– Что происходит? Я жду объяснений.
– Происходит? С чего ты взял, будто что-то происходит? – Лисса начала терять терпение.
Еще одна безуспешная попытка вырвать список. Роум зажал листок бумаги в кулаке и скрестил руки на груди.
Теперь, чтобы достать бумагу, ей пришлось бы вступить в тесный контакт с его слишком привлекательным телом. От этой мысли во рту у нее пересохло.
– Я жду, – объявил он. И снова в его глазах промелькнуло самодовольство.
«Что плохого случится, если он узнает?»
Лисса отвернулась от него, сознавая свое поражение, глядя поверх его плеча на автостоянку, занятую лишь ее машиной и ярко-красным «корветом», который, несомненно, принадлежал Роуму. Как обычно, брат опаздывал. Исчезла последняя надежда избавиться от Роума.
– Я полагаю, ты ждешь объяснения, – начала она медленно.
– Я тоже так полагаю.
Тон, каким он это произнес, отнюдь не улучшил ее самочувствия. Лисса взглянула вверх, не ожидается ли в ближайшее время удар грома, который смог бы избавить ее от неминуемого объяснения. Кристально чистое небо отвергало даже эту надежду на спасение. Землетрясений в их краях тоже не ожидалось в ближайшие сто лет. Ну что ж, выхода нет. Она повернулась, чтобы быть с ним лицом к лицу.
– Дело в том, что в следующем месяце мой день рождения.
– Поздравляю!
– Не с чем.
– Не с чем? – Роум удивленно вскинул брови.
Лисса буквально ощущала, как на лице ее появляются морщины от одних только ненавистных слов:
– Мне исполняется двадцать девять.
Лицо Роума выразило полнейшее недоумение. Наконец он произнес:
– Ну и что? Это прекрасный возраст.
– О, Роум, неужели ты не понимаешь! – Она с трудом выдавливала из себя слова. – Мне уже почти тридцать. – Голос был полон отчаяния. – Я старею.
Роум захохотал, как будто она рассказала остроумный анекдот. Немного успокоившись, заявил:
– Ты, конечно, шутишь! – и, наклонившись, всмотрелся в ее лицо. – Не так ли?
Лисса отчаянно потрясла головой, старательно избегая его взгляда.
– Если бы.
Роум выпрямился.
– Слушай, двадцать девять – это довольно далеко еще до дряхлости. И потом, мне уже, – он понизил голос до конспиративного шепота, – тридцать два.
– Да, но ты мужчина. У женщин все иначе. Мужчины с возрастом становятся значительными, женщины – седыми, мужчины приобретают опыт, женщины – морщины, мужчины…
– Лысеют, – с улыбкой продолжил он. – Где ты набралась этой чепухи? Это какой-то бред феминистки.
Лисса пожала плечами.
– Я не могу поверить в эту чушь. Но что общего между твоим «преклонным» возрастом и этим списком?
Напрасно она надеялась, что Роум позабыл о нем.
– А, ерунда.
Лисса снова попыталась завладеть списком, и снова он оказался проворнее.
Держа бумагу так, чтобы Лисса не могла достать ее, Роум принялся читать вслух:
– Спокойный. Хорошо воспитанный. Дружелюбный. На мой взгляд, это все относится к собаке. Но при чем тут разговоры о старении и седине? – Он недоумевающе уставился на нее, ожидая объяснений.
– Этот список не имеет отношения к собакам, – наконец решилась Лисса.
– А к кому имеет?
Лисса вздохнула. Бесполезно. Он твердо решил дознаться, в чем дело, а она знала его достаточно хорошо, чтобы пытаться воспрепятствовать этому. Хватка у Роума Новака была, как у настоящего бульдога.
– Так уж и быть, скажу тебе. Мне нужна семья.
Лисса всегда была уверена, что когда-нибудь у нее будут дети. Но желание иметь собственного ребенка, мальчика или девочку, держать малыша на руках, заботиться о нем и следить за его развитием росло с каждым годом.
