Но в тот день, когда она получила письмо от Этьена, я застала ее в слезах. Он писал, что может теперь заботиться о нас обеих. Мама, конечно же, хотела уехать домой. В Англии она чувствовала себя иностранкой, так же как Этьен. Но она не хотела уезжать без меня.
– А вы, что чувствовали вы, нимфа?
– Я не знала, что и думать. Моим домом была Англия! Дедушка был со мной строг, но он души во мне не чаял, как и бабушка. Я надеялась, что все как-то образуется, но тут ситуация изменилась. Страх вторжения в Англию наполеоновской армии усилил неприязнь ко всему французскому. На маму стали бросать косые взгляды даже те, кто давно ее знал. Она все это переживала, и здоровья ей это не прибавляло. Мама стала необщительной, молчаливой, особенно после того, как Этьен сообщил, что выкупил наш дом. Надо было что-то решать.
Ей было шестнадцать лет, и она разрывалась между любовью к матери и привязанностью к деду. Последней каплей оказалась болезнь матери. Дезирэ сказала деду, что хочет уехать. Он пришел в ярость.
– И пригрозил, что лишит вас наследства?
– Да, потому что решил, что я его предала.
Сестра отца, Каролина, помогла им перебраться во Францию. Но, несмотря на радость воссоединения с Этьеном, Дезирэ чувствовала себя здесь иностранкой.
– Прошло несколько месяцев, пока я привыкла. Все было чужое, даже дом. Много лет меня учили, что французы – наши враги, а Наполеон Бонапарт – чудовище. А теперь я должна была смириться с тем, что Наполеон – друг и патрон Этьена. Со временем мне, конечно, стало легче, а мама радовалась тому, что мы вместе.
– А вы не думали вернуться в Англию после смерти матери?
– А какой смысл? Дедушка так меня и не простил. Едва я уехала, он исключил меня из своего завещания. К тому же спустя семь месяцев тетя Каролина родила сына, и у деда отпала необходимость меня прощать.
А не эти ли обстоятельства подтолкнули Каролину помочь племяннице поскорее уехать, подумал Рафаэль. Возможно, такая мысль приходила в голову и Дезирэ?
– После смерти дедушки тетя Каролина написала мне, что бабушка обвинила меня в том, что мой отъезд ускорил смерть дедушки, и предупредила, что не станет отвечать на мои письма. В общем-то, она была права.
Рассказ Дезирэ потряс Рафаэля. Он понял, как страдает ее душа, хотя внешне Дезирэ выглядела спокойной.
– Это вы были правы, моя жемчужина, – тихо сказал он.
– Надеюсь. Но если бы вы знали, с каким трудом мне достался мой выбор! Ведь они оба были мне дороги.
– А о себе вы когда-нибудь думали?
– Интересный вопрос, сеньор, – рассмеялась она. – Как вы считаете: честь и собственное благополучие совместимы?
Рафаэль задумался.
– Бог свидетель, Дезирэ, но я не знаю, хотя мне очень бы этого хотелось.
За ужином они обратили внимание на то, как бледна и молчалива была Элена.
– Ты здорова, сестра? – озабоченно спросил Рафаэль. – Ты едва притронулась к еде.
– Я не голодна. Признаться, у меня немного болит голова.
– Может, вам пораньше лечь спать? – сказала Дезирэ.
– Пожалуй. Мне не хочется пропускать завтрашний праздник.
Дезирэ вызвалась проводить Элену до спальни.
Вернувшись, она нашла столовую пустой. Она немного подождала и отправилась в библиотеку, решив, что Рафаэль там.
Рядом с библиотекой был его кабинет, и оттуда доносились голоса. Один принадлежал Рафаэлю, другой был ей незнаком.
Она еще была возле двери в библиотеку, когда незнакомец вышел из кабинета. Он был в крестьянской одежде, лицо испачкано грязью. Он не заметил Дезирэ, а ей его лицо показалось знакомым. Она не могла вспомнить, где его видела, но появление незнакомца почему-то вызвало у нее тревогу и даже страх.
Она отметила, что он хорошо ориентировался в доме, а его грубая крестьянская одежда не вязалась с уверенной походкой. Если бы этот человек действительно был крестьянином, он чувствовал бы себя в таком доме неуверенно.
И тут вдруг ее осенило. Это был тот человек, с которым она столкнулась возле моста Сеговия.
– Вот вы где, моя жемчужина. – Рафаэль вошел в библиотеку. – А я вас повсюду ищу. Приказать принести вам чай?
Пристрастие Дезирэ к чаю стало в доме своего рода шуткой. Вечерами, когда Рафаэль пил бренди, а Элена – сок, Дезирэ всегда просила чаю.
– Нет, спасибо. Я последую примеру Элены и пойду спать.
Рафаэль был явно разочарован ее отказом. Возможно, она сожалеет, что была с ним откровенна?
– Надеюсь, вы знаете, что все, что вы мне сегодня рассказали, останется между нами? Ваш секрет умрет вместе со мной.
– Спасибо. – Ей удалось улыбнуться. Огромная спальня Дезирэ была обставлена с большим вкусом. В соседней гардеробной была даже ванна. Но больше всего Дезирэ нравился большой балкон, выходивший в сад.
