Тот поднял с земли ботинки Сонни.– Рубашку, – сказал я.Сонни выдавил из себя короткий смешок.– Да будет тебе, Хэнк. Все хорошо в меру. Мне и так нежарко. – И он, обхватив себя руками, оглянулся на моего брата.– Снимай рубашку, Сонни, – повторил я. Он покачал головой.– Что за чертовщина, Хэнк? Это уже вовсе не смешно.Я приблизился к нему на шаг и ударил ружьем по зубам. Странное дело – у меня и в мыслях не было бить его, и тем не менее это случилось. Никогда в жизни не поднимал я ни на кого руку. Сонни попятился, но не упал и даже не вскрикнул. Лишь смотрел на меня обезумевшим взглядом.– В чем дело? – воскликнул он. Рот его был в крови. Он поднес к губам руку и закрыл глаза. Казалось, Мейджор до сих пор принимал происходящее за некий розыгрыш. Открыв глаза, он с надеждой посмотрел на меня, ожидая, что я вот-вот улыбнусь, скажу, что все в порядке, что мы просто подурачились.– Снимай рубашку, – стоял я на своем. Он снял рубашку и бросил ее на землю.– Джинсы.– Нет, Хэнк, – взмолился Сонни.Не задумываясь, я вновь ударил его, на этот раз в висок. Он упал на одно колено. Всего мгновение – и он опять поднялся на ноги.– Давай, я жду.Сонни перевел взгляд на Джекоба. Мы с братом стояли, направив ружья ему в грудь. Сонни снял джинсы.– Теперь трусы, – сказал я. Он замотал головой.– Это уже совсем не смешно, Хэнк. Ты зашел слишком далеко.Он начал дрожать от холода.– Молчи, Сонни. Если ты сейчас откроешь рот, мне придется еще раз тебя ударить.Сонни ничего не сказал.– Итак, трусы, – повторил я. Он не шелохнулся.Я поднял ружье и начал прицеливаться ему в лицо.– Считаю до трех. На счет «три» стреляю.Он стоял как вкопанный.– Раз.Сонни взглянул на Джекоба. У того так тряслись руки, что он едва удерживал ружье.– Два.– Ты не выстрелишь, Хэнк, – неуверенно прозвучал скрипучий голос Сонни.Я выдержал паузу, прежде чем сказать решающее:– Три.Я сильнее сжал ружье, целясь теперь ему в лицо.– Мне совсем не хочется делать этого, Сонни, – сказал я. Своим упрямством он путал мне все карты.Мейджор в упор смотрел на меня и молчал. С каждой секундой он обретал все большую уверенность в себе.– Опусти ружье, – прошептал он.Меня вдруг осенило. Я понял, что могу убить его прямо здесь, во дворе, – он уже был достаточно раздет. Все бы выглядело вполне правдоподобно: Лу застал их вместе, Ненси убил сразу, в постели, а за Сонни бежал по лестнице и нагнал его лишь во дворе.Я решил предоставить ему последний шанс.– Сними трусы, – произнес я. Палец мой ощупывал спусковой крючок.Сонни по-прежнему во все глаза смотрел на меня, но уверенности в нем, судя по всему, поубавилось. Он слизнул кровь с губы.– К чему все это, Хэнк?– Иди в дом, Джекоб, – приказал я брату. Мне не хотелось, чтобы кровь попала ему на одежду. Глубоко вздохнув, я поднялся на крыльцо. Мне нужно было встать так, чтобы в момент выстрела оказаться лицом к дороге.Джекоб приоткрыл дверь и прошмыгнул в дом.Сонни, увидев, что Джекоб исчез, и, словно догадавшись о моих намерениях, опустил руки и принялся снимать трусы.Обнаженный, он выглядел совсем крошечным, как мальчик. Сутулый, с костлявыми плечиками и безволосой грудью, Сонни придерживал между ног свои джинсы. По его жалкому виду нетрудно было догадаться, что он сломался. Поеживаясь от холода, он смиренно ждал очередной команды.– Брось их, – приказал я.Сонни выронил джинсы и трусы, и они упали на землю. Одной рукой он все еще прикрывал пах, другой зажимал рот, который уже вовсю кровоточил. Кровь текла по подбородку, и несколько капель упали на грудь.– Положи руки на голову.