– Ты знаешь, как пользоваться соломинкой?
Глаза Мелли округлились от возбуждения, она выразительно закивала:
– Да! Да!
Он с облегчением подвинул к ней стакан и отвернулся, чтобы положить сахар в свой холодный чай. Но прежде, чем успел сделать это, раздалось странное бульканье.
Мелли, безусловно, знала, как пользоваться соломинкой. Не успела она оказаться во рту Мелли, как девочка начала дуть изо всех сил. Белые молочные пузыри переполнили стакан и полились на поднос, стоявший на ее высоком креслице.
– Что делает этот ребенок? – поинтересовался Арнольд, явно раздраженный этим очередным безобразием.
Лисса хотела было ответить, но Роум, прижав свое колено к ее ноге, остановил ее. По крайней мере, так он хотел бы думать. Тепло ее тела было таким волнующим, что он и не подумал отодвинуться.
Как ни странно, не отодвинулась и она.
Между тем требовалось умиротворить Арнольда.
– Приношу свои извинения, – сказал Роум, – Мелли просто решила поиграть со своим молоком.
Он ловко отобрал у нее соломинку и поднес стакан к ее ротику, чтобы девочка могла сделать глоток.
Она безропотно глотнула.
Еще раз Роум подумал, что родительские обязанности не так уж сложны, как представлялись ему вначале. Он поставил стакан на поднос и отвернулся, чтобы отпить чая.
Как только он отвлекся, Мелли схватила стакан и широким взмахом, который сделал бы честь любому забивающему бейсбольной команды высшей лиги, выплеснула все его содержимое прямо на середину стола.
Лисса, быстро схватив салфетки, попыталась остановить молочную реку. К сожалению, эта инициатива не нашла поддержки со стороны Арнольда, который сидел, оцепенев от неожиданности. В результате молочный поток оказался в опасной близости от его края стола. Роум тоже попытался помочь, но брошенная им салфетка только усугубила ситуацию, подтолкнув молоко прямо к краю. И даже за край. Прямо на колени Арнольда.
С воплем, который напомнил Роуму о поросенке, виденном им когда-то на ярмарке в Дель-Маре, Арнольд вскочил из-за стола.
– Чертово отродье! – негодовал он, отряхивая брюки.
Прежде чем Лисса успела перевести дыхание, Роум тоже вскочил на ноги.
– Ты что же, хочешь сказать, что Мелли сделала это нарочно?
Но Арнольд и не подумал отступать.
– Мне не кажется, что это было случайностью, – взгляд Арнольда сквозь очки буравил Роума. – И тебе вовсе не обязательно было поливать молоком мои колени.
– Это было случайностью.
«Другой бы принял это как извинение», – подумал Роум. Если бы только эти слова не были выдавлены сквозь зубы.
– Роум! Арнольд! Прекратите, – потребовала Лисса. – Не устраивайте здесь спектакль.
– Тетя Лисса! – Мелли была готова заплакать. – Я больше не буду, тетя Лисса!
Девочка протянула ручки к Лиссе, и та поспешила обнять ее.
Арнольд обвел взглядом любопытные лица присутствующих, обращенные в их сторону, и легкая краска появилась на его щеках. Издав недо– вольное ворчание, он вернулся к столу – но только после того, как там был наведен полный порядок.
Официантка удалилась, сменив скатерть и салфетки. Лисса кудахтала над Арнольдом, пытаясь заставить его сменить гнев на милость.
Роум сидел молча. Как он понял, этот мужчина – не тот, что нужен Лиссе. Он сделал ужасную ошибку, сведя ее с Арнольдом.
Теперь ему осталось только убедить в этом Лиссу.
После злосчастной выходки Мелли за столом воцарилось натянутое молчание. Арнольд уставился на Роума, тот сидел с невозмутимым видом. Лисса пыталась начать интеллигентную беседу, но ни одна сколько-нибудь умная мысль не приходила ей в голову.
Пока мужчины молча обменивались гневными взглядами, а Мелли сидела надутая, Лисса задумалась о том, когда, с какого именно момента этот вечер пошел наперекосяк.
Возможно, когда Роум подошел к их столу.
Или когда он вызвался опекать Мелли.
А может быть, прежде всего, когда он устроил ей это свидание?
В самом деле, причиной всех неприятных моментов являлось что-то сказанное или сделанное Роумом.
Однако, когда официантка принесла заказанные блюда, атмосфера за столом несколько разрядилась. «Что значит еда для мужчин», – подумала Лисса. «Накорми в мужчине зверя!» – таков был мудрый совет ее матери. Мама снова оказалась права.
Лисса понаблюдала, как Роум пытается помочь Мелли управиться с гамбургером, и слегка тронула его ногу носком туфли.
– Почему бы тебе не порезать его на маленькие кусочки? Так ей легче будет брать его руками – посоветовала она.
Роум с благодарностью взглянул на нее и последовал совету.
– Что ты любишь больше всего в твоем гамбургере, Мелли? – спросил он.
– Гамбугги!
