Она пожала плечами.– Хорошо.Я положил деньги на кровать и начал пересчитывать их, однако то и дело сбивался со счета.– Он ничего не взял, – произнесла вдруг Сара. – Я уже проверила.Меня словно током ударило. Я и сам не мог объяснить, почему вдруг кинулся считать деньги.
Лежа в постели, мы еще долго перешептывались, прежде чем уснуть.– Как ты думаешь, что с ним станет? – спросила Сара.– С Джекобом?Свет был везде погашен, и я скорее догадался, чем увидел, что она кивнула в темноте. Сара уже простила меня за то, что я не удержался от нравоучений.– Может, купит ферму, – сказал я.Я почувствовал, как напряглось ее тело.– Нельзя ему покупать ферму, Хэнк. Если он останется…– Я имею в виду не отцовскую. Любую другую ферму. Скажем, где-нибудь на западе – в Канзасе или Миссури. Мы могли бы помочь ему обустроиться.Я говорил, а сам понимал, что все это чистейшей воды утопия. Вино несколько расслабило меня и позволило помечтать за ужином; но сейчас я уже протрезвел и смотрел на вещи реально, а не так, как мне бы хотелось. Джекоб абсолютно не смыслил в сельском хозяйстве; у него были такие же шансы преуспеть в качестве фермера, как и стать рок-звездой или астронавтом. С его стороны было ребячеством мечтать о фермерстве, своего рода упрямством, нежеланием признать, кто он есть на самом деле.– Может, он будет путешествовать, – попробовал я другую версию, но не смог представить брата и в этой роли – кочующего с самолета на самолет, оформляющего в аэропорту багаж, прописывающегося в дорогих отелях. Все это тоже было из области невозможного.– Чем бы он ни занялся, – сказал я наконец, – хуже, чем сейчас, ему не будет. Как ты думаешь? Перевернувшись на бок, я закинул ногу на Сару.– Конечно, – согласилась она со мной. – У него будет миллион триста тысяч долларов. Как же может быть хуже с такими деньгами?– Интересно, что он будет с ними делать?– Да просто тратить. Как и мы. Для чего же еще нужны деньги?– А на что он их потратит?– Да на что захочет. На шикарную машину, дом на берегу моря, красивую одежду, дорогую еду, экзотические путешествия.– Но он так одинок, Сара. Он не сможет покупать все это для себя одного.Она нежно коснулась моего лица.– Он кого-нибудь встретит, Хэнк, – сказала она. – С ним все будет в порядке.Я слишком устал, и потому мне хотелось поверить ей, но я знал, что она, скорее всего, ошибается. Не все подвластно деньгам. Они могут сделать нас богаче, но и только. Я чувствовал, что Джекобу, даже и с большими деньгами, скорее всего, суждено до конца дней своих так и остаться толстым, робким и несчастливым.Пальцы Сары ласково скользили по моему лицу, и я, расслабившись, закрыл глаза.– Каждый получает в этой жизни то, что заслуживает, – уже засыпая, проговорила она.
