«Тот же самый ветер, который сейчас бьется о мой плащ и пронизывает меня с головы до пят. Я рада, что вернулась сюда». Они заблаговременно отправили вперед гонца, и слуги должны были все подготовить к прибытию своих новых лорда и леди. В замке их ждали тепло, свет и домашний стол.
«И может, моя семейная жизнь войдет в нормальное русло, – думала Дженевра. – Мы станем жить вместе, как и подобает счастливым супружеским парам».
Они приблизились к поместью вскоре после полудня. Белые известковые стены с зубчатой башней купались в солнечных лучах, стирая зловещий налет с детских воспоминаний Дженевры. Тень от башни отбрасывалась на скалу, словно указующий перст. Ближе к замку скалы поворачивали к югу и на западе вдавались в залив.
Мерлинскрэг был построен на краю утеса и уходил на несколько сотен ярдов в глубь материка, немного поднимаясь вверх. Местоположение замка было выбрано таким образом, чтобы удерживать враждебные корабли, не пропуская их через Северный морской рукав в Бристоль, а также для того, чтобы отражать любые попытки захватчиков использовать залив для высадки на берег.
Звуки труб эхом разносились по близлежащим полям. Деревни в этих местах были разбросаны, и каждый житель обитал в пределах своей межи. Казалось, что здесь бесчисленное множество овец, намного больше, чем каких-либо других животных. Некоторые поля были обработаны, и позади каждого домика имелся коровник и двор, где ковырялись в земле свиньи, искали зернышки куры и гуси и горками валялся навоз.
Неподалеку протекал ручей, устремлявшийся к длинной расщелине в скале и оттуда стекавший в море. Рядом с ручьем находилась мельница с огромным колесом. Окруженная погостом церквушка, которую можно было распознать по кресту, установленному на коньке крыши, виднелась сразу же за внешней стеной замка. Между церковью и мельницей ютились кучки крытых соломой хибарок, где обитали священник, мельник, возчик, колесный мастер и другие ремесленники, а также судебный пристав – целая слободка, обслуживавшая и деревни и замок.
– Нас заметили! – воскликнул Сен-Обэн. Он натянул поводья и остановился, чтобы подождать Дженевру.
На нем был подбитый ватой кожаный камзол, а сверху – красновато-коричневый бархатный плащ, отделанный бобровым мехом. Кольчугу барон надевать не стал: здесь, на западе, можно было не опасаться бродячих разбойничьих банд. Однако меч все же висел у него на поясе, а подстежка камзола обеспечивала хоть какую-то защиту на случай нападения. Скрученные перья на шляпе были окрашены в его цвета – изумрудно-зеленый и алый, они сочетались с укрепленным между ушей его лошади и развевающимся на ветру плюмажем.
На Дженевре была новая, подаренная Нортемпстоном амазонка из светло-голубого шелка. Поверх нее она надела темно-серый бархатный плащ и отделанную мехом накидку.
Колонна, возглавляемая Сен-Обэном, была довольно длинная: оруженосцы, ливрейные лакеи, грумы, которые вели незанятых лошадей, кузнец, сокольничий, оружейный мастер, целая вереница вьючных животных – преимущественно мулов, нагруженных пожитками и прочей кладью, которых погоняли двое мужчин с длинными палками и кнутами в руках; а также два сквайра и два маленьких пажа верхом на пони. Впереди ехал Сен-Обэн, а Дженевра скакала, как обычно, между двумя отрядами сопровождения – для большей безопасности.
Со стороны замка возвестили, что давно ждут гостей. Дженевра с улыбкой произнесла:
– Видите, нас ждали.
– Не поскачете ли вы во главе колонны вместе со мной? Это ваш замок, а они – ваши слуги, – обратился к ней Роберт.
Дженевра немедленно обогнала с одной стороны колонну, и они вырвались вперед. На Хлое была попона цветов Сен-Обэна.
– Все, что у меня есть, теперь ваше, милорд. Это честь для меня – подъехать к Мерлинскрэгу рядом с лордом, моим супругом.
Они заняли место позади герольда. Возле Роберта скакал Алан. На кончике его копья развевалось знамя Сен-Обэна. Оруженосцы и воины держали свои копья вертикально, на их древках трепетали длинные значки. Множество золотых орлов, вышитых на геральдическом зеленом и малиновом фоне флагов, придавали кавалькаде весьма бравый вид.
Дженевра натянула поводья, радуясь, что завтра ей не придется ехать в седле. Весь путь она проделала верхом. Хлоя оказалась резвой и крепкой лошадкой, несмотря на свой изящный вид. Они часто останавливались для охоты и для привала, стараясь до наступления темноты найти себе подходящий ночлег. Сен-Обэн знал, как сохранять энергию и у людей, и у животных.
Зазвучали трубы, потом на смену им пришли крики. Кавалькада проехала через барбакан, процокала по гранитному мосту, перекинутому через водяной ров, и миновала опускную решетку.
