К сожалению, никто из тех, кого мне удалось расспросить, ничего не добавили к тому, что мы уже знали. Но я пока опросил не всех. Двое раненых еще не пришли в себя полностью, и их показания весьма расплывчаты. У одного из них, к сожалению, мало шансов выжить, но другой поправляется, и сержант сказал, что он немного говорит по-испански.
– Вы думаете, что ему может быть что-то известно?
– Как знать? Будем на это надеяться. Но я бы не советовал вам слишком надеяться, мадемуазель Фонтэн. Если этот парень, Моро, и знает что-нибудь, поймать партизан будет не так-то легко.
– Я понимаю, месье. Благодарю за предупреждение.
– Я боялся, что увижу вас убитой горем, но мне следовало бы знать, что сестра полковника окажется мужественной женщиной. А теперь, мадемуазель, – он встал, – разрешите откланяться. Спасибо за чудесный кофе.
– Не за что, майор.
Она проводила его до дверей.
– Я свяжусь с вами, как только у меня появится новая информация.
– До свидания, майор.
Уже на лестнице он сказал с улыбкой:
– Я думаю, что мы станем друзьями, мадемуазель.
– Я надеюсь, месье.
– Можете быть уверены, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы мы смогли отомстить за смерть вашего брата. – В голосе майора прозвучали решительные нотки, и Дезирэ невольно подумала, что, несмотря на свою немного женственную внешность, Арман Эврард – крепкий орешек.
Полчаса спустя приехал Рафаэль. Он был в темных брюках и в своей старой кожаной куртке.
– Едем кататься верхом, – заявил он, увидев, что она удивлена его видом.
– А кто будет меня сопровождать? Элена или Росита?
– Если позволите – только я.
– Буду готова через пять минут.
Она бежала наверх, а ее сердце пело.
Рафаэль привел для нее красивую гнедую лошадь, и, пока они ехали по городу, Дезирэ ловила на себе любопытные взгляды. Хотя она и убрала под шляпу свои белокурые волосы, девушка знала, что не похожа на испанку. А вот в Рафаэле даже в таком скромном наряде можно было безошибочно признать настоящего испанского гранда.
– Куда мы едем? – спросила она.
– В Эль-Пардо. В далекие времена короли Кастилии построили там дворец на вершине горы. Я решил, что вам захочется отдохнуть от городского шума.
– Я давно об этом мечтаю. Как он догадался?
– А это далеко? – обеспокоено спросила она.
– Не волнуйтесь… Мы вернемся до того, как заметят ваше отсутствие и начнут сплетничать. – Внезапно его лицо озарилось мальчишеской улыбкой. – И я обещаю вести себя прилично, несмотря на то что с вами нет дуэньи, которая не сводила бы с меня глаз.
Они ехали рядом, непринужденно болтая, и Дезирэ не заметила, что ландшафт изменился. Кругом был густой лес, защищавший их от палящих лучей солнца.
– Как здесь тихо. Только птицы поют, – пробормотала она.
– Здесь водятся олени, орлы и дикие кабаны.
– Правда? Так близко от Мадрида?
– Есть даже медведи.
– Рафаэль! – Она резко повернулась к нему. – Вы шутите, ведь так?
Он улыбнулся, придя в восторг оттого, что она наконец-то назвала его по имени.
– Вы думаете? – серьезно спросил он, но не выдержал и расхохотался.
– Вы меня разыгрываете! – От негодования ее щеки порозовели.
– Простите, – сказал он. – Не смог удержаться.
– Разве можно так пугать слабую женщину, сеньор, – с напускной суровостью принялась она отчитывать Рафаэля.
– Смиренно прошу прощения, донья.
– Вы ужасный лицемер, Рафаэль де Веласко. – Дезирэ еле сдерживалась, чтобы самой не засмеяться. – Что бы вы делали, если б я закатила истерику?
– Вы? Истерику? Да никогда! Вы сделаны из другого теста, моя жемчужина.
