. Завтра покажу.
- Ты все узнал, что хотел?
- Ага, - кивнула я. - Я сейчас просто так зашел, чтобы вас навестить.
А помните, вы показывали мне тир? Вот было здорово! Я подумал, если,
конечно, у вас есть время, вы бы могли показать мне, как вы стреляете.
Помните, вы обещали?
Он посмотрел на часы, затем сказал:
- Конечно. Я, знаешь ли, местный чемпион.
- Вот это да! - восхитилась я. Точь-в-точь как какой-нибудь глупый
мальчишка.
Мы спустились вниз. Сержант Робардс шел впереди, освещая дорогу
лампой. Пока он подбирал ключ от тира, я вытащила свой носок. С минуту я
колебалась, не так-то просто решиться кого-нибудь ударить. Но вот он стал
поворачиваться ко мне лицом, собираясь, видимо, что-то сказать...
Размахнувшись, я с силой опустила носок ему на затылок. Послышался шлепок,
и сержант стал оседать. Он был слишком тяжел, я не могла его удержать, но
потом умудрилась-таки уложить его на пол, не дав стукнуться головой. Рядом
на полу спокойно светила лампа.
Оружейная была напротив. Я вынула ключи из руки сержанта и
попробовала те, которые висели на одном кольце с ключом от тира. Дверь
открылась со второй попытки. Оставив ее открытой настежь, я вернулась к
распростертому на полу сержанту и, ухватив его за ворот и полы куртки,
поволокла через коридор в оружейную. Затем, достав веревку, я связала ему
локти и колени; вытряхнула песок из носка на пол и запихала носок ему в
рот. Сердце у меня стучало, дыхание прерывалось.
Затем я торопливо осмотрела то, что мне досталось в трофеи. Ничего
современного, конечно, только древности, свинцово-пороховой антиквариат. О
таком оружии я только читала в книгах, и естественно, никогда из него не
стреляла. Понятно, что оно не останется неподвижным, когда из него
стреляешь, ведь действие равно противодействию, третий закон Ньютона, и
именно поэтому из всего арсенала я выбрала пару самых маленьких
пистолетов. Поискав, я нашла и патроны к ним и загрузила все это к себе в
карманы.
Заперев дверь и оставив, таким образом, сержанта Робардса в
оружейной, я постояла минутку в коридоре, дабы прийти в себя. В руке у
меня были ключи, десять штук. Этого было явно мало, чтобы отпереть все
одиночные камеры, но я помнила, как сержант, позванивая этими ключами на
пальце, утверждал, что может отпереть любую. Да, задача... Может, стоило
бы лучше прижать Территориального Губернатора?
С колотящимся сердцем я задула лампу и стала подниматься по лестнице.
Первый этаж был пустынен, и, осторожно ступая, я поднялась на второй. Тут
было темно, только с первого и третьего этажей просачивалось немного
света. Сверху слышались голоса, кто-то там даже пел. Затаив дыхание, я
добралась до камеры Джимми.
- Джимми! - прошипела я, и, надо отдать ему должное, он сразу вскочил
и подошел к решетке.
- Я ужасно рад тебя видеть! - прошептал он в ответ.
- У меня есть ключи, - сказала я. - Который из них подходит?
- Ключ с литерой "Д". Он от всех четырех камер в этом углу.
Видно было плохо, но спичку зажигать я не хотела. Пришлось отступить
к лестнице, к свету, чтобы найти нужный ключ. И наконец, стараясь
производить как можно меньше шума, я открыла камеру.
- Идем, - шепнула я. - Мы должны убраться отсюда, и чем скорее, тем
лучше.
Выскользнув в коридор, Джимми закрыл за собой дверь камеры. Но
подойдя к лестнице, мы услышали вдруг, как кто-то поднимается снизу.
Джимми схватил меня за руку, и мы прижались к стене, стараясь с нею
слиться...
- Робардс, вы тут? - спросил полицейский, вглядываясь в темноту.
Затем он увидел нас. - Что за черт...
Я сделала шаг вперед и навела на него один из пистолетов. Он не был
заряжен, в оружейной я просто сунула его в карман.
- Потише тут, - сказала я. - Мне ничего не стоит тебя пристрелить. И
если хочешь жить, подними руки вверх!
Полицейский повиновался.
- Отлично. Иди сюда.
Джимми открыл камеру, и полицейский шагнул внутрь. На миг он
повернулся ко мне спиной, и я опустила ему на затылок рукоятку пистолета.
Эта штука потверже, чем носок с песком, и ему досталось посильнее, чем
добряку Робардсу. Но совесть меня не мучила, ведь я его не знала.
Полицейский со стоном рухнул на пол, и я даже не подумала помешать его
падению. Я просто закрыла камеру и повернула ключ в замке.
В соседней камере послышались голоса, и я отчетливо услышала, как
кто-то прошептал:
- Заткнись...
Повернувшись, я спросила в темноту:
- Хотите получить пулю?
- Ничего, ничего, не беспокойтесь... - быстро ответили голоса.
- Может, вас выпустить? У меня есть ключ.
Их, казалось, позабавило это предложение. Затем голос ответил:
- Нет, спасибо. Меня должны завтра выпустить и так. Лучше мне,
наверное, подождать.
- Ладно, брось, - сказал Джимми. - Идем.
- Нам нужно твое сигнальное устройство, - сказала я уже на лестнице.
- Ты знаешь, где оно?
- У меня его нет, - ответил Джимми. - Солдаты забрали все мое
снаряжение при аресте. В тюрьме только моя одежда.
