– тихо спросил Карл.– Нет еще, – ответил я. – Мы с Джекобом днем были на кладбище.– На кладбище? Я кивнул.– Ходили на могилы к родителям. Мы всегда навещаем их в этот день.– В канун Нового года? – просиял Карл. Казалось, идея ему понравилась.– Я взял выходной, – добавил я.Карл потянулся к приборной доске и включил обогреватель на полную мощность. В кабину шумно хлынул поток теплого воздуха.– Джекоб все еще без работы? – спросил Карл.– Ищет, – соврал я, почувствовав неловкость, как это бывало всякий раз, когда разговор заходил на эту тему.– А Лу работает?– Нет. Не думаю.Карл печально покачал головой, задумчиво глядя на них через дорогу.– Вот ведь позор какой, а? Двое взрослых мужиков, работоспособных. Эта страна… – Он не договорил, углубившись в свои мысли.– Что ж, – начал было я, – наверное, нам…– Лу, помнится, тренировал бейсбольную команду, – прервал меня Карл. – В детском спортклубе в Мичигане. Он был чертовски хорош в нападении. Ты знаешь об этом?– Нет, – ответил я. – Никогда раньше не слышал.– Глядя на него сейчас, трудно догадаться. Но было время…Со скрипом открылась дверца грузовичка Джекоба. Карл примолк: Джекоб выбрался из машины и неуклюже двигался в нашу сторону.– Привет, Джекоб, – сказал Карл. – Я уже подумал, что ты меня избегаешь.Джекоб заискивающе улыбнулся. Это была его обычная реакция при встрече с представителями власти. Я тут же вспомнил, что эта привычка живет в нем с детства. Так Джекоб смотрел на учителя, когда тот вызывал его к доске.– Я что-то замерз, – затараторил он. – Так что хотел погреться в машине.– Хэнк сказал мне, что вы сегодня навещали могилы родителей.Джекоб бросил на меня быстрый взгляд и неуверенно кивнул.– Это дело хорошее, – сказал Карл, – очень хорошее. Надеюсь, мои дети тоже не забудут меня после моей смерти.– Это была воля нашего отца, – пояснил Джекоб. – Он оговорил ее в своем завещании.Карл, казалось, не слушал его.– Я помню вашего отца, – начал было он, но вдруг запнулся, словно не был уверен в том, что не путает нашего отца с каким-нибудь другим умершим жителем Ашенвиля. Покачав головой, он добавил: – Хороший был человек. Очень хороший.Мы не нашлись с ответом. Возникла неловкая пауза, которую в конце концов нарушил Джекоб.– Ты рассказал ему про самолет? – обратился он ко мне.Я в ужасе уставился на брата. На его лице застыла глупая ухмылка, в толстых щеках прорезались ямочки, губы приоткрылись, оголив крупные зубы. Он взглянул на меня, и я вдруг испугался, что он сейчас подмигнет.– Что такое? – спросил Карл. Он перевел взгляд с Джекоба на меня.– Мы с Хэнком проезжали здесь во вторник, и нам показалось, что где-то неподалеку пикирует самолет.– Самолет?Джекоб кивнул.– Шел довольно сильный снег, и мы так и не поняли, что случилось, но звук был такой, словно у самолета отказал двигатель.Карл, взметнув брови, выжидательно уставился на него. Я лихорадочно соображал, как сменить тему разговора, но безуспешно. Мне ничего не оставалось, как только молить Бога о том, чтобы Джекоб наконец заткнулся.– Не было никаких сообщений о пропавшем самолете? – спросил Джекоб.– Нет, – медленно, нараспев, произнес Карл, всем своим видом показывая, что напряженно думает, – Что-то не припоминаю.Он вновь взглянул на меня.– Так вы слышали только рев двигателя? Но ничего не видели?Я силой заставил себя кивнуть.