На узкой колее виднелись следы
повозок и лошадей и еще какие-то, которые я не могла распознать, и кроме
того, на дороге лежал помет. Не лошадиный.
Мы перелетели океан с запада, и я знала, что и сейчас нахожусь
недалеко от побережья. Вполне вероятно, что одним концом эта дорога
упирается именно в берег океана, и, естественно, я туда не поеду. Хватит с
меня океанов, один я уже видела. Моя квота океанов уже исчерпана. Но любая
дорога куда-нибудь ведет, это аксиома, поэтому, сориентировавшись, я
направилась на восток, в глубь материка.
Три часа спустя я встретила первых путников. Повернув за скрытый
деревьями поворот, я сразу потянула поводья на себя. Впереди, в том же
направлении, от моря, ехали пятеро всадников, гоня перед собой стадо жутко
уродливых существ. Твари эти издавали нечленораздельные, унылые, низкие
звуки, и нестройной толпой брели по дороге. Я посмотрела на них, и сердце
мое затрепетало. На миг мне даже захотелось повернуть назад, к тому месту,
откуда я начала свой путь. Но я знала, что рано или поздно мне все равно
придется встретиться с аборигенами, раз уж я решила быть тигром. И, в
конце концов, они всего лишь грязееды. Всего лишь грязееды.
Я пнула Филю, он двинулся шагом. Подъехав ближе, я получше разглядела
этих тварей. И мне показалось, что они явно в родстве с тем существом,
которое я днем раньше испугала в лесу. Это были совсем не люди - зеленые и
гротескные, с приземистыми телами, шишковатыми суставами, длинными
конечностями и квадратными головами. Но они ходили на задних лапах, а
передние лапы у них вполне были приспособлены для хватания, и это делало
их настоящей карикатурой на человека.
У всех всадников к седлам были приторочены ружья в чехлах, и
выглядели эти люди нервными, словно кошки с котятами. Один, ведший в
поводу несколько вьючных лошадей, оглянулся, заметил меня и окликнул
другого, который, вероятно, был у них старшим. Тот развернул своего коня и
поехал ко мне медленным шагом. Это был мужчина среднего возраста, рослый,
с твердыми чертами лица. Лицо было жесткое, и это бросалось в глаза.
Приблизившись, он натянул поводья, но я продолжала двигаться вперед, и
волей-неволей ему пришлось снова развернуться и ехать за мной.
Я лично верю в то, что характер человека обязательно проступает у
него на лице. Со своим лицом человек ничего не может поделать, он способен
менять лишь выражения лица. И если некто выглядит подлецом, я верю, что
так оно и есть, если, конечно, у меня нет причин считать иначе. Этот тип
как раз и выглядел подлецом, и именно потому я продолжала ехать вперед. Я,
если честно, испугалась.
- Что ты здесь делаешь, мальчик? С ума сошел? В этих местах могут
быть беглые лосели, - сказал он.
Волосы у меня подстрижены коротко, одета я была в свою холщовую
куртку - но все же я удивилась. Правда, я не собиралась спорить с ним по
поводу моего пола и даже вообще возле него задерживаться. Поэтому я не
ответила. Кажется, я говорила уже, что в компании или в присутствии
незнакомых людей на меня нападает молчанка.
- Откуда ты? - спросил он.
В ответ я показала на дорогу позади себя.
- И куда ты едешь?
Я показала вперед. Других вариантов здесь не было.
Он обозлился. Иногда у меня это получается...
- Может, тебе лучше ехать с нами? Мы защитим тебя, если что, - сказал
мужчина, когда мы поравнялись с остальными всадниками и стадом. Он странно
коверкал слова, словно у него был полный рот каши. Но его местный диалект
я поняла хорошо: он желал, чтобы я сделала то, чего мне совсем не хотелось
делать.
Еще один всадник подъехал к нам. Наверное, они за нами все время
наблюдали.
- Он же совсем мал, Хорст, - сказал он, обращаясь к твердолицему. - Я
даже сомневаюсь, что лосель его вообще заметит. Давай оставим его тут.
Всадник посмотрел на меня. Видя, что я не проявляю ужаса пред такой
перспективой (я была испугана, но не собиралась им это показывать), он
пожал плечами, а еще один рассмеялся. Твердолицый заявил остальным:
- Этот парень поедет с нами до Мидлэнда. Мы будем его защищать. - Он
улыбнулся, и впечатление, которое у меня сложилось о нем, усилилось. Он
был кошкой, хитрой, хищной кошкой. Я посмотрела на несчастных тварей,
которых они гнали, и одно из созданий глянуло на меня в ответ
тускло-золотистыми, абсолютно пустыми глазками. Почему-то я почувствовала
себя неуютно под этим взглядом.
- Я так не хочу, - сказала я и покачала головой.
То, что потом сделал этот человек, меня удивило.
