И теперь оставь меня в покое! Не вертись тут, а то мы в конце концов опоздаем. Иди вперед, я тебя догоню. Тебе полезно немного прогуляться.—
И, увидев, что Жофия надулась и не двигается с места, крикнул:— Да иди же ты!
Когда она наконец ушла, Геза открыл багажник и стал рыться в инструментах, искоса поглядывая вслед Жофии. Сдвинув запасное колесо, он выдернул из-под него буксирную веревку. Некоторое время он делал вид, что что-то ищет в багажнике. Но, когда Жофия отошла шагов на сто, полез в салон, поднял упавшую между сиденьями коробку, сунул ее в портфель, а портфель убрал в багажник. Поковырявшись немного в моторе, он захлопнул капот, сел в машину и включил газ. Поднимая по дороге клубы пыли, он догнал Жофию.
— Ну садись!
— Спасибо.— Через несколько минут женщина снова заговорила:— Я только что видела бешеную лису.
— Не выдумывай!— отмахнулся Геза.— Почему ты решила, что она бешеная?
— Раз говорю, значит, бешеная!
Он покосился на Жофию. Какие прекрасные рыжие волосы! Именно этим она и пленила его. Хотя можно было найти и моложе, и умнее. А эта еще и истеричка! Истеричные женщины не надежны. И надо было ему выбрать как раз такую!
— Я лично считаю, что лучше встретиться с бешеной лисой, чем... гм, с бешеным человеком!— пробормотал он.
— Какое счастье,— холодно произнесла Жофия,— что теперь уже нет бешеных людей.
Геза прибавил газу, автомобиль снова подбросило.
— Бешеные люди всегда были и всегда будут,— веско сказал он.— Раскури мне, пожалуйста, сигарету.
— «Метрополь» тебя устроит?
— Я всегда их курю.
— И всегда мои!
Геза промолчал. Взяв у Жофии сигарету, он курил и внимательно следил за дорогой. Теперь они ехали быстрее.
— А что было с машиной?— спросила Жофия.
— Если тебя и вправду это интересует... Как я и говорил, пришлось прочистить свечи.
— И ты столько с этим возился?— Жофия нервно рылась в сумочке.
Геза улыбнулся.
— Нет, не только с этим. А ты не хочешь закурить? Что ты там ищешь?
— Куда я дела расписку, которую написала Еве?
— Я помню, ты оставила у нее.
— А я помню, что отдала тебе. — У меня ее нет.
— Может, посмотришь?
— Зачем? Я же помню, как ты положила ее на стол, а Ева взяла и убрала.
Жофия недоверчиво хмыкнула и защелкнула сумочку. Они выехали на асфальтированную дорогу. Стрелка спидометра поползла вправо и остановилась на «100».
— А теперь чего ты гонишь?— спросила Жофия.
— Хочу наверстать время.
Они подъехали к городу, замелькали палисадники окраин Будапешта.
— Ну и пылища!— проворчал Геза.
— А жара какая! Дышать нечем!
— Посиди минуту.— Геза подкатил к тротуару и притормозил.— Я позвоню на работу, как бы чего не случилось. Узнаю, не нужен ли я.
— А где это мы?
— Это уже вокзал. Внутри там есть несколько телефонов-автоматов, надеюсь, хоть один из них работает. Надо узнать, вдруг что-нибудь срочное.
— Еще заставят куда-нибудь ехать!
— Ну что ж,— Геза пожал плечами,— придется поехать.
— И тогда пропал сегодняшний день!
— Значит, пропал.
— Что ты все суетишься!— взорвалась Жофия.— Можно подумать, что ты генеральный директор!
— Генеральный директор,— улыбнулся Геза,—не такое важное лицо, как шофер. Без генерального директора машина может ехать, а без водителя даже с места не сдвинется!— Он громко рассмеялся, радуясь своей шутке.— Ладно, отговорюсь как-нибудь, не беспокойся. Я сейчас вернусь. Заодно звякну Еве, пусть встает. Пока доедем, чтобы сварила нам кофе.— Геза достал из багажника портфель и заторопился к зданию вокзала.