Ее работа преподавателя в младших классах доставляла ей огромное удовлетворение. Она любила работать с детьми, радовалась, наблюдая, как они растут и взрослеют. Она была очень хорошим учителем и знала это. Но когда Анни, лучшая подруга Лиссы, родила девочку, названную в ее честь, воспитание чужих детей перестало ее удовлетворять. Лисса жаждала своей собственной семьи со страстностью, которую раньше даже не предполагала в себе. Возясь с крестницей, когда Анни надо было куда-то отлучиться, Лисса убедилась, что материнство необходимо ей, как вода – засыхающему растению.
– Но ведь у тебя есть семья. Брат, родители, – до него никак не доходил подлинный смысл ее слов.
Озабоченный голос Роума вернул Лиссу к реальности. Боже, до чего же туп этот мужчина!
– Я имею в виду, что хочу иметь мою собственную семью, – решительно произнесла она.
– Лисса, но ведь они и есть твоя собственная семья. Вспомни, ведь они воспитали тебя.
Последовала деликатная пауза, как будто он разговаривал с человеком, страдающим умственным расстройством.
– Послушай, Тыковка, а ты никогда не обсуждала эту проблему со, гм-м, специалистом?
Он думает, что она сошла с ума! Лисса вскочила на ноги и окинула его негодующим взглядом.
– Роум Новак, я в полном порядке, – отчеканила она. – Я просто пытаюсь втолковать тебе, что хочу выйти замуж и родить ребенка!
– Замуж? – переспросил он с таким видом, как будто только что проглотил лимон. Целиком.
– Да, замуж. И в этом списке перечислены качества, какими, на мой взгляд, должен обладать мой будущий муж.
Роум обалдело уставился на нее, перевел взгляд на бумагу, которую держал в руке, затем снова на Лиссу.
– Ты шутишь.
Она в отчаянии всплеснула руками.
– Нет, не шучу, – и добавила медленно и отчетливо: – Я намерена выйти замуж как можно скорее. И все, что мне нужно, так это найти подходящего мужчину.
Эти слова наконец вывели Роума из оцепенения. Он встал и склонился над ней, так что оказался с ней нос к носу. Указательный палец уперся ей в грудь.
– Ага, так ты из тех, что охотятся за мужьями, – в его тоне почему-то сквозили обвиняющие нотки.
Наконец-то до него дошло! Она с облегчением вздохнула.
– А ты думал, я из тех, кто охотится за развлечениями?
Забавно, как сначала ее страшила мысль о том, что ее ужасная правда вдруг откроется, а сейчас, когда она вынуждена была признаться, ей стало гораздо легче.
– Тыковка, ты спятила. Зачем тебе ломать всю свою жизнь этим чертовым з-замужеством?
Его запинка развеселила Лиссу.
– Как ты не понимаешь? Мне уже двадцать девять. Я хочу ребенка. Хочу семью. Хочу мужа, – и уже более серьезным тоном: – Если не сейчас, то когда?
Он покачал головой, как будто такие мысли были недоступны его пониманию.
– Боюсь, Тыковка, ты делаешь огромную ошибку.
– Ничуть. Я уверена, что права.
«Прекрасно, теперь главное – не упустить момент, – решила она и подбодрила саму себя: – Ну, открой же рот и попроси о помощи».
– Ты мог бы помочь мне, Роум.
Только с третьей попытки Роуму удалось выдавить из себя:
– Я? Помочь? – Он попятился. – Слушай, Лисса. Ты ведь знаешь, я не из тех парней, что мечтают о жене и куче детишек. Не веришь – спроси у Джейсона.
И он отступил от нее еще на шаг.
– Кроме того, ты бы сама не обрадовалась, если бы вышла за меня. То есть, я хочу сказать, из-за моих многочисленных недостатков, – неуклюже попытался выкрутиться Роум.