Он исполнил команду. Я чуть опустил ружье, и теперь под прицелом оказалась его грудь.– Хорошо, – сказал я. – Теперь поднимись и открой дверь.Очень медленно он поднялся на крыльцо. Я уперся стволом ружья ему в позвоночник. И почувствовал, как Сонни напрягся, как сжались мышцы его спины от прикосновения холодного металла к коже. Как будто их стянули узлом.– Когда откроешь дверь, не паникуй, Сонни, – предупредил я. – Сохраняй спокойствие, и все будет в порядке.Он взялся за ручку двери и повернул ее.Хлынувший в глаза яркий свет ослепил нас, наполнив ощущением ирреальности происходящего. Мы словно шагнули на сцену. На кафельном полу коридора распласталось тело Лу, голова его была запрокинута назад, словно он зашелся в хохоте. Пол, по-видимому, был покатым, потому что кровь стекала к гостиной. Она стала темнее, почти черной и на свету блестела.Дверь распахнулась настежь. Джекоб стоял чуть правее входа, стволом ружья почти касаясь тела Лу. Он удивленно уставился на нас, выжидая, что же последует дальше. Сонни не двигался, но я уловил, как он сделал резкий вдох – спина его уперлась в ствол моего ружья.– Вперед, Сонни, – сказал я. – Обойди это.Я подтолкнул его стволом ружья в спину, заставив сделать первый шаг; и вот уже его голая ступня коснулась кафельного пола прихожей. Он на мгновение замер и так и стоял – одной ногой в доме, другой на крыльце, со стороны напоминая упрямого осла. Я снова подтолкнул его, на этот раз сильнее, и он проскочил в дом. Джекоб блокировал выход к гаражу, на пороге гостиной лежало тело Лу, так что деваться Сонни было некуда, и он ринулся вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку. Я бросился за ним.Добежав до верхней площадки лестницы, он свернул вправо, и мы помчались по коридору к спальне. Не знаю, что увлекло его именно в эту сторону – туда, где он мне больше всего и был нужен, – возможно, он знал, что в спальне, в верхнем ящике ночного столика, спрятан пистолет; а может, его просто манил свет, проникавший из полуоткрытой двери, а с ним и надежда на спасение. Представляю, какой шок он испытал, когда ворвался в комнату и взору его предстала жуткая картина – труп, кровь, вода, а за спиной уже явственно слышались мои шаги. В этот момент он, должно быть, понял – если только не догадался об этом раньше, увидев тело Лу в коридоре, – зачем я привел его сюда.Он пробежал в спальню и остановился возле кровати. Не знаю, разглядел ли он на полу тело Ненси; впрочем, не заметить его, хотя бы краем глаза, он не мог, иначе бы он не встретил меня так враждебно – сжав кулаки и приготовившись драться. Нагота придавала ему сходство с пещерным человеком. В перекошенном лице смешались гнев и ужас, смущение и растерянность. Подбородок был вымазан в крови.Встав в дверях, я щелкнул затвором, и на пол, к моим ногам, упала пустая гильза – от патрона, которым я убил Ненси. Тут же, не колеблясь и не раздумывая, я выстрелил Сонни в грудь.Раздался грохот, и свежий фонтанчик крови окропил простыни.Сонни рухнул на кровать. Падение его сопровождалось звуком, похожим на всплеск; и действительно, легкая волна пробежала по матрацу. Грудь Сонни превратилась в какие-то лохмотья – красного, розового, белого цвета, и все-таки он был еще жив. Брыкаясь ногами, он пытался приподнять голову. И неотрывно смотрел на меня; глаза его уже, казалось, вылезали из орбит, и в них все больше преобладал белый цвет. Правой рукой он вцепился в покрывало и подтягивал его к себе.