- А я хочу, - проговорил он и потянулся к своему ружью.
Я выхватила пистолет так быстро, что он застыл с отвисшей челюстью,
не успев даже наполовину вытащить из чехла винтовку. Пистолет - весьма
внушительный аргумент, и у него не было никакого желания испытывать на
себе его действие.
- Медленно выньте свои ружья и бросьте их на землю, - велела я ему и
всем остальным.
Они повиновались, глядя на меня с опаской.
- Отлично. Теперь поехали, - скомандовала я, когда все винтовки
оказались в пыли.
Но пятерка не двигалась с места. Они не хотели оставлять свои
винтовки. Я это видела. Хорст молча следил за мной, и я подумывала уже,
что лучше бы мне побыстрее со всем этим покончить и смыться.
- Послушай, мальчик... - произнес один из пятерых льстивым голосом.
- Заткнись! - рявкнула я как можно более грозно, и он заткнулся-таки.
Это меня удивило. Вряд ли я казалась им такой уж страшной, но, может быть,
они решили, что этот псих-мальчишка в самом деле начнет стрелять, если они
будут слишком упорствовать, с него станется...
Через двадцать минут легкой рыси наших лошадей и тяжкой поступи
зеленых тварей я сказала им, всем пятерым:
- Ладно. Если вам нужны ваши стрелялки, можете за ними вернуться.
И, вонзив пятки Филе в бока, поскакала по дороге вперед.
Кажется, я даже разок хихикнула. Что ж, иногда я даже сама себя
убеждаю, что я - Настоящая Фурия.

Мне было девять лет, когда Папа подарил мне семейную реликвию -
разукрашенную деревянную куклу, взятую с Земли еще моей прабабушкой, ту
самую, с одиннадцатью маленькими куклами внутри. Открыв ее в первый раз, я
была просто потрясена. С тех пор, подсовывая эту куклу другим людям, я
любила наблюдать за их лицами. Очень занятно! Мое лицо, наверное, было
примерно таким же, когда я скакала по дороге, все дальше оставляя позади
место своей высадки.
День клонился к закату. Дремучий лес вокруг превратился в широкую
долину, деревья уступили место полям, на которых под охраной и наблюдением
работали зеленые волосатые твари. Это меня немного удивило: те зеленые,
которых я видела раньше на дороге, вряд ли были способны досчитать хотя бы
до одного, не говоря уже о работе, хотя бы и под руководством. Однако
камень с души у меня спал - для мясного скота они были чересчур похожи на
людей.
В долине дорога стала шире, ее дважды пересекали другие, поменьше. Я
обогнала еще нескольких путешественников, а один раз мне навстречу
проехала телега, запряженная парой быстроногих лошадей. И все чаще мне
попадались встречные повозки, всадники и просто идущие по обочинам люди. Я
проехала и мимо какого-то придорожного табора: между краем дороги и полем
стоял фургон, рядом - палатка, и женщина развешивала между ними белье.
Никто не задавал мне никаких вопросов. Обогнав очередной, тяжело
груженный фургон, которым управлял самый старый человек из всех, кого я
когда-либо видела, я заметила, как он, посмотрев на меня, помахал мне
рукой. Рука была грубой и морщинистой, ладонь в мозолях.
- Хелло, - произнес старик.
Я помахала ему в ответ.
- Хелло.
Он улыбнулся.
В полдень я въехала в город. Сперва он выглядел просто туманным
пятном на горизонте, но в конце концов я до него добралась. Как до
последней куклы. И когда я выехала с другой стороны, я была совершенно
потрясена. Ладони у меня взмокли, голова кружилась - и вовсе не от счастья
от увиденного.
Городок назывался Мидлэнд, на въезде в него стоял соответствующий
щит. Он выглядел так, словно его целиком сделали вручную, грубо вылепив из
глины. Он словно бы существовал вне времени, и никто здесь как будто не
слыхал ни о чем, кроме самых простейших приспособлений.
Мальчишки играли в пятнашки прямо посреди уличной грязи; одно из
зданий служило газетой - в широком окне висел огромный лист бумаги, на
котором огромными же буквами было напечатано (или написано) слово:
ВТОРЖЕНИЕ! Перед витриной стояли мужчины в грубой одежде, соображая,
наверное, что это слово означает.
Проезжая по городу, я рассматривала все, но особенно внимательно -
людей. Девочки (я видела двух), не в пример мальчишкам, чинно гуляли со
своими родителями. Как вы знаете, я уже не раз говорила, мне многое не
нравится. Например, носить штаны. Сейчас я, правда, была рада, что они на
мне надеты, в них было тепло и уютно ногам, но я никогда не надела бы их,
если бы не необходимость. В городе все мужчины и мальчики носили штаны,
все до одного. Женщины и девочки - нет. Одежда у них была странная, в
чем-то даже женственная, но они ковыляли в ней так, словно у них были
связаны ноги, и я бы не взялась пройти в их одеждах и ста ярдов. О езде
верхом нечего было и думать. И я решила, что в данном случае штаны -
наилучшая из альтернатив.
