Влетев в комнату, Берци так швырнул свой портфель, что сидевшая за соседним столом девушка вздрогнула от неожиданности. Треск пишущей машинки прервался, не оборачиваясь, Маника укоризненно сказала:
— Опять дурачитесь! Вы меня напугали!
Снова застучала машинка. Берци рухнул на стул и в изнеможении вытянул ноги. Ох, уж эти женщины! Закрыв глаза, он позволил себе немного расслабиться. Незачем сразу набрасываться на работу. На подоконнике жужжал вентилятор, тем не менее Берци казалось, что в комнате невыносимая жара. Он принялся легонько массировать себе затылок.
На столе зазвонил телефон.
— А, черт!..— проворчал Берци и снял трубку.— Керекеш слушает. Шеф?— С отвращением на лице, но веселым голосом он продолжал:— Одну минутку, сейчас же буду у вас. Только возьму списки заказчиков. Как я выдерживаю эту жару? С трудом. Ведь только утро, и уже такое пекло! Что же будет в пол-
День! Вам это нравится больше, чем холод? Ну, разумеется, мне тоже. И все-таки это уж слишком! Если бы не работать... То же самое на пляже куда легче вынести. Вы еще не спрашивали? А могли бы.— Он громко рассмеялся.— Нет, я не каждый день опаздываю! Сегодня, например, я пришел вовремя. Ну хорошо,
иду. Он выдвинул ящик, бросил на стол пачку счетов и перелистал. Затем вытащил списки заказчиков, все вместе положил в папку и поднялся.
— Моя фея!— вздохнув, прошептал он.
Треск машинки снова оборвался.
— Хотите чашечку кофе?
— Нет, спасибо. Потом. Слышали, мне надо зайти к шефу. — А что вы хотели мне сказать?
— Только одно: сегодня вы красивее, чем вчера. И красивее, чем когда бы то ни было.— С этими словами он вышел из комнаты.
Маника зарделась от удовольствия. Хорошо, что этого не видит Берци! Она подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя со всех сторон. «Все-таки заметил!»— удовлетворенно подумала девушка. Значит, не зря она надела сегодня это платье: голубой цвет очень идет к ее светлым волосам. Она улыбнулась себе в зеркале, поправила прическу и, вернувшись к машинке, принялась печатать быстрее прежнего, делая при этом кучу ошибок, так как мысли ее были заняты совсем другим.
Если Берци на ней женится, она найдет себе работу получше, где нужно будет только следить за телексом и отвечать на телефонные звонки, одним словом, ей бы хотелось работать секретаршей, а не простой машинисткой... Берци, конечно, поможет ей найти хорошее место, ведь у него такие связи... Он для нее очень приличная партия, несмотря на то, что платит алименты на двоих детей. Берци получает прогрессивку, премию и еще сверху — за разного рода услуги, разумеется, неофициально. Он любимчик главного инженера, тот обращается с ним с подчеркнутой любезностью. А почему? Кажется, кто-то говорил, что они старые знакомые... Хотя, может, это и не так... Но не все ли равно? Главное, что деньги у него водятся. Одевается он прекрасно, курит «Мультифильтр», ездит на такси. И почти всегда опаздывает на работу, как, например, сегодня...
Уже четыре месяца, как они вдвоем сидят в одной комнате, так что у нее было время его узнать: такой внимательный, вежливый и такой привлекательный! Родителям она уже намекнула, что может сделать блестящую партию. Ведь Берци то и дело дает ей понять, что она ему нравится. Как-то он ее даже поцеловал. Правда, предложения он ей пока не сделал, но все еще впереди. — Опять ошиблась,— вздохнула девушка. И только собралась исправить опечатку, как дверь распахнулась и в комнату вошел Берци.
— Моя фея, теперь бы я выпил чашечку кофе! Опечатка осталась неисправленной,
- Чудесный кофе, похвалил Берци.— Как всегда. Лучший в мире кофе из самых красивых ручек! Можно поцеловать?
Поцелуй немного затянулся, Маника попыталась отнять руку, но мужчина не отпускал.
— Ой, Берци!.. Не надо...
— Сейчас самый подходящий момент, чтобы просить вашей руки.
Девушка густо покраснела.
— Вы это серьезно? Мои родители...
— Я готов сегодня же вечером прийти к вам и официально просить вашей руки.
— Они очень удивятся...— Маника стыдливо опустила глаза. Вообще-то не очень, ведь она их об этом предупредила.— Приходите часов в восемь... Сначала, конечно, я вас только представлю. Ну а потом...
— Как прикажете, моя фея. В восемь я буду у вас!
Маника снова принялась печатать, совершенно забыв об ошибке. Берци сидел за своим столом и тихонько возился с бумагами. Ровно в двенадцать девушка спохватилась:
— Ой, Берци, чуть не забыла! Звонила ваша жена.
— Бывшая жена,— поправил ее Берци.— Во сколько?
— Ровно в восемь.
— И вы об этом только что вспомнили?
Почувствовав в его голосе упрек, Маника тут же парировала:
— Если бы вы не опоздали, сами могли бы с ней поговорить.