Я опять перезарядил ружье – пустая гильза покатилась по ковру. Сделав шаг вперед, я взял под прицел его лицо. Нажимая на спусковой крючок, я видел, как Сонни закрывает глаза. От выстрела матрац буквально взорвался, окатив водой спинку кровати и стену за ней. Мне пришлось отскочить, чтобы не забрызгать одежду.Уже стоя на безопасном расстоянии, в дверях, я сделал два выстрела в потолок над кроватью. Потом полез в карман, достал еще пять патронов, зарядил ружье и начал палить наугад – по креслам, что стояли слева, по двери в ванную, в зеркало над туалетным столиком.Закончив пальбу, я внимательно осмотрел себя – не осталось ли на мне капелек крови – и перезарядил ружье.Спускаясь по лестнице, я один раз выстрелил в потолок. Уже внизу, стоя в дверях гостиной, сделал несколько последних выстрелов, пробил кожаную кушетку, телевизор и, наконец, кофейный столик, на котором стояли наши стаканы.Один патрон я решил все-таки оставить.
Джекоба я отыскал в туалете. Он сидел на крышке унитаза. Ружье валялось на полу у его ног. Куртку и ботинки Сонни он держал на коленях.– Все в порядке, – сообщил я, остановившись в. дверях ванной.– В порядке? – переспросил Джекоб, не глядя на меня.Я глубоко вздохнул. Чувствовал я себя неважно – внутри все дрожало, я был на взводе и даже подозревал, что у меня не все в порядке с головой. Я пытался взять себя в руки и тщательно продумать наши дальнейшие действия. «Самое трудное позади, – внушал я себе, – все теперь зависит только от того, как мы сыграем свои партии».– Дело сделано, – сказал я.– Он мертв?Я кивнул.– Почему ты так много стрелял?Помедлив с ответом, я проговорил:– Хватит тебе, Джекоб. У нас еще полно дел.– Ты был вынужден так много стрелять или сделал это намеренно?– Все должно выглядеть так, будто Лу был вне себя от ярости. Он буквально обезумел.Я вытер лицо рукой. Перчатки мои пропахли порохом; я отметил про себя, что нужно не забыть спрятать их в грузовике, прежде чем мы вызовем полицию. С потолка начало капать; струйки воды звонко разбивались о керамическую крышку бачка, этот звук напоминал тиканье часов. Вода, вероятно, все еще лилась из матраца; она уже просочилась сквозь штукатурку.Джекоб снял очки. Без них он казался еще более растерянным и беспомощным: щеки и подбородок его покраснели и распухли, как у подагрика, в то время как глаза ввалились, взгляд их стал тусклым и затравленным.– Тебя не пугает то, что придет потом? – спросил он.– Потом?– Да, чувство вины. Раскаяние.Я вздохнул.– Дело сделано, Джекоб. Мы были вынуждены пойти на это.– Ты убил Сонни, – сказал он таким тоном, словно был крайне удивлен этим.– Да, верно. Я убил Сонни.– Убил, – повторил Джекоб. – Так хладнокровно.Я не нашелся с ответом. Мне не хотелось думать о том, что произошло, поскольку я прекрасно знал, что ничего хорошего из этого самоанализа не выйдет. До сих пор мне было очень удобно оправдывать свои поступки неизбежной необходимостью. Порой у меня даже возникало ощущение, будто я вижу себя на экране в качестве одного из персонажей кинофильма; я внимательно слежу за ходом событий, но повлиять на него не в состоянии. «Это судьба», – казалось, шептал мне на ухо чей-то голос, и я, повинуясь ему, выпустил вожжи из своих рук. И вот сейчас Джекоб своими идиотскими вопросами вновь бередил душу. Он заставлял меня оглядываться на случившееся, смотреть на эту розовую от крови воду, сочившуюся с потолка, сознавать, что это творение рук моих. Однако я тут же прогнал прочь эту назойливую мысль, вызвав на ее место бурный всплеск негодования в отношении брата, который сидел на стульчаке – толстый, пассивный, смеющий осуждать меня, в то время как именно его безрассудные поступки, продиктованные паникой и природной тупостью, толкнули меня на преступления.