Подойдя к матери поближе, Филиппа могла довольно хорошо рассмотреть его, так как теперь на него падал свет висевшего над дверью фонаря. Сэр Рис оказался высоким мужчиной, крепкого телосложения, широким в плечах и узким в бедрах. Он был вооружен мечом и кинжалом, и хотя его одежда выглядела добротной, ее нельзя было назвать богатой, она скорее была прочной и удобной. У него было широкое открытое лицо с крупным прямым носом и твердым подбородком, темно-карие глаза и темные волнистые волосы до плеч. Его загорелое лицо говорило о том, что его обладатель много времени проводит под открытым небом. Он производил впечатление человека властного, привыкшего к беспрекословному повиновению окружающих, но к Филиппе и ее матери он относился без высокомерия. Филиппа не могла точно определить, сколько ему лет. На вид ему было лет двадцать восемь – тридцать.
Он вежливо поклонился.
– Мне показалось, что рана вашего брата не опасна, миледи. Когда его перенесли в трактир и перевязали, он пришел в сознание. Он сейчас отдыхает в большом зале и, естественно, очень беспокоится о вас и вашей дочери. Я договорился, чтобы вас разместили в той комнате, которую я просил оставить за мной, а сам я размещусь в зале, где смогу присматривать за вашим… дядей.
Когда он произнес слово «дядя», на его губах появилась едва заметная ироническая улыбка, и Филиппа нахмурилась. Неужели он решил, что ее мать тайно путешествует со своим любовником? Девушка покраснела и отвела взгляд от его проницательных темно-карих глаз. Она действительно была благодарна этому человеку за оказанную помощь, но как он посмел заподозрить ее мать в столь неблаговидных делах? Однако он проявил заботу об их благополучии в ущерб себе, и Филиппа почувствовала, что должна найти подходящие слова, чтобы выразить ему сердечную благодарность.
– Я снова должна поблагодарить вас, сэр Рис, за ваше доброе отношение к совершенно незнакомым вам путешественникам, и мы с благодарностью принимаем ваше великодушное предложение. Разумеется, мы не могли бы спокойно оставаться в этой конюшне после… после того, что случилось.
Он кивнул:
– Вы совершенно правы. Пожалуйста, следуйте за мной. Я хочу сам удостовериться, что вы хорошо устроились.
Он снял фонарь с крючка и стоял в дверях конюшни, освещая дорогу Филиппе и ее матери. Едва графиня сделала шаг по темному двору, как сэр Рис подал ей руку.
– Позвольте вам помочь, миледи. Здесь очень темно и скользко. Госпожа, – обратился он к Филиппе, – если вы возьмете свою маму под другую руку, то вам обеим будет не так скользко.
Хозяин трактира встретил их с подобострастной улыбкой. Едва войдя в зал, Крессида быстро подошла к Питеру, который сидел у камина в мягком, удобном кресле. Он был бледен, но в здравом уме и твердой памяти.
– Не волнуйся, сестрица. Мне уже гораздо лучше после доброго вина, которым любезно угостил меня хозяин. Я так зол на себя, что оставил вас совершенно беззащитными в такое позднее время и в незнакомом месте!
– Вот этот благородный рыцарь стал нашим спасителем, – сказала Крессида. – Питер, не казни себя понапрасну. Тебе надо хорошо отдохнуть и набраться сил. Завтра утром решим, продолжим ли мы наше путешествие.
Питер хотел было возразить, но графиня ласково похлопала его по руке.
Сэр Рис велел хозяину подать им самый лучший ужин и затем повел их вверх по лестнице.
Комната была просторная и чистая.
– Мне так жаль, сэр, что вам придется провести ночь в общем зале…
Он рассмеялся и стал собирать свои дорожные сумки.
– Уверяю вас, что нам с Дэвидом приходилось ночевать в гораздо более неприспособленных местах, чем трактирный зал. Я доволен, что вы теперь в полной безопасности и недосягаемы для воров и прочих негодяев с местной пристани. Этим делом займется сам констебль, и, я уверен, вся эта нечисть предстанет перед королевским судом. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, постарайтесь отдохнуть и хорошенько выспаться после всех треволнений. О своих вещах не беспокойтесь – я пошлю за ними Дэвида.
Направляясь к двери, он невольно коснулся плеча Филиппы, и девушку охватила внезапная дрожь, а в душу закралась необъяснимая тревога.
– Леди Роксетер, прошу вас извинить за те злополучные события, которые омрачили ваше прибытие в родные края после столь долгого отсутствия, – проговорил сэр Рис, обращаясь к графине с поклоном.
Крессида и Филиппа удивленно переглянулись.
– Сэр…
Он поднял руку, остановив попытку графини возразить ему.
– Миледи, дочь сэра Дэниела Греттона, наделенную божественной красотой, трудно с кем-нибудь спутать. Я имел счастье видеть вас однажды, когда вы пришли с вашим отцом на рынок в Ладлоу. Это было еще до того, как вы вышли замуж за милорда графа. – Он широко улыбнулся. – Мне было тогда лет восемь, но, как все мужчины в нашей округе, я был околдован сказочной красотой принцессы из Греттона. – Сэр Рис перевел взгляд на Филиппу. – Должен вам заметить, миледи, что ваша дочь унаследовала вашу неземную красоту. Позвольте еще раз выразить вам свое почтение и уважение. А теперь прошу меня извинить.
