Он снова коснулся кожи языком, чтобы ощутить ее вкус и запах. Свежий сладковатый вкус с цитрусовым оттенком. И еще вкус и аромат самой Лиссы.
Не разрывая объятия, Лисса остановила его.
– Скажи, чего бы ты хотел, Роум?
Возможные варианты быстро прокрутились в его мозгу, и один тут же оказался во главе списка.
– Раздень меня, – шепнул он.
– Именно это и было у меня на уме, – довольно улыбнулась Лисса, – замечательная идея.
Взяв его за руку, она подвела Роума к большому мягкому креслу. Когда он сел, Лисса опустилась перед ним на колени, словно полуобнаженная жрица, оказывающая почести своему богу. Он не мог отвести взгляд от напрягшихся сосков ее груди.
– Гм-м, – Она проследила за его взглядом. – Вижу, это смущает тебя. Тогда тебе придется помочь мне прикрыться.
Она взяла его ладони и накрыла ими свою грудь, доставив Роуму невероятное наслаждение. Кожа к коже. Сосок к ладони. Горячее дыхание к холодной плоти.
– Я сейчас умру от счастья.
– Не говори о смерти.
– Прости, любимая.
Ее пальцы трудились над пуговицами его рубашки. Когда она слегка потянула ткань, чтобы вытащить рубашку из брюк, прикосновение ткани к коже доставило ему ощущение, перед которым меркли самые сексуальные мечты.
К тому времени, как Лисса расстегнула его ремень и полоска кожи выскользнула из брючных петель, дыхание Роума заметно участилось. Его ладони все еще покоились на ее груди – никогда он не выпустит такое сокровище! – когда ее пальцы двинулись в путешествие по его широкой груди, нащупывая соски.
В несколько мгновений Лисса расстегнула его брюки и осторожно просунула туда руку. От этого прикосновения он застонал. Тепло ее языка на его коже. Бархат ее кожи на его языке. Эта игра разожгла огонь страсти, полыхавший между ними с силой, не сравнимой ни с каким пожаром.
Роум властно и нежно опрокинул ее на ковер и сам последовал за ней, одним движением стянув с нее трусики. За крошечным кусочком кружев последовали остатки и его одежды.
Они слились воедино, совершая медленные ритмичные движения, приноравливаясь друг к другу.
Ее ощущения были сродни тому наслаждению, которое получаешь, войдя в холодный зимний вечер домой, к горячему камину. Или когда душной летней ночью встаешь под холодный душ. Или когда теплым летним днем тебя овевает океанский бриз. Или когда тебя обдает солеными брызгами ветер с бушующего штормового моря. Как будто все самые прекрасные и острые наслаждения в жизни разом обрушились на нее.
Но даже упиваясь обладанием столь желанной женщиной, лишившей его способности контролировать себя, ее нежными чувствительными ласками, которые возносили его на вершину блаженства, он ни на мгновение не забывал, что этот раз – последний. Он должен продлить это наслаждение как можно дольше, потому что оно никогда больше не повторится.
И когда, наконец, после того как Лисса буквально растворилась в его руках, исторгшийся из его уст стон возвестил об избавлении от напряжения страсти, Роум почувствовал на своих щеках жгучий след слез.
Лисса чувствовала, как Роум содрогается в ее объятиях, и еще крепче обняла его. Она не собиралась заниматься с ним любовью этим вечером. Не собиралась снова уступить страсти, вспыхивающей между ними от малейшего соприкосновения. Но когда он стоял перед ней и в глазах его она заметила так не свойственное ему выражение незащищенности, она не смогла сопротивляться.
Но это последний раз. Иначе она окажется навсегда привязанной к нему и жизнь ее будет сломана. Каждая новая встреча обернется потом для нее новым страданием.
Лисса гладила его спину, стараясь вобрать в себя и навсегда запомнить эти счастливые мгновения обладания любимым мужчиной. После расставания она будет вспоминать его стоны страсти, его чувственные поцелуи, его силу и нежность, тяжесть его разгоряченного возбужденного тела. Ей останется только перебирать свои воспоминания, словно бусины, нанизанные на нить…
Слезы наполнили ее глаза, и она заморгала, чтобы прогнать их. Ей необходимо быть сильной. Она должна сделать так, чтобы Роум ушел из ее жизни прежде, чем ему удастся сломать ее. Если же она попытается удержать его, он рано или поздно возненавидит ее или – еще хуже – просто устанет от нее.
Она не сможет вынести осознания того, что приелась Роуму и он тяготиться ее обществом.
Невольно Лисса сильнее обняла Роума и прижалась к его щеке. Капля пота проложила свой след на его лице, и Лисса нежно слизнула ее. Он вздрогнул и, в свою очередь, крепко сжал ее в объятиях.
Это невыносимо. Восторг наслаждения и мучительная пытка одновременно. Задумчиво, мысленно прощаясь с ним, Лисса высвободилась из кольца его рук и села.
– Ты не хочешь продолжить? – голос Роума звучал размягченно, но на лице его, у рта, она заметила горькие складки.
