Надеюсь, Генри с удовольствием ест овес? – Он окинул маленького серого пони внимательным взглядом. – По-моему, Генри упитан и ухожен. Вы сами его чистите?
Он снял Анти с лошади и немного покружил, прежде чем опустить на ноги.
Тильда с удивлением смотрела на эту сцену. Она совершенно забыла, что Сейнт-Ормонд привык играть с племянниками и, судя по всему, любит детей.
Анти с радостью ответила:
– И вы позволите мне самой его почистить? Можно? Мама, пожалуйста, разреши мне остаться. Я помогу чистить Генри. Пожалуйста!
– У конюхов много работы, дорогая. Ты будешь им мешать, – строго сказала Тильда.
– Что вы, миледи, – возразил старший конюх Фарнем. – Она нисколько не помешает. Я учил еще леди Джорджи ухаживать за пони. Я присмотрю за девочкой.
– Вы очень добры… – Тильда была в нерешительности, но за нее все решил Сейнт-Ормонд.
– Фарнем прекрасно справится с Анти и не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. Пусть это станет для нее первым самостоятельным шагом.
– Хорошо, – согласилась Тильда. – Анти, через час вернешься в дом. Я буду…
Она не успела договорить, соображая, где же она будет находиться в это время, как ее опередил Сейнт-Ормонд.
– … в библиотеке, – сказал он и предложил ей руку.
Тильда с опозданием поняла, что, согласившись оставить Анти на конюшне, она позволила ему перехитрить ее! Бессовестный негодяй! Сердце забилось сильнее, что рассердило ее еще больше. Это обычный страх, безуспешно успокаивала себя Тильда, но, судя по его поведению раньше, ей очень повезет, если ее честь не пострадает. А он стоял, протянув к ней руку. И опять ей ничего не оставалось, как подчиниться. Тильду бросило в жар. Ужасно захотелось поближе прижаться к нему, опереться на его руку, но она вместо этого бросила на него сердитый взгляд. Он посмотрел ей прямо в глаза и печально улыбнулся.
– Слово джентльмена, – тихо сказал Сейнт-Ормонд.
– У меня создалось впечатление, что у вас скорее феодальные привычки, – насмешливо заметила она.
Он снова печально улыбнулся.
– Согласен, но клянусь, что буду держать себя в узде.
– И как долго? – Тильда мысленно упрекнула себя за острый язык и ядовитый тон, подразумевающий, что в подобные чудеса она не верит.
– Так долго, как вы пожелаете, – прямо ответил он. – И я обещаю предупредить вас за несколько минут до того, как перестану управлять собой.
Она закусила губу. Вчера она получила от него достаточно предупреждений, но не воспользовалась ими. Она прекрасно сознавала, что он собирается ее поцеловать, хотя остальные вольности стали для нее полнейшей неожиданностью. И если она – как пытается сама себе доказать – действительно не хотела, чтобы он ее поцеловал, то почему тогда не сказала “нет”? Он ведь остановился, когда она по-настоящему стала сопротивляться. Тогда почему она раньше этого не сделала?
Ответы на все эти вопросы ее еще больше рассердили. Тильда приподняла юбки, чтобы не замочить их мокрой травой, и они молча миновали заросли кустарника. Криспин провел ее через парк и по окаймленной самшитом дорожке к боковому входу. Он придержал дверь, пропуская ее вперед, а она краем глаза посмотрела на него. На его совершенно спокойном и даже немного холодном лице ничего нельзя было прочитать.
– Почему вы захотели, чтобы я пришла в библиотеку? – спросила Тильда.
– Мне необходим ваш совет, – ответил он.
– Мой совет? Господи, о чем вы хотите со мной посоветоваться? – поразилась Тильда.
Он с непроницаемым видом смотрел на нее.
– О вашей кузине. Вчера вы много чего мне наговорили, но я, к сожалению, не проявил вежливости и плохо вас слушал. Я приглашаю вас в библиотеку, чтобы вы снова все мне высказали. Не бойтесь – прерывать вас я не буду… никоим образом.
У Тильды свело под ложечкой.
– Я… нет.
– Нет?
– Нет.
– Но почему? – Его голос звучал очень холодно и решительно.
Она не могла говорить, так как ей не хватало воздуха.
– Вчера я была рассержена… и расстроена.
Он понимающе кивнул.
– У вас были на то причины. Но вы ведь не отказываетесь от своих слов?
Она не ответила и вошла в библиотеку. Ее охватило предчувствие неминуемой гибели. На этот раз она позволила ему проводить ее к одному из кресел, стоящих перед письменным столом. Ей было безразлично, похоже это на допрос или нет. По крайней мере между ними огромный стол, который защитит ее от объятий и поцелуев. И от необдуманных действий с ее стороны, поскольку ей необходимо заявить ему кое-что важное.
– Я бы хотела прояснить одно обстоятельство, ваша милость, – сказала она, когда он неторопливо опустился в кресло.
Он удивленно поднял голову, и она выпалила:
– Несмотря на то, какое впечатление мое поведение и мои замечания произвели на вас, я не собираюсь становиться вашей любовницей!