Рискуя быть искусанной москитами, она все же села в плетеное кресло в углу балкона. Она все никак не могла унять сердцебиение. Пытаясь успокоиться, она сделала глубокий вдох, однако это не помогло.
Должно же было быть объяснение визита этого странного человека! Глупо подозревать Рафаэля в чем-то нехорошем.
Надо было остаться, упрекала она себя, и расспросить Рафаэля о странном посетителе. Мало ли какие могли быть причины…
Правда, Рафаэль мог и не сказать ей правду.
Эта мысль потрясла ее. Что от нее скрывают в этом доме? Рафаэль иногда исчезает без предупреждения, но это не беспокоит Элену, даже если он отсутствует целый день.
Похоже, не только у нее были секреты. У Рафаэля они тоже есть. Но упаси бог его расспрашивать! Она наберется терпения и дождется того момента, когда он будет готов сам все ей рассказать.
Фиеста была устроена в честь Святой Вероники, покровительницы деревни Риофрио. Согласно Библии, Святая Вероника обтерла полотенцем лицо Христа, упавшего под тяжестью креста на пути на Голгофу, и его святой лик отпечатался на этом полотенце.
Праздник должен был начаться после трудового дня. Дезирэ решила надеть белое платье с вышивкой и покрыть голову белой мантильей.
– Вам кажется, что я поступаю неправильно, Элена? – спросила она. Ей показалось, что Элена шокирована ее выбором.
– Просто немного удивлена. Я знаю, как глубоко вы переживаете смерть брата.
– Когда умерла мама, Этьен попросил меня снять траур уже через два месяца. Он говорил, что ему не нравится видеть меня в черном, что траур должен быть в душе и его не надо выставлять напоказ. Так что я решила носить обычные платья.
– Согласна, – улыбнулась Элена. – Вы должны уважать желание брата.
Рафаэль, судя по его восхищенному взгляду, разделял мнение сестры.
* * *
Праздник начался процессией, впереди которой несли раскрашенную гипсовую статую святой. Под звон колокола и громкое пение процессия обошла вокруг деревни. Рафаэль и Дезирэ шли сразу за статуей. Элена, которая все еще была бледна, предпочла остаться в церкви, где было прохладнее.
Дома были украшены яркими флагами и цветами. Всюду царило веселье.
Уже стемнело, когда процессия вернулась в церковь. Статую Святой Вероники с благоговением поставили на место, и падре Гомес отслужил торжественную литургию.
По окончании службы все вышли на площадь, которая неузнаваемо преобразилась. Повсюду были развешены цветные фонарики Элены, а посередине стоял накрытый белой скатертью длинный стол с праздничным угощением.
– Ваши фонарики выглядят прелестно, – сказала Дезирэ Элене, которая была по-прежнему бледна и выглядела усталой. Она оживилась, лишь когда заиграли музыканты.
Люди от души веселились, передавая друг другу еду, а когда все насытились, оркестр заиграл какой-то танец.
Дезирэ любила танцевать. Она не умела ни рисовать, ни играть на фортепьяно, но у нее было врожденное чувство ритма и умение быстро подхватывать любые движения танца.
Но, может, ей еще рано танцевать?
– Как вы считаете? – обратилась она к Эл-не. – Я не хочу никого обижать отказом, но не покажется ли это неприличным, если я начну отплясывать?
– Думаю, ваш брат не стал бы возражать. Сегодня праздник, и я уверена, он хотел бы, чтобы вы веселились.
Тут музыканты пробили барабанную дробь, и все взоры обратились к дону Рафаэлю. Дезирэ поняла, что именно он должен было открыть деревенский бал.
Рафаэль медленно поднялся, и сердце Дезирэ забилось в сладостном ожидании.
Глава десятая
Но Рафаэль подал руку Элене.
Неимоверным усилием воли Дезирэ заставила себя не выдать своего разочарования. Все правильно. Рафаэль должен начать танец с сестрой. Что она себе вообразила!
Однако отец Гомес, сухощавый мужчина лет сорока, от которого не ускользнуло напряженное выражение лица Дезирэ, тут же подошел к ней.
– Разрешите, сеньорита, быть вашим партнером?
Росита, слава богу, показала ей несколько движений самых популярных танцев, так что она не будет выглядеть полной неумехой, подумала Дезирэ, принимая приглашение отца Гомеса.
– Вам весело, сеньорита? – осведомился священник.
Она что-то пробормотала в ответ, сознавая, что этот добрый человек спас ее от возможного унижения.
– Поздравляю! У вас все получилось… и вы произвели впечатление, – сказал Рафаэль, когда они вернулись на свои места.
– Да, – подхватила Элена. – Отец Гомес – чудесный партнер.
Танцы продолжались, но Дезирэ заметила, что Элена борется с усталостью.
– Вам лучше посидеть, – шепнула она ей на ухо, а Рафаэль вдруг забеспокоился.
– Сестра, с тобой все в порядке?