Крессида и Филиппа были настолько потрясены его признанием, что лишились дара речи, а сэр Рис поклонился и вышел, плотно закрыв за собою дверь.
Глава вторая
Филиппа проснулась от яркого солнечного света, падавшего ей прямо в лицо из не закрытого ставнями окна. Она осторожно поднялась с постели, стараясь не разбудить спавшую рядом мать. Филиппа подошла к окну. Стояла прекрасная погода, от вчерашнего тумана не осталось и следа. Хорошо бы Питер оправился после вчерашнего нападения. Тогда бы они смогли пуститься в путь как можно раньше, чтобы к полудню проехать большую часть пути.
Только теперь она осознала всю серьезность положения, в котором вчера оказалась. В памяти всплыл незнакомый господин, пришедший им с Питером на помощь. Было очень любезно с его стороны уступить им с матерью свою комнату… Вдруг Филиппа вспомнила, какое испуганное выражение приняло лицо матери, когда сэр Рис признался, что узнал ее. «Хорошо бы с ним никогда больше не встречаться!» – недовольно подумала Филиппа, хотя понимала, что это маловероятно.
Как она ни старалась двигаться бесшумно, ее мать все же проснулась.
– Что случилось? Ты услышала за дверью какие-то подозрительные шаги? – с тревогой спросила Крессида.
– Нет, нет, все спокойно. День обещает быть прекрасным. Если Питер чувствует себя хорошо, мы сможем отправиться в путь прямо после завтрака.
Не успели они одеться, как в дверь постучали.
– Миледи, это я, Питер! Я принес вам завтрак, – проговорил сквайр, понизив голос.
Филиппа бросилась открывать дверь, обрадовавшись, что Питер ходит без посторонней помощи.
– Питер, как вы себя чувствуете?
Он принес поднос, на котором были свежий каравай хлеба, горшочек меда, тарелка с ветчиной и холодным мясом и бутылка эля.
– Хорошо, если не считать шишку на затылке. Это из-за меня вы подверглись такой опасности.
– Вы ни в чем не виноваты, Питер, – сказала с улыбкой Крессида. – Не будем терять время: позавтракаем – и в путь. – Она тяжело вздохнула. – Хотя нас и обокрали, в нашем распоряжении осталось немного денег, которые я спрятала в подклад платья. – Графиня положила на кровать кучку монет. – Займитесь покупкой лошадей, Питер. Кстати, вы позавтракали?
– Да, миледи. Человек сэра Риса, Дэвид, говорит, что недалеко от пристани есть конюшня, где можно купить хороших лошадей. Я сейчас же пойду туда.
– Хорошо, – согласилась леди Роксетер.
– Питер, – окликнула сквайра Филиппа, – вам удалось хоть что-нибудь узнать о нашем спасителе? Представляете, он узнал маму, и мы теперь стараемся не попадаться ему на глаза. – Она покраснела. – Мы выглядим неблагодарными, но вы понимаете, что мы должны соблюдать предельную осторожность.
Питер уже открыл было дверь, но, обернувшись, нерешительно посмотрел на них, сомневаясь, надо ли сообщать им то, что он узнал о сэре Рисе.
– Сэр Рис Гриффит, миледи, хозяин большей части имений милорда графа, вашего мужа. Так новый король отблагодарил отца сэра Риса за храбрость, проявленную в битве при Редмуре. Год назад сэр Давид Гриффит погиб на охоте на кабана. И его сын, сэр Рис, возведенный в рыцари за год до этого, стал наследником всего, что принадлежало его отцу.
В комнате воцарилось гнетущее молчание. Все трое обменялись настороженными взглядами.
– Так вот оно что! – нарушила тишину Филиппа. – Этот человек прибрал к рукам земли моего отца и…
– Сэр Рис не несет ответственности за своего отца и за его участие в битве при Редмуре на стороне нового короля, – возразила Крессида. – Но то, что Питер рассказал нам, очень осложняет наше положение. Без сомнения, этот человек представляет для нас серьезную опасность.
– Кстати, он спрашивал о вас, миледи, и о Филиппе, – мрачно проговорил Питер. – Боюсь, что нам будет очень трудно уехать, не встретившись с ним.
– И его усадьба совсем рядом с Греттоном, – добавила графиня с явным сожалением.
– Ты думаешь, наш приезд к бабушке и дедушке подвергнет их неминуемой опасности? – воскликнула Филиппа, побледнев.
– Не думаю, – сказала Крессида, покачав головой. – Хотя наш приезд не укрепит их репутацию ярых сторонников нового короля. Но я так хочу их увидеть! Мы так давно не виделись! Подумать только, они никогда не видели свою единственную внучку! – с чувством проговорила графиня. – Мы должны набраться мужества и рискнуть, несмотря ни на что. Нельзя останавливаться на половине пути.
