Был ранний вечер пятницы, когда раздался звонок в дверь. Лисса как раз брызгала духами себе на шею. Должно быть, для разнообразия Трент, который обычно всегда и везде опаздывал, решил прийти пораньше. Поправив глубокий вырез своего любимого черного платья, Лисса направилась к двери.
Но когда она открыла ее, то увидела там Роума собственной персоной. Одного беглого взгляда, брошенного на него, хватило бы, чтобы понять – другие мужчины ему и в подметки не годятся. Он был совершенно неотразим.
– Что ты тут делаешь?
Лисса даже не пыталась изобразить приветливость. Она собиралась противостоять его обаянию даже ценой собственной жизни.
Роум в примиряющем жесте протянул руки.
– Ты всю неделю не отвечала на мои звонки, поэтому я решил, что лучше мне зайти. Нам надо поговорить.
– Не вижу в том необходимости, – холодно сказала Лисса. – Прощай.
Она попыталась захлопнуть перед ним дверь, но его нога прочно обосновалась в дверном проеме. Бросив беглый взгляд на часы, она чуть не застонала от досады. Трент должен появиться с минуты на минуту, и ей вовсе не улыбалось пускаться в долгие дебаты с Роумом по поводу ее нового кавалера. Уже дважды она испытала коварство Роума во время свиданий с Акселем и Арнольдом.
– Ну же, Лисса, впусти меня, – настаивал он. – Мне необходимо поговорить с тобой.
Лисса почти не слышала его. Она поняла по его виду, что так просто отделаться от Роума ей не удастся. Может быть, если позволить ему высказаться достаточно быстро, то он уйдет прежде, чем появится Трент? Она понадеялась, что Трент по своей привычке явится с опозданием.
Как только она отпустила дверь, Роум вошел и встал перед ней.
– Слушай, ты неважно выглядишь, – с искренним беспокойством сказал он. – Что случилось?
Лисса заколебалась. Ему не повредит, если он поймет, что она не собирается бегать за ним. Она безжалостно затолкала в дальний уголок сознания память о ночах, проведенных без сна, и днях, не приносивших ничего, кроме ощущения пустоты и утраты.
– Я приглашена на обед сегодня вечером.
Лисса тщетно искала на его лице хоть малейший признак того, что эти дни он чувствовал себя таким же несчастным, как и она. Ничего. Только дружеский интерес и братская заботливость. Все ее тайные надежды на счастливый поворот судьбы рухнули.
– Так что у меня мало времени, – добавила она. – Столик заказан на семь часов. Зачем ты пришел?
В глазах его зажглось было пламя, но погасло прежде, чем Лисса смогла определить его природу.
– Думаю, нам пора поговорить, – проговорил он мягко. – Ты не согласна?
Покачав головой, Лисса отступила на шаг.
– Нет, не согласна.
– Лисса, ты должна понять, что я не хотел тебя обидеть.
Она устало провела рукой по волосам, испортив прическу, на которую потратила целых пятнадцать минут.
– Тебе не за что извиняться, Роум.
«Боже, дай мне силы снова выслушивать его сожаления!» – взмолилась она мысленно.
– Есть за что.
Роум взял ее за руку, но Лисса отдернула ее и отвернулась.
– Нет! Не вижу никакой необходимости.
Он надолго замолчал, и Лисса провела взмокшими от нервного напряжения ладонями по платью.
– Хорошо, – наконец сказал Роум. – Но я действительно должен тебе сказать, что по-прежнему считаю себя обязанным помочь тебе. Как только я смогу что-либо устроить…
Лисса пожала плечами.
– Я уже сказала, что не нуждаюсь в твоей помощи. Я вполне в состоянии найти себе мужчину сама.
