Филиппа потянулась за его книжкой:
– Дедушка, скоро ты сам сможешь охотиться со своим соколом, – ласково сказала она.
– А ты любишь охотиться, Филиппа?
– Нет, не люблю. По-моему, женщины не любят охоту. Тяжело смотреть, как страдает невинное животное. Сэр Рис ходил с тобой на охоту?
– Да, ходил, – ответил дедушка, беря ее за руку. – Что ты думаешь о сэре Рисе Гриффите, Филиппа?
Она наморщила носик и на минуту задумалась.
– Он хорошо относится к тебе и бабушке. Мне приходилось видеть, каким он был смелым и решительным и с преступником в Милфорде, и с разъяренными крестьянами у хижины Нэн Фримен. Он справедливый и добрый. Сэр Рис несколько раз приходил мне на помощь, и я должна сказать, что он отважный и храбрый человек. Он достоин уважения. – Филиппа посмотрела на кусты роз, и они напомнили ей розарий в саду сэра Риса, где они вели непринужденную беседу. – Мне кажется, после смерти матери сэр Рис чувствует себя очень одиноким. Он тебе рассказывал о ней?
– Мы очень сожалели о кончине леди Гриффит.
– Сэр Рис найдет себе жену, которая непременно полюбит его и станет достойной хозяйкой Гриффит-Мэнер, красивой и богатой усадьбы.
– А ты не хочешь стать этой хозяйкой, Филиппа? – тихо спросил дедушка.
Она обернулась и уставилась на дедушку, открыв рот от изумления.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что сэр Рис говорил с тобой обо мне? – воскликнула Филиппа, глядя на деда круглыми от удивления глазами.
– Он настоял, чтобы я послал к твоему отцу гонца с сообщением, что сэр Рис Гриффит официально просит твоей руки.
Филиппа выглядела испуганной и подавленной.
– Я видела всадника, выезжавшего из нашей усадьбы… но я не думала, что его послали к моему отцу… Дедушка, как ты мог допустить, чтобы сэр Рис узнал, где находится мой отец? Даже в Бургундии он не чувствует себя в полной безопасности! Ты прекрасно знаешь это! Как ты мог?
– Успокойся, твоему отцу ничего не угрожает. Мой посыльный просто привезет ответ твоего отца, вот и все. Никто не узнает, где он находится.
– Я уверена, что мой отец отвергнет этот чудовищный союз. Сэр Рис – наш заклятый враг, он владеет землями, веками принадлежавшими предкам моего отца, – проговорила Филиппа непримиримым тоном.
– Отец сэра Риса уж точно был бы нашим врагом, но битва при Редмуре была очень давно, двадцать лет назад, еще до твоего рождения. Жизнь продолжается, и твой отец очень хорошо понимает это. Он, как и я, серьезно обеспокоен тем, как сложится твоя дальнейшая судьба. Сэр Рис порядочный и честный человек. Он один из самых богатых землевладельцев Англии! Пойми, твои дети унаследуют земли твоего отца!
– Значит, ты одобряешь этот союз? – запальчиво спросила Филиппа, делая ударение на последнем слове. – И все обсудил с бабушкой и мамой?
– Да, и мама и бабушка того же мнения. Они заботятся о твоем будущем. Ты сама говорила, что герцогиня часто болеет. На что вы будете жить, если она умрет? А сэр Рис любит тебя и не просит никакого приданого.
– И вы хотите, чтобы я согласилась выйти за него замуж?
– Да, мы уверены, что этот союз обеспечит тебе счастливое будущее. Я понимаю, что тебя потрясла эта новость, но заметь, с тех пор как сэр Рис увидел тебя в Милфорд-Хейвене, он никого не замечает, кроме тебя. Сейчас ты не любишь его, но он молодой, представительный и…
– …богатый, – гневно добавила она. – Как и многих моих знакомых бесприданниц, меня продают за хорошую цену, как на рынке!