Группа мужчин ожидала их сразу же за воротами, позади них стояли воины и оруженосцы, готовые принять хозяев под свою охрану. Большинство, построек, насколько помнила Дженевра, имели форму не слишком правильных квадратов. Они обрамляли внутренний двор, одну из стен которого целиком занимал громадный зал.
Мужчины – все, кроме воинов, продолжавших стоять навытяжку, – опустились на колени, выражая преданность, и поднялись только по знаку Сен-Обэна.
– Добро пожаловать в Мерлинскрэг, милорд, – произнес высокий мужчина примерно одних лет с Сен-Обэном, одетый в длинное коричневое одеяние с плоской шляпой, прикрывавшей его каштановые волосы. – Миледи, для нас большая честь снова видеть вас здесь. Надеюсь, вам понравится, как мы для вас все обустроили.
Его ничем не примечательное лицо с добрыми карими глазами показалось Дженевре знакомым.
– Наверное, вы Мартин! – воскликнула она. – Я помню, как в детстве вы носили меня на руках. Лорд Хескит говорил мне, что вы остались на службе в поместье, не пожелав искать выгод на стороне.
Невыразительное лицо Мартина осветилось улыбкой.
– Вы правы, миледи. Я тоже вас не забыл. Я с огромным уважением относился к вашей матери, леди Маргарет, и сделал все, что в моих силах, чтобы сохранить тут порядок. Милорд, миледи, – продолжал Мартин, – позвольте мне представить вам судебного исполнителя Джеффри, который на протяжении последних пяти лет усердно помогал мне управлять поместьем.
Перед ними склонил голову кряжистый человек с красноватым лицом, одетый в плащ, капюшон которого скрывал его кучерявые, светло-рыжего оттенка волосы. Из-под плаща виднелись шерстяные бриджи и тяжелые кожаные башмаки.
Потом им представили священника – сурового на вид человека в длинных черных одеждах, которого все называли «отец Джон». Мартин заметил, что отец Джон, весьма преуспевший в искусстве врачевания, заботился не только о душах своей паствы, но и о бренной плоти, помогая исцелять недуги.
Наконец дошел черед до воинского начальника.
– Капитан Пьеро Нори, – сказал Мартин. – Его отряд нанят для охраны Мерлинскрэга.
Нори засвидетельствовал свое почтение салютом и с сильным акцентом сказал:
– Рад служить вам, синьор.
Он был невысокого роста, смуглый и носил украшенный плюмажем шлем и большой меч с модным нарядным поясом, подчеркивающим значительность его владельца.
– Откуда вы родом, капитан? – спросил Сен-Обэн.
– Из итальянского государства Флоренция, синьор.
– А все эти люди здесь – ваши?
– Да, синьор. – И с гордостью добавил: – Но в моем отряде не только итальянцы. Прекрасные воины, синьор.
Сен-Обэн кивнул.
– Они выглядят весьма бравыми. А тут есть свободные комнаты, где могли бы расположиться мои воины?
– Разумеется, синьор, и для лошадей найдется место в конюшне. II castello построен в расчете на многих защитников.
Сен-Обэн снова кивнул головой.
– Очень хорошо. Тогда продолжим.
Все двинулись вслед за капитаном Нори, шествующим во главе своего отряда. Окруженные со всех сторон челядью Дженевра и ее муж пешком поднялись по крутому склону к ряду строений, расположенных возле башни. Тяжелые деревянные ворота стояли открытыми нараспашку, словно приглашая всех войти во внутренний двор.
Здесь собралась пестрая толпа, главным образом состоявшая из бедно, но прилично одетых людей. Лохмотьев ни на ком не было. Дженевра, украдкой оглядевшая людей, решила, что сравнительное благосостояние здешних слуг было обеспечено не щедротами ее дядюшки, а стараниями Мартина.
– Я не могу сейчас представить вас всем и каждому, милорд и миледи, – сказал он. – Однако почту за честь познакомить вас с моей супругой Эннис. Она дочь купца из Барнстепля.
За юбку молодой женщины, которая была чуть старше Дженевры, цеплялся малыш, за бедро держался другой. Она была снова беременна.
Дженевра, растроганная видом счастливого семейства, сказала:
– Мы рады встрече с вами, мистрис Эннис. Какие у вас красивые детишки! Как их зовут?
Эннис вспыхнула и расцвела, неуклюже пытаясь сделать реверанс. У нее было открытое лицо, а волосы аккуратно убраны под чистую белую косынку. Мартин с гордостью поглядывал на жену.
Эннис положила руку на голову мальчонки, прильнувшего к ее юбке. Это был кудрявый крепыш лет четырех-пяти.
– Это Гарри, миледи, он назван так в честь моего отца. А это, – она показала на херувимчика, наполовину спрятавшего личико в ее фартуке и сосавшего большой палец, – Катрин, ее так назвали в честь святой. Она родилась два года назад, почти в день святой Катарины.
