– Конечно, поезжайте, а я останусь с ним, – не колеблясь ответила Филиппа.
Только Питер отъехал на несколько шагов, как раздался резкий окрик – кто-то приказывал ему немедленно остановиться. Филиппа обернулась и увидела сэра Риса, быстро приближавшегося к ним в сопровождении двух всадников. Он окинул холодным взглядом ее одежду, измятую и перепачканную кровью, затем перевел взгляд на Питера и раненого.
– Леди Филиппа, что-то вы рано выехали на прогулку. Вы же совсем недавно приехали в Греттон! – удивленно проговорил сэр Рис. – Что так?
Спешившись, сэр Рис с нескрываемым раздражением уставился на раненого.
– Кто этот человек и что ему нужно в моих владениях? – грозно спросил он.
Филиппа была так напугана недовольным тоном сэра Риса, что мгновенно повернулась к нему и ответила срывающимся от волнения голосом:
– Сэр Рис, этот молодой человек лежал на проезжей дороге. Его сбросила лошадь. Он ударился головой о камень и потерял сознание.
– На самом деле, леди Филиппа, это не проезжая дорога, а просека, прорубленная через мою рощу. Ума не приложу, что он здесь делал, но, учитывая, что он ранен, его нужно немедленно отсюда увезти. – Темные глаза сэра Риса смотрели на незнакомца с нескрываемым равнодушием. – Я не люблю, когда чужаки – и браконьеры, в частности, – бродят по моим владениям.
– Разве вы не видите, что это не браконьер, а начинающий торговец, ехавший по своим делам в Ладлоу? – проговорила Филиппа, едва сдерживая гнев.
– Леди Филиппа, напрасно вы меня отчитываете, будто я лишен христианского сочувствия к попавшему в беду ближнему. Я отлично вижу, что этот парень нуждается в уходе и лечении и что его нужно отвезти в Ладлоу, так как он нуждается во врачебной помощи.
Затем сэр Рис повернулся к Питеру, и Филиппа заметила, что сквайр ее отца снова вызвал у этого джентльмена приступ беспричинного гнева. Филиппа сжала губы, боясь, что своим заступничеством за Питера вызовет у сэра Риса беспочвенные подозрения.
Между тем раненый полностью пришел в себя и попытался сесть.
– Сэр, примите мои извинения за мое вторжение в ваши владения без всякого на то разрешения, – сказал он низким приятным голосом. – Я ехал верхом в Ладлоу, к нашему клиенту, к которому меня послал мой хозяин, лесоторговец из Лондона. Меня зовут Роджер Мэйнард. Моя лошадь споткнулась и сбросила меня. Поверьте, я горько сожалею, что доставил вам столько беспокойства.
– Не волнуйтесь. Мы позаботимся и о вас, и о вашей лошади. А вы, – обратился сэр Рис к двум всадникам, сопровождавшим его, – поезжайте в усадебный дом и пришлите людей с повозкой. Раненому надо набраться сил, прежде чем продолжить путь в Ладлоу. Я же намерен сопровождать леди Филиппу в мой усадебный дом, где она сможет подкрепиться и привести себя в порядок.
– Мне кажется, сэр Рис, что было бы лучше, если бы вас и леди Филиппу сопровождал я, а с нашим раненым другом остался один из ваших людей, – впервые вмешался в разговор все время молчавший Питер.
Сэр Рис смерил Питера свирепым взглядом. Очевидно, Питер разгадал его намерение оставить с пострадавшим, и сэру Рису ничего не оставалось, как согласиться с Питером.
– Да, разумеется, так будет лучше, – рявкнул разъяренный сэр Рис.
– Раз о раненом позаботятся, то мы с Питером можем вернуться домой в Греттон, – сказала Филиппа.
– Я так не думаю, – возразил сэр Рис властным тоном. – Своим видом вы испугаете ваших матушку и бабушку. Я полагаю, что вы приехали сюда, чтобы осмотреть мои владения, так позвольте мне проводить вас в мой дом.