– Тогда это могло быть и что-то другое. Мотоцикл, аэросани или цепная пила. – Он жестом показал на юго-восток. – Может, Дуайт Педерсон что-нибудь ремонтировал.Мы развернулись и бросили взгляд через поле, пытаясь рассмотреть ферму Педерсона. В нижних этажах дома горел свет, но сарай и другие надворные постройки уже затерялись в темноте.– Если что-нибудь услышите, – проговорил Джекоб все с той же шутовской улыбкой на лице, – обязательно дайте нам знать. Мы могли бы показать место, где мы находились в тот момент.– Я уверен, что такого рода информация уже давно просочилась бы, – сказал Карл. – Самолеты бесследно не исчезают, наверняка кто-нибудь заметил падение, если оно было.Я посмотрел на часы, пытаясь завершить беседу, прежде чем Джекоб скажет еще хоть слово.– Наверное, вам не терпится побыстрее добраться до дома, Карл. Уже шестой час.Вздохнув, он покачал головой.– Мне сегодня допоздна работать – канун Нового года и все такое. Раздолье для нетрезвых водителей. – Он взглянул на Джекоба. – Надеюсь, ты не из их числа.Улыбка исчезла с лица Джекоба.– Нет. Вам не стоит беспокоиться на мой счет.Карл задержал на нем взгляд, словно ожидая услышать еще что-то. Потом повернулся ко мне.– Как самочувствие Сары? Она ведь скоро должна родить, если я не ошибаюсь?– В конце января, – ответил я. Жена моя была на восьмом месяце беременности нашим первым ребенком.– Передавайте ей мои поздравления с Новым годом. – Карл начал закрывать окно. – И скажите Лу, чтобы в следующий раз не был таким робким. Я не кусаюсь.
Пока мы садились в машину, Карл уже отъехал. Он продолжил путь на запад, удаляясь от Ашенвиля.– Надо немного выждать, Джекоб, – сказал я. – Не стоит следовать за ним. Поворачивай обратно, в город.Джекоб завел двигатель. Ему не сразу удалось развернуться на узком шоссе.– Езжай медленно, – проговорил я, опасаясь, что, если мы поедем быстро, пачки денег вылетят через дыру, что зияла у нас под ногами.Все какое-то время молчали, но, когда грузовик выбрался на нашу дорогу и мы уже ехали по мосту через речку Андерс, я не выдержал:– Чья это была идея? Спросить про самолет?Я подался вперед, чтобы видеть их лица. Лу сидел посередине, у него на коленях устроилась собака. Он обхватил ее обеими руками и прижал к груди. Ответа я так и не дождался.– Твоя идея, Лу? – Я хотел задать вопрос как можно тише и спокойнее, чтобы они прочувствовали весь ужас того, что натворили, но голос выдал меня, прозвучав резко и злобно.Лу пожал плечами.– Мы вместе придумали.– Зачем? – спросил я.– Чтобы выяснить, разыскивают ли самолет, – выпалил торжествующим тоном Джекоб, явно уверенный в том, что переплюнул меня в ловкости и находчивости. – И не только поэтому. Теперь, если начнутся поиски, Карл в первую очередь обратится к нам. А мы уже будем во всеоружии.– Вы только что решились украсть три миллиона долларов и первое, что делаете, – бежите с расспросами к шерифу. Неужели вам это не кажется, мягко говоря, глупостью?– Зато мы выяснили, что самолет никто не ищет, – сказал Джекоб. – А если бы не спросили, так никогда бы и не узнали этого.– Эх Джекоб, ну как ты не понимаешь, что идея ваша – дурацкая. Если самолет найдут сейчас и выяснится, что пропали деньги, шерифу не составит труда вычислить, чьих это рук дело.– Но в том-то и заключается наш расчет. Если бы мы взяли деньги, то ни за что не стали бы заводить с ним разговор о самолете – это же логично!