Жофия зло смотрела ему вслед. Не успела она выкурить сигарету, как Геза уже вернулся.
— Все в порядке.— Он широко улыбался.
— Вот видишь!
— Все-таки мне теперь спокойнее, раз я позвонил.
— А как Ева?
— Ева?.. А, поворчала немного, но была рада, что мы не забыли о ее дне рождения. Просила передать, что к нашему приезду даже цветы будут на столе.
— Вижу, у тебя уже хорошее настроение,— с досадой сказала Жофия и стряхнула за окно пепел. Она думала о деньгах и о своем начальнике, этом идиоте, который отдал сверхурочную работу не ей, а Лонци. «Вы делаете слишком много ошибок»,— сказал он. А Лонци разве меньше? Но ей начальник прощает, потому что та разрешает ему себя щупать. Как теперь отдать Еве долг?
— Успокойся,— сказал Геза и, наклонившись, погладил ее по волосам.— Не нервничай из-за этих проклятых денег! Я все продумал, ничего страшного. Отдадим, когда будут.
Лицо Жофии тут же просветлело. Значит, они вместе отдадут долг, после свадьбы. Что ж, очень мило с его стороны.
— Вот это другое дело! Какой ты добрый! Меня это ужасно мучило, и я сейчас подумала, что лучше мне совсем не ходить к Еве. Но, если ты ее попросишь, она наверняка согласится подождать.
— Нам еще надо заскочить к тебе домой за подарком для Евы.
— Ой, чуть не забыла! Ну конечно! Я же приготовила. Я забегу и сразу вернусь.
— Я тебя провожу, дорогая,— сказал Геза.— Хотя бы для того, чтобы разок поцеловать. Мы ведь не настолько торопимся, и у нас есть на это время, правда?
Часы на углу показывали 7.18. Капитан Пооч шел и весело насвистывал. Вдруг он замер на месте и насторожился. Телефон в его комнате звонил непрерывно. Почему лейтенант Кепеш не снимает трубку? Где же он? Пооч приоткрыл дверь, комната была пуста. Он подошел к телефону.
— Капитан Пооч слушает.
— Я звоню уже полчаса, но никто не подходит.— Голос в трубке звучал взволнованно.— Разыскиваю вас по всему зданию, но ни вас, ни Кепеша нигде нет.
— Что случилось?— Волнение невольно передалось капитану.
— Тридцать пять минут назад нам сообщили из седьмого участка, что на улице Тамаша, номер 10, в квартире 32, обнаружен труп молодой женщины. Она покончила жизнь самоубийством. Повесилась.
— Это вы, господин Сивош?— хрипло спросил Пооч.
— Я, товарищ капитан. Здравия желаю! Ее обнаружила соседка и сразу же заявила. Туда выехала милицейская машина. Районный участок передал сообщение нам, потому что личные приметы умершей совпадают с переданной нами вчера информацией. Алло?..
— Я слушаю.
— Я отдал распоряжение, чтобы до вашего приезда на месте происшествия ни к чему не прикасались. Когда тело обнаружили, оно уже было холодным. Видимо, самоубийство произошло около восьми утра.
— Что вам известно об этой женщине?
— Зовут ее Жофия Бакони. Разведенная, жила одна. Нас об этом информировала соседка. Алло, вы слушаете? У погибшей рыжие волосы.
Пооч положил трубку. Взгляд его упал на записку, оставленную Кепешем. Прочитав адрес, отмеченный красным фломастером, капитан пробормотал:
— Да, не скоро он оттуда выберется. В это время кто-то постучал в дверь.
— Можно?
В комнату вошла тоненькая рыжеволосая девушка.
— Что вам угодно?— не слишком приветливо спросил Пооч.
— Лейтенант Кепеш распорядился, что товарищ капитан будет меня допрашивать.
— Вы кто?
