– Она пожала плечами. – Но чего переживать? Через два дня он на вас женится, и предложение он вам сделал не из-за ребенка. Да спорю на свое лучшее платье, что он ног под собой не будет чуять от радости.
Тильду охватило противоречивое чувство: ликование оттого, что носит в себе ребенка Криспина, и страх от предчувствия несчастья.
– Вы ему уже сказали? – спросила Сара.
Тильда закусила губу и покраснела.
– Нет… еще не сказала.
– Ну что ж, – сказала практичная Сара. – Получит приятный свадебный подарок.
До свадьбы оставалось всего два дня, а Тильда так и не могла застать 4Криспина одного. В доме было полно гостей, в том числе и ее тетка. Леди Пембертон прямо заявила Тильде, что будь Милли на ее попечении, то уж точно не выходила бы замуж за Гая Молверна.
– Твой дядя сказал мне, что ты заловила Сейнт-Ормонда и он сделал тебе предложение! Меня это не удивляет. Такой хитрой и неблагодарной особы я никогда не встречала! Боюсь, что твой муж очень скоро пожалеет о своем выборе. – Этими словами тетка закончила свой выговор.
– Я предупреждала вас, мэм, – с улыбкой ответила Тильда. – Очевидно, его милость соблазнился моим состоянием.
Она не стала объяснять, что как раз вмешательство лорда Пембертона привело к тому, что Криспин сделал ей предложение.
Криспин долго не мог уснуть и, стоя возле окна, думал о том, не совершил ли он ужасную ошибку. Может, стоило просто сказать Тильде, что он ее любит? Он не представлял, как завтра будет заниматься с ней любовью, если этого не скажет. А что будет чувствовать она? Он заметил, с какой грустью она смотрит на Гая и Милли. И она плакала в библиотеке после того, как Гай поцеловал ее. Что она испытает завтра ночью, зная, что любимый мужчина спит с ее кузиной? Он не в состоянии навязать ей физическую близость. Но как ей все объяснить? Только признавшись в своей любви.
Глава шестнадцатая
– Возлюбленные мои, мы собрались здесь перед лицом Господа и перед лицом прихожан, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину и этого мужчину и эту женщину священным обрядом супружества…
Тильда смотрела прямо перед собой, не осмеливаясь бросить взгляд ни влево, ни вправо. Криспин стоял справа от нее, а Милли с Гаем – слева. Спиной она чувствовала стоящих сзади дядю с тетей. Когда дядя отходил от Милли, она увидела, какое у него выражение лица – если бы можно было убить взглядом, то она рухнула бы мертвой у алтаря.
До нее донесся мягкий голос священника. Ей было очень холодно. Наверное, поэтому она дрожит, подумала Тильда. А когда теплая ладонь Криспина прижала ее руку, лежащую у него на предплечье, она задрожала еще сильнее.
“…не давать себя использовать, не уступать по неразумению, легкомыслию либо распутству утолению своих плотских желаний, как то бывает у диких, неразумных зверей…”
Тильда побледнела. Зачем она здесь? Да потому, что это сказано про нее. Потому что уступила и своим страстям, и его…
“…супружество прежде всего предопределено произведением потомства…”
Она покраснела. Это-то у них легко получилось. Внутри себя она носит семя новой жизни, которую они с Криспином зародили. Но разве это плохо?
“…и как средство от греха…”
Криспин сжал ей руку. Она подняла глаза и встретилась с его насмешливым взглядом. Тильда поспешила отвернуться и вслушалась в слова священника.
“И третья причина: супружество нужно для обоюдного общения, для помощи и утешения, которые один дает другому…”
Каким утешением сможет она стать для Криспина? Ответа Тильда не знала, но поклялась, что постарается. А священник продолжал:
– Криспин Энтони, ты берешь в жены эту женщину? Будешь ли любить, утешать, почитать ее и жить с ней в болезни и здравии до конца своих дней, отказавшись от других?
– Да. – Ответ прозвучал искренне и твердо.
Неужели он на самом деле этого хочет? Но обдумать это она не успела – пришел ее черед отвечать.
– Матильда Фрэнсис, ты берешь в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним согласно Божьему обряду в священном браке? Будешь ли ты подчиняться ему, служить ему, любить его и почитать, и не оставишь его ни в болезни, ни в здравии, и, отказавшись от всех других, будешь жить лишь с ним до конца вашей жизни?
Тильда открыла рот, чтобы сказать “да”, но не смогла ничего произнести. Она в ужасе кашлянула, а Криспин повернул к ней удивленное лицо.
– Да. – Ее ответ прозвучал торопливо, хрипло и слишком тихо, но священник был удовлетворен и повернулся к Милли и Гаю, которые отвечали быстро и уверенно.
Затем священник опять обратился к ним:
– Кто посаженый отец этой женщины?
Лорд Уинтер сделал шаг вперед и взял Тильду за руку. Она почувствовала его ободряющее и ласковое пожатие. Он с гордостью ей улыбнулся и вложил ее руку в руку священника. У Тильды все в душе запело. На этот раз ее выдают замуж с радостью и гордостью, а не избавляются от нее. Священник соединил их с Криспином руки.