Лисса не смогла удержаться, чтобы не попытаться разгладить эти морщинки.
– Нет. А ты… с тобой все в порядке?
В глазах Роума промелькнуло какое-то необычное выражение, но она не успела понять, какое именно.
– Конечно. А почему бы нет? – Его ладонь легла поверх ее руки. – Ты сделала меня таким счастливым, Лисса!
От его прикосновения снова по спине ее пробежали мурашки, и она убрала руку. Как же ей хотелось вернуться в его объятия! Лисса отвернулась, чтобы не видеть его, лежащего подобно удовлетворенному самцу, и начала одеваться. Натянув трусики, она скользнула в свое платье.
Ей не надо было смотреть на Роума, чтобы знать, что он напряженно следит за ее действиями. Но он не сказал ни слова, чтобы остановить ее. Не сделал ничего, чтобы удержать.
Со всей решимостью, на какую она только была способна, Лисса сказала:
– Роум, я думаю, теперь тебе надо уйти.
Он не откликнулся, и она обернулась к нему. К ее облегчению, он уже натянул свои джинсы и сидел на полу, положив руку на колено.
– Почему? – спросил он. – А я считаю, что должен остаться.
Лисса затрясла головой.
– Нет! Нет! Я…
Роум поднялся на ноги, и она позавидовала мощной грации его движений.
– Что? Заколдовала меня, и теперь я больше тебе не нравлюсь?
В его шутке прозвучала горькая нотка.
Ее щеки порозовели от жара, внезапно прилившего к лицу.
– Все вовсе не так. Просто…
– Что? Просто ты сходила по мне с ума и потому решила заняться любовью?
– Нет. – Лисса могла бы сказать, что это он сходит с ума. Этого она ведь и хотела, разве не так? Тогда почему ей так больно?
Роум пожал плечами.
– На мой взгляд, дело обстоит именно так. А что тут такого? Может, ты полагаешь, что женщинам секс не нужен так, как мужчинам?
– Не груби!
Атмосфера в комнате ощутимо накалилась.
– Я не хочу быть грубым, но разве ты не собралась выпроводить меня прочь, как только удовлетворила свою страсть? Тебе еще никто не говорил, что твои манеры в том, что касается постели, нуждаются в усовершенствовании?
– Я вовсе не выгоняю тебя. Я…
– Ты просто велела мне уйти, как только получила от меня то, чего хотела. По-моему, это именно и означает, что ты пытаешься выгнать меня. – Он заколебался. – Лисса, не надо так. Не разрушай то, что мы только-только начали строить.
– Роум, прошу тебя, не начинай придумывать какие-то объяснения. Ты знаешь, что это, – она показала на остатки их одежды, оставшиеся лежать на ковре, – было ошибкой. Просто так случилось. Нам не следовало этого делать.
– Ничего себе, ошибочка! Ты вся горела и плавилась в моих руках, а теперь говоришь, что это было неправильно!
Лисса знала, что выглядит беспомощно, но ничего не могла с собой поделать. Разумеется, Роум был прав, но она не хотела признаться в этом.
– Я не говорила, что это было неправильно, просто – глупо.
– Что глупо? Спать с тем, кого любишь?
Она пристально смотрела ему в лицо.
– Любишь? Ты хочешь сказать, что любишь меня? – Недоверие и надежда смешались в ее голосе.
Роум тут же дал задний ход.
– Конечно, я люблю тебя. Я ведь знаю тебя с детства.
Ироничная улыбка скривила ее губы.
– Не хочешь ли ты сказать, что готов стать именно тем мужчиной, который мне нужен? – с издевкой спросила она, пораженная в самое сердце его трусостью. – Готов ли ты жениться на мне и создать семью?
Лицо его отразило смущение и неуверенность, смешанные с… чем? Болью? Сожалением?
– Ты же знаешь, Лисса, женитьба сильно осложнила бы для меня сейчас жизнь, со всеми этими разъездами. Может быть, через несколько лет, когда мне удастся наладить дело с «Золотыми автодеталями»…
Он выдавливал из себя слова, как будто сам не верил, что такое время когда-нибудь для него настанет. Лисса заставила себя ожесточить свое сердце против того нерешительного мямли, которого она столько лет считала своим кумиром и боготворила.
– Хорошо, – сухой смех ожег ее горло. – Не знаю, хорошие ли у меня манеры, но я по-прежнему считаю, что тебе надо уйти.
Мелькнувшее на его лице разочарование тут же сменилось деланным оживлением. Он схватил с пола рубашку и сунул руки в рукава.
– Неудивительно, что тебе трудно найти себе мужа, Лисса. Это, конечно же, грубо – выгонять любовника сразу же после того, как только получишь удовлетворение.
– Перестань рассуждать о моих манерах, – оборвала его Лисса. – Ты выбрал для этого неподходящее время.
– Ты первая начала говорить о вежливости и подобной чуши.
Внезапно она сдалась. Надо достать его иначе.
