Только Макиавелли мог вызвать у него такой аппетит!
Затем он позвонил регистратору и попросил соединить его с комнатой Филиппы Робертс. Телефон был занят.
Она все еще была здесь, не уехала в Палм-Спрингс.
Дэнни подошел к бару и налил себе еще виски. Он тихо рассмеялся. Ужас ночи уже исчез, он снова чувствовал себя нормальным чертовым сукиным сыном! Вернувшись к раздвигающейся стеклянной двери на балкон, он посмотрел сверху на Лос-Анджелес, похожий на ненастоящий город, сооруженный из киношных декораций. Это место, которое никто не мог воспринимать серьезно.
Дэнни снова засмеялся. Ну и что из того, что он не может вспомнить, чем занимался последние сутки! Это просто сделало его на один день ближе к встрече с Филиппой Робертс.
25
Сан-Фернандо Вэлли, Калифорния, 1961 год.
«Чтобы мужчина обратил на вас внимание, вы должны быть сексуально привлекательной, – писала Ханна. – Быть сексуально привлекательной – это значит правильно одеваться». Она остановилась и посмотрела из окна кухни, как некоторые жильцы развлекаются в бассейне. Была весна, вечерний воздух пьянил, незамужние мужчины и женщины, которые жили в пятидесяти квартирном комплексе, отчаянно флиртовали, собравшись во дворе с упаковками пива и газированных напитков, с портативными радиоприемниками. Ханна пыталась написать ее еженедельную страничку, посвященную моде для «Старлайта», но не могла сосредоточиться. Весеннее настроение достало и ее, и она продолжала сладострастно вспоминать об Алане Скейдудо.
Прошел уже почти год с тех пор, как она ушла с работы в «Хелливелл и Катц» и получила лучшую работу у «Макмастерс и сыновья». Если сказать точно, то одиннадцать месяцев она не видела Алана. Ханну удивляло, что она все еще по нему скучала, часто вспоминала о нем и рисовала его в своих фантазиях. Она могла печатать деловое письмо или открывать чек на дивиденды и вдруг обнаруживала, что мечтает о том, как он будет любить ее, пытаясь представить себе, что почувствует, когда он проникнет в нее. Конечно, Ханна могла представлять себе это, исходя только из своего воображения, так как, хотя ей было уже почти двадцать три, она все еще оставалась девушкой, ей только еще предстояло познать сексуальную связь с мужчиной.
Как бы много она ни думала о сексе, она ни с кем не могла поговорить об этом. Уж конечно, не с матерью, которой пришлось примириться с похудением Ханны. У матери теперь были проблемы с сердцем. Ханна также не могла поговорить об этом со своими бесчисленными кузинами – ни одна из них не могла что-то держать в секрете, даже если бы от этого зависела их собственная жизнь.
Она иногда думала: может быть, ей стоило поговорить об этом с Филиппой, у которой не было дружка? Но Филиппа, как, кажется, совсем не страдала от отсутствия мужчины; они никогда не обсуждали друг с другом свою сексуальную жизнь.
Но в клубе состояли некоторые женщины, которые это делали. Чаще это была вечерняя группа в понедельник, которая желала беседовать об этом; Ханна даже предположила, что там собрались сверхсексуальные женщины. Очень интересно было наблюдать за ними, думала Ханна. Все женщины в группах «Старлайта» были разными: группа в понедельник была ориентирована на мужчин и секс; группа в среду была против кулинарных рецептов, пятничная группа особенно требовала от Чарми демонстрации приемов наложения косметики. И еще была особая группа в четверг, она была очень маленькой, так как по четвергам демонстрировали по ТВ «Неприкасаемые» и всех женщин было невозможно оторвать от экранов телевизора и от Роберта Стека. «Старлайт» вырос до такой степени, что далеко вырвался из прежних рамок, когда встречались в полдень по субботам: сейчас «Старлайт» состоял из одиннадцати групп – по одной с понедельника по пятницу, три в субботу и три по воскресеньям – всего триста сорок два члена. Все это произошло в течение одного года.
Сведения о группе передавались из уст в уста, и число членов продолжало расти. Родственница, подруга или просто знакомая могли, посмотрев на члена группы, спросить: «Как вам удалось сбросить вес?» В ответ они слышали рассказы о диете, которая была достаточно простой, доступной и даже приятной. Диета, которая позволяла весь день что-то жевать, если вам этого хотелось. Диета, которую вы могли изменить так, чтобы она соответствовала вашему стилю жизни или желанию.
Они встречались каждую неделю без мужей и детей, с женщинами, которые находились «в той же лодке». Были разговоры и смех, можно было просто поделиться своими проблемами, рассмотреть или подобрать себе новый фасон или узнать что-то новое о косметике, наконец, получить небольшую карточку, в которой содержалось несколько слов, которые могли подбодрить вас, помочь продержаться еще неделю. Нередко услышав все это, родственница, подруга или просто незнакомая спрашивали: «Как я могу присоединиться к этой группе?»