– Филиппа, дорогая, ты же знаешь, что это не так! – сказал дедушка, наблюдая за внучкой.
Филиппа вскочила со стула.
– А я-то думала, что ты любишь меня! Вот уж не ожидала, что мой дедушка способен пойти против меня! Ты же знаешь, что мне неприятна сама мысль о союзе с этим человеком! Даже если бы я питала к нему нежные чувства, я все равно не вышла бы за него замуж, потому что он – враг моего отца. Если я выйду за него замуж, я буду пребывать в постоянном страхе, что в любую минуту в дом ворвутся королевские стражники и начнут силой принуждать меня устроить ловушку для родного отца. Уж лучше уйти в монастырь, чем выйти замуж за врага!
Только сейчас она заметила, что дедушка пытается подняться из своего кресла и подойти к ней, но это ему не удалось, и он упал обратно в кресло. Схватившись рукой за горло, он хрипло стонал, закатив глаза. Вдруг дедушка затих, запрокинув голову на спинку кресла. Филиппа в ужасе подбежала к нему и упала на колени.
– Дедушка, я не уйду в монастырь… я не расстанусь с тобой, потому что я люблю тебя… я понимаю, ты хотел сделать как лучше… ты думал о моем будущем… Что с тобой, дедушка? Скажи хоть что-нибудь… – Девушка дотронулась до его плеча, но он молчал и не подавал никаких признаков жизни.
Вдруг кто-то коснулся ее, и знакомый голос тихо проговорил:
– Оставьте его, леди Филиппа. Дайте я посмотрю его сам. Позвольте мне помочь вам подняться.
– Он не хочет говорить со мной… – заливаясь слезами, сказала Филиппа. – Он пытался уговорить меня… а я не хотела его слушать… Скажите, он не…
Сэр Рис поднял ее с колен и посадил на стул, стоявший рядом с креслом, в котором полулежал дедушка.
– Сядьте, леди Филиппа. Предоставьте это мне.
Она закрыла лицо руками и беззвучно плакала. Он подошел к дедушке, и Филиппе показалось, что прошло несколько томительных часов, прежде чем сэр Рис взял ее за руки, мокрые от слез.
– Дорогая, не плачьте. Все произошло так быстро, что он не успел испугаться. Я сейчас пошлю за священником. Все будет сделано, как положено в таких случаях, – заверил ее сэр Рис.
– Он умер?! Он в самом деле умер?! – воскликнула Филиппа, глядя на него сквозь слезы.
Сэр Рис помрачнел и кивнул.
– Как он мог умереть? Сейчас, когда мы вместе… О нет, только не это! – Филиппа зарыдала, и сэр Рис обнял ее за плечи, оказавшись так близко, что она почувствовала сквозь тонкий шелк своего платья, насколько груба его домотканая одежда. Девушка уткнулась лицом ему в плечо и горько рыдала. Он чувствовал, как вздрагивает ее хрупкое тело, и старался, как мог, успокоить и утешить ее. Наконец рыдания стихли, и она тихо плакала, не стесняясь своих слез. – Это я во всем виновата, – повторяла она сквозь слезы. – Я знала, что он тяжело болен и его нельзя расстраивать… а я… а я спорила с ним и…
– Успокойтесь, – вкрадчиво сказал он. – Вы не виноваты. Несколько месяцев назад у него случился апоплексический удар, который мог повториться каждую минуту. Ваша мама привезла вас сюда, чтобы он наконец увиделся с вами, и он умер, увидев свою любимую внучку. Сейчас придет Гвенни и проводит вас в вашу комнату. Вам надо помолиться и попытаться успокоиться. Прошу вас, положитесь на меня. Я обо всем позабочусь.
Он продолжал стоять рядом с ней, стараясь ее успокоить и приободрить. Но его мозг сверлила одна навязчивая мысль: о чем говорил сэр Дэниел со своей внучкой и почему этот разговор привел к столь трагической развязке?
