Некоторые женщины вообще не понимали, что она имеет в виду, как, например, семидесятилетняя миссис Перси, которая страдала от артрита так сильно, что ее руки были похожи на клешни.
– Я не знала, что женщины тоже испытывают оргазм, – призналась она. И некоторые женщины поддержали ее.
– Золотко, мы испытываем оргазм, – уверила Ширли, – и я бы очень хотела знать, в чем тут дело. Я хочу сказать, что Дик и я продолжаем заниматься любовью так часто, как нам это удается, но имея пятерых ребятишек и набирая вес после каждого из них, я вся раздулась, как воздушный шар, и передо мной встала трудная проблема. Я пыталась узнать у него, – сказала она, кивая своей растрепанной головой в направлении кабинета доктора Хира, – но он сказал, чтобы я не волновалась.
Она подумала секунду, глядя на плакат на стене, изображающий полную женщину, которая собирается отправить в рот большой кусок торта, надпись на котором гласит: «Сначала подумай!» Потом она добавила более спокойно: «Я думаю, может, дело во мне. Мне не нравится, как я выгляжу, я имею в виду – тело. Когда мы вместе, я чувствую, что начинаю зажиматься. Я начинаю комплексовать из-за моего жира.»
Кесси Мэри была следующей.
– У меня жуткие спазмы каждый месяц. Они такие сильные, что иногда я не могу встать с постели. Мой гинеколог думает, что они прекратятся, если я похудею. – Кесси Мэри весила восемьдесят шесть килограммов, только пять минут назад она сказала, что хочет хорошо выглядеть на фото.
– Я работаю в закусочной, – сказала Филиппа, и восемь лиц с выражением симпатии повернулись к ней.
– Давай, дорогая, рассказывай.
– В основном в отделении косметики. Недавно девушки никак не могли решить, какую пудру им лучше купить, и я попыталась помочь и посоветовать им. После пяти лет работы я хорошо разбираюсь в косметике. – Она пожала плечами. – Они просто уставились на меня, затем ушли, хихикая.
– Конечно, – сказала Ширли. – Как может толстая девушка что-нибудь знать о чем-то! Особенно, как хорошо выглядеть!
Все одобрительно кивали, а Филиппа вспомнила Риза, как он гладил ее по голове, когда она пыталась объяснить ему что-нибудь. Слушал бы он ее, если бы она была худой? Может, он был бы до сих пор жив, если бы у нее не было лишних двадцати четырех килограммов?
Бобби Зиглер была единственной, кто еще пока не сказала ни слова. Она работала в «Бэнк оф Америка» на этой же улице. Наконец и она включилась.
– Моя мать умерла, когда ей было сорок пять. Она весила девяносто семь килограммов. Мне сорок четыре, и я вешу сто три килограмма. Я просто в ужасе.
– Мне кажется, что мы все так или иначе чего-то боимся, – ответила ей Кесси Мэри и набросилась снова на свое коричнево-оранжевое вязание.
Филиппа посмотрела на часы. Прошла неделя после ее первого визита в «Клинику для тучных в Тарзане», и она боялась сурового осуждения доктора Хира.
Как она и думала, первая неделя этой диеты была просто ужасной: головокружение, трясущиеся руки и постоянная потливость. Временами, в полдень, она просто боялась, что упадет в обморок, так ей было плохо. Но она упрямо заставляла себя точно следовать указаниям доктора Хира, ей было необходимо похудеть. Когда боли в желудке и диаррея уж очень доставали ее, она думала о своей новой подруге, Ханне Райян, которая точно так же страдала, но ела именно то, что было указано в меню доктора Хира, и в нужное время. Но к концу седьмого дня Филиппа потеряла только пятьсот граммов!
Она спросила остальных женщин, чего они добились в первую неделю, у всех были внушительные результаты. Мили Финк сказала, что она сбавила около четырех килограммов. Зная, что доктор Хир обвинит ее в том, что она обманывает его, Филиппа с ужасом ждала вызова. Ей было интересно, как дела у Ханны. Они не перезванивались после их совместного ленча неделю назад, но они должны были встретиться после того, как Филиппа побывает у Хира и взвесится на весах в закусочной.
Доктор Хир посмотрел на Филиппу строгим взглядом, но в его глазах была ухмылка: он как бы старался показать, что заботится о ней ну прямо как отец родной и понимает небольшие слабости женщин.
– Дорогая моя девочка, вы обманывали меня.
– Нет, – ответила Филиппа, – я точно следовала диете.
– Ну-ну, – сказал он. – Я что-то в этом сомневаюсь. Вы, видимо, думали о другом – наверное, о молодых людях. Вот беда с вами, девушками. Вы не можете сконцентрироваться. Вы не можете посвятить себя чему-либо одному. Я говорю, Филиппа, вы нарушаете всю мою диету!
– Я этого не делала!
Он засмеялся:
– Вы не можете меня обмануть. Результаты налицо. За эту неделю вы должны были похудеть больше, чем на полкило. В среднем теряют килограмм двести – килограмм триста. Итак, расскажите мне, – сказал он, наклоняясь вперед, как добрый дядюшка, которому она должна была сделать признание, – что же вы сделали? Потихоньку съели пончик? Купили мороженое по дороге домой?