– Как, у тебя есть недостатки?! Никогда бы не подумала.
Ее сарказм не дошел до него.
– Полно недостатков, честно. Например… – он замялся, лихорадочно припоминая порок, достаточно весомый, чтобы пресечь ее поползновения. – Я иногда храплю.
– Ты – храпишь? Какой ужас!
На лице Роума отразилось такое облегчение от ее реакции, что Лиссе захотелось дать ему хорошего пинка. Почему он так уверен, что она именно его наметила себе в мужья?
Но, судя по его виду, Роум именно так и подумал. Он пятился от нее, как будто она была одержима дьяволом. Уж не держит ли он пальцы скрещенными, отгоняя злых духов?
– Ну, ладно, рад был повидаться с тобой. Мне пора. Джейсон, наверное, уже пришел. Я, гм-м, позвоню тебе при случае. В самом деле.
Да, конечно, позвонит; не раньше, чем акулы бизнеса обратятся в Конгресс с требованием увеличить налоги на доходы корпорации.
– Но, Роум, мне нужна твоя помощь, – настойчиво продолжала она.
Он запаниковал еще больше. Его отступление уже походило на бегство, когда до слуха Лиссы донесся шум въезжающей на стоянку машины брата.
– Извини, ничем не могу помочь. Не по моей части, честное слово, – пробормотал он.
Это было уж слишком для Лиссы. Хотя она надеялась, что Роум поможет ей сузить круг поисков, сам он никогда не был целью ее матримониальных намерений. А он удирает от нее, как от чумной.
– Не беспокойся, Роум, – крикнула она ему вдогонку.
Джейсон вышел из машины, захлопнул дверцу.
– Я не вышла бы за тебя, даже если бы ты остался единственным мужчиной во всей Южной Калифорнии!
Разгневанная Лисса давно ушла, беседа друзей длилась уже почти час, когда Джейсон заговорил о том, чего так боялся Роум.
– Мне нужна твоя помощь. Надо что-то делать с Лиссой.
Роум оторвался от бумаг, которые он тщательно изучал, и с опаской взглянул на приятеля.
– А что с ней такое?
– Ты же слышал ее. Вбила себе в голову, что ей якобы необходимо выйти замуж, иметь ребенка.
Хотя в душе он был полностью согласен с другом, Роум только неопределенно хмыкнул.
– Уйма женщин хочет иметь детей. Не вижу в этом ничего странного. Посмотри, например, на свою мать.
Замечание было как раз в точку. Он всегда завидовал, что у Джейсона такие родители, и жалел, что он не их сын. Вся жизнь миссис Купер была сосредоточена на детях, а мистер Купер преподавал английскую литературу в местной школе. Идеальное сочетание для родителей, как считал Роум. Спокойствие и устойчивость. Не то, что его собственная безалаберная семья. И что с того, что в данный момент супруги Куперы находились где-то на Юкотанском полуострове в качестве добровольцев Корпуса мира. Это не имело значения. Свою бродячую жизнь Куперы начали не раньше, чем Джейсон и Лисса стали совершенно самостоятельны, а мистер Купер вышел на пенсию.
Джейсон отверг его доводы.
– Но, Роум, ты посмотри, как она это делает. Как будто покупает машину в соответствии со списком деталей отделки.
Вспомнив ее список, Роум кивнул.
– Или собаку. Я понял, что ты имеешь в виду.
– Тебе не кажется, что в этом есть что-то нездоровое? Таким способом ей не найти себе парня. По крайней мере такого, кому она могла бы доверять настолько, чтобы заиметь от него ребенка.
Судя по тому, как Джейсон нервно принялся расхаживать по комнате, Роум понял, что друг здорово выбит из колеи.
– Она уже взрослая девочка, Джес, и может сама принимать решения. С этим тебе придется смириться.
Образ повзрослевшей «девочки» стоял перед его глазами. Да уж, фигурой она ничуть не напоминала того угловатого подростка, которого он помнил по школе.
