Все женщины любопытны и настойчивы.
Завтракал Питер без всякого аппетита. Его не покидала тревога и
предчувствие чего-то дурного, что должно было вот-вот произойти. Поев, он
не пошел в свою каюту, а решил затеряться в большой, веселой компании,
смотревшей какой-то фильм. Он даже не пытался вникнуть в содержание
картины, перед его внутренним взором все время стоял один образ - с лицом
и фигурой Элен Чейз. А от ее купального костюма можно было сойти с ума.
Оказывается, степенные профессора литературы выглядят на отдыхе совсем
иначе.
Когда подошло время обеда, Хаулэнд выбрал самый уединенный стол.
Вскоре он с раздражением заметил, что за столиком наискосок от него сидит
Тим Варнер, и опять потерял интерес к еде, хотя приготовлено все было
очень вкусно. Журналист сидел к нему боком, и Хаулэнд развернул свой стул
так, чтобы оказаться за его спиной. У Питера не было настроения
выслушивать нахального Варнера.
За соседним столом сидели три женщины средних лет. Они назойливо
опекали своих дочерей - худощавых девушек, достигших брачного возраста. В
безвкусной одежде, претендующей на последний крик моды, девицы чувствовали
себя неудобно. В голове Хаулэнда пронеслась мимолетная мысль - слава Богу,
его нельзя принять за жениха.
- Это так захватывает! - говорила неприятным голосом одна полногрудая
дама своим собеседницам. - Но я уверена, что ничего не выиграю, мне совсем
не везет в азартных играх.
- Не понимаю, почему ты так думаешь, - сказала ее приятельница, -
азартные игры подобного типа не требуют особого интеллекта.
- Все пассажиры будут участвовать, - вступила в разговор третья
женщина, похлопывая руку своей дочери. - Но меня очень удивило, что
капитан поручил этой... этой миссис Рэмзи проводить предстоящую лотерею.
Интересно - кто она такая?
Не выбирая выражений, три солидные матери принялись обсуждать
недостатки Стеллы, которая превосходила всех трех их дочерей, вместе
взятых, как если бы сравнить луч прожектора в миллиард ватт со светом
одной свечи. Хаулэнд перевел взгляд и заметил, что Варнер встал из-за
стола и быстро продвигается с корабельным офицером по направлению к
выходу. Смутный, неопределенный страх пронзил Хаулэнда. Он бросил салфетку
и поднялся.
Проходя мимо стола с почтенными дамами и молодыми, полными надежд
девицами, он услышал, как одна из дам сказала:
- Нам надо поторопиться и найти хорошие места. Осталось полчаса.
- Да, правильно. Как это все волнительно! Кто же выиграет такую
огромную сумму денег?
Хаулэнда этот вопрос не интересовал.
Он быстро и осторожно пробирался между отобедавшими людьми,
устремившимися на выход. Хаулэнд не спускал глаз с полной фигуры Варнера,
держась от него на безопасном расстоянии. И тут появилась Элен Чейз -
рядом с ним. Он беспомощно посмотрел вслед Варнеру и офицеру, удалявшимся
от него все больше и больше.
- Питер! Ты просто жалкий негодник! Я знаю, ты умышленно избегаешь
меня.
- Конечно, нет, Элен. Именно то... - но он не мог ничего объяснить.
Сейчас, в первый раз, у него была веская отговорка, и он решил
воспользоваться ею. - Я даже не мог себе представить, что ты находишься на
борту "Посейдона".
- Понятно. Я не льщу себя надеждой, что ты здесь из-за меня. Так что
ты делаешь на корабле? И профессор Рэндолф, и этот ваш Хаффнер?
- Значит, ты просмотрела весь список пассажиров.
- Женщины любознательны, Питер, - она взяла его за руку. - Пойдем
выпьем чего-нибудь. У нас еще есть время перед началом лотереи. Я хочу
знать все об этом.
- Все о чем?
- Право же, Питер! О том, что делает лаборатория внеземной
микробиологии Льюистида в открытом космосе.
- Подходящее для нас место, ты не считаешь?
Она выглядела великолепно. На ней было длинное вечернее платье из
блестящего темно-зеленого материала, который мягко и приятно шуршал.
Платье плотно облегало ее фигуру, оставляя оголенными спину и плечи. В
волосах сверкали искусно уложенные бриллианты. Хаулэнд почувствовал, как в
нем закипает страсть. Но сейчас не время. Совсем не время, потому что
вечером предстоит тяжелая, решающая работа. Возможно, все произойдет
позже, когда он будет такой же знаменитостью, какой намерена стать Элен.
- Да, место подходящее. Но все так неожиданно!
- У меня есть предположение, что ты направляешься на Санта-Крус-2.