– Ничего подобного не произошло бы, если бы ты не выстрелил в Лу, – сказал я.Джекоб поднял голову, и я с ужасом увидел, что он плачет. Слезы ручьями текли по его щекам, и зрелище это наполнило меня сожалением и раскаянием: не надо было говорить с ним так резко.– Я спасал тебя, – проговорил он срывающимся голосом и отвернулся, пряча от меня лицо.– Не надо так, Джекоб. Пожалуйста.Он промолчал. Плечи его сотрясались от беззвучных рыданий. Одной рукой он прикрывал глаза. Другая, в которой были зажаты очки, лежала поверх ботинок Сонни, на колене.– Сейчас не время расслабляться. Нам еще предстоят беседы с полицией, репортерами…– Я в порядке, – на одном дыхании выпалил он.– Мы должны быть максимально собранны.– Это просто… – начал было Джекоб, но не нашел подходящих слов, чтобы закончить фразу. – Я убил Лу, – всхлипнул он.Я пристально посмотрел на него. Джекоб начинал меня беспокоить. Я уже живо представил себе, как, в случае малейшей оплошности одного из нас, все выплывет наружу.– Нужно идти, Джекоб. – Я встал. – Мы должны вызвать полицию.Он глубоко вздохнул, задержал на мгновение дыхание, потом надел очки и с трудом поднялся. Лицо его было мокрым от слез, подбородок дрожал. Я взял у него парку и ботинки Сонни и отнес их в прихожую, в стенной шкаф.Гостиная лежала в руинах. Кофейный столик рассыпался, телевизор взорвался. Из дыр в кушетке вылезли огромные пушистые, белые лохмотья, похожие на нарисованные детской рукой облака.Джекоб забыл свое ружье в ванной, так что мне пришлось вернуться за ним. Брат ходил за мной по пятам, как верный пес. Он опять начал плакать, и от этих жалобных всхлипываний у меня сводило живот и кружилась голова, так что возникало ощущение, будто я падаю с верхнего этажа.Я открыл входную дверь.– Иди к машине, – сказал я. – Вызывай полицию по радио.– Полицию? – словно издалека, донесся его голос. Я поежился. По взмокшей от пота спине пробежал озноб. Я застегнул куртку. Как и перчатки, она тоже пропахла порохом.– Ты должен притвориться, что сильно напуган, – пояснил я. – Как будто ты увидел, как я выстрелил в Лу, и вместо того, чтобы бежать в дом, бросился обратно к машине.Джекоб, обмякший и безвольный, опять уставился на тело Лу.– Не вдавайся в подробности, просто скажи, что слышал стрельбу. Попроси прислать «скорую» и на этом разговор заканчивай.Он кивнул, но не двинулся с места. Слезы по-прежнему сочились из его глаз, струились по щекам, падали на перед куртки, и ткань постепенно становилась темной.– Джекоб, – позвал я брата.Он вскинул голову и взглянул на меня. Потом медленно вытер щеку тыльной стороной ладони.– Отныне нам надо быть предельно осторожными. Мы должны как следует подумать, прежде чем что-то сказать или что-то сделать.Джекоб опять кивнул, сделав еще один глубокий вдох.– Я в порядке, – сказал он. И вышел за дверь. Когда он уже спускался с крыльца, я окликнул его.Я остановился в дверях – на том самом месте, где стоял Лу, когда в него выстрелил Джекоб.– Не забудь свое ружье.Я протянул его брату, тот нехотя взял его из моих рук. Я вдруг подумал о том, что до сих пор стою над пропастью. И, чтобы переступить через нее, мне придется сделать последний, четвертый шаг.Глядя вслед неуклюже ковыляющему по скользкой дорожке Джекобу, я притянул к себе ружье и щелкнул затвором, загоняя в ствол последний патрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50