..
Из динамика зазвучал веселый голос Стеллы, медоточиво произносившей
фразы, которым научил ее Рэндолф:
- Итак, внимание - вот он! И проснитесь, наконец, все там на галерке!
По парадному холлу звездолета пробежал смех - немного странный смех.
Все, конечно, опять смотрели на Стеллу, но, возможно, некоторые с
недоумением обнаружили, что у них занемели руки или ноги, другие заметили,
что в их стаканах слегка выдохлось спиртное, третьи - что их сигареты
выглядели чуть-чуть иначе. Однако, как бы то ни было, все наблюдали за
незнакомой миссис Рэмзи, не спуская с нее глаз. А она снова стояла перед
ними с серебряным свистком и счастливым желтым билетом - со счастливым
желтым билетом... Билет просто завораживал людей...
Стало живым полное тревоги и страха лицо Варнера, который так и не
освободился от приставленного к спине оружия. Марко очень сильно радовался
сладостному мигу победы. А его гвардейцы начали понемногу переминаться -
возможно, чтобы размять онемевшие мускулы.
Хаулэнд почувствовал, как под его рукой зашевелилось тело Элен, когда
она слегка повернулась и посмотрела на него...
- Выигрыш выпал на билет под номером 787!
Дикие вопли, свист, крики разочарования - все слилось в один долгий
пронзительный гул, громыхавший из динамиков и звонко отскакивавший от
металлических стен рубки.
- Этот номер 787 ничего нам не говорит, кроме того, что выиграл
кто-то другой! - Вилли Хаффнер бросил свой скомканный билет на пол. - А
мог бы выиграть один из нас. - Он сердито посмотрел на профессора
Рэндолфа.
Рэндолф засмеялся:
- В жизни есть куда более интересные вещи, чем обыкновенный выигрыш в
азартной игре, мой дорогой Вилли...
- Да, действительно, есть, - подтвердил Марко и отвернулся от ученых.
- И сложены они в кладовой неподалеку отсюда.
Потом он громко спросил часового, стоявшего у двери:
- Как там дела, Элвин? Продвигаются?
- Медленно, командир. Но они сейчас стараются изо всех сил. Была
непредвиденная задержка из-за того, что по какой-то причине вышли из строя
кислородные горелки.
- Хорошо, пусть поторапливаются. Скоро появится наш корабль.
Рэндолф, Хаулэнд и Хаффнер обменялись взглядами. Они уже почти не
испытывали напряженного состояния. Хаулэнда все больше и больше охватывали
нежные чувства к Элен. А она стояла, прижавшись к нему, и от волнения и
тревоги за последующие события, которые для нее были непредсказуемы,
иногда вздрагивала.
Питеру хотелось, рассказав все подробно, успокоить ее, но он мог
сказать только несколько фраз:
- Держись, Элен. Скоро все будет в порядке. Ничего плохого с тобой не
случится. Положись на меня.
В ответ она сжала его руку.
Дальше события развивались, как по заранее написанному сценарию.
Ларсен нашел способ предупредить об опасности капитана, не вызвав при
этом никакой паники среди пассажиров. Поднимая тревогу, Ларсен ни слова не
говорил об аресте Варнером троих ученых. В первых рядах быстро
сформированного спасательного отряда, двинувшегося в служебные помещения
звездолета, шел Сэмми.
Схватка с грабителями была ожесточенной, но никто не погиб, и все
кончилось очень быстро. Хаулэнд, защищая Элен и себя, вынужден был
стрелять и ранил двух пиратов, что совершенно не обрадовало его. Когда
капитан и Варнер, такой строгий человек, благодарили Питера, он не мог
оторвать глаз от Марко. Командир борцов за свободу стоял у стены с
поднятыми над головой руками. Поразили Хаулэнда и навсегда отпечатались в
его сознании глаза Марко, которые были воплощением непокоренного духа и
обещали возмездие своим врагам.
Но долго выдержать этот взгляд Хаулэнд не мог и отвернулся.
- Мы вынуждены были применить силу, - сказал он капитану. - Чтобы
спасти женщин. Но тем не менее надо относиться с уважением к людям с
нарукавными повязками - в конце концов, они твердо верят в правоту своего
дела.
Сам же Питер Хаулэнд за время, проведенное на "Посейдоне",
распрощался со многими своими идеалами, в которые когда-то свято верил.
Но зато теперь у него была Элен Чейз.

13
- Самая замечательная партия, мой дорогой Питер, - Рэндолф смотрел на
своего главного ассистента с сияющей улыбкой.
Они находились во вновь созданной прекрасной лаборатории с богатейшим
оборудованием. Вся эта красота и изобилие были результатом длительной
напряженной работы, детально продуманного и со вкусом воплощенного дизайна
и, конечно же, наличия большого количества денег.