— Ну хорошо,— уступил Берци.— Что ей от меня надо?
— Как всегда, денег.
— Но ведь она каждый месяц получает алименты,— вздохнул Берци.
— Она сказала, что еще не все выплачено за телевизор, купленный в кредит.
— Да, это правда. Я совсем забыл.
— Но раз вы развелись,— не могла промолчать Маника,— какое отношение вы имеете к этому телевизору?
- Из-за детей. Мы купили его до того, как я переехал. В рассрочку на восемь месяцев.
— А сколько еще осталось?
— Два месяца.— Берци не сказал, что считает неуместными ее вопросы. Маника решила, что она уже вправе их задавать.
— Ну да, конечно, из-за детей,— согласилась она. Через несколько минут Берци спросил:
— И что вы ей сказали, моя фея?
— А! Сказала, что вы в командировке и что вчера тоже были в командировке, пусть позвонит на следующей неделе.
— Вы самая умная девушка на свете! Спасибо. Мне было бы неприятно, если б вы сказали, что я опять опаздываю.
— А почему неприятно?
— Ну какое ей до этого дело?
— Ну да, конечно, какое ей дело,— снова согласилась девушка. Манике казалось, что ей теперь до всего есть дело. Прежде всего надо во что бы то ни стало отделаться от этой женщины. Недели не проходит, чтобы она его не беспокоила: то по телефону, то сама явится. А уж до чего страшна! Худая как щепка, волосы совершенно бесцветные, а увядшую кожу не скроешь никакой косметикой! К тому же грубая, крикливая... В общем, неприятная особа! Ладно, придется что-нибудь придумать, чтобы она отстала. А так, видно, эти отношения никогда не кончатся, то одно, то другое, вечно у нее какие-то претензии: две недели назад — кредит за холодильник, до этого — ломбардные квитанции, а теперь — телевизор... Маника поправила прическу.
Рабочий день кончился.
— Вы задержитесь?— спросила она склонившегося над бумагами Берци.
— Я должен отработать свое опоздание.
— Совсем не обязательно!
— А если узнают?..
— Вахтер записал?
Берци взглянул на нее и весело рассмеялся.
— Сегодня мне повезло. Следом за мной в проходную вошел директор, и дядюшка Дёнци кинулся ему навстречу.
— Значит, об этом знаю только я. Но я никому не скажу.
— Спасибо. Тогда я тоже иду. Можно мне вас проводить?
— Нет-нет! На проходной меня ждет мама. Мы вместе идем в магазин. Увидимся вечером, хорошо? В восемь.
— Хорошо, моя фея.
Через несколько минут Берци убрал бумаги и запер их в стол. Надо было торопиться, чтобы успеть сделать все, что он наметил на сегодняшний день.
Поставив сумки с продуктами, Лилла принялась искать ключ. Нашла она его быстро, ключ лежал в боковом кармане сумочки. Осторожно повернув его в замке, она бесшумно открыла дверь. В квартире было тихо. Значит, дети еще спят. Она облегченно вздохнула и посмотрела на часы, висевшие на стене: двадцать минут девятого. Она рассчитывала, что вернется раньше. Надо поторапливаться.
Настроение у нее было плохое. В последнее время у нее нередко случались приступы дурного настроения. Но сегодня было хуже, чем всегда. Хорошо, что она наконец дома. Лилла заглянула в комнату: шторы так и задернуты со вчерашнего вечера, дети мирно спят, вчера они легли поздно, она разрешила им посмотреть теле-
фильм, а потом еще показывала диафильмы, У нее так редко хватает терпения с ними заниматься. Особенно в последнее время. Она раздвинула шторы, в комнату хлынул солнечный свет.
— Подъем, сони, подъем! Ну, вставайте же! Если быстро оденетесь, пойдете на пляж с тетей Бертой.
Старший сын сел на кровати.
— Мама, а ты пойдешь с нами? Пойдем!— заныл он. Лилла покачала головой,
— Завтра. Сегодня мне некогда. Может, если успею, я к вам потом приду. Ну, одевайтесь!
Она пошла на кухню, собираясь разобрать сумки, но передумала, вышла в коридор и позвонила в соседнюю квартиру.
— Ну что?— Берта Микич высунула голову из-за двери.— Вернулась?
— Уже давно?
— Дети встали?
— Еще нет. Я их только что разбудила. Раньше не могла, рука не поднималась. Они так сладко спали. Помнишь, вчера поздно легли. Приходи скорее, сейчас они будут готовы.
— Сейчас приду.
Лилла вернулась и, вынув из одной сумки пучок моркови, беспомощно огляделась, не зная, куда ее девать. В кухне царил страшный беспорядок: в мойке целая гора посуды, в углу куча грязного белья, полное мусорное ведро, холодильник открыт. Лилла с досадой хлопнула дверцей холодильника. На столе — остатки вчерашнего ужина, диапроектор, разбросанные коробочки с диафильмами и книжки. На стульях — детские вещи и скомканные полотенца.
— Полный разгром,— проворчала она и опустилась на единственный свободный стул.