Что-то в голосе Рафаэля насторожило Дезирэ, к тому же он вдруг перешел на кастильский. Это показалось Дезирэ подозрительным. А когда Элена ответила ему на том же языке, она поняла, что от нее что-то скрывают. Смысл слов, особенно сказанных скороговоркой, был ей непонятен, но брат и сестра явно о чем-то спорили: Элена возражала против чего-то, что хотел сделать Рафаэль.
– Простите, Дезирэ. Небольшое семейное недоразумение, – сказал наконец Рафаэль.
Девушка кивнула в знак того, что понимает.
Рафаэль, все время незаметно наблюдавший за Дезирэ, видел, как она напряжена, и решил ее подбодрить, предложив кружку вина.
Неужели он догадался, как она себя чувствует? – подумала Дезирэ, отпивая вино, и ее настроение немного улучшилось.
– Как это музыканты не устали играть без перерыва, – сказала она, обмахиваясь веером.
– А вы не устали? Не станцуете со мной? – У Дезирэ моментально пересохло в горле. – Обещаю не наступать вам на ноги.
– Искренне надеюсь, что не станете, – засмеялась она.
Рафаэль был неотразим в черном, расшитом серебром бархатном камзоле, который был несколько старомоден, но очень шел ему.
– Мы с вами еще никогда не танцевали, – заметил он.
– Может, и сейчас не стоит?
– Из-за Этьена? Или вы опасаетесь, что мне будет еще труднее держать свое слово и вести себя так, как подобает джентльмену?
Дезирэ оставила вопрос без ответа. Не могла же она признаться, что вовсе не ждет от него столь благородного поведения!
Они поднялись. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что следующий танец был не общим, а парным.
– Как он называется?
– Фанданго. Инквизиция объявила его аморальным и запретила, но его все равно все танцуют.
Страстная, ритмичная музыка захватила Дезирэ, и она вся отдалась танцу.
– Вы хорошо танцуете, – похвалил ее Рафаэль.
– Спасибо, – улыбнулась она, и ее глаза заблестели от его похвалы.
Было что-то магическое в этих танцах под луной, поэтому она ничуть не удивилась, когда он повел ее не назад к Элене, а увлек в обратном направлении.
– Куда мы идем?
– Я хочу поговорить с вами наедине. Интересно, о чем? – подумала она и молча последовала за ним.
– В детстве я был большим озорником и знал все укромные места, где можно было спрятаться, – засмеялся он. Дома деревни остались позади, и они шли куда-то в темноту по узкой тропинке.
– Охотно верю! Вам явно знаком здесь каждый кустик. Или вы видите в темноте, как кошка?
– Дайте руку. Я не хочу, чтобы вы упали.
Кругом было темно. Они ушли далеко от фонариков и факелов, освещавших площадь. Тропинка привела их в небольшую лимонную рощицу. Воздух был напоен ароматом цветущих деревьев. Луна отражалась в блестящих, словно покрытых воском, листьях.
– Какая красота!
Рафаэль кивнул, но его взгляд был прикован к ее лицу, а не к серебрившимся в лунном свете деревьям. Он все еще держал ее за руку. Сердце Дезирэ замирало от нежности, но она, стиснув зубы, решила не поддаваться.
– Куда это вы меня затащили? Что скажут люди?
– Вас и вправду интересует этот вопрос?
Дезирэ покачала головой. Пусть люди думают, что они любовники! Какая разница, если на самом деле ничего такого нет.
Он отпустил ее руку и сделал шаг назад.
– Я вам скажу, почему привел вас сюда.
– Что-нибудь случилось?
– Надеюсь, что нет. Но мне надо уехать на некоторое время.
– А зачем? Можете мне сказать?
– Пожалуй, не стоит.
Рафаэль решил, что время все ей объяснить еще не наступило. Сейчас его зовет долг, и ему необходимо уехать. А если он ей откроется и тут же уедет, она подумает, что он струсил.
Дезирэ очень хотелось спросить, не связан ли его отъезд с появлением человека, приходившего к нему накануне вечером, но она не решилась – вдруг Рафаэль подумает, будто она за ним шпионила.
– В моем доме вы будете в полной безопасности. Крестьяне ненавидят французов, но вы моя гостья. Они ни за что вас не тронут. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Элене. А отец Гомес всегда даст вам хороший совет. Он бывает строг на исповеди, но сердце у него доброе.
– А Элена знает, что вы уезжаете?
– Она в курсе моих планов, – коротко ответил он.
– Вы поэтому ссорились? Она не хочет, чтобы вы уезжали?
– Вы слишком проницательны, моя жемчужина.
В душе Дезирэ боролись любопытство и страх. Куда он едет и зачем? Поскольку Элена возражает, это, по всей вероятности, не обычные дела, какие бывают у мужчины.
Словно угадав ее мысли, он добавил довольно резко:
– Я не нуждаюсь в одобрении сестры. Я уезжаю сегодня, и точка.
– Так скоро?
– Как только закончится фиеста. Поэтому я и привел вас сюда. Я хотел попрощаться с вами вдали от любопытных глаз. Разве вы этого не понимаете? – Он взял в свои обе ее руки и крепко сжал.
Другого времени у него не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22