– Моя, – прошептал он и добавил: – Навсегда.
Остальная часть свадебной церемонии, включая свадебный завтрак, закружила Тильду подобно вихрю. В церкви собралась почти половина графства. Многие из фермеров Криспина пришли потом в Ормсби-Парк, где для них на южной лужайке были расставлены столы с угощением.
После обеда в парадной столовой, за которым Тильда почти ничего не ела, Криспин повел ее познакомиться с арендаторами. Во время обеда он внимательно за ней наблюдал и отметил, что она совсем не ест. Поэтому, прежде чем выйти с ней в сад, он сунул в карман салфетку. Угощение для гостей было обильным. Он выбрал аппетитный и еще теплый пирог с мясом, завернул его в салфетку и протянул Тильде.
– Что это?
– Пирог, – как ни в чем не бывало ответил он. – Очень вкусный. Ешьте.
Она неохотно взяла его. Пирог действительно выглядел аппетитным, а откусив кусочек, она вдруг поняла, что очень голодна.
– Вот так-то лучше, – весело сказал Криспин, не сводя с нее глаз. – Мне вовсе не хочется, чтобы моя новобрачная упала в голодный обморок.
Жаркий румянец окрасил ей щеки – она подумала о том, что у новоявленной герцогини есть и иная причина, чтобы почувствовать дурноту.
А Криспин стал представлять ей своих арендаторов, и Тильда постаралась как можно любезнее исполнить свой долг новой хозяйки поместья. О других обязанностях новобрачной ей лучше не думать – она успела их выполнить раньше.
Последняя представленная ей пара была чета Марлоу. Лесник с гордостью указал на свою жену.
– Через месяц исполнится двадцать пять лет, как мы женаты, ваша милость. Позвольте пожелать вам такой же счастливой жизни, как у нас. И я тешу себя надеждой все еще работать у вас в это время, – почтительно произнес он.
Боже! Двадцать пять лет, подумала Тильда. Мне будет пятьдесят! А Криспину почти шестьдесят. Анти – тридцать, и она, наверное, сама уже будет мамой. У Тильды рука потянулась к животу. А этот малыш? Даже он станет взрослым мужчиной или женщиной. И другие дети, несомненно, тоже появятся.
Тильда с непринужденной улыбкой обсуждала с миссис Марлоу, какие запасы продуктов следует держать в кладовых и как лучше всего готовить воск для полировки.
– Я сделал так, как вы сказали, и следил за ним. – До Тильды донесся голос Марлоу. – Вы были правы, ваша милость, хотя в толк не возьму, как вы догадались, что это он.
– Хорошо, – Криспин кивнул. – Теперь я сам этим займусь. Что-нибудь осталось?
О чем они говорят? – недоумевала Тильда.
– Только один, ваша милость, – сказал Марлоу. – Сразу же около дороги, где разрешен проход для чужих, как раз в том месте, куда выходит тропинка из сада. Он спрятан поглубже в подлеске.
– Ты отпустил пружину?
Капканы. Они говорят о капканах. Тильде стало стыдно – за последние недели она ни разу не вспомнила о том, что так волнует Криспина.
Со все возрастающим волнением Тильда ждала мужа. Сара давно ушла, а Криспин не появлялся. Господи, что его задерживает? Если он сейчас не придет, то она просто не знает, что ей делать. Может, он вообще не придет? Время шло, а эта мысль не давала ей покоя и ледяным холодом проникала в душу. Она хотела уже задуть свечи и лечь в пустую постель. Но что это с ней? Неужели она начинает себя жалеть? Тильда расправила плечи и прищурила глаза. Если она станет себя жалеть, то и окружающие сделают то же самое. И ее муж в первую очередь. Вот уж жалости от него ей не надо! Это их брачная ночь, и если Криспин не желает, чтобы все происходило, как положено, то по крайней мере ему следовало бы прийти и сказать об этом. Она упрямо стиснула челюсти. Да, пусть скажет! У него должны быть на то веские причины.
Тильда схватила халат и прошла к двери, ведущей в его спальню.
На каминной полке горела всего одна-единственная лампа. Тильда обвела взглядом комнату – никого. На кровати лежала ночная рубашка, а на полу была разбросана свадебная одежда. Но где он? Совершенно очевидно, что он ее избегает. Обида и гнев охватили Тильду. Ей остается только вернуться к себе. Она поняла намек, и не стоит унижаться и поджидать здесь его милость.
Легкий ветерок из раскрытого окна остудил щеки. Тильда, подойдя к окну, посмотрела в сторону леса. Свет полной луны посеребрил все вокруг. Было светло словно днем. Можно даже пойти погулять… как сделал ее муж. И тут Тильда в изумлении открыла рот. Она глазам своим не верила! Из темной тени, падающей от дома, появилась фигура ее отсутствующего новобрачного в охотничьем костюме. Он пересек лужайку.