Дезирэ увидела, что поддразнивание уступило место искреннему восхищению, и потупила взор. Когда он так на нее смотрел, ее сердце готово было выскочить из груди.
– Что-то не так? – Он положил ей руку на плечо.
Она покачала головой, но не посмела взглянуть на него.
– Дезирэ?
Подчиняясь его повелительному тону, она подняла глаза, и их взгляды встретились.
Глава шестая
Рафаэль судорожно втянул воздух и отдернул руку, словно обжегшись.
– Поедем дальше и осмотрим дворец? Или предпочитаете спешиться и немного отдохнуть? – Рафаэль обрел наконец дар речи. – Место безопасное, никакое зверье нас не тронет. – Чуть улыбнувшись, он добавил: – Последний медведь сдох сотни лет тому назад.
– Ну, в таком случае! – Дезирэ соскользнула на землю, не дожидаясь, пока Рафаэль вздумает ей помогать. – Приятно размять ноги.
– Мы можем регулярно совершать прогулки верхом, если хотите, – сказал он.
– Это было бы замечательно. Хотя в следующий раз лучше не забираться так далеко. Не стоит давать повода для сплетен.
– Разумно, нимфа, – согласился он.
Они вышли на большую поляну, и Рафаэль предложил посидеть.
– Я захватил с собой кое-какую еду, – сказал он, открывая седельную сумку. – Вы не проголодались?
Дезирэ кивнула, а Рафаэль расстелил свой плащ в тени деревьев и разложил на нем хлеб, жареного цыпленка и фляжку красного вина.
Рафаэль с удовольствием наблюдал, с каким аппетитом Дезирэ поглощает еду, а потом предложил ей финики и орехи.
– Нет, спасибо. Я бы хотела выпить вина, – ответила она, вытирая руки о носовой платок.
– Предупреждаю – оно теплое.
– Все равно.
Он показал ей, как пить, высоко подняв фляжку, прямо из горлышка.
– А теперь попробуйте вы.
Дезирэ подняла фляжку и опрокинула ее так, как показывал Рафаэль, но сделала это не слишком удачно: часть вина попала ей в рот, а часть пролилась мимо. Рафаэлю еле удалось спасти остатки.
– Позвольте, я вам помогу. – Рафаэль наклонился к ней и стал промокать носовым платком вино. По шее у нее текла струйка. Не задумываясь, он провел по ней пальцем.
Дезирэ вдруг перестала смеяться, а он почувствовал, как у него под пальцем забилась жилка. Как огонь неожиданно вспыхивает, вырвавшись из-под тлеющих углей, так неистовое желание вдруг охватило обоих.
На этот раз Рафаэль не отдернул руку. Он лишь смотрел на Дезирэ, словно загипнотизированный, не в силах оторвать взгляда от ее дрожащих губ.
Она тоже смотрела на него, чувствуя, как огонь полыхает в крови.
– Нам… надо… возвращаться, – выдавил Рафаэль, но не пошевелился. – Господи! – Рафаэль чувствовал, что дрожит. – Мы должны ехать, дорогая.
Дезирэ кивнула, но, когда она попыталась встать, ноги ее не послушались, и она качнулась в его сторону. Он непроизвольно протянул руки, чтобы поддержать ее. Когда он понял, что совершил ошибку, было уже поздно.
Не в силах сопротивляться желанию, он прижал ее к себе. А Дезирэ, отбросив благоразумие, обвила его руками за шею и запрокинула голову для поцелуя.
Их губы встретились, и огонь превратился в бушующее пламя. Подчиняясь женскому инстинкту повиновения, Дезирэ разомкнула губы и позволила его языку проникнуть внутрь.
Рафаэль крепче прижал ее к себе и почувствовал, как бьется ее сердце. Дикий восторг захлестнул его – она желает его не меньше, чем он ее!
Не отрываясь друг от друга, они опустились на плащ.