– Доктор Хир, я совершенно точно следовала вашей диете. Я как раз хотела бы знать, почему я так ужасно себя чувствую?
Он опустил свои кустистые брови, и они почти закрыли его глаза.
– Вы не можете плохо себя чувствовать, сидя на моей диете. Вы должны чувствовать себя абсолютно здоровой. Что вы имеете в виду под словом «плохо»?
Когда она описала симптомы, он спросил:
– Вы когда-нибудь проверялись на диабет? – Нет, я не помню этого.
– Не обязательно существует какая-то связь, но в ней может лежать корень вашей проблемы. Все эти фрукты – фруктоза, вы знаете, это вид сахара. Хорошо, давайте будем осторожны. Вот меню на вторую неделю. Если вам плохо от фруктов, давайте заменим их овощами и посмотрим, что будет. В приемной запишитесь у сестры на анализ на сахар.
– Это все благодаря тебе! – сказала Ханна, когда они уселись в свою кабинку и Филиппа отдала ей меню на следующую неделю. Столешница была липкой, и они видели отпечатки там, где по ней прошлись влажной тряпкой.
– Я похудела на килограмм триста! Я даже не представляла себе, что это возможно! Спасибо, Филиппа! Надо бы это отметить, – сказала Ханна, она посмотрела на творожный пудинг, потом глянула на Филиппу:
– Мне, видимо, не следует этого делать, да? Филиппа улыбнулась.
– Ты была права, – сказала Ханна, подпрыгивая на стуле, ее маленькие золотые сережки отбрасывали яркое отражение. – Сидеть на диете вместе с подругой гораздо легче! Всю неделю я хотела схитрить, но думала о тебе, как ты сидишь за великолепным столом своей хозяйки и ешь творог и вареный гамбургер. Я думала об этом дне, о весах у входа в закусочную. Ты знаешь? Я не могла тебя разочаровать. Вот бред! Я не хотела, чтобы ты подумала: а-а, с Ханной каши не сваришь. Поэтому я терпела. Килограмм триста!
Образ Алана Скейдудо танцевал вальс в ее воображении.
– Но теперь мы должны разобраться в твоей проблеме, – сказала она, несколько успокаиваясь. – У меня ни разу не кружилась голова, и меня не трясло, напротив, я никогда так хорошо себя не чувствовала. А что, если у тебя диабет?
– Тогда я должна буду заняться этим. У тебя вообще не было никаких проблем?
– Ну, моя мать разозлилась на меня, – сказала Ханна. – Она воспринимает мою диету как персональное оскорбление, потому что мы очень похожи, одинаково коренастые. Она решила, что если мне не нравится мое тело, ясно, что мне не нравится и ее. Стало быть, я ее таким образом как-то унижаю.
Она посмотрела меню доктора Хира на вторую неделю и сказала:
– Капуста вечером во вторник и в четверг, так. Есть столько, сколько вам хочется. Ничего себе! Теперь мы можем съесть один кусочек белого хлеба в день. Хорошо. Но все равно много фруктов. – Она посмотрела на Филиппу. – Что ты собираешься делать?
– Ну, я буду продолжать, буду есть больше овощей и меньше фруктов. Может быть, анализ что-нибудь покажет?
Вечером Филиппа достала маленькую записную книжку в матерчатой обложке, ту самую, которую она хотела подарить Ризу в надежде, что та мудрость, которая в ней содержится, сможет спасти его, и записала: «Никто не хочет быть толстым специально».
Затем она описала других пациентов клиники. В маленькой книжечке она называла их «сестрами». Она начала с Ширли и ее сексуальных проблем, уделила место и миссис Перси, которая надеялась, что ей полегчает с артритом, если она похудеет; и Кесси Мэри с ее изнуряющими спазмами. Она добавила сведения о Ронде, телефонистке, которая хотела хорошо выглядеть к свадьбе своей дочери, чтобы не ставить ее в неудобное положение; о Милли Финк, пятидесятилетней владелице зоомагазина, которая только что развелась и хотела найти себе нового мужчину; о Тельме, считавшей, что муж обманывает ее; об очень замкнутой Дотти, которая после поддержки со стороны остальных женщин сделала болезненное признание, что муж не прикасался к ней в течение многих лет…
Когда Филиппа обдумывала список, почти не слыша тему «Дрегнет», которая доносилась из комнаты миссис Чадвик, она начала понимать некоторые хотя и скрытые, но весьма серьезные последствия лишнего веса. В зале ожидания доктора Хира она ощутила подспудные течения злобы, страха, депрессии и самое страшное – обреченности на поражение.
За вторую неделю Филиппа потеряла килограмм триста граммов, побочное действие диеты хотя еще сказывалось, но резко ослабло. Однако, когда она пришла в следующую субботу в клинику и попыталась все объяснить доктору Хиру, он сказал:
– Анализ нормальный. У вас нет диабета и гипогликемии, с кровью вообще нет никаких проблем. Я хочу, чтобы вы съедали полную норму фруктов.