Уже образовалась очередь, и Филиппа, Ханна и Чарми, когда Рона не было в городе, должны были думать, как им действовать дальше. Сейчас у Ханны и Филиппы было по четыре группы, и у Чарми три. Но когда Рон был в городе, Ханна и Филиппа должны были принимать группы Чарми. Все это занимало много времени. Нужно было готовить обзор фасонов, послания Филиппы. Нужно было просматривать немало материалов, чтобы все данные были свежими и интересными.
Кроме того, они были заняты полный день на своей работе у Фокса и у «Макмастерс и сыновья». Разумеется, все это практически не оставляло времени для личной жизни.
Для Алана Скейдудо.
Ханна попыталась напечатать еще одно предложение, но из этого ничего не вышло. Она не видела мистера Скейдудо в течение почти целого года, но ее заинтересованность в нем не остыла ни на один градус.
Проблема состояла в следующем: так как она уже не работала в «Хелливелл и Катц», она не могла сделать вид, что они встретились совсем случайно. Она просто должна увидеть его…
Поняв, что уже поздно – она, Филиппа и Чарми должны были встретиться на час раньше перед вечерней группой, – Ханна заставила себя продолжить работу над новостями моды недели «Как сделать, чтобы на тебя обратил внимание мужчина». Она напомнила себе о стоящей перед ней задаче: учиться в Художественной академии Грира в Глендейле.
Хотя Грир отдал ее стипендию и место кому-то еще, Ханна собиралась достичь карьеры мастера-модельера. Она уже почти год имела хорошо оплачиваемую работу и откладывала большую часть своего месячного заработка. Она скоро будет в состоянии полностью оплатить свою учебу. Но придется пойти на некоторые жертвы. Когда она начнет учиться в колледже, ей придется сократить занятия в «Старлайте», возможно, на некоторое время прекратить занятия с группами. И если у нее не останется времени для «Старлайта», то откуда она возьмет его на личную жизнь?
«Нет, – сказала она себе, продолжая энергично печатать и пытаясь лучше выразить свои мысли. – Забудь Алана Скейдудо. Тебе он не нужен. И его великолепный зад тоже».
– Где Чарми? – спросила Филиппа, подходя к двери и выглядывая наружу в пятый раз за последний час. – Она опаздывает, хотя должна была принести листовки.
Они с Ханной ждали в комнате для отдыха их многоквартирного дома, расставляя стулья; они принесли кофе, чай и диетические малокалорийные напитки для субботней вечерней встречи.
– Мне кажется, я не должна была давать ей это задание, – сказала Филиппа, раскладывая копии последнего поднимающего дух послания: «Верьте в себя, и вы сможете достигнуть, чего желаете». Этот афоризм она записала в свою книжечку много лет назад. Они с Ханной знали, что на Чарми не во всем следует полагаться.
Это, конечно, была не ее вина, каким-то образом ее отсутствие было связано с ее мужем – Роном, хотя ни Филиппа, ни Ханна точно не знали, в чем тут дело. Фризз, которая упорно настаивала на том, чтобы ее называли Чарми, никогда не была уверена, сможет ли она прийти в следующий раз, потому что никогда не знала, когда Рон уедет из города. Он работал представителем компании, занимающейся запчастями для автомашин; и из месяца в месяц не знал, где ему предстоит оказаться на следующей неделе. Могут прийти заказы, его босс позвонит ему, Рон соберет чемодан и поедет в Сан-Диего, или Бейкерсфилд, или еще дальше на север, в Портланд, Орегон и останется там на несколько дней, а иногда и недель. В этих случаях Чарми будет присутствовать на каждом собрании, оживленная, веселая, внося свою лепту, свой вкус, знание основ косметики и интуицию в отношении стиля одежды. Всего этого она набралась за те два года, когда работала в театре в Нью-Йорке. «Продемонстрируйте чувство уверенности, и вы станете действительно уверенным в себе человеком», – советовала она смущенным, неуверенным женщинам. Она проводила показы, как нужно накладывать грим, принося с собой собственную косметику, и учила, как «уменьшить эти детские пухлые щечки и выделить скулы, подобно фотомодели». Когда она присутствовала, Чарми пользовалась огромным успехом. Но она присутствовала только тогда, когда Рона не было в городе, потому что он ненавидел этот клуб, объединяющий женщин, которые хотели бы похудеть. По некоторым причинам, которые были известны только ему одному, он не хотел, чтобы его жена принимала участие в работе клуба.