– Филиппа!
Она вытерла слезы и пристально посмотрела на сэра Риса.
– Да?
– Я пошлю за доктором, хотя он уже ничем не сможет помочь вашему дедушке. Как вы себя чувствуете? Врач пропишет вам успокоительную микстуру. И советую вам полежать.
– Нет, нет, я не хочу выглядеть растерянной и слабой в этот роковой час испытаний. У меня хватит сил, чтобы достойно перенести тяжелую утрату. Благодарю вас за ваше сочувствие и доброту, сэр Рис. И бабушка вам тоже будет очень признательна… – Голос Филиппы задрожал и глаза снова наполнились слезами. – Только что… я с ним говорила… – До нее вдруг дошло, что именно сэр Рис стал причиной ее рокового спора с дедушкой. Из-за ее жестоких обвинений дедушка, собрав последние силы, попытался подняться и подойти к ней, и это убило его.
Сэр Рис пожал ей руку, стараясь ободрить и успокоить, затем поклонился и ушел.
Филиппа смотрела ему вслед сквозь слезы, размышляя над тем, что он всегда появлялся именно в ту минуту, когда она больше всего нуждалась в помощи. Похоже, он приехал за ответом на свое предложение. И что же он узнал? Что она категорически отвергла его предложение руки и сердца?
Она безучастно смотрела вдаль, не слыша начавшейся суматохи, когда всем домочадцам сообщили о смерти хозяина: сначала наступило гробовое молчание, потом послышались рыдания и слова искреннего сожаления. Но Филиппа находилась в такой глубокой задумчивости, что ничего не слышала. Она мысленно повторяла одни и те же слова: дедушка умер из-за упрямства своей любимой внучки! Это самобичевание не мог остановить даже внутренний голос, пытавшийся убедить ее, что при сложившихся обстоятельствах она не могла вести себя иначе. Если бы Рис Гриффит не был сыном того самого сэра Гриффита, который завладел землями ее отца, она бы с радостью приняла его предложение руки и сердца! Даже сейчас, в эти трагические минуты, ее сердце забилось сильнее, когда она вспомнила, как сэр Рис обнял ее за плечи и увел от неподвижного тела дедушки. Она не сомневалась, что он нашел слова утешения для ее матери и бабушки, отдал распоряжения растерянной прислуге, встретил приехавшего священника. Кто еще способен на такие добрососедские отношения? Все это время, начиная с первой встречи в Милфорд-Хейвене, она старалась подавить зарождавшееся чувство к этому человеку, не придавать значения тому душевному трепету, который охватывал ее при его приближении или когда он подсаживал ее в седло во время их путешествия в Греттон-Мэнер.
Дедушка сказал, что Рис Гриффит признался ему, что любит ее, Филиппу. Можно ли этому верить? Он сделал ей предложение руки и сердца, зная, что она бесприданница. Но где доказательства, что он действительно любит ее? Можно ли доверять ему? Дедушка ему верил и считал другом семьи… Может ли она дать волю своему тоскующему сердцу? Можно ли рассказать Рису Гриффиту о своих самых сокровенных желаниях? Хватит ли у нее смелости признаться себе, что она любит его?
Это было именно то, о чем мечтал ее дедушка. Его последним желанием был союз единственной внучки и сэра Риса… А она отвергла его! Как отнесется ее отец к известию, что молодой Гриффит просит руки его дочери? Каким ни будет ответ отца, она дождется его.
Филиппа машинально поднялась со стула, когда во внутренний дворик пришла заплаканная Гвенни.
– О, госпожа, какое несчастье! Мы все так любили сэра Дэниела! – запричитала девочка, заливаясь слезами.
– Знаю, – тихо сказала Филиппа. Постепенно к ней стали возвращаться самообладание и выдержка.