– Но я плохо себя чувствую, доктор. Я с трудом работаю. У меня на работе все это заметили.
– Это вам все кажется, девушка. Вы должны мне верить. Ваш организм приспособится, и вы мне будете благодарны за то, что я был с вами строг.
Когда Филиппа в следующую субботу встала на весы после ужасной недели плохого самочувствия, постоянного чувства голода и головокружения, она с растерянностью обнаружила, что похудела только на семьсот граммов.
Она уселась в приемной Хира, рядом с уже знакомыми, и обратилась сразу ко всем.
– Привет! – пытаясь скрыть свое разочарование. – У кого-нибудь еще эта диета вызывает проблемы? Я не могу есть фрукты. И худею меньше, чем вы все остальные.
– У меня точно есть проблемы, – сказала Ширли, глядя на медсестру, которая в этот момент взвешивала кого-то. – Я не могу есть грейпфруты, у меня начинает болеть желудок. Я сообщила доктору Хиру, но он ответил, что это мне кажется. Я продолжаю есть грейпфруты.
– Моя проблема – шпинат, – сказала Кесси Мэри, ее коричнево-оранжевое вязание было почти окончено, так быстро она вязала. – Я его просто не могу есть. Но ем, ведь от нас требуется именно это, не так ли?
– Вы знаете мою проблему, – сказала новенькая по имени Мириам, весившая более ста тридцати пяти килограммов и вышивавшая на суровом полотне, закрепленном в пяльцах. Она посещала клинику уже шесть недель и сменила свой день с четверга на субботу. – Я все время что-то перехватывала и ничего не могла с собой поделать. Но поскольку на этой диете категорически не разрешают никаких закусок, я уже сбросила около тринадцати килограммов и просто счастлива. Но все же это такая тоска. И во сне все время хочется есть между приемами пищи.
– Но в этой диете есть свои положительные стороны, – сказала миссис Перси с оптимизмом, скрюченные руки лежали у нее на коленях. Нам не приходится считать калории. Я это всегда ненавидела.
Когда Филиппа встретила Ханну в закусочной, подруга сказала, что похудела еще на девятьсот граммов, она была просто в восторге.
– Это все ты! Все благодаря тебе! Филиппа, ты была права насчет полицейского. Мне только хочется, чтобы и у тебя дело наладилось!
– Все будет нормально, – сказала Филиппа, – как только я пойму, в чем же моя проблема.
– Между прочим, одна из моих двоюродных сестер, которая весит еще больше, чем я, хотела бы присоединиться к нам на следующей неделе. Ты не против?
Филиппа была не против. Она даже думала, не пригласить ли двух «сестер» из клиники Ширли и Кесси Мэри на посиделки в закусочную.
– Я думаю, что им бы тоже пригодилась небольшая помощь от нас, – сказала она, улыбаясь.
Филиппа с неудовольствием поняла, что диета стала смыслом ее жизни. Она думала только о еде. Раньше, перед тем как сесть на диету, она могла не есть весь день и даже не чувствовала голод до самой середины дня, когда начинала мечтать об обеде. Но сейчас, начиная день с фруктового сока, кусочка тоста и какого-нибудь фрукта, к девяти часам утра она просто умирала от голода. Она проводила следующие три часа, думая о твороге и яйце, сваренном вкрутую, которое ожидало ее в холодильнике в комнате отдыха. Обед был самым лучшим событием в диете доктора Хира, потому что можно было съесть сто восемьдесят граммов мяса – он всегда указывал, какого мяса – баранья отбивная в один день, гамбургер – на следующий день, и практически безграничное количество овощей. Филиппа поняла, что она возмещает себе потери этими овощами, затягивая еду до самого вечера, прожевывая морковку и зеленую фасоль все время, пока занимается, выполняя домашнее задание.
Ханна привела на следующий ленч в закусочную свою кузину, и три пациентки из «Клиники для тучных в Тарзане» пришли вместе с Филиппой. Они попросили посадить их в самую большую кабинку, и все равно было тесно. Они поделились своими секретами, а затем решили, что чувствуют себя гораздо лучше после того, как побывают в клинике доктора Хира.
На следующей неделе все восемь «сестер» Филиппы захотели пойти с ней в закусочную, и кузина Ханны, которая также начала следовать диете и потеряла килограмм двести граммов, в качестве стимула привела двух своих подруг. Они должны были перенести ленч к Дэнни, в закусочную на этой же улице, где несколько столиков были составлены, чтобы усадить такую компанию. Ханна пообещала перепечатать меню для тех, кто не ходит в клинику, – у нее на работе была хорошая электрическая машинка.
На пятой неделе голодания, когда Филиппа похудела только на семьсот граммов, она обратила внимание, что, хотя предполагалось, что доктор Хир каждую неделю обновляет меню, оно было все тем же – скучным и невыразительным повторением – творог, овощи и фрукты, небольшое количество хлеба и мяса, но всегда белый хлеб и всегда гамбургер или баранья отбивная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78