Трудно представить себе Роума Новака погрязшим в повседневных домашних заботах.
Это мысль вызвала на ее лице усмешку, но тут раздался звонок в дверь, оборвавший ее размышления. Лисса поспешила к входной двери, но Роум уже открыл ее и впустил Акселя, когда она была еще на полпути к холлу.
– Входи, Аксель. Лисса еще не вполне готова, – встретил Роум своего приятеля.
Лисса остановилась, вспомнив, что не надела туфли, и на цыпочках поспешила назад в свою спальню.
– Что ты здесь делаешь?
Этот низкий голос, несомненно, принадлежал Акселю.
Она не слышала ответа Роума. Всунув ноги в черные туфли на высоких каблуках и схватив вечернюю сумочку, она снова поспешила в холл.
– Привет, Аксель. Я Лисса. – Она протянула руку высокому, скандинавского типа мужчине, стоящему рядом с Роумом.
– Привет, Лисса. – Он взял ее руку в свои ладони и широко улыбнулся. – Я счастлив наконец-то видеть вас. Роум так много мне о вас рассказывал. – Аксель склонил голову, чтобы поцеловать ей руку.
– Мне о вас тоже, – Лисса старалась быть максимально любезной, но глаза ее глядели поверх склоненной головы на Роума.
Интересно, под каким номером в списке запретов у него значится целование рук?
Она надеялась, что Роум будет вести себя цивилизованно и не вздумает протестовать против обычного жеста вежливости.
– Гм-м, думаю, вам пора двигаться. – Намек был тяжеловесен, как сосулька, падающая на голову, хотя и вполовину не столь прозрачен.
Аксель наконец-то отпустил ее руку, и Лиссе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вытереть ее о платье. Поцелуй руки длительностью пятнадцать секунд – это показалось ей чрезмерно для первой встречи.
Когда Аксель сделал шаг к выходу, Роум впервые увидел ее платье и нахмурился. Платье длиной до середины бедра красиво очерчивало фигуру и делало Лиссу, как ей казалось, чрезвычайно привлекательной.
Очевидно, у Роума на этот счет было собственное мнение.
– Надеюсь, ты не собираешься в этом идти на концерт? – хмуро поинтересовался он.
– А что плохого в моем платье?
Роум скрестил руки на груди. Сейчас он походил на строгого отца или старшего брата.
– Оно вызывающе, до неприличия коротко.
– Мне так не кажется!
– По-моему, Лисса выглядит очаровательно, – вступился Аксель. – Я буду счастлив сопровождать ее в таком соблазнительном наряде.
В его низком голосе, придавая своеобразие его речи, ощущался легкий европейский акцент. Помимо воли, Лисса чувствовала, что ее оборона начинает трещать по швам. Даже если этот мужчина просто прочитает ей программку концерта своим чувственным, интимно рокочущим басом, она может считать, что провела вечер великолепно.
Он снова завладел ее рукой, чтобы поцеловать. Лисса воспользовалась моментом и, пока Аксель не видел ее лица, с выражением опытной покорительницы мужских сердец уставилась на Роума.
– И все-таки оно слишком короткое! – упрямо повторил Роум.
Лисса сделала большие глаза и показала ему язык, тут же вновь придав лицу приветливое выражение, когда Аксель поднял голову.
– Боюсь, Роум прав относительно времени. До концертного зала далеко, а движение транспорта сейчас весьма напряженное, – сказала она.
– Согласен, – ответил Аксель. – Кроме того, чем скорее мы останемся наедине, тем… более я буду удовлетворен.
Вновь этот европейский шарм, но на этот раз прозвучавший чуть-чуть прямолинейно.
Едва удержавшись, чтобы не закатить глаза, Лисса ответила сияющей улыбкой.
Но у Роума был наготове еще один вопрос.
– Слушай, Лисса! Помнишь, ты просила меня запрограммировать твой видак? Что, если я займусь этим сегодня?
– Сегодня? Но я же еду на концерт, ты что, забыл?
Какого черта, о чем он говорит?
– Я только подумал, что могу запрограммировать его сегодня, пока тебя нет, чтобы на следующий вечер ты смогла им воспользоваться.
Аксель улыбнулся ослепительной, не меньше сотни киловатт, улыбкой.
– Любая техника – это выше моего понимания. Нечто такое… механическое, такое предсказуемое. – Его глаза поймали взгляд Лиссы, обещая несказанное наслаждение. – Мои таланты лежат в другой области.
Лисса проигнорировала этот намек. Ее одолевали подозрения, что Роум что-то задумал. А он определенно намеревался приготовить сюрприз. Лисса никогда не просила его что-нибудь делать с ее видеосистемой – она вполне могла запрограммировать ее сама. В то же время Лисса не могла не почувствовать напряженности между двумя мужчинами, обменивающимися многозначительными взглядами. Чем скорее она их разведет, тем лучше.
