Не многие в доме испытывали к Дрого привязанность, тем не менее было странно, что даже глубокий траур, вызванный смертью младшего брата господина, не мог скрыть царившего в доме радостного возбуждения. Дженевра собиралась добраться до Роберта раньше, чем до него долетят слухи.
Углядев вдалеке группу всадников, Дженевра ринулась вперед одна, без сопровождения. Когда Роберт заметил ее, он пришпорил коня и галопом поскакал ей навстречу. Вскоре они оказались рядом друг с другом и даже наедине.
– Любимая! – воскликнул Роберт. Глаза его сверкали от радости. – Как я по тебе соскучился!
– А я по тебе, Роберт! Но все ли в порядке? Как похороны? Это, конечно, скорбное событие, но была ли погребальная церемония достойной графа? Кто там был?
– Да, похороны были весьма пышными, на службе в соборе святого Албана присутствовали все знатные гости. И Ланкастер тоже.
– И Ланкастер? – Дженевра не хотела выказывать излишней пылкости на тот случай, если ее поджидало разочарование. – Как насчет графства, Роберт?
Он больше не мог сдерживать переполнявшего его счастья.
– Оно мое, женушка! – во всю мочь закричал он. – Теперь ты графиня Нортемпстон!
Дженевра радостно засмеялась.
– Как же опечалится Ханна! А дядюшке придется присягнуть тебе на верность!
– Ты только это можешь сказать, любовь моя? – Лицо его сморщилось от разочарования, однако глаза все так же сверкали.
– Нет, конечно, я восхищена тобой, Роберт. Но я не могу удержаться от того, чтобы не позлорадствовать по поводу Ханны. Она столько горя принесла мне, когда я была ребенком.
– Теперь она больше не властна огорчать тебя, любовь моя.
– И Дрого теперь тоже не властен причинять тебе боль, мой дорогой супруг.
– Да, – грустно произнес Роберт. – К похоронам уже подготовились?
– Этим занимаются духовные лица. Весь дом шьет траурные одежды. Дрого похоронят рядом с предками на церковном кладбище со всеми рыцарскими почестями, хотя он их и не заслуживает. Но запретить их нельзя, ибо это очень расстроит твою мать.
– Гонец сказал, что отец Джон привез раненого Дрого домой. А он не привез более приятных новостей? – спросил Роберт.
– Да, привез. У него есть документы, доказывающие, что мои родители были обвенчаны. Но, мой дорогой, у нас сейчас такое творится! Сэр Дрого умер от раны, полученной на дуэли. Отец Джон не смог спасти его.
Дженевра выпалила все новости залпом. Все равно невозможно было рассказать об этом более деликатно.
Роберт кивнул, но радость исчезла с его лица.
– Этого я и боялся, – мрачно проговорил он. – А как моя мать? Как она отреагировала на его смерть?
– Плохо, – призналась Дженевра, – она не встает с постели.
– Жаль! – Однако голос его не показался Дженевре слишком расстроенным. – Но, кажется, со всем остальным дело обстоит прекрасно. Брак твоих родителей подтвержден?
– Да, это так.
– Ты веришь, что обстоятельства твоего рождения ни малейшим образом не отражались на моем к тебе отношении?
– Верю, милорд. Но для меня это имеет значение. Я рада, что могу подарить тебе воистину благородных наследников.
Роберт улыбнулся и сжал ее руки, а потом отпустил их. Как раз подъехала его свита во главе с Аланом, остановившимся на почтительном расстоянии. Дженевра приветственно помахала рукой молодому рыцарю, потом повернула Хлою, и отряд поскакал в замок.
Дженевра, искоса взглянув на Роберта, не без робости сообщила:
– Свита Дрого находится в его поместье. Я отказала им во въезде в Тиркалл.
Он коротко кивнул головой.
– Это мудрое решение, жена. Конечно, они могут принять участие в похоронах, но после этого я рассею их по разным гарнизонам, под началом моих кастелянов они быстренько образумятся.
– Я буду рада, когда увижу, что они уезжают отсюда, – призналась Дженевра. – Тяжело терпеть людей твоего брата поблизости.