– Ты помнишь наш разговор тогда, в ресторане «Миль Флерз»? Насчет мужчин и того, что ими движет?
Роум кивнул, ее рассудительный тон явно насторожил его.
– Ну, так ты был прав. Мужчины, действительно, как собаки на сене. Ты не хочешь сам жениться на мне и мешаешь мне найти себе мужа самой. – Она решительно подошла к нему и приставила указательный палец к его груди. – Я хочу, чтобы ты навсегда оставил меня в покое.
Роум побледнел.
– Ты не можешь этого хотеть на самом деле, – с трудом выговорил он.
– Хочу, Роум. Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда. – Она повелительно указала на дверь. – Уходи. Со своими проблемами я могу справляться сама. Только…
– Только – что?
Больше всего ей хотелось сказать: «Только не уходи и люби меня. Люби всегда». Но не смогла выговорить эти слова.
– Только оставь меня в покое. Сейчас же.
Лисса с полным правом могла гордиться тем, что ей удалось не разрыдаться после того, как дверь за ним захлопнулась и она заперла ее на два оборота.
Роум покинул дом Лиссы, будучи уверенным, что так или иначе, но он очень скоро сумеет уладить то, что они испортили сегодня. Он поехал к берегу моря и несколько часов бродил в лунном свете по влажному песку, погрузившись в невеселые размышления.
Конечно, Лисса была права. Они явно должны расстаться, иначе их отношения превратятся в настоящие мучения. Все, что ему надо, это знать, что она нашла себе подходящего мужчину, с которым совьет уютное гнездышко, родит детей и забудет его, Бродягу Роума. Тогда совесть его будет чиста перед нею. И он сможет оставить ее.
Оставить ее. Боже! Он не вынесет этого.
Должен вынести. Он не подходящий для нее мужчина – и неважно, что он отчаянно хотел бы стать идеальным, на ее взгляд, кандидатом в мужья. Почему-то у него появилось ощущение, что после Лиссы все остальные женщины перестанут интересовать его.
Лисса же выразила свои чувства достаточно ясно. Она не желает терпеть его общество. Иначе разве она не попросила бы его остаться? Не намекнула бы, что хочет, чтобы он изменился? Не показала бы как-нибудь, что любит его?
Но она ничего этого не сделала.
Нет, с Лиссой Купер им не удастся пойти бок о бок по дороге жизни.
Поэтому единственная роль, которая осталась ему, это помочь ей найти мужчину, который оправдал бы ее ожидания. Если он сам не может жениться на ней, то, по меньшей мере, сможет убедиться, что ее жених – стоящий человек. Он может умереть с горя, видя ее у алтаря с другим мужчиной, но он будет танцевать на ее свадьбе, лишь бы этот мужчина смог оценить ее так, как она того заслуживает.
Приняв такое решение, как ни горько оно было, Роум почувствовал себя немного спокойнее.
Конечно, сейчас она сердита на него. Но ему всегда удавалось уговорить ее. Ему лишь надо удерживаться даже от малейшего намека на секс – решение героическое само по себе – и вскоре Лисса снова станет прежней милой сестренкой его лучшего друга.
Роум сел в свой спортивный автомобиль и по дороге домой размышлял, что ему следует предпринять, дабы убедить Лиссу, что он не оставляет ее в покое, заботясь только об ее благе. Единственное, что пришло ему на ум, он должен отыскать ей мистера Идеала и преподнести его на серебряной тарелочке.
Сердце Роума ныло при мысли о Лиссе, принимающей с распростертыми объятиями какого-то другого мужчину, однако он мчал домой, преисполненный решимости немедленно приняться за поиски этого самого мистера Идеала.
Он устроился на диване с кружкой горячего кофе и блокнотом. Придется поломать голову. Прежде всего необходимо составить план действий. Итак, какой тип мужчины нужен Лиссе?
Высокий .
Роум записал это слово и задумался. Он не сомневался, что Лисса со всей очевидностью предпочитала высоких мужчин. Конечно же, когда он обнимал ее, то казалось, что ее тело специально для этого создано, так уютно приникало оно к его телу. От одной этой мысли его кровяное давление напомнило о себе. Да, конечно, этот мужчина должен быть высоким. Примерно его, Роума, роста.
Красивый.
Тут он задумался. Вроде бы Лисса не очень-то обращала внимание на внешний вид мужчины. Во всяком случае Арнольд – как-его-там – ни в коей мере не был идеалом мужской красоты, но как раз на это Лисса не жаловалась. Предположим все же, что она, как и любая женщина, предпочитает симпатичных.
Да, уж если он, Роум, взялся выбирать ей мужа, то это должен быть красивый мужчина. «Не обязательно красавец, – подумал Роум, вспомнив о глубокой ямке на собственном подбородке. – Возможно, некоторое несовершенство даже заинтригует женщину, привлечет ее внимание сильнее, чем идеальная внешность».
Что еще? На ум пришла мысль, от которой Роум ухмыльнулся. В постели Лисса показала себя такой неутомимой, что мужчине, который решится жениться на ней, понадобится чертовски много сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21