– Обещай мне, что больше подобных экспромтов не будет.Он улыбнулся.– Неужели ты не оценил, как тонко мы все обыграли? Ведь, задав ему вопрос о самолете, мы стали его помощниками.– Это было очень рискованно, – не унимался я. – И глупо.– Но сработало же. Мы выяснили…– Это не игра, Джекоб. Мы совершили преступление. За свой сегодняшний поступок мы можем угодить за решетку.– Хватит тебе, Хэнк, – вмешался Лу. – Никто не собирается отправлять нас за решетку. Все мы чисты перед законом, криминала ни за кем не числится. Любой на нашем месте поступил бы точно так же.– Ты хочешь сказать, что мы не совершили преступление?– Я хочу сказать, что за это нас никто не упрячет в тюрьму. Даже если нас обвинят в краже, приговор будет условным.– Особенно если учесть, что мы пока еще не истратили ни цента, – подхватил Джекоб. – Я думаю…– Меня не интересует, что ты думаешь, – сорвался я на крик. – Если только я заподозрю, что вы предпринимаете какие-то рискованные шаги, деньги тут же сожгу. – Я перевел взгляд с Джекоба на Лу. – Поняли?Они промолчали.– Я не собираюсь отправляться в тюрьму из-за глупостей двух идиотов.Они оба уставились на меня, ошарашенные моей бурной реакцией. Мэри-Бет жалобно заскулил. Я посмотрел в окно. Мы двигались на юг по Бернт-роуд; по обе стороны дороги тянулись бескрайние поля.Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться.– Прошу вас лишь об одном: будьте осторожны, – сказал я.– Мы будем осторожны, Хэнк, – заверил меня Джекоб. – Конечно, а как же иначе.Лу промолчал, но, даже отвернувшись к окну, я мог с уверенностью сказать, что он сейчас ухмыляется.– Останови машину, – попросил я. – Мы можем пересчитать деньги здесь.
Джекоб притормозил у обочины, и мы выбрались из машины, окунувшись в холодную тьму. Мы находились милях в трех к западу от города. Заснеженные поля простирались по обе стороны дороги, и вокруг не было видно ни домов, ни огней. Приближавшуюся к нам машину мы смогли бы заметить на расстоянии мили.Джекоб и Лу считали деньги, я стоял за их спинами с фонарем в руке. Мэри-Бет остался в пустом грузовике, заснув на сиденье. Джекоб и Лу разложили пачки по стопкам, в каждой – по десять пачек. Казалось, потребуется вечность, чтобы все это пересчитать. Я попеременно смотрел то на деньги, то на дорогу, готовый тотчас же подать сигнал тревоги, если вдруг увижу приближающиеся огни.Вечер был очень тихим. Лишь слегка посвистывал ветер, гоняя по голым полям, да кое-где, поскрипывая, оседал у обочины снег; и в это безмолвие вторгался мягкий, но настойчивый шорох – такой обычно сопровождает раздачу карт в казино – это Джекоб и Лу отсчитывали пачки денег.Результатом их кропотливого труда были сорок четыре стопки, вытянувшиеся в линию вдоль борта грузовичка. В них было четыре миллиона четыреста тысяч долларов.Осознать это удалось не сразу. Какое-то время мы молча стояли, уставившись на деньги. Лу вновь пересчитал стопки, дотрагиваясь до верхушки каждой из них указательным пальцем.– И сколько же выходит на брата? – прошептал Джекоб.Мне пришлось на секунду задуматься.– Почти по полтора миллиона.Ошарашенные, мы все никак не могли оторвать взгляда от денег.– Убирай, – сказал я наконец, поежившись от холода. Я вручил Джекобу рюкзак и стал наблюдать, как он постепенно разбухает, наливается тяжестью своего ценного содержимого. Когда все деньги были сложены, я втащил рюкзак в машину.