Они подошли к бару, но Хаулэнд в нерешительности остановился перед
стеклянной дверью и сказал:
- У меня нет желания пить в данный момент, и я не думаю, что ты этого
хочешь. Послушай, Элен, я был бы счастлив, если бы имел возможность
объяснить свое пребывание здесь, рассказав тебе историю, полную романтики
и таинственных приключений. Но я просто взял отпуск. Мы все
воспользовались свободным временем между семестрами. И мы не обременены
заданием найти древние рукописи...
- Ты не хочешь выпить, чего же ты хочешь?
Он посмотрел на нее. Посмотрел прямо в ее глаза. Она ответила ему
таким же пристальным взглядом, а потом, внезапно схватив своей правой
рукой руку Питера, отвернулась. Лицо ее пылало.
- Я... я не знаю, Элен. Я не уверен...
Больше всего на свете он хотел бы рассказать ей, что происходит на
самом деле, освободить свою душу от беспокойства и страха, получить от
Элен моральную поддержку и с ее помощью обрести уверенность. Вместо этого
он сказал:
- Может, тебе интересно встретиться с профессором Рэндолфом? Мы
собираемся в парадный салон.
Она весело, даже слишком весело согласилась:
- С большим удовольствием.
И они отправились к номеру Рэндолфа.
Хаулэнд подумал, что в ответственный момент, когда в парадном зале
будет разыгрываться лотерея, он сможет проследить за тем, чтобы Элен не
пострадала.
Их ноги бесшумно ступали по ковру. Вскоре они подошли к двери каюты
Рэндолфа. Только Хаулэнд поднял руку, чтобы позвонить, как дверь
распахнулась.

Профессор Чезлин Рэндолф попросил доставить ему обед прямо в каюту.
Закончив трапезу, он с довольным видом обтер губы салфеткой. Было подано
отличное вино. Хороша была жизнь. Всего через пять минут он спустится в
большой парадный салон и будет наблюдать за лотереей. А затем - да,
конечно, затем его план, план Рэндолфа вступит во вторую фазу. Теперь,
когда успех был так близок, профессор почувствовал некоторую
взвинченность, но тотчас же взял себя в руки и даже рассердился, что
разрешил этому глупому ощущению овладеть собой.
Услышав звонок, Рэндолф открыл дверь и впустил Вилли Хаффнера,
который сразу же выпалил:
- Сюда идет Варнер вместе с корабельным офицером. Я даже не
представляю, чего им надо...
На лице Рэндолфа появилось выражение раздраженности:
- Этот журналист становится слишком назойливым.
Профессор отодвинул защелку - и Варнер с офицером вошли.
- Чем я могу быть вам полезен, мистер Варнер? - спросил Рэндолф.
- Так вот, профессор. Скорее всего, вы мало чем можете помочь мне. Я
навожу справки по поводу смерти человека, которого звали Киркуп, по
прозвищу Пальцы, - там, в Льюистиде...
- Ну и что? Какую я могу принести пользу в вашем расследовании? У
меня совсем другая сфера деятельности, я занимаюсь микробиологией.
- А я в ней совсем не разбираюсь, проф. У вас есть племянник Теренс
Мэллоу?
- Да.
- Я рассчитывал на то, что он будет на борту "Посейдона"...
- Но его здесь нет. В конце концов, Варнер, может быть, вы будете так
добры и объясните мне, по какому праву вы задаете задевающие личности и,
прямо скажем, наглые вопросы.
Варнер улыбнулся. Сопровождавший его офицер был молод, высок и
широкоплеч, на нем была новая белая форма. Он так и продолжал спокойно
стоять у двери. Рэндолф с ужасом заметил на поясном ремне корабельного
офицера кобуру с оружием.
- Я объясню вам, проф. С минуты на минуту сюда придет Хаулэнд, я
думаю. Тогда будет в сборе вся шайка, а точнее, мозг организации. Есть в
ней и женщина, которая тоже будет найдена в свое время.
- Что вы себе позволяете? - вспылил Рэндолф. - Занимайтесь своей
журналистикой! Пожалуйста, выйдите из моей каюты немедленно. Я буду
говорить с капитаном по этому поводу.
Варнер многозначительно посмотрел на офицера и сказал:
- Я не журналист. Вот.
Он опустил руку во внутренний карман и достал кожаный бумажник.
Открыв его, Варнер поднес свой бронзовый медальон прямо под нос Рэндолфу.
На медальоне с изображением Земли и пальмовых ветвей было совершенно четко
написано:
- Разведка Военно-космического флота Земли.
Рэндолф молчал.
- Мы представляем организацию старого типа, но работаем успешно.
Киркуп-Пальцы начал рассказывать нам историю, которая обещала быть очень
интересной, но он не успел выложить все до конца. Киркуп был убит. Однако
я считаю, что мы располагаем достаточными сведениями, чтобы попросить
лейтенанта Азерстоуна, которого вы видите здесь, арестовать всех вас. Я
следил, как будут развиваться события дальше. Правда, я все еще не имею
полного представления о ваших планах, но кое-что знаю и обязан
действовать, чтобы воспрепятствовать вашим злым умыслам. У меня подозрение
- ах, ты куда? - Варнер резко прервал себя, увидев, что Хаффнер бросился к
двери.