– Твой жакет промок, – шепнул Рафаэль у самых ее губ, а потом провел языком по подбородку к уху. Ощущение было столь сладостным, что Дезирэ на мгновение впала в забытье.
– Значит, надо его снять, – промурлыкала она, не узнав собственного голоса. Прежде чем он успел отреагировать, она расстегнула пуговицы и… в белом кружеве нижней сорочки стали видны нежные бугорки ее грудей.
Дезирэ замерла. Какая-то часть ее существа была в ужасе от такого бесстыдного поведения, но другая не хотела прислушиваться к внутреннему голосу, тщетно пытавшемуся воззвать к ее благоразумию. Не хочет она быть благоразумной! Она хочет, чтобы он гладил и ласкал ее!
Глядя ей в глаза, Рафаэль медленно развязал ленту, стягивавшую сорочку на груди, и так же медленно распахнул ее.
– Святая мадонна! Как ты прекрасна, моя нимфа!
Именно такой представлял он себе ее грудь – полную, со светлыми сосками, которые затвердели, как только он к ним прикоснулся.
Ласки Рафаэля становились все настойчивее. Его ладони проникли под груди, и он ощутил их восхитительную тяжесть. Большими пальцами он стал медленными движениями их гладить, потом обводить ими твердые соски.
– О, как приятно, – выдохнула она, выгибая спину, словно кошка.
Она притянула его к себе, так что его тело оказалось прижатым по всей длине… и тут она сделала интересное открытие.
Краска залила ее лицо, но она не сдвинулась с места.
– Целуй меня, Рафаэль, – потребовала она и стала медленно тереться о его тело. Где-то в глубине сознания она отметила все безумие этого безрассудного приглашения, но ей уже было все равно.
Его поцелуй был неистовым и возбуждающим. Когда он закончился, ей захотелось заплакать от разочарования, но тут он опустил голову и взял губами сначала один, а потом другой сосок. От невыразимого блаженства она извивалась, судорожно хватая его за плечи.
– Да, да! Не останавливайся! – хрипло вскрикивала она, и он становился все смелее.
– Я так хочу тебя, моя жемчужина, – глухо пробормотал он.
– Я тоже хочу тебя. – Это признание повергло ее в состояние, близкое к шоку. Именно в этот момент радости, оттого что она позволила себе больше не скрывать своих чувств, она поняла, что любит его.
Ей было нужно не только его тело. Он нужен был ей весь! С той самой минуты, как она его увидела, она все время думала о нем. Она отдала ему свое сердце, свою душу, свой разум.
– Это правда? – усомнился он. Понимает ли она, о чем говорит?
В ответ Дезирэ наклонила к себе его голову для поцелуя. Поддавшись ее отчаянному безрассудству, Рафаэль приподнялся, снял сначала куртку, потом стянул с себя рубашку.
Дезирэ наблюдала за ним, широко раскрыв глаза.
Смуглая, широкая грудь Рафаэля была покрыта черными вьющимися волосками. Дезирэ протянула руку, чтобы потрогать их, но вдруг заколебалась. Но он схватил ее руку и провел ею по своей груди.
– Вот так, дорогая.
Он вздрагивал от наслаждения, а она, почувствовав свою власть над ним, переключилась на его темные соски.
Рафаэль снова лег, прижавшись к ней, так что их обнаженные тела соприкоснулись.
– Ты такой теплый, – прошептала Дезирэ.
– Это ты разгорячила мою кровь, – сказал он, глядя на ее пылающее лицо. В висках у него стучало, сдерживаться почти не оставалось сил.
Дезирэ прижалась еще крепче, и он с возгласом не то проклятья, не то молитвы схватил за край ее юбку и рванул ее вверх. Его длинные, искусные пальцы начали изучать ее стройные бедра.
– У тебя кожа словно шелковая.
– О, Рафаэль! – прошептала она, задрожав всем телом.