Филиппа залилась ярким румянцем и уже хотела возразить сэру Рису, когда заметила, что Питер незаметно кивнул на раненого Мэйнарда, давая ей понять, что перед уходом надо утешить бедного малого.
– Я буду справляться о вашем здоровье, господин Мэйнард. Уверена, что вы попали в хорошие руки. Желаю вам скорейшего выздоровления, но советую не торопиться с поездкой в Ладлоу, – сказала Филиппа, наклонившись над раненым.
– Я буду молиться Пресвятой Деве Марии, что она послала мне на помощь такого светлого ангела. Как ваше имя? – спросил Мэйнард.
Прежде чем Филиппа нашлась что ответить, в разговор вмешался сэр Рис:
– Миссис Уэстон пробудет здесь очень недолго, и, похоже, вы с ней больше не встретитесь.
Улыбнувшись Мэйнарду, Филиппа направилась к своей лошадке. Она оценила осторожность сэра Риса, но в то же время задумалась над тем, слышал ли Мэйнард, как тот же сэр Рис назвал ее леди Филиппой. Она постаралась отогнать тревожные мысли, успокаивая себя тем, что Мэйнард, только что придя в себя после обморока, еще плохо понимал, что происходит вокруг. Если он даже и расскажет своим друзьям, что с ним случилось по дороге в Ладлоу, он не будет в состоянии назвать ее полное имя.
Сэр Рис отдал последние распоряжения своим людям, и маленькая кавалькада отправилась в путь: Филиппа рядом с сэром Рисом, Питер – позади них.
– Думаю, вам лучше не общаться с этим Мэйнардом, – сказал сэр Рис. – Я буду сам сообщать вам о состоянии его здоровья.
Она пристально посмотрела на него, и он продолжал:
– Я знаю, вам не понравилось, что я был резок с этим бедным малым, но, принимая во внимание, что вы приехали в Англию тайно, я прежде всего заботился о безопасности ваших дедушки и бабушки.
– Но Мэйнард не похож на королевского шпиона, – возразила Филиппа. – Он начинающий торговец и…
– Он чужак, а чужакам верить опасно, – резко прервал ее сэр Рис.
Между тем они выехали на хорошо заметную тропу. Вправе ли она осуждать сэра Риса? Был ли он искренним, когда говорил о безопасности ее самой и ее родных?
Внезапно показалась лошадь Мэйнарда, и маленькая лошадка Филиппы от испуга встала на дыбы. Сэр Рис мгновенно схватил ее под уздцы и не дал юной всаднице вылететь из седла.
– Благодарю вас, сэр Рис. Если бы не вы, моя лошадь меня бы сбросила, – проговорила Филиппа дрожащим голосом.
– Лошадь Мэйнарда очень опасна. Господин Фиэрли, – рявкнул сэр Рис, – я должен вас оставить. Я постараюсь поймать эту лошадь, пока она кого-нибудь не сбила. Оставайтесь с леди Филиппой. Поезжайте по этой тропе до опушки леса и там поверните налево. Проехав с милю, вы увидите мой дом.
Прежде чем Филиппа опомнилась, сэр Рис пустил свою лошадь галопом и исчез из виду. Питер подъехал к Филиппе и был поражен ее мертвенной бледностью.
– Как вы себя чувствуете, миледи?
– Уже лучше. Хорошо бы сэр Рис поймал несчастное животное и отвел в свою конюшню, пока оно не стало причиной очередного происшествия.
Питер как-то странно посмотрел на свою спутницу и, покачав головой, схватил ее лошадку под уздцы так же крепко, как и сэр Рис, и они продолжили свой путь, как приказал славный рыцарь Рис Гриффит.