– Ага, – сказал он скептически. – И именно поэтому Джейсон говорит…
– Я не желаю знать, что говорит Джейсон! – Лисса отвернулась, полная решимости поскорее вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда. Иначе еще немного, и она начнет умолять его остаться. – Меня не заботит, что сказал Джейсон или что сказал ты. Я сама себе хозяйка. А теперь не соблаговолишь ли ты удалиться, а то скоро должен появиться мой кавалер. Я бы не хотела, чтобы ты испытывал на нем свои штучки.
Роум пораженно застыл.
– Твой кавалер?
– Да. Мой кавалер, – подтвердила Лисса. – Он должен прибыть с минуты на минуту.
– И кто же он, твой кавалер? – в его голосе прозвучала высокомерная насмешка человека, который все знает лучше всех. – По крайней мере он из моего, я хотел сказать, из нашего круга?
– Определенно не из твоего. Но если тебе так хочется знать, то это Трент Либерман.
– Трент Либерман? Джейсон что-то говорил об этом парне… Кажется, он разводился пять или шесть раз. Ты, случаем, не сошла с ума?
– Два раза. Я имею в виду, что он разводился два раза. Думаю, это как раз говорит о его желании иметь настоящую семью, – встала на защиту своего сегодняшнего кавалера Лисса.
Прежде чем Роум нашелся что сказать, прозвучал звонок в дверь.
Она направилась к ней, но остановилась, перед тем как открыть.
– Я могу надеяться, что ты будешь вести себя прилично на этот раз? – поинтересовалась она.
– О, я буду образцом вежливости, – уверил ее Роум, изображая на лице улыбку.
Лисса с сомнением посмотрела на него, но звонок раздался снова, и она, поколебавшись мгновение, открыла дверь.
– Привет, Трент!
– Привет, красавица! – Белоснежные зубы Трента сверкнули в слишком уж широкой улыбке. – Вижу, ты уже готова.
– Нет, она еще не готова, – твердо произнес Роум прежде, чем Лисса успела ответить.
– Роум, не смей! Ты же обещал!
– Роум Новак! А как вы здесь… – растущее понимание, с каким он переводил взгляд с Роума на Лиссу и обратно, подлило масла в огонь бушевавшего в груди Лиссы гнева. – О, разумеется! Я как-то не додумал, что Лисса Купер – частная собственность.
– Ничья я не собственность! – возмущенно воскликнула Лисса.
Однако мужчины полностью игнорировали ее присутствие, обращаясь исключительно друг к другу с поистине мужской прямотой.
– Хорошо, теперь знаете, – решительно заявил Роум. – Надеюсь, вы не обидетесь, если она не сможет составить вам сегодня компанию.
– Я иду с Трентом, и сейчас же! – Лисса потянула Трента к двери. – Пойдем отсюда. Мистер Новак найдет выход сам.
Трент наконец отвел взгляд от Роума, чтобы взглянуть на нее.
– Ты уверена? – нерешительно спросил он.
– Она останется здесь. Я в этом уверен.
– А я нет! – Лисса чуть не плакала, видя, что Трент готов идти на попятную. – Я сказала, что пойду с тобой, и не нарушу своего обещания!
Роум оторвал ее от Трента, крепко прижал к себе.
– Нет, не пойдешь. Трент пойдет один. Ведь так, приятель?
Молчаливый кивок подтвердил победу Роума.
– Разумеется. Как-нибудь в другой раз, Лисса… – Он бросил быстрый взгляд на Роума. – А может, и нет.
Несмотря на ее отчаянные протесты, Трент сделал прощальный жест и удалился, тихо прикрыв за собой входную дверь.
Как только он исчез, Роум отпустил ее.
– Ну что, ты доволен? – с горечью спросила Лисса. – Еще одно свидание, которое ты расстроил. Просто удивительно, как еще находятся женщины, готовые подпустить тебя ближе, чем за милю.
– Не вижу, что тут удивительного, – небрежно пожал плечами Роум. – Помню время, когда ты сама соглашалась подпустить меня гораздо, гораздо ближе.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Это к делу не относится!