– Этот человек знает, куда мы направляемся!
– Поскольку он живет рядом с усадьбой твоих дедушки и бабушки, он знает, что твой дедушка тяжело болен. Нам остается надеяться на его великодушие, которое не позволит ему донести на нас местным властям. – Графиня тяжело вздохнула. – Наш визит будет очень коротким. Мы не можем оставаться в Греттоне столько, сколько хотелось бы.
– Мама, ты бросила все, лишь бы быть вместе с моим отцом! Тебя не пугала жизнь на чужбине, в бедности и нужде! Ты даже не подумала о судьбе своих родителей! – недоуменно воскликнула Филиппа.
Крессида улыбнулась:
– Какой ты еще ребенок, Филиппа! Когда ты полюбишь, то поймешь, что нет ничего важнее в жизни, чем быть вместе с любимым!
«Еще неизвестно, когда я кого-нибудь полюблю и полюблю ли вообще!» – подумала Филиппа.
– Я забыла сказать Питеру, чтобы он рассчитался с хозяином таверны! Чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше! – огорченно заметила графиня.
– Леди Роксетер, вам не надо ни о чем беспокоиться. Я уже расплатился с хозяином таверны, и, как только вернется ваш слуга, мы тут же отправимся в путь.
На пороге стоял сэр Рис Гриффит собственной персоной. Питер торопился и забыл закрыть за собой дверь.
– Прошу извинить меня за вторжение, но, поскольку дверь была открыта, я невольно услышал, что вы сказали, миледи. Вы позволите мне войти? – спросил сэр Рис.
– Пожалуйста, входите, сэр Рис. Мы вам очень благодарны за все, что вы для нас сделали! – сказала графиня.
– Не стоит благодарности, миледи. Я поступил так, как поступил бы на моем месте любой джентльмен. – С этими словами он достал кожаный кошелек и отдал его Филиппе. – Здесь те деньги, которые вор украл у вашего сопровождающего. Я встал рано и поехал к констеблю, чтобы предъявить обвинение вчерашнему вору и забрать ваши деньги. Они вам еще понадобятся в Греттоне или на обратном пути домой. Хочу вас заверить, что по дороге в усадьбу вашего отца с вами ничего не случится, так как я сочту за честь сопровождать вас до самого дома.
– В этом нет никакой необходимости, сэр! – воскликнула Филиппа, едва сдерживаясь от гнева. – Нас сопровождает верный друг и сквайр моего отца. Питер Фиэрли в состоянии защитить нас от любого нападения!
Филиппа враждебно произнесла эти слова, и сэр Рис удивленно посмотрел на нее, подняв темные брови.
– Простите меня, леди… – Он замолчал и вопросительно взглянул на графиню.
– Позвольте вам представить мою дочь леди Филиппу Телфорд, которая обязана вам благополучным исходом вчерашнего происшествия, если не сказать больше, – поспешно проговорила Крессида. Хотя она не меньше дочери хотела бы избавиться от этого человека, она прекрасно понимала, что Филиппе не стоит враждовать с ним.
– Прошу меня еще раз простить, леди Филиппа, но я должен возразить вам, что вчера ни вы, ни доблестный сквайр вашего отца не обеспечили в достаточной мере вашу безопасность. Мы с моим родственником Дэвидом люди военные и с вашим сквайром – тоже военным человеком, – объединившись, дадим сокрушительный отпор нападению любой шайки воров, бесчинствующих на дорогах. – Он покачал головой. – Сказать честно, на дорогах Уэльса воров и грабителей не меньше, чем на дорогах вблизи Лондона и других графств страны, особенно с наступлением темноты.
Филиппа посмотрела на мать, умоляя поддержать ее и отказаться от предложения сэра Риса, но Крессида только тихо сказала:
– Мы очень вам признательны за постоянную заботу о нас, сэр Рис.
Сэр Рис оглядел комнату и, увидев, что дорожные сумки уже собраны, удовлетворенно кивнул.
– Когда ваш человек вернется с лошадьми, я расскажу ему о нашей договоренности ехать вместе и пошлю его к вам. Я советовал бы вам не спускаться в зал таверны, а подождать здесь. У меня нет уверенности, что среди посетителей таверны нет воров и грабителей, подобных вчерашнему парню. – Сэр Рис снова поклонился и вышел.
– Почему ты не отказалась от его предложения сопровождать нас? – раздраженно спросила Филиппа.
Леди Роксетер тяжело вздохнула:
– У нас нет другого выхода. Если бы я отказалась, он бы стал спорить и возражать. Но мы не можем ссориться с этим человеком не только из-за того, что он вчера оказал нам неоценимую помощь, но и из-за безопасности твоих дедушки и бабушки. Раз ему все про нас известно, он может в любую минуту донести на нас, стоит ему захотеть.
– Лично я предпочла бы держаться от него подальше, – сердито проговорила Филиппа, что вызвало недовольство ее матери.
– Юная леди, не вы ли были несказанно рады вчера, что сэр Рис вовремя подоспел вам на помощь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22