Глава четвертая
Усадебный дом сэра Риса был окружен глубоким рвом, через который был переброшен мост. Рядом стояла сторожевая будка. Филиппу удивило, что стражник уже знал, кто она, и, ни о чем не спрашивая, пропустил и ее, и Питера. Усадебный дом, сложенный из местного камня, с застекленными окнами и с тяжелой дубовой дверью, стоял тут же, в нескольких шагах от моста.
Питер даже присвистнул от удивления.
– Надо же, нет ни подъемного моста, ни опускной решетки! А где же стража? – Он посмотрел на покатую крышу дома – там никого не было. – Похоже, Гриффит доверяет своим соседям. Ров сделан скорее для украшения, чем для отпора непрошеным гостям.
– Сэр Рис больше надеется на свое могущество и власть, – сухо заметила Филиппа. – Но дом очень красив и, по-видимому, обошелся отцу сэра Риса в кругленькую сумму.
Она хотела сказать что-то еще, но тут открылась тяжелая дубовая дверь, и вышедший на крыльцо дворецкий быстро сбежал по ступенькам, чтобы поприветствовать гостей.
– Добро пожаловать в Гриффит-Мэнер, леди Филиппа! – с поклоном сказал он. – Посыльный сэра Риса предупредил нас о вашем прибытии. – Дворецкий повел их сначала в холл, затем в зимнюю гостиную. – Я велю слугам найти для вас, леди Филиппа, подходящую одежду, чтобы они могли привести ваше платье в порядок. Сейчас принесут вино и угощение. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома. Сэр Рис скоро будет.
Дворецкий, кланяясь, попятился, словно перед ним была особа королевской крови. Поскольку он ничего не сказал о хозяйке дома, Филиппа предположила, что мать сэра Риса или в отъезде, или умерла. К сожалению, Филиппа ничего не знала о семье сэра Риса. Единственное, что ей было известно, – что сэр Рис не женат.
Она с восхищением осматривала роскошные покои. В большие окна поступало много света, стены были отделаны дубовыми панелями и украшены французскими гобеленами. Огромный камин, отделанный мрамором, не был растоплен, вместо дров в нем стоял куст благоухающих роз в красивом глиняном горшке. Вся мебель была отполирована до блеска, стулья с высокими спинками обтянуты кожей, на сиденьях лежали вышитые подушки. «Эта комната явно обставлена для леди, скорее всего для матери сэра Риса». Филиппа посмотрела на пол и залюбовалась дорогими восточными коврами. Все говорило о богатстве и благополучии хозяина дома, и Филиппа невольно вздохнула.
– Теперь я понимаю, почему сэр Рис забросил замок моего отца, – сказала она.
– Не забросил, леди Филиппа, совсем не забросил, – раздался голос хозяина с порога. – Я часто бываю в замке, и вы можете осмотреть его, если хотите. Здесь я для того, чтобы в случае опасности оказать помощь и поддержку леди Греттон.
Сэр Рис улыбнулся Филиппе, и она снова почувствовала угрызения совести из-за того, что неверно истолковала его действия.
Он огляделся, проверяя, достаточно ли внимания оказано гостям.
– Ваш дворецкий как раз пошел отдать распоряжения слугам, – поспешно объявила Филиппа, испугавшись, что грозный хозяин накажет несчастных. Когда сэр Рис пригласил их сесть, Филиппа выглядела очень встревоженной. – Вы нашли лошадь Мэйнарда? Вы привели ее в свою конюшню? Я уверена, что он оплатит работу кузнеца, если придется подковать его лошадь.
– Боюсь, что подковывать ее не придется, – печально проговорил сэр Рис.
– Вы… пристрелили ее? – ужаснулась Филиппа.
– У несчастного животного сломана нога, так что спасти его не было никакой возможности. Вы же не хотите, чтобы лошадь медленно умирала мучительной смертью?
Филиппа зажала рот рукой, чтобы подавить невольный стон, глаза заблестели от слез. Она представила свою уэльскую кобылку на месте лошади Мэйнарда и похолодела от ужаса.