Сказав это, Тильда покраснела, но храбро выдержала его заинтересованный взгляд.
– Понятно, – спокойно сказал он. – Я разочарован, но должен довести до вашего сведения, что я не просил вас об этом.
Господи, в какое дурацкое положение она себя поставила! Тильда покраснела еще сильнее. Она судорожно проглотила слюну и холодно заметила:
– Замечательно. Что касается нашего вчерашнего разговора…
– Разговора? – удивился он.
Насмешливый тон задел ее.
– Да, разговора, – повторила она. – Возможно, я неудачно все объяснила, но просто я думаю, что Милли не будет счастлива в таком браке… ну, который вы вчера мне описали. Она не обладает… она не сможет понять… она очень добрая… – И Тильда замолчала.
– В отличие от своей кузины? Скажите, леди Уинтер, каким образом вы развили в себе жестокосердие, необходимое для брака по расчету? Или вам не надо этого добиваться, поскольку вы уже достаточно жестокосердны?
Она так сильно побледнела, что Криспин испугался. С минуту Тильда молчала, затем встала. Губы у нее дрожали, а глаза взволнованно блестели. Она с трудом вымолвила:
– Тот опыт, который я приобрела, я не пожелаю ни одной женщине. И, разумеется, Милли.
С этими словами она вышла из библиотеки, оставив Криспина предаваться угрызениям совести. Она не захотела ответить на его вопрос, но в ее глазах он вдруг увидел выражение беззащитности и понял, в чем заключалась правда: сердце ее не ожесточилось, а циничность и невозмутимость были всего лишь маской. Где-то глубоко под личиной уверенной, сдержанной леди Уинтер спряталась застенчивая и доверчивая девочка, которую очень легко обидеть, потому что мало кто догадывается, какая она на самом деле. Криспину оставалось только надеяться, что Гай разглядит правду под обманчивой внешностью и не обидит Тильду сильнее, чем уже обидел.
Глава девятая
Неделя прошла относительно мирно в поездках верхом, катании на лодках по озеру, прогулках в парке и приятных вечерних беседах, когда Молверны добродушно спорили обо всем на свете. Сейнт-Ормонд оказывал Тильде не больше внимания, чем остальным гостям, и она мало-помалу успокоилась, решив, что он, наверное, потерял к ней интерес. Хорошо бы!
Это дало ей возможность понаблюдать за ним и сделать собственные выводы о его характере, не опасаясь, что он возобновит “свои атаки”. Постепенно ей становилось ясно, что более заботливого главу семьи, чем Сейнт-Ормонд, трудно себе представить. Не проявляя властности или назидательности, он умел дать совет… когда его об этом просили. Однажды вечером Тильда услыхала разговор между его милостью и мисс Хастингс и еще больше уверилась в своем мнении о нем. Тильда вовсе не собиралась подслушивать, но она была вынуждена сидеть около леди Холлоу, которая потчевала ее бесконечными рассуждениями о воспитании дочерей.
А Сейнт-Ормонд терпеливо слушал сетования Луизы, в которую, по ее словам, без памяти влюбился молодой сосед. Луиза возмущалась бессердечностью родителей. К удивлению Тильды, когда Луиза спросила его мнение, он, вместо того чтобы сказать, как ей поступить, сам спросил, что ей предпочтительнее: провести лондонский сезон дебютантки, прежде чем сделать выбор, либо отдать руку и сердце молодому человеку и удалиться, как выразился Сейнт-Ормонд, к домашнему очагу, не повеселившись вволю.
Затем он перевел разговор на развлечения предстоящего светского сезона и заявил, что ему не терпится потанцевать с Луизой в Альмаксе.
– Это придаст мне респектабельности, – подмигнув Луизе, сказал он, – и я смогу познакомиться с десятком очаровательных девушек, не прилагая к этому никаких усилий.
Луиза засмеялась, а Тильда подумала, что его милость умело вышел из щекотливого положения. Он поймал взгляд Тильды и, извинившись перед Луизой, подошел к тетке и предложил забрать у нее чашку. Леди Холлоу фыркнула.
– Чашку я могу поставить сама, Сейнт-Ормонд. Пожалуй, пойду-ка я отдыхать. Я уже не такая молодая. Спокойной ночи, милочка. Не обижайтесь на меня. Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. – Опираясь на палку, она с трудом поднялась на ноги. – А если Сейнт-Ормонду удастся уговорить Луизу не наделать глупостей, то он тоже хорошо справится со своим делом.
Криспин закатил глаза и, понизив голос, шутливо произнес:
– А какие у вас критические замечания, дорогая?
Легкий румянец залил ей щеки.
– Уверяю вас – мы ненароком услышали ваш разговор!
Он улыбнулся.
– Дети в этом возрасте не думают о том, что их могут услышать.
Она вопросительно подняла брови.
– Вы считаете Луизу ребенком, ваша милость? Но ей почти восемнадцать.
Теперь покраснел он.
– Не в бровь, а в глаз, – произнес он. – Ваш клинок по-прежнему остр и так же безошибочно попадает в цель.