Старый Гусман выглянул из-за своего стеллажа - его некрасивое лицо
светилось от счастья:
- Я поддерживаю профессора, Питер. Мы так долго бились, чтобы вывести
именно такую культуру. Ты получил ее сегодня?
- Да, - кивнул Хаулэнд.
Восторженное настроение владевшее всеми, с не меньшей силой кипело и
в нем, но у него была еще одна причина для восторга - Элен Чейз.
- Я думаю, - продолжал Питер, - подходящей зоной для посева будет
район 73. Там есть речка, богатая минералами, а низкое илистое побережье
моря все время подвергается приливам и отливам. Мы должны получить
положительные результаты в течение десяти дней.
- Десять дней, - восхищенно вздохнул Рэндолф. - Десять дней, чтобы
возникла жизнь. Для этого потребовались миллионы лет на Земле. А где тогда
была наша повивальная бабка?
- Жизнь в те древние времена зарождалась и умирала, и это повторялось
снова и снова, - сказал Гусман, улыбнувшись своему второму имени -
повивальная бабка. - Так происходит и с нашими созданиями. Но каждый раз,
когда мы будем получать новую, более совершенную культуру, мы будем делать
маленький шаг к победе над смертью.
- Условия здесь, на Поучалин-9, идеальны, - говоря так, Рэндолф,
однако, не повернулся, чтобы посмотреть в окна, потому что пейзаж за
окнами был мертв.
Первые выращенные ими простейшие организмы погибли. Это произошло
двенадцать месяцев назад. Теперь посланцы Земли принимали, как
неизбежность, темное, покрытое тучами небо, жутко мерцавшие молнии и
обрушивавшиеся на их дома порывы ураганного ветра. Хотя солнце иногда все
же пробивалось сквозь низкие тучи и освещало ландшафт, все равно из головы
не выходила мысль о том, что это место мертвое. В воздухе не было
кислорода, в почве - гумуса, не было ни одного вируса или бактерии в
атмосфере и на земле - одним словом, совершенно мертвый мир. Но мир этот
еще никогда и не жил, поэтому был полон обещаний.
В лабораторию вошел Колин Рэмзи:
- Все почти готово, Питер. А ты?
Рэмзи теперь был совсем другим человеком. Походка его стала
уверенной, лицо отражало цветущее здоровье, он весь светился от сознания
того, что ему так крупно повезло в жизни. Поистине, ограбление "Посейдона"
создало жизнь для Колина Рэмзи.
- Благодарю, Колин. Как там сегодня погодные условия для полетов?
- Плохие, как всегда. Но не так, чтоб уж совсем никудышные.
Дезактивационная группа заканчивает санитарную очистку флайера. Меня
просто в дрожь бросает, когда подумаю, что скажет проф, если мы захватим с
собой всего лишь одного маленького земного вируса!
Рэндолф сердито посмотрел на него:
- Я тебя выброшу вместе с ним, Колин, мой мальчик, да еще без штанов!
Они все были здесь, на Поучалин-9. Все, кроме Теренса Мэллоу, Барни
Кейна, Даффи Бригса и их друзей. С ними полностью расплатились - Рэндолф
решил, что это справедливо. Мэллоу говорил в свое оправдание то, что можно
было ожидать:
- Не могу понять, что на меня нашло, дядя.
И еще:
- Ужасно сожалею, дядя. Ты можешь меня простить?
А насчет убийства Киркупа Теренс сказал:
- Поверь мне, я не имею ничего общего со смертью Киркупа-Пальцев.
Скорее всего, он был убит в грязной драке одним из своих дружков.
Извинения Мэллоу вызывали у Хаулэнда отвращение, но самым разумным
было ничего не предпринимать и не выяснять. Бедный старый профессор
достаточно настрадался только из-за того, что имел несчастье быть в
родстве с Теренсом; Галактика не стала бы оплакивать смерть Киркупа; а
любые дальнейшие расследования могли привести людей, подобных Варнеру,
прямо на Поучалин-9 и тем самым раскрыть тайну загадочного происшествия на
"Посейдоне", которое всех потрясло.
Грабители так и не успели пробиться в кладовую за ценностями до того,
как Ларсен привел капитана и его экипаж, чтобы силой взять звездолет в
свои руки. Однако деньги из кладовой исчезли. Но было совершенно очевидно,
что трое мужчин и женщина, арестованные Варнером, не имели никакого
отношения к пропаже денег. Лучшего алиби для полиции нельзя было и
придумать.
Были найдены следы от тяжело груженных электрических тележек на полу
стыковочного тамбура. Да и деньги все же, как ни говори, испарились. Но
как это произошло и кто их взял, - осталось тайной.