Как только ему представлялась такая возможность, Рон старался унизить Чарми перед всеми присутствующими. Он выхватывал еду из ее рук, попрекая весом, называл «пухленькая» и «жирная» в присутствии всех женщин. Как однажды призналась Чарми, он зашел так далеко, что сказал ей: «Ты мне отвратительна, потому что такая толстая». Но стоило ей сесть на диету, он весь закипел от злости и заставил ее отказаться от режима питания.
Этим роскошным, душистым вечером, который просто требовал романтики и секса, когда звуки смеха и плеска воды доносились из соседнего бассейна и аромат жарящегося на свежем воздухе мяса просто сводил с ума, Филиппа попросила Чарми привезти тексты памятки, которые они отдавали в печать. Сейчас было ясно, что Чарми не смогла выполнить просьбу. Опять!
Филиппу так беспокоило подобное положение, что она даже попыталась выяснить у Чарми правду. Это было шесть месяцев назад, когда Чарми появилась на встрече с левой рукой в гипсе. Она что-то пробурчала насчет того, что споткнулась о бровку тротуара: «Я такая неловкая!» Филиппа сразу подумала о других случаях, когда после нескольких дней отсутствия Чарми появлялась с заклеенным пластырем лбом, признаваясь: «Я просто запуталась в коврике и упала», или с крестообразной повязкой на лодыжке: «Подвернула ногу в саду». Но когда Филиппа попыталась расспросить ее об этом, Чарми сделала каменное лицо, как будто хотела сказать ей: «Будь моим другом, но не пытайся лезть в это», – Филиппе пришлось отступить.
Наконец Чарми прибыла перед самым началом собрания. Она впорхнула в развевающемся лиловом широченном платье, которое должно было скрывать ее полноту. Чарми совсем не похудела с тех пор, как присоединилась к группе. И как всегда, несмотря на то, что она вся запыхалась, а ее бежево-желтые волосы выбились из-под лилового шарфа, грим у Чарми оставался на высоте. Весьма странное сочетание: прекрасное лицо и бесформенное тело.
Чарми научила Филиппу и Ханну, как накладывать грим, чтобы он выгодно подчеркивал наиболее привлекательные черты лица, но они никогда не могли достичь того же эффекта. В пальцах Чарми заключалось волшебство – когда она затеняла щеки и придавала дополнительную выразительность лбу, она действовала, как скульптор, но не резцом, а карандашом, помадой и румянами. Результаты были просто поразительными: лицо словно преображалось.
– Извините, я опоздала, – выпалила она, впархивая в пока еще пустую комнату. – Кругом заторы. Вот наши листовки, Филиппа. Они великолепны! Привет, Ханна!
Они помогли ей поставить тяжелые пакеты с листовками.
– Где малыш? – спросила Филиппа. Чарми иногда привозила с собой Натана, и тогда двухлетнего малыша баловали все собравшиеся «тети».
– Я оставила его с приходящей няней. Он капризничает. Филиппа, у меня родилась грандиозная идея! Послушай меня: я собираюсь нарисовать разные типы лица, ну, ты знаешь – круглое, овальное, и так далее. Затем я раздам эти рисунки и когда буду демонстрировать разные типы грима, члены группы смогут раскрасить рисунки, как нужно для их собственного типа лица. Ведь правда, это гениальная идея?
– Мне она нравится, – сказала Ханна. – Ты можешь продемонстрировать свою идею на мне? У меня такое квадратное лицо!
– Ну, конечно. У тебя совершенно необыкновенны скулы. Многие женщины были бы счастливы, если бы у них были подобные скулы!
Чарми вытащила из огромной сумки толстую папку и положила ее на столик, где уже лежали листовки.
– Это подсказки по гриму на эту неделю, – сказала она. – Я едва успела их написать, так как у малыша была температура и он очень капризничал.
– Но сейчас с ним все в порядке? – спросила Филиппа, читая то, что напечатала Чарми: «Советы по гриму на эту неделю. Если вы пользуетесь пудрой, не употребляйте прессованную, она содержит воск (именно поэтому ее можно прессовать), она образует пленку на лице и выглядит слишком толстым слоем».
– С малышом теперь все в порядке, – ответила Чарми. – Я хотела провести сегодняшнюю демонстрацию грима, пытаясь сделать скулы более выразительными с помощью румян, но я не уверена, что у меня их достаточно, а эта группа самая большая. Ханна, ты уже видела листовки? Они оказались более яркими, чем я ожидала.
Они открыли пачку и вытащили листовки, которые написала Филиппа, она же оформила их. Обложки были голубого цвета с белыми звездами, внутри были советы, такие, как «Жди лучшего и пытайся добиться этого» и «Знай, чего ты хочешь добиться». Они содержали и «Четыре стадии плана для достижения успеха», который также составила Филиппа. Там значилось:
«Определи свою цель».
«Установи приоритеты».
«Реши, какие жертвы ты готова принести для достижения успеха».
«Начинай работу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78