Как раз в эту минуту подошел Гай, и Тильда дружелюбно улыбнулась ему. Криспин недовольно пробурчал что-то себе под нос и отошел, хотя прекрасно понимал, что поступает грубо и бестактно. Настроение у него было отвратительное, поскольку леди Уинтер ясно дала понять, каков ее выбор.
Он разговаривал с Джорджи, а краем глаза наблюдал за ними: Тильда держалась непринужденно, и им было хорошо вдвоем. Они ровесники, мрачно подумал Криспин. А после пожилого мужа это, видно, имеет большое значение.
К Тильде и Гаю присоединилась Милли, и Криспин заставил себя отвернуться.
На следующее утро, когда, покончив с делами, Криспин вышел из библиотеки, его окликнули Гай и Хастингс.
– Вот ты где, Крис! Пойдем погоняем шары. Папа ждет нас в бильярдной, – предложил Гай.
Криспин заколебался. К Гаю он испытывал противоречивые чувства и предпочел бы заняться чем-нибудь другим. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, они с Гаем дружили, но сейчас у него было большое желание схватить ничего не подозревающего кузена за шиворот и хорошенько встряхнуть всего лишь за то, что у Гая связь с женщиной, на которой он сам хочет жениться! И эта женщина – вдова, охотно заявляющая, что предпочтет завести любовника, чем связать себя узами брака. Не вызывать же Гая на дуэль только из-за разыгравшихся рыцарских чувств и – черт возьми! – любви!
– Неужели у тебя столько дел? – воскликнул Хастингс.
Криспин заметил, что у Гая смущенный вид.
– Если ты занят, то, конечно… – сказал Гай.
Криспин пришел в себя. Ни за что на свете он не допустит охлаждения между ним и Гаем. Прошлым вечером своим поведением он и так обидел кузена.
– Нет, не занят. Я собирался взять реванш за прошлую игру, – улыбнулся Криспин.
– Ого! – засмеялся Хастингс. – Гай у тебя выиграл?
– Вот именно.
– И не один раз! – уточнил Гай.
– Я был не в форме, – ответил Криспин.
– Ха-ха! Мы позаботимся, чтобы сегодня ты тоже был не в форме! – с азартом воскликнул Гай, и все трое отправились в бильярдную.
Им не долго пришлось играть, распахнулась дверь и в комнату ворвался Ригби.
– Ваша милость! Слава богу, что я вас нашел!
Криспин выпрямился и передал кий Гаю.
– Что-то срочное? – спросил он управляющего.
– Да. – Ригби бросил виноватый взгляд на остальных. – Простите, что я вот так ворвался, ваша милость, но прошлой ночью у фермера Уиллиса загрызли пять овец. Пастух выпустил собак, и одна из них тоже сильно покалечена. Пастух Хьюз думает, что все это сотворил дьявольски огромный мастиф.
– Черт! – выругался Криспин. – Только этого не хватало. Что-нибудь еще?
Ригби кивнул.
– Он считает, что теперь псу крышка, собаки здорово его отделали – у них пасти были в крови. Вот такие дела. А только что приходил Марлоу. Он сегодня рано утром нашел в проволочном силке кролика – бедняга был разорван в клочья, а следы, что вели к ловушке, похожи на следы той огромной собаки.
Хастингс в ужасе вскрикнул. Криспин повернулся к нему:
– Джеймс, что с тобой?
Хастингс был бледен как полотно.
– Леди Уинтер час назад повела дочку на прогулку. Они собирались пройти лесом к деревне.
Криспин похолодел от мысли, что Тильда и Анти могут встретить свирепого мастифа. Такого леденящего душу ужаса он ни разу не испытывал.
– Какой дорогой они пошли? – прохрипел он.
– Думаю, что вдоль озера, – ответил Хастингс. – Анти собиралась по пути кормить уток.
– Пойдем, Крис, – позвал Гай. – Они, возможно, еще там, и если мы поторопимся, то догоним их.
Криспин непонимающе посмотрел на Гая. При чем здесь Гай? Ах, да… Ему Тильда не принадлежит, а Гай имеет право позаботиться о ней…
– Хорошо, – мрачно произнес Криспин. – Пойдем, Гай. Надо взять с собой ружья.
Утро выдалось чудесное, было тепло, и жара пока не наступила. У Анти очень быстро кончились хлебные корки, так как утки оказались на редкость прожорливыми. Она вздохнула и побежала к Тильде. Они обогнули озеро и очутились на тенистой лесной тропинке.
Тильда помнила предупреждение Сейнт-Ормонда о капканах и не отпускала Анти от себя.
В воздухе разливалось пение птиц, благоухали дикие цветы. Они медленно шли по дорожке и вдруг заметили сидящую на ветке птицу, которая кормила трех птенчиков. Анти остановилась и, не отрывая глаз, смотрела на них.
– Как хорошо, что ты не кормила меня червяками, когда я была маленькой, – прошептала она.
– Откуда ты знаешь, что не кормила? – шутливо спросила Тильда.
– Знаю-знаю! – закричала Анти. – Ты не кормила. – И повисла у Тильды на руке. – Ты нарочно это говоришь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24