Помимо всего прочего, Аксель действительно выглядел великолепно – этакий прекрасный экземпляр мужской породы – загорелый блондин с холодными голубыми глазами и фигурой, может быть, даже лучшей, чем у Роума. Ей показалось, что он честолюбив, умеет подать себя и, судя по словам Роума, умный и хваткий делец, в немалой степени способствовавший его, Роума, успеху.
Да, несомненно, Аксель вполне может оказаться именно тем мужчиной, которого она искала для создания семьи.
– Хорошо-хорошо. Мы с Акселем уезжаем. Ты остаешься и возишься с видаком. Только, как сделаешь – уходишь, ладно?
– Прекрасно. Я так и сделаю. – Он проводил их до дверей. – Желаю хорошо провести время. – Роум бросил на Акселя угрожающий взгляд: – Помни только мой совет.
– Совет? – переспросила Лисса.
Аксель явно растерялся.
– Ну, Роум посоветовал, где нам лучше припарковаться. – Щеки его слегка порозовели. – Я имею в виду, какой стоянкой лучше воспользоваться, чтобы встать поближе, – снова пауза, сопровождаемая осторожным взглядом в сторону Роума, – к концертному залу, я хочу сказать.
– Прекрасно, – прервала Лисса, которой надоели попытки присутствующих делать хорошие лица при плохой игре. Если она тотчас не уведет Акселя, трудно сказать, что еще выкинет Роум. – Не забудь хорошенько закрыть дверь, когда будешь уходить, – попросила она на прощание.
Лисса увлекла Акселя прочь прежде, чем Роум собрался ответить. И только направляясь в сопровождении Акселя по подъездной дорожке к его автомобилю, смогла облегченно вздохнуть. Что нашло сегодня на Роума? Он сам устроил это свидание, а теперь он же делает все, чтобы она не пошла. Ох, уж эти мужчины! С ними невозможно жить и…
Без них жить тоже невозможно.
Сейчас, сбежав, наконец, от придирок Роума, она предвкушала удовольствие от того, что будет слушать одного из самых своих любимых исполнителей в компании обходительного, привлекательного мужчины.
Жизнь определенно ей улыбалась.
Это было самое ужасное свидание из всех, какие когда-либо у нее были.
– Нет, Аксель, – в пятый раз говорила она ему, – я не хочу идти к вам смотреть африканские обрядовые маски.
И уже, наверное, в сороковой раз убрала его руку со своего колена.
– Но, Лисса, должен же быть у вас хоть какой-то интерес к другим культурам. Сексуальные традиции племени момболо, например, несомненно, представляют интерес для современного общества своими обрядами, производящими неизгладимое впечатление.
Они возвращались с концерта. Еще десять минут, и она будет дома.
Слава Богу!
С таким занудой и болтуном ей пришлось столкнуться впервые. Аксель говорил не переставая – весь обед и весь концерт. На него шикали по меньшей мере шесть раз во время концерта, но он только понижал голос и продолжал нашептывать Лиссе прямо в ухо какие-то глупости, разрушив в ней всякую надежду услышать музыку.
Если Лисса не отбивалась от его рук – а она могла бы поклясться, что их у него не меньше двенадцати, – то пыталась избежать его все более нескромных комментариев. Лисса готова была плакать от радости, когда прозвучали финальные аккорды. Но вместо этого она, стоя вместе со всеми, аплодировала любимому певцу. Она была уверена, что концерт стоил того – по крайней мере стоил бы, если бы только она смогла слушать музыку.
Лисса обернулась на слова Акселя, когда они выезжали на скоростное шоссе.
– Знаете, Лисса, современные американские женщины не имеют представления, как много они теряют из-за своей консервативности. У племени залагонга из бассейна реки Конго есть поразительный обряд, связанный со вступлением в совершеннолетие. Он убедительно показывает, что женский организм способен испытывать такой неистовый оргазм, какой и не снился в нашем индустриальном обществе.
Аксель доверительно улыбнулся ей, пережидая, когда на светофоре загорится зеленый свет. У ее спутника был такой вид, будто он вел разговор не на рискованную тему, а делился с ней секретами селекционирования орхидей.
– Неистовый оргазм? – переспросила Лисса с отсутствующим видом. «Осталось только шесть кварталов», – мелькнула мысль. – Звучит невероятно.
Он поспешил переубедить ее.
– Я сам испытал это неописуемое блаженство с несколькими, гм-м, посвящаемыми. Уверяю вас, что все, кто принимал участие в обряде, получили самое высочайшее чувственное наслаждение.
Его правая рука оставила рукоять переключателя скоростей и приземлилась на ее бедре. «Это уже сорок первый раз», – щелкнул счетчик в ее мозгу.
– Не знаю, Аксель. Мне кажется, я не вполне готова к таким, гм-м, удовольствиям, – передразнивая его тон, сказала Лисса. – То есть, я думаю, что такие вещи требуют тщательной подготовки.
Рука Акселя благополучно вернулась на его колено. Лисса осторожно отодвинулась подальше от своего спутника. Дальше было уже некуда, иначе она вывалилась бы прямо на шоссе.
– Зеленый свет, – указала Лисса, лишь только он открыл рот, чтобы продолжить свои разглагольствования.