— Я — Жофия. Рыжая Жофия, как меня называют. Меня доставил сюда старший сержант Сивош. Поверьте, капитан, у меня сейчас нормальная работа,- она открыла сумочку,- вот мой паспорт. Мое имя Жофия Ковач.
Пооч прищурился.
— Так... вы знакомы с Евой Борошш?
— Да.
— Как она выглядит?
— Маленькая толстая брюнетка. Но, честное слово, я приходила к ней не из-за комнаты...
— Спасибо! Посидите в коридоре!— нетерпеливо махнул рукой капитан. Сняв трубку, он набрал номер.— Господин Сивош? Это не та Жофия. Отпустите ее и зайдите ко мне, у меня для вас работа.
Он сел и пододвинул к себе поступившие из лаборатории материалы. Но читать не стал, а, облокотившись на стол, оглядел комнату и остановил взгляд на сиротливо стоявшем стуле лейтенанта Кепеша. Капитан недовольно покачал головой: краснодеревщики могли бы подождать. Хотя, кто знает, как еще повернется...
Кого теперь брать с собой вместо Кепеша? Вот, к примеру, Бордаш, маленький, курносый, со временем из него выйдет неплохой сыщик, но сейчас пока он чересчур задирист. Или, скажем, Кертес. Немногословный, симпатичный парень, но упрямый, точно осел. И твердолобый, никакой фантазии. Кроме того, он на две головы выше Пооча, шею свернешь, пока с ним разговариваешь. Уж лучше тогда Петерди. Петерди?.. Где он недавно слышал эту фамилию? Нет, сейчас об этом думать некогда. Он набрал номер 317.
— Пришлите Петерди к выходу. Едем на место происшествия. В комнату вошел Сивош.
— Вы тоже поедете,— сказал ему капитан.— Нужна машина. Выезжаем немедленно.
Взгляд его снова упал на стул лейтенанта. Сердито сдвинув брови, Пооч вырвал из блокнота листок. «Улица Тамаша, 10. Поторопитесь!»— написал он и положил записку на самую середину стола Кепеша. Потом сгреб в папку все материалы и сунул ее под мышку.
— Машина ждет,— доложил стоявший возле подъезда Пе-терди.
За рулем сидел вчерашний шофер. Включив зажигание, он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и только улыбнулся.
— Чему вы радуетесь?— набросился на него капитан.— Кругом трупы, а вы веселитесь!— Тут он заметил, что в машине уже кто-то есть.
Это был Кепеш. Он сидел с мрачным видом, брюки его были перепачканы грязью. Все раздражение Пооча как рукой сняло. Он злорадно оглядел замызганного франта и пропустил вперед Сивоша. Кепешу пришлось изрядно потесниться, чтобы дать место двум солидным мужчинам.
— У меня важные известия,— буркнул он.
— Вы простудились?— осведомился Пооч самым сердечным тоном.
— Не только.
— А что же? Думаю, Тисаи преподнес вам сюрприз.
— Совершенно верно,— Кепеш чихнул. Наклонившись, он постучал по плечу сидящего впереди Петерди.— У вас есть платок?
— Есть,— ответил тот и протянул носовой платок.
— Что ж это все-таки за важные известия?— спросил Пооч.
— От Тисаи я узнал фамилию интересующего нас человека. Краснодеревщик говорит, что он ему представился как Халас, и в паспорте была та же фамилия.
— Петерди!— Теперь уже Пооч постучал по плечу коллеги, сидевшего впереди.— Сходите, пожалуйста, сейчас в картотеку и попросите, чтобы до нашего возвращения подготовили данные на всех лиц по имени Геза Халас.— Он в раздумье откинулся на сиденье: это, конечно, не много, но уже кое-что. Интересно, сколько человек с таким именем состоит у них на учете?
Когда Петерди вернулся, шофер тронул машину. Кепеш снова чихнул. Пооч насмешливо улыбался. Не надо было самостоятельно действовать. Разумеется, то, что узнал Кепеш, очень важно... И все же...