– Относится, поскольку напоминает тебе, что ты заслуживаешь лучшего мужчины, чем этот Трент Либерман.
– И этот лучший, конечно же, ты? – с вызовом спросила Лисса.
Роум пожал плечами.
– Могу признаться, что даже я лучше, поскольку о тебе забочусь. А Либерман просто перекати-поле.
– Ну, знаешь, судя по тому, как ты от меня улизнул тогда утром, ты не вправе обзывать кого-то. – Лисса на секунду замолчала, чтобы перевести дух. – Так в чем дело, Роум? Ты что, испугался, что я свяжу тебя? Или я тебе успела надоесть за одну ночь?
Неужели он покраснел?
– Надоела? Ну что ты… – протянул Роум. – Ты очень горяча в постели. Едва не сожгла меня дотла.
– Что-то не вижу ожогов! – Слова сорвались с губ прежде, чем она сообразила, что не следует произносить их. Роум с интересом взглянул на нее, и она поспешила вернуться к первоначальной теме.
– Я жду, чтобы ты извинился за свои действия! – только и сумела сказать Лисса, отчаявшись взять верх в этом нелепом споре.
– За что я должен извиняться? – медленно проговорил Роум. – За то безумное наслаждение, которое ты испытала в ту ночь? За то удовольствие, которое ты получила от моих ласк? За то, что я открыл тебе все твои эротогенные зоны? – Его голос понизился до интимного шепота, отозвавшегося где-то в ее позвоночнике сладкой дрожью. – Мне больше всего понравилось местечко на изгибе твоей левой…
Казалось, она очутилась в безвоздушном пространстве и вот-вот задохнется.
– Хватит!
Должно быть, лицо ее пылает так, словно она уснула в полдень на пляже.
– Я лишь пытался выяснить, за что именно я должен извиняться, – невинным тоном произнес Роум.
– Ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду! Я хотела…
– Ты, скорее всего, хотела поблагодарить меня за испытанное наслаждение. Прекрасно. Продолжай. Я хочу послушать. – Роум взял прядь ее волос и обвил вокруг пальца.
– Не собираюсь благодарить тебя за что бы то ни было, – процедила Лисса сквозь зубы. – Разве только за то, что ты исчезнешь навсегда из моей жизни.
– Исчезнуть из твоей жизни? Почему? – Его палец медленно двинулся вниз по ее щеке.
– Потому что…
Он наклонился и провел губами по ее глазам, заставив ее опустить ресницы. Что, конечно же, было роковой ошибкой с ее стороны, поскольку с закрытыми глазами лишь усилилось восприятие остальных органов чувств. Тембр его голоса терзал ее слух. Тонкий аромат лосьона щекотал ноздри. Электрический разряд пронзал ее насквозь при каждом его прикосновении. Вкус его губ казался слаще меда.
– Так почему? – спросил Роум шепотом, и опять от тепла его дыхания губы ее загорелись в нетерпеливом ожидании поцелуя.
– Потому что… Потому что… – Она пыталась, но не могла произнести ни звука. Да и как может она говорить, если ей нечем дышать? Лисса собрала все силы, чтобы произнести хотя бы одно слово: – Потому что…
Он накрыл ее губы поцелуем, окончательно лишившим способности рассуждать. Губы ее, помимо воли, ответили на поцелуй. Прежде чем Лисса осознала, что происходит, Роум обнял ее и крепко прижал к своему сильному телу.
Ее руки сами собой обняли его шею, но ей уже было все равно. Она позволила своему телу прильнуть к нему, с одним лишь желанием слиться с ним еще теснее.
– Ах, Лисса, Лисса. Как сильно я хотел тебя. – Ей показалось, что она не столько услышала, сколько догадалась, что он произнес эти слова, почти касаясь ее рта своими губами.
– Ну почему ты ушел тогда, Роум? Почему? – Она откинулась назад, отдаляясь от него на многие мили.