На рассвете меня разбудили чьи-то шаги по дому. Я приподнялся на локте, напряг зрение. Сара сидела рядом, прислонившись к спинке кровати, и кормила Аманду. За окном завывал ледяной ветер.– В доме кто-то есть, – сказал я.– Шшш, – прошептала Сара, не отрывая взгляда от ребенка. Она протянула ко мне свободную руку и легонько погладила по плечу. – Это Джекоб. Он в ванной.Я прислушался к тому, как поскрипывают стены дома под натиском ветра, как тихонько воркует Аманда, посасывая материнскую грудь. Потом лег обратно. Через минуту-другую я расслышал тяжелую поступь брата, который возвращался по коридору в свою комнату. Усаживаясь на кровать, он застонал.– Убедился? – прошептала Сара. – Все в порядке.Она так и держала руку на моем плече, пока я не заснул. 6 Мы заехали за Лу в самом начале восьмого и сразу же отправились в Ашенвиль, в «Рэнглер». Это был один из двух городских баров-близнецов. Когда-то он мог похвастаться своим выдержанным в стиле дикого Запада интерьером, но сейчас от него осталась лишь вывеска да огромных размеров шкура лонгхорнского быка, красовавшаяся над дверью. Помещение бара было вытянутым, узким и темным; по одной стене располагалась стойка, напротив нее – в кабинках – столики для посетителей. В глубине бара, за распашными дверями, находилась большая комната. Там стояли карточный и бильярдные столы и сломанный музыкальный автомат.Когда мы приехали, в баре было еще довольно тихо. У стойки с бутылками пива расположились несколько одиноких стариков. Некоторые, похоже, были знакомы с Лу и, завидев его, улыбнулись. За одним из столиков сидела молодая парочка; парень и девушка, наклонившись друг к другу, о чем-то шепотом спорили, и казалось, будто они дерутся, но стараются делать это незаметно для окружающих.Мы прошли в глубь помещения; Джекоб и Лу сели перекинуться в карты, я же отошел заказать напитки: текилу для Лу, пиво Джекобу и имбирный эль для себя.Джекоб проиграл Лу, и я выкупил столик еще для одной партии. Это повторилось трижды, пока не подошли новые желающие сыграть в карты. Освободив карточный стол, мы вернулись в бар и заняли кабинку. Уже было начало девятого, и посетителей заметно прибавилось.Я продолжал подкупать спиртное. Лу я сказал, что пью виски с содовой, умолчав про имбирный эль; он рассмеялся, назвав это бухгалтерским напитком, и предложил купить мне текилы, но я, улыбнувшись, отказался.Мне было интересно наблюдать, как он напивается. Лицо его густо покраснело, глаза стали водянистыми, зрачки постепенно затягивало пеленой. Он стал частенько отлучаться в туалет. К девяти часам из него уже вовсю поперла его низкая, подлая сущность. Бывали моменты, когда он начисто забывал, что пьет за мой счет: опять начинал называть меня «мистер Бухгалтер», перемигиваться с Джекобом, отпускать свои шуточки, гнусно хихикать. Потом вдруг, словно очухавшись, хлопал меня по руке, и мы опять становились лучшими друзьями, великими конспираторами, шайкой воров-джентльменов.Как только на столе появлялись свежие напитки, он непременно произносил тост, всегда один и тот же. «За маленькую даму, – говорил он. – Да ниспошлет Господь свое благословение на ее прелестную головку».Диктофон был спрятан в кармане моей рубашки. Я то и дело ощупывал его, словно это был мой талисман, и прикосновение к нему непременно должно было принести мне удачу.Мы пили уже около часа, когда я, повернувшись к Лу, спросил:– Ты действительно выдал бы меня шерифу, если бы я отказался делить деньги?Мы были одни за столиком; Джекобу я дал свой бумажник и отправил его за новой порцией выпивки.Лу, опустив голову, задумался.– Мне нужны были деньги, Хэнк, – мрачно произнес он.– И ты не мог подождать до лета?– Мне нужны были срочно.– Всего-то пять месяцев. Неужели ты не смог бы продержаться еще пять месяцев?