Хаулэнд высаживался со всеми остальными на Гагарин-3 и помог в хитром
мероприятии, целью которого было скрыть исчезновение Колина Рэмзи с
"Посейдона". Роль, охотно сыгранная Стеллой, была нетрудной, а двойная
игра Сэмми Ларсена на таможне прошла успешно. Благодаря им, конспираторы
прекрасно справились с еще одной задачей. Стелла, как и Колин, тоже
изменилась. Когда они все снова собрались на Земле и начали старательно и
аккуратно упаковывать оборудование, которое к тому времени уже было
изготовлено на различных фабриках, заводах и в мастерских, - Рэндолф
заказал все необходимое для работы на Поучалин-9 задолго до того, как
должен был получить фонд Максвелла, - все заметили, что Стелла стала
относиться к своему мужу нежно и заботливо, как и подобает любящей жене.
Группа ученых, располагая целой командой бывших космических
военнослужащих, получила весьма существенную помощь, и все работы перед
отплытием на Поучалин-9 были сделаны быстро и качественно. Хаулэнд про
себя думал над тем, что вряд ли кто-то из их помощников согласится жить на
такой планете, как Поучалин-9. Но все произошло совершенно по-другому -
они все выразили горячее и трогательное желание участвовать в интересной
работе вместе с учеными.
Полковник Эрвин Тройсдорф выполнял обязанности начальника
контрразведки, то есть был в своей родной стихии. Он получил ответственное
задание - охранять планету от проникновения на нее любой формы жизни,
другими словами, ограждать ее от всех внешних врагов, которые могли
испортить эксперимент. Это не касалось, конечно, тех бактерий, которые,
наконец, были получены учеными в лаборатории после долгого, упорного
труда. Выращенные на Поучалин-9 организмы были "своими", и, значит,
Тройсдорф должен был беспрепятственно пропустить их в экспериментальную
зону.
Когда Чарльз Сергеевич Кванг не был занят полетами в космическом
корабле, доставлявшем продукты питания, он помогал Сэмми Ларсену в его
многочисленных электронных затеях и делах, превративших заселенную людьми
территорию на Поучалин-9 во второй рай. Постепенно космические новоселы
наладили полноценную и интересную жизнь. И все чувствовали, что
занимаются, наконец, работой, которой стоит заниматься.
Руководил погрузкой старый Гусман. Рабочие ловко задвигали большие по
площади, но мелкие в глубину лотки в стеллажи, закрепленные в стенках
кабины флайера. Рэмзи, застегивая на ходу молнию своего летного костюма,
вошел в ангар. Несмотря на присущее Хаулэнду спокойствие ученого и
стремление подавлять в себе излишнюю эмоциональность, когда речь шла о
научной работе, он немного нервничал, но вскоре смог справиться со своими
волнениями и тревогой. Хаулэнд знал, что новая партия самая удачная.
Теперь ему важно было увидеть, что искусственно созданные живые клетки
растут и размножаются, хотя всей научной группе было известно: и эти
клетки погибнут, должны погибнуть через какое-то время. Но как долго они
проживут? Когда наступит их конец? Можно ли продлить их жизнь? Ответы на
эти вопросы внесли бы существенный вклад в теорию сотворения жизни
Рэндолфа.
- Все погружено, Питер, - довольно улыбался Гусман. - Счастливо!
- Спасибо, Гус. Готов, Колин?
Рэмзи кивнул. Они вошли в корабль, и обзорный фонарь над кабиной с
лязгом закрылся. Дезактиваторы в масках, со всеми своими принадлежностями
и профессиональными атрибутами снова взялись за обеззараживание флайера.
Вся площадь ангара и сам корабль уже были асептически обработаны, но
опасность заражения стерильной Поучалин-9 была в самих людях - при простом
человеческом выдохе в воздухе могли появиться земные микробы.
Рэмзи превосходно знал свое дело. Флайер плавно поднялся, устремился
вверх и, пройдя через три воздушные пробки, набрал нужную высоту.
- Очень длинная зона облаков, наверное, тысячи три, Питер. Но впереди
чистое пространство. Видишь, пробиваются лучи солнца.
Хаулэнд посмотрел через прозрачный фонарь корабля. Зрелище,
действительно, было впечатляющим - они попали в совершенно дикую,
необузданную стихию, полную суровой красоты. Но постепенно облака впереди
становились реже и светлее и, наконец, превратились в отдельные клочья,
гонимые ветром. Под их флайером теперь простиралась земля, ярко освещенная
золотистыми потоками солнца. Первым, что бросалось в глаза, - были
зубчатые голубовато-серые волны голых холмов, переходивших в остроконечные
горы. Безжизненные и, по всей видимости, еще совсем молодые горные цепи
были высокими и крепкими, без единого следа эрозии, хотя и ветер рвал их
своими когтями, и дождь хлестал без всякой жалости. Это был первозданный
рельеф первозданного мира!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21