– Но что в нем тебе нравится больше всего?
– Класное!
– Красное?
– Я думаю, она имеет в виду кетчуп, – Лисса протянула Роуму бутылочку с кетчупом.
Лисса повернулась к Арнольду. Конечно, он заслуживал большего внимания с ее стороны в этот вечер. Она попробовала как-то спасти ситуацию.
– Вы рассказывали мне о своей компании, пока нас не прервали. Очень увлекательно! А как вы начали заниматься компьютерным бизнесом?
Арнольд несколько смягчился и снова завел хвалебную песню в свой адрес. Лисса улыбалась и поддакивала в соответствующих местах, но мысли ее были далеко.
– Боже, как это должно быть интересно! – сказала она, когда Арнольд прервался, чтобы съесть очередной кусочек. Игнорируя нарочито страдальческий вид Роума, она подбросила Арнольду еще одну тему: – А что вы скажете о расширении деятельности вашей компании за рубеж?
Арнольд, словно павлин, расправивший хвост, с умным видом пустился в рассуждения о своем предвидении дальнейшего развития компьютерного бизнеса.
– Ну вот, Мелли, попробуй свой гамбургер.
Краем глаза Лисса видела, как Роум подал Мелли кусочек ее гамбургера, так обильно политого кетчупом, что тот стекал по краям.
Ей хотелось предостеречь Роума, что крестница безнадежно испортит платье, но она сдержалась и сосредоточила свое внимание на Арнольде.
– Так когда, вы сказали, это было? В 89-м?
– Совершенно верно, – Арнольд нарезал свою порцию мяса тонкими аккуратными ломтиками, вызвав у Лиссы ассоциацию скорее с хирургом, чем с энергичным бизнесменом. – Мир тогда менялся. Я предвидел, что именно мировой маркетинг будет на гребне волны. Я даже предсказывал падение Берлинской стены и, вместе с ней, барьеров для всемирной торговли. Я полагаю, что оказался среди немногих бизнесменов, которые смогли предугадать…
«Боже, этот человек может говорить о себе бесконечно», – с тоской подумала Лисса.
Толчок по ноге заставил ее обернуться к Роуму. Он улыбался, забавляясь ситуацией. По крайней мере хоть он понимает, как ей смертельно скучно.
Тут ей впервые пришло в голову, что из всех мужчин, которых она знала, включая собственного брата, только Роум никогда не говорил с ней о своей карьере. А если и говорил, то в ироничной манере, дающей понять, что его богатство и положение – не самые главные для него в жизни вещи.
Это было одной из причин, почему она любит его.
Потрясенная этой неожиданной мыслью, Лисса отрешенно слушала разглагольствования Арнольда и приглушенную болтовню Роума с Мелли. Ее влекло к Роуму, да, она вынуждена была признать это давным-давно, но… любовь?
Неужели она действительно любит Роума Новака?
У нее перехватило дыхание, затем ее, словно ножом, пронзила острая боль. Неужели она всегда любила его? Должно быть, поэтому ни один мужчина никогда не казался ей достаточно хорошим. Неудивительно, что ее обвиняли в чрезмерной придирчивости! Разве есть мужчина, который мог бы сравниться с Роумом Новаком?
Она почувствовала на себе его вопросительный взгляд и слабо улыбнулась в ответ. Арнольд с самодовольным видом продолжал свой монолог. Он даже не заметил, что его дама переживает самый глубокий в своей жизни кризис.
Под столом колено Роума по-прежнему прижималось к ее ноге, и она позволила себе поддаться расслабляющему действию этого прикосновения. Нервы ее немного успокоились. Конечно, ей не следовало этого допускать, но тело ее не слушалось голоса разума, и она целиком отдалась во власть своих ощущений.
Два свидания, устроенные Роумом, знакомство с этими мужчинами помогли Лиссе понять простую, но неутешную истину – в свои двадцать девять лет она совершила самую большую глупость в своей жизни. Она, потеряв голову, влюбилась в мужчину, который был для нее столь же недосягаемым, как звезда в небе.
Роум слушал похвальбу Арнольда вполуха – он был всецело занят Мелли. Первое правило в общении с ребенком такого возраста, как быстро понял Роум, было – не спускать с него глаз ни на мгновение.
Когда в первый раз он нарушил это правило, она выплеснула молоко на стол.
Во второй раз – кусок сандвича оказался на полу.
В третий раз девочка схватила горсть обильно политого кетчупом хрустящего картофеля и запихнула его в рот, измазав кетчупом руки, лицо и платье.
Арнольд наконец-то иссяк, сделав настоящий доклад о деятельности фирмы, и занялся едой. «Вовремя», – подумал ехидно Роум. Лисса спокойно ела своего цыпленка, не пытаясь возобновить разговор.
Ее отрешенное, задумчивое лицо обеспокоило Роума. Она как-то странно вздрогнула посреди монолога Арнольда, потом замерла на некоторое время, полностью погрузившись в себя.
