Даже когда слегли почти все слуги и на ее плечи обрушились хозяйственные заботы, она, стиснув зубы, продолжала делать все, что было необходимо.
– У вас есть какие-либо известия от дона Рафаэля? – спросил священник.
Пару дней назад пришло письмо на имя Элены. После некоторого колебания Дезирэ распечатала его. Она узнала почерк Рафаэля, но не смогла прочесть записку. Ей показалось, что она каким-то образом зашифрована, однако Элена была еще слишком слаба, чтобы Дезирэ могла начать ее расспрашивать.
– Мы получили от него короткое письмо. Когда донье Элене станет лучше, она его прочтет. Надеюсь, она простит меня за то, что я его распечатала.
– Конечно, простит, она же умная женщина. В любом случае ей придется вас простить. Она многим вам обязана.
– Не так уж и многим, как вы думаете, падре. Я вряд ли заражусь оспой.
– Очень надеюсь, дитя мое…
– Извините, что перебиваю вас, но сейчас я вам все объясню. Несколько лет тому назад мне сделали прививку от оспы. Это совершенно новый метод в медицине. Один молодой английский врач подметил, что фермеры и доярки, переболевшие оспой, потом ею не заражаются. Эксперименты показали, что, если привить человеку даже малую дозу коровьей оспы, он не заболеет оспой, которая поражает людей.
– Неужели это возможно?
– Доктор Дженнер опубликовал трактат на эту тему, а моя тетя Каролина, которая всегда интересовалась такими вещами, сделала себе и своим дочерям прививки. Мой дед после долгих уговоров разрешил сделать прививку и мне. Так что, видите, смелость здесь ни при чем.
– Может, и так, но все равно вы много сделали для тех, кто живет в Каса-дель-Агила. – Помолчав, он добавил: – У меня к вам просьба. Я знаю, что вы очень устали, но не согласились бы вы помочь мне ухаживать за больными в деревне? У вас есть опыт, которого нет у нас.
– Мне надо вернуться домой и проверить моих больных, но я обязательно вернусь, как только смогу.
– Большое спасибо.
Смутившись, Дезирэ встала, чтобы попрощаться.
– Перед тем, как уйду, проводите меня к вашей домоправительнице, и я научу ее делать отвар из остролиста, который помогает от лихорадки. Я заметила у вас в саду большой куст.
Отец Гомес улыбнулся. Он не ошибся в этой девушке. Каковы бы ни были ее моральные устои (а он кое-что слышал), сердце у нее золотое.
Глава одиннадцатая
– Лимонад! Свежий лимонад!
Между рядами усталых солдат ходил здоровенный испанец, за плечами которого висел бочонок.
Рафаэль заплатил за две кружки и протянул одну своему кузену Санчо.
– Самый популярный человек в армии, – смеясь, сказал он, указывая на разносчика.
Июльская жара была невыносимой, столбы пыли вились над колоннами войск, передвигавшихся на восток к городу Талавера.
Войдя в город, они обнаружили, что маршал Виктор в спешке отступил и обосновался неподалеку, за рекой Альберче.
– Река так обмелела, что мы без труда перейдем ее вброд, – сказал Рафаэль, и его глаза заблестели от предвкушения успеха. – Им не уйти.
Сэр Артур разделял это мнение.
– Ваши партизаны так хорошо сделали свое дело, что мы застали армию Виктора врасплох. К тому же численностью мы превосходим французов в два раза.
Рафаэль был горд похвалой, однако на утро испытал горькое разочарование.
– Где он? – гневно вопрошал сэр Артур, когда наступил рассвет, а генерала Куэсты не было и в помине.
Пришлось ехать в лагерь испанцев, чтобы выяснить, что случилось, при этом на долю Рафаэля выпала унизительная задача переводить неубедительные отговорки Куэсты, отказавшегося выполнить свое обещание атаковать.
– Почему он колеблется? – злился Уэлсли. – Вы можете втолковать ему, сеньор Веласко, что, если мы будем медлить, Виктор этим воспользуется и скроется?
Рафаэль сделал, что мог, но упрямый старик не уступал.
Опасения сэра Артура оправдались. Французы отступили на восток по дороге на Мадрид, а разведчики, как английские, так и партизанские, донесли, что крупные силы противника концентрируются именно в этом направлении.
– Для Испании наступил черный час, – мрачно заявил Санчо за завтраком.
Старик Куэста выжил из ума, Рафаэль был в этом уверен, однако он промолчал, зная, что Санчо восхищается генерал-капитаном, хотя и не всегда с ним соглашается.
После завтрака сэр Артур позвал Рафаэля с собой в испанский лагерь. Они нашли генерала, но дискуссия ни к чему не привела.
– Господи, что это с ним? – удивился Уэлсли. – Вчера он был сверх меры осторожен, а сегодня безрассуден сверх меры. Скажите ему, что я ни при каких обстоятельствах не соглашусь броситься в погоню за противником. Под Мадридом сейчас не менее пятидесяти тысяч французских солдат!
Рафаэль перевел как можно тактичнее, но старик хотел лишь одного – начать преследование французской армии.