Когда напряжение достигло крайнего предела, его рука скользнула в ложбинку между ее бедрами. И когда его пальцы коснулись нежной сердцевины чувственности, Дезирэ чуть не задохнулась от наслаждения. Он ласкал набухший бугорок плоти, вызывая в ней все новые и новые волны восторга.
Под опущенными веками у Дезирэ сверкала расплавленная радуга, которая то появлялась, то исчезала в такт сердцебиению. На свете не существовало ничего, кроме сказочных ощущений, сотрясавших ее тело.
– Дезирэ, – позвал ее Рафаэль. – Дезирэ, скажи, ты действительно этого хочешь?
Его голос доносился до нее откуда-то издалека.
– Дезирэ, послушай. – У него самого голова была в тумане.
– Прошу тебя, не останавливайся! – Она открыла глаза.
– Дорогая, ты девственница?
Его хриплый голос, наконец, дошел до ее сознания.
– Что? Я не зн… конечно, я девственница! Она была так искренне возмущена, что он понял, что это правда, и резко сел.
– Рафаэль, – сказала она. – Это не имеет значения. Я хочу этого!
– Да, в данный момент ты этого хочешь. А завтра ты об этом пожалеешь.
– Сомневаюсь. – Она села и прислонилась к нему, щекоча волосами его плечи. Она почувствовала, как он, сопротивляясь ей, напрягся, и поняла, что никогда не сможет признаться ему в своих истинных чувствах.
Он просил, чтобы они стали друзьями. Любовь ему не нужна. Ей открылась правда о собственных чувствах, но изменился ли он?
Не обманывай себя! Не притворяйся, будто веришь, что он остановился, поскольку заботится о тебе. На самом деле он дорожит своей честью: ведь настоящий джентльмен никогда не воспользуется доверчивостью невинной воспитанной юной девушки.
Однако, вдыхая его мужской запах, Дезирэ не желала быть юной воспитанной девушкой. Она, наверно, сошла с ума. Она любит и желает его, как можно желать только любящего мужчину, хотя он, по-видимому, не испытывает ничего, кроме похоти.
Все равно! Будь, что будет!
– Послушай, Рафаэль. Что бы ты ни думал, я понимаю: у нас нет будущего.
Рафаэль невольно улыбнулся: как не вязался серьезный тон с ее растрепанным видом!
А Дезирэ вдруг поняла, почему ее мать пожертвовала всем ради того, чтобы осуществить физически свою любовь к Джону Кавендишу. А она? Разве она не дочь своей матери?
– Я знаю, что очень скоро нам придется распрощаться, но не стоит позволять судьбе смеяться над нами! Мы можем испытать настоящее счастье и при этом никому не причиним вреда. – Она провела пальцем по его смуглой груди. – Зато мне будет что вспомнить в старости. – Она перешла на шепот. – Я хочу, чтобы этот день остался у меня в памяти… чтобы воспоминание о нем согревало меня в долгие зимние вечера.
– У меня нет привычки соблазнять девственниц, – возразил он.
Но она не сдавалась.
– Рафаэль, я знаю, что делаю. Я не глупая девчонка, которую сбил с толку первый встречный. Я знаю, что ты на мне не женишься, но мы можем провести вместе несколько счастливых дней. – Собравшись с духом, она выпалила: – Мы можем стать любовниками.
– За такое счастье нам придется заплатить слишком высокую цену. – Он испытующе посмотрел на нее.
– Я готова. – Она глянула ему прямо в глаза и, взяв его руку, провела ею по своей груди. – Ты для меня всё. Ты тот мужчина, о котором я мечтала. И я хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной.
Он молчал, и ей показалось, что она победила. Но вот он мягко ее отстранил.
– Благодарю за комплимент, однако не смогу выполнить твое желание.
– Ты не хочешь заниматься со мной любовью? – Она была ошеломлена.
О, Дезирэ, желанная! – подумал он. Что бы она сказала, если б он признался ей в том, кто он и чем занимается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22