- Черт. - Я закусила губу. - Тогда мы попали в беду. Мое сигнальное
устройство разбито.
- Ничего себе, - встревожился Джимми. - А я рассчитывал на тебя...
Придется нам попробовать вернуть мое.
Да уж, утешительная перспектива!
Забрав одежду и куртку Джимми, мы канули в ночь. И только в трех
кварталах от тюрьмы мы остановились в какой-то боковой улочке, обнялись,
поцеловались, а затем я отдала Джимми один из пистолетов и половину
патронов. Он сразу же зарядил оружие. А потом спросил:
- Скажи, Миа, а ты бы действительно выстрелила в того полицейского?
- Я не смогла бы, - ответила я. - Пистолет был не заряжен.
Он засмеялся и спросил уже другим тоном:
- Ну, а что мы будем делать теперь?
- Украдем лошадей, - сказала я. - И я даже знаю, где и у кого.
- Надо ли? - В голосе Джимми слышалось сомнение.
- Этот человек сам вор. Он украл у меня Филю и все остальное. Он
разбил вдребезги мое сигнальное устройство. И он избил меня...
- Что? Он избил тебя? - переспросил Джимми взволнованно.
- Уже все в порядке, - успокоила я его. - Больно было совсем недолго.
Повсюду в этом районе висело страшное зловоние, и даже
непрекращающийся дождь не мог его смыть. Сырость, наоборот, казалось,
задерживала запах на месте, и все вокруг было словно укутано вонючим
туманом. Загоны лоселей тянулись вдоль всей улицы. Подойдя к участку
Фангера, мы проскользнули в конюшню. Джимми закрыл дверь. Лошади вели себя
тихо. Лосели - тоже, хотя они наверняка нас услышали, когда мы крались
вдоль их загонов.
- Покарауль снаружи, - сказала я. - Это подлые, отвратительные люди.
А я пока найду лошадей.
Джимми согласно кивнул.
Когда дверь за ним закрылась, я чиркнула спичкой и зажгла лампу,
весьма кстати валявшуюся на полу. Пройдя вдоль стойл, я нашла Филю, своего
старого, доброго Простофилю, седло, надувную палатку - Хорст и компания
явно не разобрались, для чего она нужна и как ею пользоваться. Еще я нашла
свой спальный мешок и седельные сумки. Пистолета не было, одежды тоже, и я
подумала, что придется мне попросить Джимми поделиться. Для него я выбрала
небольшую черно-белую лошадку. И, подчиняясь мгновенному порыву, я вырвала
из блокнота листок и карандашом написала: "Я девочка, грязеед!" И повесила
записку на гвоздь.
Вскочив на лошадей, мы поскакали прочь от этого гнусного места. И
почему-то я подумала, что "грязеед" - это слишком мягко сказано для Хорста
Фангера.
- А как ты попался? - спросила я Джимми.
- Тут на севере недалеко есть армейский лагерь, - сказал Джимми. -
Там у них есть разведкорабль с какого-то другого Корабля.
- Да, я его видела.
- Ну вот, пока я там все разглядывал, они меня и схватили. Там и
находится мое снаряжение. По крайней мере, должно находиться.
- У меня есть карта, - сказала я. - Неважная, правда, копия. - И я
рассказала Джимми о мистере Куцове. - Он уехал днем. Я потом собрала
кое-чего, что нам может пригодиться, надо только это забрать, и чем
быстрее мы уберемся из этого гадкого Фортона, тем лучше.
К дому мистера Куцова мы подъехали с тыльной стороны.
- Подержи лошадей, - сказала я Джимми. - Я сейчас вернусь.
Бросив ему поводья Фили, я поднялась на крыльцо и вошла в дом.
- Здравствуй, Миа, - сказал мистер Куцов.
Я растерянно закрыла дверь.
- Хелло...
- Я вернулся, - сказал он. - И прочел записку.
- Почему же вы вернулись?
- Знаешь, мне показалось, что это нехорошо - оставлять тебя здесь
одну, на произвол судьбы, - печально проговорил мистер Куцов. - Мне жаль,
что я недооценил тебя. Тот, другой ребенок, он тоже с Корабля?
- Вы не сердитесь на меня?
Он медленно покачал головой.
- Нет, я не сержусь. Я понимаю. Я и не мог удержать тебя. Я думал,
что смогу, но я - просто глупый старый чудак.
Я вдруг разревелась. Никак было не остановиться, слезы катились по
моему лицу градом.
- Простите, - лепетала я, - простите меня...
- Видишь, - сказал мистер Куцов, - ты даже говоришь уже по-своему,
все мои уроки пропали...
В этот момент в передней раздался сигнал, удар молотка. Мистер Куцов
подошел к двери, открыл - в проеме стоял полицейский в зеленой форме, лицо
его в свете свечи отливало желтизной.
- Даниэль Куцов? - спросил он.
Инстинктивно отпрянув назад, я вытерла лицо рукавом. Полицейский,
шагнув через порог, сказал ровным голосом:
- У меня ордер на ваш арест.
Я в страхе следила за ними обоими. Мистер Куцов, казалось, забыл о
моем присутствии. У полицейского было молодое суровое лицо, и ничем, кроме
формы, он не походил на сержанта Робардса. Робардс был добрым человеком,
но в этом типе никакой доброты не было и в помине.
- Снова в тюрьму? За мою книгу? - Мистер Куцов покачал головой. - Ну
уж нет.
- Книга здесь ни при чем, Куцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34