В ушах звучали слова, сказанные им Марлоу: “Я займусь этим при первом же удобном случае”. Выходит, этот случай представился ему в брачную ночь. Тильда отвернулась от окна и побежала к себе в комнату.
Когда она вышла из боковой двери дома, то едва разглядела Криспина на фоне темных деревьев. У нее хватило здравого смысла надеть дорожное платье, толстые шерстяные чулки и простые туфли.
Тильда побежала к Криспину, увидев, что он подходит к кромке леса. Она запыхалась, но не остановилась. Мокрая густая трава заглушала ее шаги. Только бы он не ушел далеко! Неожиданно он остановился и огляделся.
Внутренний голос подсказал Криспину, что он не один. Он обернулся. Неужели ему мерещится? Прямо на него бежала Тильда. Волосы у нее растрепались, грудь вздымалась, и она тяжело дышала.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – выговорила она, опередив точно такой же его вопрос.
– Гуляю, – ответил он. – Может быть, вы вернетесь в дом? Я все объясню вам позже.
– Ну нет! – взорвалась она. – Вы ловите браконьеров в брачную ночь! Вам не кажется, что вы зашли слишком далеко в выполнении своих обязанностей? Или вы решили подставить себя пуле браконьера, лишь бы избежать общения со мной? – Тильда чувствовала, что все это звучит немного театрально, но уж слишком сильно она разозлилась. Судя по выражению лица Криспина, он тоже так думал.
– Уверяю вас, что мне ничего не угрожает. Идите спать. Если бы я мог предположить, что вы заметите мое отсутствие и станете беспокоиться, то, разумеется, сказал бы вам.
– Заметите? Беспокоиться? – Она не верила своим ушам. – А как вы полагаете, что я могла ожидать от вас в нашу брачную ночь? Но раз вам ничего не угрожает, то вы не будете против, если я составлю вам компанию?
– Буду! – не допускающим возражений тоном сказал он.
– Ага! Значит, это все-таки опасно! – Она вызывающе на него взглянула. – Ваша милость, смиритесь с моим присутствием. Иначе вам придется отвести меня обратно в дом и привязать к кровати.
У Криспина заиграла кровь, когда он представил себе, как это будет происходить. Но он взял себя в руки и ответил:
– Весьма занимательное предложение, моя милая. Но я прошу вас остаться дома не потому, что вам грозит опасность. Просто следует быть благоразумной.
– Благоразумие меня не волнует, – язвительно сказала Тильда. – И опасность тоже. Придумайте что-нибудь еще.
– Тихо! – приказал Криспин. – Мы подходим, и вы можете его спугнуть.
Они сошли с тропинки на широкую дорогу, которую Тильда сразу узнала – по ней разрешено проходить через владения Криспина. Она попыталась высвободить руку, но тщетно – он еще крепче сжал ей запястье.
– Вот здесь, – прошептал он и сделал жест рукой, в которой держал лампу.
На краю дороги стояла лошадь. Даже в неярком свете Тильда разглядела, что на такой лошади браконьеры не ездят, она принадлежит джентльмену либо по крайней мере зажиточному человеку.
Криспин отпустил ее руку и сунул лампу в кусты.
Тильда сердито на него посмотрела и стала тереть онемевшую кисть. И тут она услыхала, как кто-то ходит среди деревьев около лошади. Появился высокий человек, который что-то нес в руках.
– Стойте здесь, – прошептал Криспин и вышел вперед.
– Добрый вечер, сэр Ричард. Могу ли я подержать капкан, пока вы садитесь в седло?
Тильда решила, что сходит с ума. Сэр Ричард – браконьер? Это бред какой-то.
Раздался стук упавшего металлического предмета, затем последовала ругань.
– Сейнт-Ормонд?! Что, ради всего святого, вы здесь делаете… и в эту ночь?
У сэра Ричарда был такой голос, как будто с ним сию минуту случится сердечный приступ.
– Ловлю браконьеров, – спокойно ответил Криспин.
– Я полагал, что как раз сегодняшней ночью у вас есть чем заняться! В мое время мы, не мешкая, ложились в постель с новобрачной!
Тильда не вытерпела. Она выступила вперед из тени и нежным голосом произнесла:
– Совершенно с вами согласна. Но, сэр Ричард, может быть, вы объясните, чем вы занимаетесь, чтобы я поскорее уговорила мужа приступить к своим обязанностям.
Не обращая внимания на возмущение, написанное на лице Криспина, она подошла поближе. Сэр Ричард вытаращил глаза, а Тильда спокойно взглянула на то, что лежало у его ног.
– Это капкан, сэр Ричард? Я-то думала, что вы порицаете браконьерство. А как же вы объясните это?
– Тильда, пожалуйста, позвольте мне… – вмешался Криспин.
– Да ладно, мой мальчик, – смиренно произнес сэр Ричард. – Я рассчитывал на то, что вы находитесь дома с женой. – Он повернулся к Тильде: – Прошу прощения, ваша милость. Я думал подтолкнуть Сейнт-Ормонда, чтобы он покончил с браконьерством в своих угодьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24