Азерстоун быстро выхватил оружие из кобуры. Вилли Хаффнер застыл на
месте.
Рэндолф старался сохранять самообладание. Он уставился на Варнера
выпученными глазами и заговорил:
- Я думаю, вы слишком доверились своим чувствам, Варнер. Я профессор
внеземной микробиологии Льюистидского университета, я ничего не знаю о
названном вами человеке - Кетчупе...
- Киркуп, - спокойно уточнил Варнер.
- Я займусь этим делом и обещаю вам, Варнер, вы убедитесь, что я
очень честный человек!
- Вы останетесь честным в том случае, если мне удастся остановить
вас...
Рэндолф взглянул на часы. Стелла скоро отправится в большой зал. Из
динамиков, установленных по всему лайнеру, доносилось шипение. Их готовили
к трансляции голоса Стеллы, которая будет вести грандиозную лотерею.
Рэндолф снова обратился к Варнеру:
- Я хочу разочаровать вас, Варнер. Мне нет дела до ваших мыслей и
намерений. Я провожу здесь свой отпуск. Знать не знаю об убийстве. Мой
племянник тоже уехал отдыхать. Уверен, что вы допросили его после того,
как произошло убийство.
- Вы правы. Он оказался чистым.
- Очень рад. А сейчас вы притащили сюда вооруженного офицера, и я не
выступаю против этой нелепой демонстрации силы. Я никак не могу постичь,
чем руководствуется ваш воспаленный мозг, и сомневаюсь, что даже доктор
Хаффнер со своими уникальными познаниями о человеческом мозге что-нибудь
понимает в вашем поведении. Но зато я твердо знаю - вы поплатитесь за эти
оскорбления и насилие!
Рэндолф сделал паузу, а потом спокойно добавил:
- Я честный человек. Скажите, какие конкретно претензии вы имеете ко
мне.
- Сейчас вы действительно честны, профессор. Но только потому, что я
мешаю вам осуществить ваши планы. По словам Киркупа, вы готовились к
ограблению, и, я думаю, вы намерены это сделать именно на "Посейдоне". Вам
стало известно, что звездолет перевозит деньги для моряков
военно-космического флота - так вот, я нахожусь здесь, чтобы флот получил
свои деньги. Проследив за вашими действиями, я пришел к выводу, что вы
планируете нападение сегодня вечером.
Азерстоун открыл дверь.
- Вот почему, - закончил свои разъяснения Варнер, - я хочу вовремя
остановить вас, по-хорошему.
Четверо мужчин вышли в коридор. Увидев их, Хаулэнд и Элен Чейз прежде
всего обратили внимание на оружие в руках Азерстоуна.
- А-а! - с издевкой произнес Варнер. - Воркуете, влюбленные голубки?
Мы все идем к капитану. А потом я запру вас на замок - крепко запру!

10
"Посейдон" был огромным кораблем. Небольшая процессия долго шла по
коридорам и передвигалась с помощью эскалаторов, направляясь в ту часть
лайнера, которая для пассажиров оставалась таинственной, потому что вход
им туда был запрещен. На скрытой от глаз путешественников территории
звездолета члены корабельной команды выполняли свою трудную повседневную
работу и не выглядели такими эффектными и притягательными - особенно для
наиболее впечатлительных туристок, - какими видели их, офицеров в белой
форме с иголочки, пассажиры в своих каютах.
Азерстоун любезно спрятал оружие в кобуру. Он шел последним. Но
Хаулэнд знал наверняка, что офицер выхватит оружие и будет стрелять, как
только Варнер подаст сигнал.
Хаулэнд посмотрел на часы. Через десять минут все путешественники
соберутся в главном салоне и малых залах, чтобы принять участие в большом
аттракционе круиза, в чрезвычайно азартной игре, в грандиозной лотерее.
Но... "Посейдон" был огромным кораблем. Десять минут истекли, а они все
еще шли и шли к сердцу звездолета.
Рэндолф, как всегда, не терял важного вида - он продолжал путь с
высоко поднятой головой. Но от захлестнувшей профессора ярости его
морщинистое лицо стало мрачным и злым. Что касается Питера Хаулэнда, он
чувствовал, как в нем снова зашевелился страх. А в голове была полная
неразбериха - мысленно он даже соглашался на то, чтобы их действительно
заперли в камерах: может, таким образом раз и навсегда разрешатся все
сомнения, измучившие его?
Хаффнер же после этой первой неудачи выглядел сломленным, разбитым и
несчастным. Он опустил голову так низко, что подбородком уперся себе в
грудь.
Наконец, коридор закончился, и вся группа попала в маленький зал
ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21