Во дворе были и другие дети, пришедшие с родителями. Все они собрались возле колодца. Однако у Дженевры не было возможности расспросить каждого, так как в это время Сен-Обэн обратился к Мартину:
– Моя жена утомлена путешествием. И если капитан Нори позаботится о размещении моих воинов и слуг и проследит за тем, чтобы лошадей отправили на конюшню, может, вы отведете нас в господские покои?
И прежде чем Мартин ответил, в разговор пылко вмешалась Дженевра:
– Ваша комната – над гардеробом, в конце большого зала, милорд. Кухня, насколько я помню, вон там, в стороне от главных зданий – чтобы огонь никому не причинил вреда.
– Вы все хорошо помните, миледи, – улыбнулся Мартин и повел их по ступеням, ведущим к дверям дома. – Под залом вы найдете винные и пивные погреба, а также кладовые с едой. – Проговорив это, он обвел рукой двор: – Вот маслодельня, здесь пивоварня, там кузница, а оружейная мастерская – под казармами в башне, туда капитан Нори отведет вашу свиту, как только распорядится насчет лошадей…
На сей раз вмешался Сен-Обэн:
– У нас будет достаточно времени, чтобы разобраться, где что находится в Мерлинскрэге. Сначала нам надо поесть и отдохнуть. Умоляю, проводите нас в комнаты.
Как и подумала Дженевра, вход в конюшни был с внешней стороны двора, поскольку лошадей снова вывели за ворота. Жившие в замке люди уже вернулись к своим обязанностям, бросая тем не менее любопытные взгляды на новых хозяев, а также на их сквайров, пажей и слуг, взбиравшихся по ступенькам в большой зал.
Весь облик их выдавал настороженность и опаску, ибо они не знали, какие изменения им уготовил Сен-Обэн, будет ли он хорошим или плохим хозяином, добрым или жестоким. Точно так же опасалась его и Дженевра накануне обручения. Теперь она знала, что, несмотря на внешнюю суровость, Сен-Обэн справедлив в своих суждениях и не склонен к жестоким наказаниям за непослушание или беспечность.
Сама Дженевра стремилась поскорее возобновить знакомство с Мартином, степенно шагавшим впереди всех. Дженевра прекрасно помнила, как ее носил на плечах сильный веселый парень лет пятнадцати, каким он был тогда. В ее жизни он занимал место старшего брата, которого у Дженевры не было.
А теперь он женат на симпатичной женщине. Дженевра была не прочь подружиться и с ней, не находя в этом ничего предосудительного, ведь Эннис не служанка, а жена управляющего, прекрасно ведущего хозяйство Мерлинскрэга. К тому же Мартин родом из обедневшего, но благородного семейства, его отец был рыцарем, это всем известно.
Сен-Обэн озирался по сторонам, в то время как все следовали в большой зал. Он замечал поклоны хлопотливых слуг, которые суетились, накрывая столы для ужина. Однако это не особенно занимало его внимание. Едва поднявшись по деревянным ступеням в галерею, ведущую в господские покои, он критически посмотрел сверху вниз на зал. Дженевра проследила за его взглядом.
По полу был разбросан свежий тростник, зал выглядел так, словно его недавно подмели и вычистили. Стены были заново побелены, между не застекленными окнами свисали стяги, укрепленные высоко под карнизами. Мерлинскрэг явно прихорошился в ожидании хозяев.
Вверху, под прокопченными стропилами, щебетали мелкие пташки, летавшие под соломенной крышей. Едва господа вошли, в зале воцарилась неловкая тишина, и гости шествовали под отчетливо слышное тихое воркование голубей, сидевших в своих гнездышках у всех над головой.
В следующий миг они вошли в свои покои.
Мартин низко поклонился.
– Надеюсь, вам здесь будет удобно, милорд. Я отремонтировал комнату, придав ей тот же вид, что был у нее, когда здесь в последний раз находилась леди Маргарет.
Окна спальни были расположены одно против другого и выходили на север и на юг. В медной жаровне, стоявшей на каменной подставке в центре комнаты, ярко пылал огонь. Дженевра подошла к жаровне и опустилась на табурет, поднеся замерзшие пальцы к пламени.
– Я помню эту кровать, – пробормотала она, ностальгически глядя на занавешенную тяжелым пологом широкую кровать, стоявшую в дальнем конце комнаты. «Когда я уютно спала в ней с матерью, кровать казалась мне просто огромной. Теперь мне предстоит делить ее с мужем, и она не кажется такой уж большой».
Сундуки Сен-Обэна и его поклажу внесли в спальню из комнаты, находившейся внизу, которую называли гардеробной. Личные покои лорда находились в отдельном помещении.
Кровать Мег разместили в загороженной пологом нише в сводчатой галерее – там, где она стояла раньше.
В покоях замка легко было найти уединение. Однако слуги всегда находились под рукой.
Они пообедали в большом зале и были готовы уже отойти ко сну, как Дженевра, улучив момент, сообщила мужу о своем женском недомогании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28