Может ли быть, что в этот момент ей представился Арнольд в качестве будущего мужа? «Конечно же, нет», – пытался уверить он сам себя, занимаясь улаживанием маленьких проблем Мелли.
«Да, но он богат, этот зануда. И хочет иметь семью…» – этот надоедливый внутренний голос!
«Уверен, что Лисса никогда не продаст себя за деньги», – мысленно возразил он.
«Неужели? – спросил голос. – Почему это ты так уверен?»
«Потому что, если бы она искала деньги, то выбрала бы меня!» – самоуверенно подумал он.
Проворачивая в голове эту новую для него мысль, неуютно заерзал на стуле. Он мог бы добровольно сделать шаг ей навстречу, стать мужем, таким, какого она хотела.
Роум с удивлением обнаружил, что впервые в жизни слово «муж» в приложении к самому себе не вызывает у него содрогания. Оно даже звучит почти… вдохновляюще.
Муж. Муж Лиссы. Отец ее детей. Маленькой девочки, похожей на Мелли, с золотистыми кудрями и озорными глазенками. А может – у него захватило дух, – еще и маленького мальчика.
Отец. Муж. За такую роль любой мужчина ухватился бы руками и ногами. Но…
Достаточно ли он хорош для нее?
Увы, нет, с болью должен был признать Роум.
Он может страстно желать ее. Может надеяться, что станет для нее самым лучшим мужем на свете. Может мечтать, что сделает ее счастливейшей из женщин, но… но ему нужно несколько лет, чтобы завершить дело с магазинами сети «Золотых автодеталей». Несколько лет напряженной работы и бесконечных разъездов по всей стране. Работа тысяч людей зависит от его успеха в спасении этой компании. Такую ответственность он не может так просто снять с себя.
Наверное, он провел слишком много времени в пути, чтобы быть хорошим семьянином. Горькое воспоминание об отце, его постоянных разъездах лишь подкрепило эту мысль. О матери, которая слишком долго должна была одна управляться со всем. Нет, отец – он должен быть рядом все время, чтобы играть со своим ребенком и заботиться о нем, помочь в учебе, ходить на школьные концерты. Словом, отец должен быть не таким, как он, Роум.
Кроме того, защищать от обидчиков, если такие найдутся, – сама мысль об отцовстве пугала его.
Нет. Он был недостаточно хорош для нее, потому что Лисса заслуживала самого лучшего. И если Арнольд – самая лучшая кандидатура на место, которое сам он, Роум, так хотел занять… что ж, сейчас только от Роума зависит, узнает ли она об этом.
Но, разумеется, если Арнольд не является таким идеальным, как кажется, то…
Роум подавил усмешку. Кажется, настало время немного подтолкнуть события. Кажется, настало время показать Лиссе, каковы в действительности отцовские качества Арнольда.
Пока он обдумывал свой следующий шаг, его внимание к двухлетней проказнице ослабло. И так как Роум оставался глух к ее просьбе дать «это красное», за столом оставалась единственная персона, до сих пор не воздавшая должного ее королевскому величеству.
Арнольд.
С радостной улыбкой и бодрым гуканьем, что должно было свидетельсвовать о ее королевском благоволении, она сделала великолепный бросок в сторону злополучного Арнольда. И хотя высокий детский стульчик ограничивал ее, она все же ухитрилась с радостным воплем обеими ручками ухватиться за его рубашку.
Ручками, обильно покрытыми кетчупом.
Роум замер, со скрытым удовлетворением наблюдая за действиями Мелли.
– Уберите от меня этого ребенка! – Арнольд пытался оторвать от себя ручонки Мелли.
– Держись. Я сейчас заберу ее.
Роум двинулся в обход высокого стульчика, чтобы помочь Арнольду.
– Убери ее! – Арнольд с ужасом смотрел на испорченную одежду.
– Кажется, вы говорили, что любите детей, – добила несчастную жертву Лисса. – И что хотите иметь троих?
– Я действительно хочу иметь большую семью. Но для воспитания детей существуют няни и гувернантки, чтобы следить за ними должным образом, а не так, как мистер Новак.
От его тона на Гонолулу могли бы появиться ледники.
– Я никогда не доверю своих детей няням, – решительным тоном заверила его Лисса.
– Тогда это будут не мои дети, – с холодным достоинством констатировал Арнольд.
Роум уже почти высвободил Арнольда из цепких рук Мелли. Из предосторожности он предварительно вытер их салфеткой, хотя это, возможно, было напрасной тратой сил, так как она сама уже вытерла их о рубашку Арнольда.
Как только Арнольд обрел желанную свободу, он тут же вскочил на ноги.
– Это не свидание, а цирк. А я не создан для роли клоуна.
И он гордо удалился из ресторана, оставив Лиссу с Роумом наедине с маленькой разбойницей.
– Слава Богу! – пробормотала Лисса, вздохнув с облегчением.
Их глаза встретились. Казалось, даже Мелли почувствовала, что произошло нечто важное.
– Не пора ли и нам удалиться? – спросил Роум.
Возбужденный, он дал своим фантазиям полную свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21