— Скажите, Петерди,— снова заговорил Кепеш, делая ударение на фамилии коллеги,— фамилия вашей жены — Петерди?
— Конечно,— сказал тот и улыбнулся:— Почему вы спрашиваете?
Вместо ответа Кепеш чихнул. Пооч бросил на Кепеша признательный взгляд: отличный все-таки парень! Капитан тут же вспомнил, где он встречал фамилию Петерди.
— И с некоторых пор,— сказал Пооч,— у нее появились жалобы на здоровье, правда?
— Правда. А вы откуда знаете, товарищ капитан?
— И фамилия ее врача — Хинч, верно?
— Совершенно верно.
— А вчера он посоветовал ей лечь в больницу.
— Нет, это не совсем так,— сказал Петерди, обернувшись назад.— В последний раз она была у врача в среду, а в четверг утром легла в больницу. Наверное, вы знакомы с моей женой?
— Нет, я знаком с доктором Хинчем. Кепеш снова чихнул.
— Доктор Хинч утверждает,— продолжал капитан,— что ваша жена была у него в пятницу, то есть вчера. Ровно в пять часов вечера.
— Это исключено. Вчера я как раз в пять был у нее в больнице. Я забежал на одну минуту, чтобы только узнать диагноз. К счастью, операция не нужна. Врачи считают, что лечащий врач ошибается. Доктор Хинч подозревал, что у нее миома, а в больнице говорят другое...— Петерди покраснел.
— Что именно?
— Что у нее будет ребенок.
— Поздравляю!
Широкое лицо Петерди светилось от радости.
— Мы уже пятнадцать лет женаты, а детей у нас нет. Представляете, товарищ капитан, как я счастлив! Даже на доктора Хинча не сержусь за то, что он ошибается.
— Может быть, то другая Петерди,— предположил Кепеш.
— Возможно,— согласился Пооч.— Хотя, по-моему, доктор Хинч просто назвал нам другое имя вместо настоящего, то есть это еще одна из его так называемых «ошибок». У него для этого была серьезная причина: назови он настоящее имя пациентки, то вскоре бы выяснилось, что я был прав — у доктора Хинча нет алиби. Нужно проверить, что все-таки записано у него в журнале. Если вообще что-нибудь записано...
Около дома собралась небольшая кучка людей, глядевших на одно из окон.
— Вот бедняжка...
— Подумать только, в нашем доме!
— Вон милиция приехала!
Все с любопытством уставились на людей, выходивших из машины. Дом был старый, с облупившейся штукатуркой, так называемый доходный дом. У одной из квартир дежурил милиционер, а в десяти шагах от него с почтительным видом стояла женщина.
— Товарищ милиционер,— говорила она,— можно мне пойти закончить уборку?— В одной руке она держала веник, в другой совок.
— Нет,— твердо отвечал милиционер,— вы важная свидетельница.
— Но я же буду дома...
В это время в конце коридора появилась группа людей.
— Видите,— сказал милиционер,— уже идут.— На серой облезшей двери, прямо над его головой, висела овальная эмалированная пластинка с номером «32».— Здравия желаю!—приветствовал он вновь прибывших.
— Это здесь?
— Так точно!
— А женщина, которая обнаружила труп?
— Разрешите доложить, она стоит вон там.
— Здравствуйте!— приветствовал ее Пооч.
— Моя фамилия Сэп, я из тридцать третьей квартиры,— смущенно начала она.— Утром я пошла в магазин — я всегда хожу через черный ход, потому что так ближе,— смотрю, у Жофии приоткрыта дверь. Я тогда ничего плохого не подумала. А когда вернулась, дверь была все так же открыта, и я...
— Прошу вас, пройдите пока в свою квартиру. Сначала я осмотрю место происшествия,— сказал Пооч.
— Я только потому сразу начала рассказывать,— смутилась женщина,— товарищ милиционер сказал, что я очень важный свидетель...
— Разумеется, вы очень важный свидетель. Я скоро к вам зайду.
— Хорошо,— сказала Сэп, но с места не сдвинулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24