Из комнаты слышался визг детей.
— До чего же я устала,— она провела рукой по лбу. В кухню вошла Берта.
— Ну как дела?
— Как видишь.— Лилла беспомощно развела руками.— Все вверх дном.
— Ничего, бывало и хуже,— успокоила ее Берта.— Уберешься. Как дети?
— Посмотри, что они там делают.
— Зачем ты держишь эту морковь?
Лилла с удивлением взглянула на пучок моркови, который держала в руке, и положила его на пол.
— Сама не знаю.
— Ма-ма-а-а!— Младший сын, Берталан, выбежал из комнаты.— Шимон меня бьет!— Мальчик был совершенно голый. Лилла взяла его на руки и поцеловала. Мальчик визжал от радости.— Пойдем с нами! Мама, пойдем с нами!
Лилла опустила ребенка на пол, глаза ее наполнились слезами.
— Не могу,— сказала она.— У меня много дел.
— Быстрее, дети, одеваться!— Берта поймала мальчика и надела на него штанишки и майку.— Обувайся сам!
На часах было без четверти девять, когда дети вместе с Бертой Микич ушли. Лилла пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Утром она так торопилась, что даже не успела причесаться, только повязала голову косынкой, но, дойдя до угла, сняла, затолкала ее в сумочку и кое-как пригладила волосы руками. На ней было домашнее платье, синее в мелкий горошек, и бежевые босоножки со стоптанными каблуками. Перед уходом она положила в кошелек тысячефоринтовую бумажку, которую, к счастью, не пришлось разменивать. Ей повезло, она везде успела: частник пекарь как раз начал торговать, и она была в очереди первой; на рынке был большой выбор, она быстро все купила, а в мясном ее тут же заметил Лаци: «Чем могу служить?» Она купила полкило печенки. Лаци не прочь за ней поухаживать. А ведь она сказала ему, что у нее двое детей. Он считает ее красивой, хотя уж что-что, а красивой ее не назовешь! Она прекрасно это знала. Но не очень огорчалась. Вернее, не всегда. Когда она уходила с рынка, обе сумки были уже полны и оттягивали руки. Правда, она этого не замечала, так как привыкла два раза в неделю отовариваться на рынке. За молоком и за хлебом ей частенько случалось туда заскакивать, и только дважды в неделю приходилось таскать домой тяжелые сумки.
Лилла внимательно посмотрела на себя в зеркало. «Да, не скажешь, что красива,— констатировала она. Наклонившись к зеркалу, она потрогала пальцем складки кожи под глазами.— И еще эти мешки! Берци считает, что после хорошей пластической операции от них и следа не останется. Но Микич говорит, что потом они снова появятся. Что бы мне надеть? Не вечно же ходить замарашкой!» Она остановила свой выбор на зеленой юбке, новой белой кофте и новых белых босоножках на шпильках. Затем высыпала на кровать содержимое сумочки. Записную книжку, ручку и маникюрные ножницы она отложила — это ей не понадобится. Остальное сложила в плетеную хозяйственную сумку. «На обратном пути можно будет походить по центральным магазинам»,— подумала она и положила в кошелек еще две тысячи форинтов.
Лилла специально ехала на трамвае, чтобы не появиться слишком рано.
— Добрый день!— сухо поздоровалась Лилла с вышедшей ей навстречу хозяйкой дома, толстой Штефлер.
— Что вам угодно?— подозрительно спросила толстуха, тут же узнав молодую женщину, и не открыла калитку.
— Мне очень нужно поговорить с Берци.
— Обратитесь к нему на работу,— неприязненно сказала хозяйка.
— Я уже обращалась. Мне сказали, что его нет в Будапеште, он в командировке.
— И что же вы хотите?
— Я подумала, может, он плохо себя чувствует и остался дома. А на работе считают, что он в командировке. Может быть, вы мне откроете?— сказала Лилла уже громче.
— Нет,— отрезала Штефлер.
— Тогда позовите его, пожалуйста, сюда.
— Я же говорю, его нет дома.
— А я думаю, что он дома!— крикнула Лилла.
— Послушайте... гм... милочка...
— Вы прекрасно знаете, что моя фамилия Керекеш!
— Если я говорю, что его нет, значит, нет.
— А когда он ушел из дома?
— Как обычно,— Штефлер повернулась, собираясь уйти.
— Тогда, будьте добры,— уже тише сказала Лилла,— передайте ему, пожалуйста...
— Это можно.— Хозяйка остановилась.— Что именно?
— Что мне нужно срочно с ним поговорить по очень важному делу. Пусть он сегодня же ко мне зайдет. Вы ему скажете?
— Да,— коротко ответила хозяйка.
— Только обязательно!— Лилла подождала, пока Штефлер войдет в дом, но и тогда не сдвинулась с места. Она заглядывала через забор, стараясь увидеть окно Берци. Если бы он был дома, он бы услышал ее голос и обязательно вышел. Значит, его действительно нет. Ну ладно, это известие может подождать до вечера. Берци обязательно придет, если узнает, что она заходила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24