Лу перегнулся через стол и сделал глоток пива из стакана Джекоба. На дне стакана еще что-то оставалось, но он не стал допивать до конца.На его лице появилась слабая улыбка.– Я говорил тебе, что проигрался?Я кивнул.– Так вот: я потратил кое-какие сбережения Ненси.– Сколько?– Понимаешь, я знал, что могу себе позволить проигрыш, ведь на подходе были большие деньги – ну, те, из самолета, так что я сделал крупные ставки на пару длинных заездов. Я рассчитывал, что, если выиграю хотя бы на одном, все будет в порядке. – Раздался его короткий нервный смешок. – Но я не выиграл ни на одном. Я потерял все.– Сколько же? – вновь спросил я.– Семнадцать тысяч. Даже чуть больше. Это были деньги, доставшиеся ей от матери по наследству.Я молчал, потрясенный его рассказом. Мне трудно было себе представить, чтобы можно было ставить такую сумму на лошадь. Лу между тем допил пиво Джекоба.– Мы разорены, Хэнк. У нас нет ни гроша. Не на что купить еду, заплатить за аренду. Вся надежда на то, что я получу свою долю.– Так ты хочешь сказать, что выдал бы меня шерифу?– Мне нужны были деньги. Мне казалось несправедливым, что ты держишь их у себя, в то время как самолет никто и не думает разыскивать.– Я все-таки хочу знать, сказал бы ты шерифу или нет. – Я наклонился к нему через стол.– Если я отвечу «нет», – улыбнулся он, – ты вполне можешь отступить от своего обещания.– Какого обещания?– Разделить деньги.Я промолчал.– Мне нужны деньги, Хэнк. Я без них пропаду.– Но давай представим, что ты не догадался насчет Педерсона. Что бы ты тогда делал?Лу поджал губы.– Наверное, стал бы умолять тебя, – сказал он. Еще раз обдумав это, он кивнул головой. – Встал бы на колени и умолял тебя.В баре было уже битком, гул голосов и взрывы смеха не смолкали ни на минуту. В воздухе зависли облака табачного дыма, перемешанного с кислым запахом пива. Я разглядел у стойки Джекоба, который расплачивался с барменом.– Как ты думаешь, это помогло бы? – спросил Лу.Я попытался представить его на коленях, умоляющего меня отдать деньги. Во многом мне эта идея казалась более угрожающей, чем шантаж. Ведь тогда бы он взывал к тому, что я всегда считал добродетелью – к жалости, милосердию, сочувствию, – и мой отказ, в любом случае неизбежный, был бы достоин осуждения. Я подумал, что таким же мерзавцем предстану в его глазах после записи пленки, и от этого на душе стало тяжело.– Нет, сказал я. – Наверное, не помогло бы.– Ну, тогда, надо полагать, мне повезло, что я узнал про Педерсона, так ведь?К столику уже приближался Джекоб, и я не стал ничего отвечать. Сдвинув пустые стаканы к краю стола, я воскликнул:– А вот и напитки!Лу протянул руку и коснулся моего запястья. Кончики его пальцев были холодными.– Я должен был достать денег, Хэнк, – быстро прошептал он. – Понимаешь? Это не от меня зависит.Я посмотрел на его руку. Она обхватывала мою, как клешня, и я с трудом поборол желание высвободиться.– Да, – кивнул я. – Понимаю.Примерно в половине десятого Лу встал из-за стола и нетвердой походкой в очередной раз направился в туалет. Я дождался, Пока он отойдет подальше, и повернулся к Джекобу.– Ты можешь определить, когда он будет готов?У брата текло из носа; кожа над верхней губой блестела.– Думаю, что да.– Нам нужно как следует его напоить, но не до такой степени, чтобы он лыка не вязал. Просто чтобы плохо соображал.Джекоб потягивал пиво. Стекла его очков запотели, но он, казалось, не замечал этого.– Когда увидишь, что у него начинает заплетаться язык, встань и предложи поехать к нему домой. Скажи, что у тебя в машине есть бутылка виски.– Мне все-таки кажется… – начал было говорить Джекоб, но я остановил его легким пожатием руки. Из туалета, слегка пошатываясь, вышел Лу. Проходя мимо стойки бара, он зацепился за высокий стул и, когда сидевший на нем парень обернулся, обрушился на него с обвинениями в попытке сбить его с ног.