Машина сзади начала гудеть, и Аксель вынужден был двинуться вперед.
Да, конечно, Аксель – помощник и консультант Роума, а она ни в коем случае не хотела бы помешать его карьере. И они уже были у ее дома. Ей следовало бы постараться забыть дурацкое поведение Акселя и вычеркнуть этого красавчика из своей жизни.
Лисса, закусив губу, молчала, пока он въезжал на площадку перед домом. Не дожидаясь, пока Аксель откроет ей дверцу, выскочила из машины. Разумеется, он нагнал ее, не успела она сделать и пяти шагов.
– Ах, Лисса, куда вы так торопитесь?
Его рука обвилась вокруг ее талии, и он развернул Лиссу лицом к себе.
– Послушайте, Аксель, я в самом деле не думаю…
– И не думайте, дорогая! Позвольте мне думать за вас. – Его голос перешел в чувственный рокот. – Вы будете мне только благодарны за то, что я покажу вам, на что вы в действительности способны, как женщина.
Теперь, когда они стояли на ее крыльце в свете яркого фонаря, негодование Лиссы исчезло.
– Аксель, мне не хочется быть сексуальной игрушкой в ваших умелых руках. Если вы разговаривали с Роумом, он должен был сказать вам, что я ищу мужа. Мне нужен муж, семья, ребенок, а не уроки по сексуальным извращениям.
Ей не следовало упоминать о ребенке.
– Но, Лисса, я могу сделать вам ребенка. Почту за честь…
Ей пришлось оттолкнуть его голову, склоненную с намерением припасть к ее шее.
– Аксель, позвольте мне сказать вам раз и навсегда. Нет! Я достаточно ясно выразилась?
– Нет?
– Нет. Н-е-т. Я никогда не лягу с вами в постель, я не собираюсь осваивать все эти ваши африканские обычаи. Нет. Никогда. Никоим образом. Ни при каких обстоятельствах. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – Вам понятно?
Аксель смотрел на нее с добродушной насмешкой.
– Смею надеяться, что уловил сущность вашего высказывания, – витиевато ответил он.
Впервые за весь вечер искренняя улыбка осветила его лицо.
– Вы разрешите мне по-дружески поцеловать вас на прощание?
– По-дружески?
Не то, чтобы она не доверяла ему, но…
Аксель поднял руки и завел их за спину, демонстрируя чистоту своих помыслов.
– Смотри, недотрога, никаких рук!
Он явно искренне забавлялся происходящим, и внезапно Лиссу осенило.
– Так это все было надувательством? – изумилась она. – Вы просто изображали из себя весь вечер сексуально озабоченного типа?
Он поморщился.
– Сексуально озабоченный… Фи, как вы грубо выражаетесь!
– Нет уж! Фи – это как вы себя вели! – Она склонила голову, размышляя. – Хотела бы я знать, отчего вам вздумалось сегодня строить из себя Казанову?
Он явно чувствовал себя неловко.
– Ну, скажем, из расчета.
– Расчета?
Интересно, из какого такого расчета можно изображать из себя извращенца?
– Поймите, Лисса, Роум – мой босс. А ни один человек в здравом рассудке не станет переходить дорогу своему боссу.
Лисса некоторое время переваривала эту мысль. Поведение Роума в тот момент, когда они уходили, явно служило ей подтверждением.
– Тогда почему же вы все-таки пошли со мной?
Чарующая улыбка, на этот раз простая и искренняя, осветила его лицо.
– Мой лучший друг и босс попросил меня вывести в свет прелестную женщину. Почему бы нет? Но потом – после того, как все было улажено и обговорено с вышеупомянутой прелестной женщиной, – он начинает изображать из себя заботливого старшего брата: «Не делай того, не делай сего…» – Аксель пожал плечами. – Не надо быть гением, чтобы понять: он хочет, чтобы наше первое свидание осталось единственным.
Лисса наморщила лоб.
– Не понимаю.
– Тогда вам следует попросить Роума объясниться, – и прежде, чем Лисса успела задать следующий вопрос, Аксель снова спросил: – Так получу я обещанный дружеский поцелуй?
Лиссу рассмешило выражение его лица, как у малыша, выпрашивающего кусок пирога, и она согласно кивнула.
Аксель склонил голову, и его губы легко коснулись одной щеки, затем другой, потом скользнули было к губам. В этот момент дверь позади них распахнулась, оттолкнув Лиссу от Акселя.
Сильные руки обхватили ее сзади, и голос Роума произнес:
– А теперь пора по домам, детки. Аксель, до свидания. От имени Лиссы спасибо тебе за компанию.
Спустя пять минут после того, как Аксель, кроткий, словно овечка, отбыл восвояси, Лисса, стоя в гостиной, постукивала носком туфельки о пол, грозно поглядывая на невозмутимого Роума.
Если человек, которого Роум прогнал, действительно ей понравился, тогда Лиссе следовало бы чувствовать себя разъяренной. Но на самом деле ее гнев был только для виду, в душе она не имела ничего против действий Роума в данном конкретном случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21