Количество детей на улицах просто ошеломляло. Они так и кишели, играя
повсюду целыми толпами и стаями. И только - мальчики.
Группу девочек я встретила тоже: одинаково одетые, они пришибленно
семенили под бдительным оком нескольких попечительниц. Школьницы,
догадалась я.
Из всех встреченных мною людей в городе больше половины были детьми.
Почему? - недоумевала я, пока не увидела всю семью в сборе. Тут-то меня и
осенило. Отец, мать и целая бригада детей - восемь голов, одна другой
меньше... Семейное сходство было несомненным.
Эти люди были Бесконтрольно Рождающими!!!
Открытие ошарашивало. Самое первое, что усваиваешь еще в раннем
детстве, это то, чем кончается политика Бесконтрольной Рождаемости. Мы не
протянули бы и одного поколения, если бы размножались, словно кролики.
Планета - всего лишь увеличенный до гигантских размеров Корабль, а эти
люди, так же, как и мы, наследники цивилизации, уничтоженной не так уж и
давно именно Бесконтрольной Рождаемостью. Им следовало бы избрать лучший
путь.
Хотя, конечно, планета - не Корабль, и человеческую популяцию на
планете нет нужды ограничивать столь же жестко, как у нас. Но элементарное
планирование - необходимо! Не может быть оправдания восьми детям в одной
семье! И это - считая только тех, которых я видела. Кто знает, сколько их
еще, помладше да постарше? Это просто безнравственно. До тошноты. И
вообще, все увиденное в городе преисполнило меня отвращением. Я была
просто в бешенстве. Жизнь, которая царила вокруг, я не могла ни одобрить,
ни понять. Шагом добравшись на Филе до противоположной окраины городка, я
хлестнула его в сердцах и отпустила поводья.
Лишь отъехав на приличное расстояние, я снова пустила Филю шагом.
Невольно мне захотелось поговорить с Джимми... Как же мне выяснить, что
происходит в этой чужой до отвращения стране? Подслушивать? Это паршивый
метод. Во-первых, разве люди говорят лишь о том, что ты хочешь услышать?

А во-вторых, наверняка попадешься. Спросить кого-нибудь? Кого? Здесь
нельзя ошибиться. Сделаешь ошибку, свяжешься с каким-нибудь Хорстом и в
лучшем случае отделаешься больной головой и пустыми карманами. Самое
лучшее, что я смогла придумать, - это воспользоваться библиотекой. Но вряд
ли у них тут есть столь культурное заведение. В Мидлэнде я не видела
ничего похожего, разве что каменное здание с выбитым над входом девизом:
"Истина - наш щит. Правосудие - наш меч". Еще там было написано: "Здесь
судят по Закону", а может, и еще что-то, столь же скучное. Вряд ли мне
могли там помочь.
Вдоль дороги были расставлены указатели расстояний до каких-то других
городов. Самыми большими буквами было написано название: ФОРТОН. Довольно
долго я колебалась, никак не решаясь выбрать между старым желанием - быть
тигром - и возникшим вдруг новым - превратиться в черепаху, причем как
можно скорее. На старушке Земле черепахи иногда жили по сто лет и даже
больше, тиграм и не снилось такое долголетие. Наконец я решилась: стукнула
Филю пятками по бокам и поехала по дороге вперед. Мне нужен был большой
город. Там я смогу, не раскрывая своего происхождения, получить ответы на
все вопросы, и если понадобится, то просто затеряюсь среди людей. Такая
возможность - ценная штука, я это знала по опыту.
После полудня, когда солнце стало клониться к закату, а прохладный
воздух похолодал еще больше, произошло одно странное событие. К тому
времени я снова оказалась в горах, правда склоны их были гораздо положе и
кое-где даже расчищены. Вот тут-то я и заметила высоко в небе
разведкорабль. Заходящее солнце окрашивало его в красный цвет.
Естественно, мне пришла в голову мысль, что что-то пошло не так и нас
хотят отсюда забрать, Испытание прервано. Сунув руку в седельную сумку, я
достала свое сигнальное устройство. Разведкорабль болтался в небе так, что
у людей на борту уже давно должно было повыворачивать желудки, это уж
наверняка. Так небрежно мог вести корабль либо очень плохой пилот, либо
очень хороший, вроде Джорджа Фахонина. Не испытывая по поводу Тинтеры
особого огорчения, я включила приводной маячок.
Описав дугу и оказавшись над дорогой прямо у меня над головой,
корабль сорвался в штопор. Я даже ахнула. Потом он стал тормозить резкими
рывками, и я окончательно поняла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34