– Думаешь, смешно? – вопил Лу. – Ты что, вообразил себя клоуном?Молодой человек, бородатый, раза в два выше Лу, удивленно уставился на него.– Что смешно? – Удивление еще не успело смениться в нем злостью.Лу подтянул брюки.– Ставить подножки людям, выходящим из сортира. Выставлять их на посмешище.Молодой человек развернулся. В баре сразу стало тихо.– Угомонись, Лу, – сказал кто-то из сидевших рядом. – От тебя же мокрого места не останется. – По залу прокатился смешок.Лу обвел глазами бар.– Шутить со мной? – угрожающим тоном произнес он. – Я же мог упасть и разбить себе голову. – Он ткнул пальцем в молодого человека. – Тебя бы следовало вышибить с этого стула. Что, хочешь схлопотать?Парень молчал. Он сидел, уставившись на палец Лу.– Я тебя проучу, – не унимался Лу. – Хочешь пинка? Я дам тебе хорошего пинка, надолго запомнишь.– Послушай, дружище, – сказал молодой человек. – Ты, может, немного того… перебрал?..– Никакой я тебе не дружище, – задирался Лу. Молодой человек начал подниматься со стула. В этот же момент встал и Джекоб.– Ты мне не друг, – не сдавался Лу.Джекоб, несмотря на свои габариты и легкое опьянение, на удивление быстро пробрался к стойке бара. Я видел, как он положил руку на плечо Лу. Тот обернулся, и тут же по его лицу расползлась широкая улыбка.– Вот мой друг, – сказал он, показывая на Джекоба. И, махнув рукой в мою сторону, добавил: – И он тоже.Джекоб увел его подальше от стойки. Я заказал очередную порцию выпивки.
В одиннадцать часов Джекоб поднялся и предложил поехать к Лу.Пес ждал нас в кабине грузовика, вид у него был удрученный, и встретил он нас холодно. Перебираться в кузов ему явно не хотелось, так что Джекобу пришлось подхватить его, скулящего, на руки и пропихнуть назад через дырку в целлофановом окне. Лу в это время шумно мочился возле стены какого-то дома.Я сел за руль. Еще днем я купил бутылку виски и теперь попросил Джекоба достать ее и предложить Лу выпить. Лу с радостью согласился.Это была одна из самых холодных ночей в этом году. Небо было безоблачным. Луна еще только всходила – серебристо-белая, как срез мускусной дыни, она зависла прямо над линией горизонта. Над ней искрилась целая россыпь звезд – высоких и ярких. Дорога из Ашенвиля была пустынна и, освещаемая одной лишь левой фарой, казалась уже, чем была на самом деле. В кабину врывался холодный ветер, он забирался под куртки, обжигая тело, трепал целлофан на заднем окне.Перед домом Лу я, чтобы не разбудить Ненси, выключил фару и запарковал грузовик в самом начале подъездной аллеи.– Ну? – спросил Джекоб. Он сидел на пассажирском сиденье. Лу устроился посередине, между нами, чуть ссутулившись, одной рукой упираясь в приборную доску. Джекобу пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть меня.– Пойдемте в дом, – сказал я. – Возьми бутылку.– Правильно, – подхватил Лу. – Бери бутылку. – И он хлопнул меня по ноге. – А ты ничего. Знаешь об этом? Парень что надо.Мы вылезли из машины, оставив собаку в кабине, и направились по дорожке к дому. Лу сразу же заперся в туалете, а мы с Джекобом прошли в гостиную и уселись на кушетку. Дверь в комнату была открыта, и мы слышали, как Лу мочится. Процесс оказался длительным.Чтобы попасть в гостиную, достаточно было сделать лишь шаг от входной двери. Это была просторная и скудно обставленная комната с темно-зеленым жестким ковром на полу. Здесь стояли два обитых материей стула, черная кожаная кушетка, старый телевизор и длинный, низкий кофейный столик, заваленный журналами. В общем-то, выглядела эта комната лучше, чем я мог себе представить, хотя и ненамного.Выйдя из туалета, Лу прошел на кухню за стаканами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50