– Он считает, что Виктор бежит от него. Пусть выполняет свой безумный план, но последствия его заблуждения будут страшными. Я не стану рисковать своей армией.
Сэр Артур удалился, а в лагере испанцев ликовали.
Рафаэль чуть было не выругался вслух. Нельзя было ссориться с англичанами. Только совместными усилиями можно сокрушить французов.
– Вы с нами? – Куэста бросил проникновенный взгляд на Рафаэля. – Вы готовы выполнить свой долг перед Испанией, дон Рафаэль?
– Да, – склонил голову Рафаэль.
Каковы бы ни были его чувства, он не может отказаться. Это опозорит его имя, его семью. Единственное, на что он мог надеяться, что после того, как этот упрямый старик погубит испанскую армию, от нее все же что-то останется. И он будет молиться, чтобы Уэлсли не потерял терпение и не отступил в Португалию.
Дсзирэ кормила с ложечки бульоном маленького мальчика.
– Молодец, – похвалила она малыша. – Все съел. – Она уложила мальчика обратно на соломенный матрас. – А теперь, Дарио, спи. Спокойной ночи.
Дезирэ разогнула затекшую спину и вышла из амбара.
Июль уже был на исходе, а оспа в деревне все еще свирепствовала. Отцу Гомесу удалось уговорить свою паству принять предложение Дезирэ и изолировать заболевших в самом большом амбаре.
– Так будет легче за ними ухаживать, да и остальные не заразятся.
Небольшая группа добровольцев стала помогать Дезирэ: готовить еду и стирать белье. Она вспомнила, как Каролина всегда убеждала ее, что грязь вредна для здоровья, и как Этьен рассказывал, что раны заживают быстрее, если их часто промывать. Поэтому она настояла на том, чтобы в их передвижном госпитале поддерживалась чистота.
Испанцы считали ее сумасшедшей, ворчали, когда она заставляла их что-то делать, но слушались. Сначала Дезирэ не поняла, почему они принимают ее советы. Но однажды она случайно услышала, как одна пожилая женщина отчитывала более молодую за то, что та отказалась мести пол.
– Делай, что говорит англичанка! Она женщина дона Рафаэля. Пока его нет, она всем распоряжается.
Дезирэ решила было поправить ее, но передумала. Пусть деревенские так думают. Им же на пользу.
Дезирэ надо было поговорить с отцом Гомесом.
Когда она вошла в кухню, отец Гомес вежливо встал.
– Садитесь со мной ужинать, – предложил он.
– Спасибо, я не голодна.
– Вам надо есть, дитя мое. Если не хотите пирога с крольчатиной, выпейте хотя бы горячий шоколад.
– Вы правы. Пожалуй, я поем, – ответила она, соглашаясь, – может, немного взбодрюсь. Мне еще надо заняться этими цветами. – Она показала на ведро, в котором мокли в воде лепестки календулы.
Дезирэ узнала о целебных свойствах сока этого растения из лечебника семнадцатого века, который она нашла в библиотеке Рафаэля.
– Да и хинин у нас на исходе. Где бы еще достать?
Несмотря на все усилия, умерли уже восемнадцать человек, и Дезирэ тяжело переживала каждую смерть.
– Вы не должны винить себя, дитя мое. На все воля Божия.
– Знаю, но как бы мне хотелось облегчить их страдания!
– Вы сделали все, что может быть сделано. Бог вознаградит вас за ваше сострадание.
– Не надо мне никакого вознаграждения, – вспыхнула она.
– Тем не менее я буду надеяться, что Бог ниспошлет вам душевный покой.
– О чем… что вы имеете в виду, падре?
– Вы все еще желаете мстить за смерть вашего брата, да? Вас переполняет ненависть, дитя мое, и я буду молить Бога, чтобы он освободил вас от нее. Это чувство может разрушить вашу жизнь.
В душе Дезирэ признавала, что священник прав. У нее не было ни дня покоя с того момента, когда она узнала о гибели Этьена, но мысль, что можно простить преступников, ни разу не приходила ей в голову.
– Я осталась в Испании в надежде на то, что Эль Вердуго будет пойман и казнен.
Как все было просто в Бургосе, подумала она. Тогда она ненавидела Испанию и всех испанцев. Но с тех пор, как она полюбила Рафаэля, все стало намного сложнее. Осудил бы ее Этьен за то, что она полюбила врага? А может, понял бы и простил?
– Вы понимаете, как мало шансов на то, чтобы поймать Эль Вердуго? Если только французы не займут горы.
Замечание отца Гомеса заставило Дезирэ задуматься. От Армана не было никаких известий. Из-за оспы они были отрезаны от всего мира. Одному Богу известно, что происходит за пределами Риофрио.
– Говорят, что месть – это блюдо, которое надо есть холодным. Я подожду. Когда-нибудь Эль Вердуго придется спуститься с гор.
– Он герой нашего народа, и никто никогда его не предаст.