– Я уже давно отбросил тень Дрого, дорогая.
Он настолько искренне произнес эти слова, что Дженевре пришлось поверить в них. За последние несколько недель отношение Роберта к ней действительно изменилось. Да и сам он стал счастливым и веселым человеком, которого она иногда лишь мельком могла разглядеть под личиной сурового, разочарованного в жизни рыцаря, за которого согласилась выйти замуж.
– Да, муж мой, так оно и есть.
Ей казалось, что все тени, которые смущали ее супружество, развеялись. И когда они, миновав барбакан и мост, въехали на внутренний двор, Дженевра новыми глазами, по-доброму взглянула на Тиркалл.
«Здесь я могу быть счастлива. Мерлинскрэг навсегда останется милым моему сердцу, однако Тиркалл тоже стал мне родным, несмотря на то что у нас теперь появилось много величественных замков. Ардингстон никогда не станет для нас домом. Как и во времена моего деда, он будет местом для турниров и пиршеств, когда графу Нортемпстону придет в голову развлечься».
Войдя в дом, Роберт сразу направился в покои матери, где лежал Дрого. Он долго стоял, глядя на мертвого брата, прежде чем легко коснулся холодного чела.
– От своего имени я прощаю тебя, брат, – прошептал он. – А за то зло, которое ты причинил другим, пускай тебя судит Господь.
Он прошел в соседнюю комнату, где в постели лежала его мать. Она спала.
Алида, сидевшая у окна, повернулась к нему лицом.
– Роберт?
Он подошел и опустился перед ней на колени.
– Да, сестра. Как ты? – целуя у нее руку, спросил он.
– Хорошо, Роберт. Отец Джон дал маме снотворное, чтобы она отдохнула. Она была в таком отчаянии от смерти Дрого, а я только усугубила ее горе, рассказав, как подло он вел себя по отношению к тебе, брат мой.
Роберт сжал ее руку.
– Откуда тебе это известно? Что ты ей рассказала, Алида?
– Я была в комнате, когда он говорил с Дженеврой незадолго до своей смерти. Он не просил у нее прощения за свою подлость, а лишь сожалел, что ему не удался план мести. Он хотел, чтобы сын, рожденный от его семени, унаследовал баронский титул Сен-Обэн. В первый раз это ему не удалось из-за смерти Джейн и ребенка, а потом верность Дженевры и ее отказ предать тебя помешали ему. Ты ведь веришь в то, что она невинна, да, Роберт?
– Да, Алида. – Он помолчат немного. – Теперь верю и очень жалею, что не поверил сразу. Ее невиновность была более чем очевидной. Но каким-то образом злоба Дрого закралась мне под кожу и мучила меня, я полагал, что он способен любого заставить подчиниться своей воле. – Он нежно поцеловал Алиду в щеку. – Жаль, что смерть нашего брата была такой же бесславной, как и его жизнь.
– Да, – тихо согласилась с ним сестра. – Он сам выбрал свою судьбу, нам остается лишь скорбеть о его понапрасну растраченной жизни. А теперь иди, Роберт. Не теряй времени зря. По тебе очень соскучились твоя жена и сын.
– Ты придешь к нам на ужин в зал? Мы будем праздновать получение титула графа Нортемпстона.
– Роберт! Это чудесно! – Она радовалась от чистого сердца. – Конечно же, я приду.
После ужина, на котором все обитатели замка выпили за здоровье новых графа и графини, у Роберта появилась возможность прочитать письма, прибывшие за время его отсутствия из его разбросанных повсюду поместий.
Супруги уже приготовились ко сну, отпустив слуг.
– Я должен посмотреть, о чем пишут мои управляющие, – сказал Роберт, взяв несколько писем, лежавших на столе. – Я ненадолго, любовь моя.
Дженевра хотела, чтобы муж как можно быстрее пришел в постель, отпраздновать расставание с призраками, которые навсегда ушли из их жизни. Ничто не мешало теперь их счастью. Кроме новых забот, которые она обязана разделить с Робертом.
Он сломал печати и мельком просмотрел содержание писем. На одном из них задержался, а потом со смехом бросил письмо ей на покрывало, чтобы она тоже смогла его прочитать. А сам тем временем продолжал просматривать другую корреспонденцию.