– Взрослая она или нет, а тебе придется помочь мне выпутаться из ситуации, – тон Джейсона был мрачен. – Я уговаривал ее до посинения, но все мои слова она пропускает мимо ушей.
– Что же я в таком случае могу сделать? – слабо запротестовал Роум. – Уж если она тебя не слушает…
Роум был почти уверен, что в голосе Джейсона прозвучал смешок.
– Ну, во-первых, она всегда была без ума от тебя. Лучше тебя на свете для нее не было ничего, кроме, разве, киви.
Роум почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Лисса была влюблена в него? Он вспомнил девочку-подростка, сосредоточенно выедающую на школьной переменке плод с пушистой кожицей, как ее язычок старательно подбирает каждую капельку сока, и от этого видения у него вдруг защемило сердце.
– А во-вторых, – безжалостно продолжал Джейсон, – судя по тому, как вы оживленно беседовали, – тут Джейсон не смог сдержать ухмылки, – мне показалось, что тебя она, по крайней мере, слышит.
Роум насторожился.
– Но, Джес, на самом деле все было совсем не так, как могло показаться со стороны.
– Неужели? – Джейсон скрестил руки на груди.
– Совсем не так! – Он не знал, как лучше объяснить все Джейсону. – То есть…
Пот выступил у него на лбу, хотя весенний день был не таким уж жарким. Роум всегда твердо придерживался правила не путаться с сестрами, женами или подружками своих друзей – ведь найти друга гораздо труднее, чем девушку на один вечер. Однако сейчас ему показалось, что, вольно или невольно, он нарушил одну из своих заповедей.
– Ты что, не веришь мне, Джес? Ты же знаешь, я никогда…
– Не путаешься с сестрами своих друзей, – кивнул Джейсон. – Я знаю. Ты достаточно часто это повторял.
– Ну да, конечно.
Роум постарался отогнать в самый дальний уголок своего сознания образ теперешней Лиссы, ее лицо в ореоле светившихся на солнце медом и золотом волос.
Он назвал ее тогда «сексуальным ангелом». С ударением на первом слове.
Ему пришлось откашляться, прежде чем он смог заговорить.
– И что же ты от меня хочешь? – через силу спросил Роум, боясь услышать ответ.
Джейсон, воодушевленный согласием друга, разразился тирадой, полной энтузиазма.
– Ты можешь убедить Лиссу, что этот ее план – настоящая чушь. Докажи ей, что парень, который соответствует ее списку, вовсе не соответствует ей самой.
– Ты сумасшедший. Стопроцентный сумасшедший. Как, по-твоему, я это сделаю?
– Я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Ты же всегда был у нас мозговым центром.
– А это значит, что у меня было достаточно мозгов, чтобы не впутываться не в свое дело. И не в твое тоже.
Энтузиазм Джейсона увял, как проткнутый воздушный шарик.
– Мне казалось, что я могу рассчитывать на тебя. Ты мой друг, по крайней мере всегда был им. Не думал, что ты решишь остаться в стороне от всего этого.
– Но послушай, Джес…
– Ничего, все в порядке. Придется найти какой-нибудь другой способ помочь сестренке. Я уверен, все обойдется…
– Пошел ты к черту, Джейсон! – Роуму нестерпимо было видеть, как в мгновение ока его друг превратился в благородного страдальца.
– Не расстраивайся, Роум. В конце концов существует ведь развод, если уж дело обернется совсем плохо. Не представляю, как она будет управляться с детьми и вообще… Она, видишь ли, хочет троих, – Джейсон покачал головой в полной растерянности. – Ну, ничего, я уверен, она справится.
Роум почувствовал, как холодок пробежал по спине. Развод. Дети, выросшие без отца.
Сам выросший в неблагополучной семье, Роум сознавал, что более чувствительного для него стимула Джейсон не смог бы найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21