Лу жил на юго-западе Ашенвиля, в прямо противоположном моему районе, – мы отправились сначала туда. Становилось все холоднее, на лобовом стекле уже проступали ледяные узоры. Порванный целлофан, некогда служивший задним стеклом, яростно трепыхался на ветру, пропуская в кабину мощный поток морозного воздуха. Мэри-Бет, которому отвели место сзади, зябко жался к нам, и я чувствовал, как он дышит мне в ухо. Мешок с деньгами лежал на полу, я крепко сжимал его ногами. А для пущей сохранности придерживал еще и рукой.Когда мы подъехали к дому Лу, было без четверти семь.Машина Ненси стояла во дворе, в доме горел свет. Дом был большой, но ветхий – один из самых старых в округе. Лу и Ненси арендовали его у Сонни Мейджора, чей дед когда-то владел всеми окрестными угодьями, выращивая на них кукурузу и капусту; в лучшие времена, до Великой депрессии, он был одним из представителей окружного джентри. Но потом дела пошли худо. За несколько лет отец Сонни продал почти все свои земли, оставив лишь пару узких полос, что тянулись вдоль дороги. Одна из них кормила фермерский дом, другая же – меньшая, в три четверти мили, – крошечный, проржавевший домик-трейлер, который на ней же и располагался. Сонни жил в трейлере один, из окошка обозревая дом, в котором вырос. Он выдавал себя за плотника, но все-таки основным источником его дохода была арендная плата, которую вносили Лу с Ненси.Джекоб притормозил возле дома. Лу выбрался из машины и, чуть помедлив, хлопнул дверцей.– Я тут подумал… мы могли бы взять по пачке прямо сейчас, – проговорил он. – Просто чтобы было на что отпраздновать. – Он улыбнулся мне.Я передвинулся на край сиденья, ближе к двери, не выпуская рюкзак из-под ног. Мэри-Бет пробрался в кабину; от его шерсти пахло морозом и свежестью. Он отряхнулся и устроился на сиденье, тесно прижавшись к Джекобу. Джекоб одной рукой обнял собаку.– Забудь про деньги, Лу, – сказал я. Он утер нос рукой.– Что ты хочешь этим сказать?– В твоей жизни в ближайшие шесть месяцев ничего не изменится, – пояснил я.Дом Лу окружали деревья – громадные, с толстыми серыми стволами, уносящимися далеко ввысь, в темноту ночного неба. Они слегка покачивались на ветру, задевая друг друга ветвями. Чуть дальше возле дороги просматривался трейлер Сонни. Свет в окне не горел. Очевидно, его не было дома.– Все, о чем я прошу… – начал было Лу, но я покачал головой, обрывая его на полуслове.– Ты как будто не слышишь меня, Лу. Не надо меня ни о чем просить, понимаешь?Я потянулся к двери и захлопнул ее. Лу пристально посмотрел на меня через стекло, потом, обменявшись короткими взглядами с Джекобом, повернулся и медленно побрел к дому.
От дома Лу до моего было минут сорок езды. Большую часть пути мы с Джекобом молчали; каждый думал о своем. Я прокручивал в памяти встречу с Карлом. Я обманул его; ложь вырвалась легко и естественно, и меня это удивило. Никогда раньше я не замечал за собой склонности к вранью. Даже ребенком я не умел обманывать, мне не хватало самоуверенности, непременного хладнокровия, и мои попытки солгать вечно заканчивались поражением – я либо трусил в решающий момент, либо во всем сознавался. Сейчас, вспоминая свой разговор с Карлом, я не находил ни одного прокола, ни одного слабого места в своем рассказе. Джекоб, что и говорить, дал маху, спросив про самолет, но теперь я начинал понимать, что его «выступление» было не таким уж компрометирующим, как мне показалось поначалу. Возможно, он и был прав, когда утверждал, что сделал это для нашей же пользы.Про деньги я почему-то совсем не думал. Я пока еще не мог позволить себе считать их своими. Сумма была слишком велика для моей скромной персоны; она представлялась мне абстрактной, ничего не значащей цифрой. Я чувствовал, что балансирую на острие ножа – во мне схлестнулись эдакий петушиный задор и жуткий страх перед разоблачением, – но это ощущение возникло исключительно оттого, что я солгал Карлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50