– Нет, сэр, разумеется, не хочу, – ответила девушка, глядя в сторону, чтобы сэр Рис не заметил ее слез.
– У вас доброе сердце, леди Филиппа. Отзывчивость женского сердца всегда вызывает у меня глубокое восхищение, – проникновенно проговорил сэр Рис.
Услышав комплимент, Филиппа покраснела. В дверь постучались.
– Войдите, – сказал хозяин дома, и в гостиную вошли девочка с кувшином и чашами для мытья рук и пожилая женщина с ключами на поясе, очевидно экономка.
– Было бы лучше, сэр Рис, если бы я проводила миледи в спальню, где бы привела ее одежду в порядок, – предложила она.
Как у всех местных жителей, ее речь была мягкой и певучей. На ней было темно-синее шерстяное платье, на голове – безукоризненно чистый льняной чепчик.
– Конечно, так лучше, миссис Чезвик, – согласился сэр Рис. – Леди Филиппа, если все происшедшее утомило и расстроило вас, то вы можете прилечь и отдохнуть, пока будут приводить в порядок вашу одежду.
– Благодарю вас, сэр Рис, но мне хотелось бы поскорее вернуться в Греттон.
Он кивнул и сел напротив Питера, закинув ногу на ногу.
– Я очень сожалею, что так недолго пробыл в компании с такой очаровательной леди, – тихо проговорил сэр Рис.
Филиппа встала и решительно направилась к выходу, понимая, что со стороны это выглядит достаточно невежливо, но своими репликами и манерой держаться сэр Рис довел ее до белого каления.
Комната, куда привела ее экономка, была светлой и просторной. Как и гостиная, эта комната была роскошно обставлена – широкая кровать с балдахином, на окнах шторы из тяжелого голубого шелка с серебристым отливом, на полу бесценные восточные ковры ручной работы.
– Как здесь красиво! – воскликнула Филиппа. – Эта комната предназначалась для матери сэра Риса?
Экономка уже поставила таз с водой на один из сундуков и подошла к Филиппе с полотенцем и одеждой.
– Да, миледи. Но, к сожалению, она умерла за год до завершения строительства дома. В память о ней сэр Рис обставил эту комнату так, как бы ее обставила сама леди Гриффит. Он очень любил свою мать.
– А у него нет сестер? Что же, в доме больше нет хозяйки?
– Нет. У сэра Риса был брат, но он погиб в бою, отец – на охоте, так что наш хозяин стал единственным наследником всех владений Гриффитов.
– Так что же, у него совсем нет родственников?
– Нет, миледи. Мы будем очень рады, когда сэр Рис приведет в дом новую хозяйку, – проговорила экономка с улыбкой. – Последнее время он совсем один, – грустно сказала она, но, спохватившись, что наговорила лишнего, замолчала и с преувеличенным усердием стала оттирать кровь и грязь с платья Филиппы.
Когда она вернулась в гостиную, паж уже принес вино и угощение. При появлении Филиппы Питер и хозяин дома встали, и девушка, подойдя к сквайру своего отца, села рядом с ним.
– Благодарю вас, сэр Рис. У вашей экономки золотые руки. Я и не представляла, в каком плачевном состоянии находилась моя одежда. Вы правы: появись я в Греттоне в таком виде, я бы привела маму и бабушку в неописуемый ужас.
– Леди Филиппа, вы всегда желанный гость в моем доме, – сказал сэр Рис, наливая ей вина. – Если даже меня не будет дома, моя экономка и дворецкий позаботятся о вас.
Она грациозно наклонила голову и, пригубив вино, стала исподтишка рассматривать сэра Риса. Он был очень красив. Его внешний вид и манера держаться говорили, что он уверенный и властный человек. Несмотря на свою неприязнь к нему, Филиппа вспомнила тепло и нежную заботу, исходившие от него, когда во время их поездки он подсаживал ее в седло. Оказывается, он не был старшим сыном в семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22