– Сэр Рис велел мне отвести вас в вашу комнату, чтобы вы немного успокоились и пришли в себя. Ведь все произошло у вас на глазах! – проговорила служанка дрогнувшим голосом и снова заплакала. – Представляю, что вам пришлось пережить! Одна с умирающим… Могу себе представить, как это ужасно…
Филиппа поджала губы. Рассказал ли Рис Гриффит матери о ее ссоре с дедушкой? Если рассказал, то мать догадается, что стало причиной смерти ее отца. Простит ли мать свою строптивую дочь?
Филиппа сделала несколько шагов к дому и, обернувшись, бросила прощальный взгляд на переносное кресло, где лежало неподвижное тело дедушки. Пришли слуги и понесли своего умершего хозяина в дом. Когда они проходили мимо, Филиппа невольно вздрогнула и снова залилась слезами.
Когда Филиппа и Гвенни проходили мимо конюшни, раздался цокот копыт и показался всадник. Было видно, что он проделал долгий и опасный путь. «Вот не вовремя», – подумала Филиппа. Когда всадник спешился, конюх взял его коня под уздцы и повел в конюшню. Филиппа краем глаза следила за приезжим и вдруг застыла в изумлении. Несмотря на домотканую одежду простолюдина, в нем угадывался человек благородного происхождения. Гвенни с удивлением смотрела на свою хозяйку, недоумевая, чем ее заинтересовал заезжий незнакомец.
Филиппа с трудом заставила себя сдвинуться с места и сделать вид, что совершенно равнодушна к приезжему. Она должна немедленно найти мать и сообщить ей потрясающую новость.
Только что приехал граф Роксетер… а Рис Гриффит все еще оставался у них в доме.
Глава шестая
Мать и бабушку Филиппа нашла в холле, у гроба дедушки. Две старые служанки принесли кувшин с теплой водой и полотенца, чтобы омыть бездыханное тело сэра Греттона. Все ждали, когда слуги принесут его из внутреннего дворика. Филиппа подошла к матери и обвела взглядом присутствующих, стараясь найти сэра Риса. Он стоял у двери и отдавал распоряжения мужчинам, которые принесли наконец кресло с телом сэра Греттона и остановились в нерешительности перед ступеньками, ведущими в холл, так как боялись лишний раз потревожить усопшего. Увидев дедушку, Филиппа снова зарыдала, но мать обняла ее за плечи, стараясь утешить и подбодрить.
Кресло внесли в холл и тело сэра Греттона подняли и осторожно положили на стол. Леди Греттон подошла и, наклонившись, поцеловала мужа в уже холодный лоб. Сэр Рис жестом велел двум мужчинам унести дедушкино кресло.
– Леди, сейчас я должен вас оставить, чтобы встретить священника, рассказать ему, что случилось, и проводить его сюда, – сказал он.
С этими словами сэр Рис поклонился и, прежде чем уйти, бросил взгляд на Филиппу.
– Мы, как всегда, у вас в долгу, сэр Рис, – проговорила она с едва заметной улыбкой.
Как только сэр Рис ушел, Филиппа тут же обернулась к матери:
– Мама, мы должны поговорить с глазу на глаз.
– Дитя мое, ты же видишь, что это невозможно – я должна быть с отцом, – печально вздохнув, сказала графиня.
– Тебе трудно, дитя, я вижу. Ты не привыкла к таким печальным событиям, – грустно сказала бабушка.
– Мама, – сказала графиня тоном, не терпящим возражений, – Филиппа должна понять, что нам с тобой в эту тяжелую минуту надо быть вместе. Филиппа, иди в свою комнату, я приду, когда смогу.
– Я должна сказать тебе что-то чрезвычайно важное, – пристально глядя на мать, жалобно проговорила Филиппа.
– Крессида, иди и поговори с дочерью. Она чем-то встревожена, – поддержала внучку бабушка.
Графиня пожала плечами, затем подошла к отцу и, поцеловав его в щеку, взяла дочь за руку и повела к винтовой лестнице, ведущей в их спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22