Роум тяжело вздохнул.
– Потому что я идиот. Дурак, не способный понять, что для него хорошо, а что плохо.
– Не понимаю. – Как могла она понять самые простые слова, когда его тело властно звало ее.
Роум покачал головой.
– Давай забудем об этом. Теперь я с тобой. – Его ладони легли на ее ягодицы, требовательно прижимая ее бедра к своим. – Позволь мне любить тебя, Лисса! Будь моей…
Ей следовало сказать «нет». Она не должна говорить «да» этому мужчине, так жестоко обошедшемуся с ней. Все, что оставалось в Лиссе разумного, настаивало – требовало! – чтобы она прогнала его прочь, не откликнувшись на его чувственный зов. Он уже больно ранил ее, и если она позволит, будет ранить ее еще и еще. Этот мужчина украдкой покинул ее постель, словно стыдясь того, что было между ними. Этот мужчина…
Этот мужчина владел ее сердцем.
Заглушив все свои сомнения, правильно ли она поступает, Лисса сняла руки с его шеи и безвольно опустила их вдоль тела, окончательно сдаваясь.
– Помоги мне расстегнуть платье.
9
Она не отвергла его?
Роум долго уверял себя, что ему не следует приходить к Лиссе домой. Но когда он заглянул в ее несчастные глаза, его собственные бессонные ночи эхом отозвались в его душе. Он увидел похотливый огонек в глазах Либермана и понял, что не может позволить ей уйти с этим типом.
Как мог он воспротивиться возможности снова обладать Лиссой? Роум сознавал, что причинил ей боль, так внезапно покинув ее в прошлый раз, но сегодня все будет совершенно иначе. В этот раз он сделает ее счастливой. Он будет беречь это сокровище, и как следует беречь. Он будет услаждать ее, потому что это делает его счастливым.
Дрожащие пальцы, в один момент ставшие непослушными, расстегнули крючок платья и спустили замок «молнии» до самых бедер. Легким движением Лисса позволила платью соскользнуть на пол. Под платьем у нее оказались лишь крошечные кружевные трусики.
У Роума перехватило дыхание от удивительной красоты ее тела. Казалось, ее нежная кожа матово светится в полумраке гостиной… Ему страшно хотелось дотронуться ее. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ее груди, но Лисса внезапно отпрянула.
– Нет! Не сейчас!
Пламя желания мерцало в ее глазах.
– Тогда чего же ты хочешь?
Если она захочет, чтобы он помедлил еще хоть минуту, он за себя не ручается. Желание, охватившее его, было столь сильным, что он почувствовал, как вдруг тесны стали ему брюки.
– Я хочу, чтобы теперь ты позволил мне доставить тебе удовольствие. В прошлый раз, – ее голос сел, и она вынуждена была откашляться, – в прошлый раз все было для меня, а сейчас я хочу отплатить тебе тем же.
Роум привлек ее к себе, ощущая упругую выпуклость ее груди, наслаждаясь прикосновением шелка кожи к его пальцам.
– Ах, любовь моя, – сказал он, – да знаешь ли ты, что с тобой я получаю такое наслаждение, какого никогда в жизни не испытывал? Знаешь ли ты, как я счастлив с тобой?
– Я надеюсь. Но не знаю наверняка, – прошептала она в ответ.
Лисса откинула голову назад, и он окинул ее восхищенным взглядом. Все органы чувств Роума были сейчас сосредоточены на Лиссе. Ее кожа была такая гладкая! Он не мог воспротивиться желанию провести ладонями вдоль ее спины. Ощущение было, будто гладишь теплый бархат. Его пальцы скользили вверх и вниз, не в силах оторваться от нежной кожи.
Повинуясь внезапному порыву, Роум опустил голову и коснулся языком ложбинки над ключицами. Под тонкой кожей учащенно забилась жилка, откликаясь на его осторожную ласку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21