Это был доклад от Мартина из Мерлинскрэга. Читая довольно подробные прозаические детали, Дженевра никак не могла уразуметь, что так рассмешило Роберта. И наконец поняла.
Старая Мариел просила передать леди Дженевре следующее:
«Теперь в моем котле ничего не видать, кроме света. И ежели миледи пожелает родить дочку в Мерлинскрэге, пускай помнит, что старая Мариел всегда рада ей помочь».
Закончив читать письма, Роберт скользнул к ней в постель.
– Что имела в виду старая Мариел? – спросил он, взяв у Дженевры пергамент. И поднес его ближе к свече, чтобы прочитать еще раз.
Дженевра положила голову на его согнутый локоть.
– Когда она пророчила мне будущее, то неотрывно смотрела в котел с какой-то бурлящей жидкостью. Она увидела там тьму и смерть, из которых явится ко мне счастье. Слепота Алиды и смерть Дрого. Она видела правду, Роберт. А теперь она видит там только свет.
– А откуда она взяла, что у тебя будет дочка?
– Оттуда же – из моего будущего. Она еще тогда предсказала, что после сына я рожу дочку. И я верю ей, Роберт.
Роберт положил руку на округлый живот Дженевры.
– Добро пожаловать в нашу семью, Алида, – прошептал он. И потом спросил: – А ты хотела бы вернуться в Мерлинскрэг, любимая?
– Только вместе с тобой. Я люблю тебя, Роберт, и единственное, чего я хочу, – это доставлять тебе радость. Наши дети родятся там, где ты захочешь.
Роберт откинулся назад и заглянул ей в глаза.
– Ты любишь меня, Дженевра? – удивленно спросил он. – После всех огорчений, которые я доставил тебе?
– Я влюбилась в тебя на нашей помолвке, когда ты улыбнулся мне.
– Но ведь это было так давно!
– Да, муж мой. Ты был печален, разочарован, опасался жениться на мне. Я надеялась, что смогу принести тебе счастье, Роберт. Я была тогда слишком романтичной – меня ослепил блеск Золотого Орла.
– А теперь? – тихо спросил он, поскольку Дженевра замялась.
– Теперь это превратилось в настоящую привязанность, которая со временем становится сильнее и глубже. Я люблю тебя всем сердцем, Роберт.
– Ты никогда мне этого не говорила, – с упреком заметил он.
– Не говорила, потому что боялась. Однажды это сорвалось у меня с губ, но ты даже не заметил. Я знала, что ты не любил меня. И не хотела ставить тебя в неловкое положение.
Он поднял свои золотистые брови. Глаза его сияли при свете свечи.
– В неловкое положение? – переспросил он и засмеялся. – Раньше не хотела, а теперь решила поставить? Как же так получилось, жена?
На какой-то отчаянный миг Дженевра усомнилась – неужели она неправильно оценила чувства мужа. Но потом она увидела его глаза. И покрылась жарким румянцем.
– Я думала… нет, я надеялась, что ты когда-нибудь тоже полюбишь меня, – едва дыша, призналась она.
– Странно. Я повода к таким надеждам не давал, – сурово ответствовал ей Роберт.
– Я знаю, как крепко ты любил свою первую жену, Джейн… – прошептала Дженевра.
– Да, любил, – мрачно признался Роберт, – пока она не предала меня. И я поклялся никогда больше не влюбляться.
– О, – тускло произнесла Дженевра. И задрожала.
– Да, поклялся, но ты заставила меня нарушить клятву.
Поняв, что он поддразнивает ее, Дженевра снова повеселела.
– Ах ты, негодяй!
Улыбнувшись, он поцеловал жену так крепко, что сразу развеял все ее сомнения.
А те слова, что он сказал потом, были уже необязательны.
– Как же я мог не полюбить тебя, дорогая? Ты сумела захватить в плен мое сердце. И поэтому я так страдал, когда решил, что Дрого соблазнил тебя.
– Правда, Роберт?
– Правда, моя любимая женушка. Мое сердце – твое, отныне и навсегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28