– Не стоит напоминать мне, что мои соотечественники не всегда хорошо обращались с испанцами. – Она помолчала. – Я бы примирилась со смертью Этьена, если бы он погиб в бою, но эти трусы убили его из засады, а этого я не могу простить.
– Но разве вы не понимаете, что пришло время положить конец ненависти? Обе стороны достаточно пострадали. Давайте помолимся о мире.
– О мире – с радостью. Поверьте, падре, я очень хочу, чтобы эта война закончилась. Но это не вернет мне брата. Только смерть Эль Вердуго принесет покой моей душе.
Рафаэль наблюдал, как встает солнце за спинами сорокатысячной французской армии, построенной в колонны. Он был рад, что вчера вечером Санчо выслушал его исповедь.
Испанцы под командованием Куэсты потерпели поражение в сражении под Торрихосом и отступили в Талаверу, но потом генерал неожиданно остановился и не пожелал соединиться с англичанами.
– Он сошел с ума, что ли? – негодовал Рафаэль. – Неужели он не понимает, что одним нам не выстоять?
– Возможно, у него свой план, – морщясь от боли, Санчо пытался защитить генерала. В бою Санчо получил удар саблей по ноге, и сейчас один из людей Рафаэля перевязывал ему рану.
– Но Уэлсли ждет нас.
– Иногда мне кажется, что ты слишком высокого мнения об англичанах, – обиженно сказал Санчо. – Испанцы тоже умеют воевать!
– Я надеюсь. Но, если Куэста не передумает, нас всех перебьют – и испанцев, и англичан.
Сэр Артур был, по-видимому, того же мнения, поэтому появился в их лагере, чтобы лично встретиться с Куэстой. Рафаэля позвали переводить, однако Куэста был неумолим. Можно было только удивляться терпению Уэлсли.
– Ну, сеньор Всласко, если и это не поможет… – Веселый огонек блеснул в глазах сэра Артура и он… упал перед генералом на колени.
Эта тактика сработала: польщенный Куэста согласился занять отведенную ему позицию.
Сгорая от стыда, Рафаэль выскочил из палатки, а когда они вернулись в Талаверу и он немного успокоился, он заявил Куэсте, что намерен воевать вместе с англичанами.
После скудного ужина Рафаэль объявил своим партизанам:
– Мы свою работу сделали. Я остаюсь с англичанами. Я не стану винить тех, кто захочет, вернуться домой, но сэру Артуру нужны хорошие стрелки.
Никто не выразил желания уйти.
– Вы поступаете под начало английских офицеров. Встретимся после победы.
Санчо тоже решил к ним присоединиться несмотря на рану.
– Мой долг – быть с вами, – сказал он, снимая сутану и переодеваясь в обычную одежду.
Как многие испанские священнослужители, Санчо был убежден, что его патриотический долг – освобождение испанской земли от захватчиков.
Уже совсем рассвело, когда стоявший рядом с Рафаэлем английский солдат сказал:
– Сейчас начнется.
В подтверждение его слов над рядами французов взвился дымок, а потом они услышали залп.
Это был сигнал атаки.
– Да, – ответил Рафаэль. – Сражение начинается. И да поможет нам Бог!
Дезирэ передала поводья конюху и вошла в дом с таким ощущением, будто после долгого отсутствия вернулась домой…
Элена встретила ее в холле и крепко обняла.
– Элена, ты не можешь себе представить, как я рада видеть тебя. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь намного лучше!
Дезирэ внимательно посмотрела на подругу.
– Я совершенно поправилась. Пойдем, я приготовила бутылку холодного вина, а Долорес испекла твои любимые миндальные пирожные. Отметим твое возвращение домой.
От внимательных глаз Элены не ускользнуло и осунувшееся лицо Дезирэ, и то, как она похудела.
– Отец Гомес уверил меня, что теперь и сам справится, тем более что за последние три дня никто больше не заболел. Он велел мне ехать домой и отдыхать. Честно говоря, я еще никогда в жизни так не уставала. Вид у меня, должно быть, ужасный. Скорее бы принять ванну!
– Я это поняла, как только завидела Мадригала. Росита уже этим занимается.
– Ты ангел, Элена! – Дезирэ была счастлива. Боже, до чего же хорошо снова быть дома!
После ванны она легла, позволив своему телу наконец расслабиться. Ее радость омрачало лишь одно: Рафаэля дома не было. Элена сказала, что от него пришла записка, но он не писал, когда вернется. Дезирэ показалось, что Элена, как и отец Гомес, что-то от нее скрывает.
Но неужели Рафаэль не вернулся бы домой, если бы узнал о болезни сестры? А если учесть напряженную обстановку в стране, он просто обязан был вернуться. Талавера находилась в стороне от Каса-дель-Агилы, но и здесь беспорядки могли вспыхнуть в любую минуту.
До них дошли слухи о сражении и о том, что от огня вокруг загорелась сухая трава, и сотни раненых, оставшихся на поле боя, сгорели заживо. Говорили, что Уэлсли потерял более пяти тысяч солдат, а французы – и того больше.
Дезирэ вдруг села в кровати, будто кто-то ее толкнул.
Испанцы воевали вместе с англичанами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22