Что могло заставить Биерта покончить с собой?
— Да ничего, — ответил Каэльд, садясь в кресло и расстёгивая мундир. — Он, между прочим, из рода Риэйка Раздвоенный Нос. Слыхала про такого?
— Да, что-то. Напомни, милый.
— Был такой король среди наших, лет шестьсот назад. Отличался каким-то отвращением к самоубийству. У каждого есть своя какая-то мания, у него это. Даже закон издал, что каждый выживший самоубийца должен насильно оставаться в живых, не имея возможности покончить с собой второй раз.
— Как это?
— Очень просто, — усмехнулся Каэльд. — Трудно покончить с собой, если у тебя отрезаны руки и ноги. Даже кормят с ложечки. Добрый был король.
— Да уж, — я поёжилась. — Добрее не бывает. И что?
— Сын его сверг. Но все его потомки, включая Биерта, сохранили отвращение к самоубийству. Не поверишь, я даже не слышал от него выражения, «чтоб мне сдохнуть!»
— Поверю, милый, я тоже не слышала. Но что могло его заставить сделать это?
— Ничего, кроме… Ты знаешь о чём я.
— Знаю. А где, кстати, Хисс?
— С Шурхом общается, не иначе. — Усмехнулся Каэльд.
Открылась дверь, в неё протиснулась Хисс. Легка на помине.
— Что тут у вас произошло? — спросила она.
— Так, по мелочи. — Ответила я. — Нападение на нас, преступник скрылся. Раскопали кое-что насчёт погибшего экипажа, провернули маленькую революцию, в результате которой я командую спецотрядом на этой лоханке. А что у тебя?
— Вот это. — Хисс протянула мне листок пластика. Схема частоты полётов истребителей вокруг Земли. Разными цветами обозначалась разная частота. Аргентина была почти белой.
— Классно, — ответила я, подшивая листок в папку с материалами инспектирования. — Что ещё?
Хисс протянула мне ещё один лист. График частоты полётов над Аргентиной. Очень наглядно видно, когда именно там вообще никого не было. Другим цветом там же была выведена прогнозируемая частота полётов. И очередное пустое окно приходилось как раз на отлёт «Неустрашимого»! Разумно, пересменка, неразбериха, можно легко проскочить. К тому же неизвестно, возможно на крейсере, пришедшем на замену нам, график полётов будет другой.
— Молодец, Хисс, — сказала я. — Это меня наводит на разные мысли. А пока вот что. Раз уж я теперь командую спецотрядом, я должна принять его по акту. Согласно закону — срок две недели, как раз к пересменке. Так что вперёд. Объявляем о смене власти по кораблю и займёмся актами сдачи-приёмки.
— А покушение? — удивился Каэльд.
— А и чёрт с ним. Пусть на Зееэксе разбираются, у кого тут рыльце в пушку. Нам какую задачу ставили? Проверить, найти и принять меры. Мы это сделали. Второй раз покушаться не рискнут, а у меня и без того дел полно. — И я хлопнула ладонью по стопке листов пластика.
Отлёт приблизился. И день, который я назначила, тоже. Первым делом я проинструктировала патрульную смену, объяснив, что «Неустрашимый» будет проводить наземную операцию и их дежурство продлиться несколько дольше, чем ожидалось. Да и место сбора измениться. Собственно, то что я собиралась проделать, было громадным риском, и если я ошибалась… Об этом лучше не думать. На одной чаше весов — моя репутация, если никаких чужих баз в Антарктиде нет. Может, несколько жизней, если база есть. Но на другой чаше — Земля. Так что никакого выбора.
В назначенный день мы заняли свои места. Я — в боевой рубке, Каэльд — со мной рядом. Хисс возглавила штурмовую команду. Скафандр она решила не надевать, мотивируя тем, что без него подвижность лучше, а восемьдесят градусов ниже нуля её не пугают. Кроме того, она покрасила когти и концы щупалец в красный цвет, что ей ужасно шло.
Как только открылось окно над Аргентиной, «Неустрашимый» изменил орбиту и приблизился к самым его границам. Я включила пассивный радар. Над Антарктидой было тихо. Ждём. Может быть корабль вылетел, но экранируется от радара? Скорее всего. Включить гравитационный радар? Опасно. От него, разумеется, нет экранировки, но и его можно засечь. Единственная возможность — отслеживать завихрения атмосферы и выхлоп двигателей. Именно это я и сделала. Ждать пришлось минут двадцать, не больше. Компьютер засёк что-то, что целеустремлённо поднималось в космос. Затаив дыхание, я следила за этим «нечто», надеясь, что оно не останется на «самолётной» высоте и не окажется обычным самолётом. Вот оно поднялось на «самолётную» высоту… и исчезло с пассивного радара! Есть! Полоса нагретого воздуха движется вертикально вверх. Это то, что я ищу. Я выпустила беспилотный истребитель, тщательно экранированный. Пять минут, и он приблизился к чужому кораблю достаточно близко и снял экранировку. Затем передал на него запись с предложением сдаться, сделанную моим голосом. Ещё один приятный сюрприз! Телеметрия истребителя отследила поток излучения, сходного с тем, что поразило нас на Рекуази! Вот только действовать тому излучению было не на кого. Я отключила трансляцию записи и направила истребитель вверх и в сторону, так, чтобы казалось, что он идёт на автопилоте. Тем временем чужак пёр в космос. Ну-ка, родной, иди к мамочке, иди, иди милый. Ближе, вот так. Отлично! Он уже вошёл в верхние слои атмосферы, и тут я вмешалась. Хотелось бы мне видеть рожу того, кто сидел в командирском кресле, когда возле него из тьмы возник «Неустрашимый», в сиянии навигационных и опознавательных огней, с полностью активированным оружием. Да ещё я включила запись с предложением сдаться, ту самую. Чужак начал разворачиваться к нам носом, явно с желанием выстрелить из психотронки. Ха! Залп электронного оружия напрочь вырубил всю его бортовую электронику. Ещё некоторое время чужак пёр в космос, по инерции, непонятно, на что надеясь, но вскоре выключил двигатели. Возможно, они хотели вернуться на базу, перейдя на ручное управление. Возможно, просто хотели скрыться в торосах и подлататься, но не успели. Чужак мягко вошёл в трюм «Неустрашимого», где его и встретил штурмовой отряд, с Хисс во главе. Может, именно поэтому они не сопротивлялись. Все оказались милакканцами, что очень меня порадовало. Уж лучше они на Земле, чем гроны.
Я обратилась к бортовому компьютеру, попросив указать точку, из которой чужак стартовал. Он пометил ей на экране красным цветом. Не долго думая, я направила туда «Неустрашимый». Крейсер, чуть ли не кряхтя, продавливал атмосферу в окружении пламени. Подойдя поближе, дала несколько залпов из электронной пушки. Индикаторы показали, что на базе чужаков не осталось ни одного живого процессора. Впрочем, примитивная техника остаётся не тронутой, так что электрочайники у врагов могут работать. Пусть, я разрешаю. Через пару минут ещё залп, на случай пуска запасных компьютеров. Через пять ещё. Для надёжности. Ещё полчаса и «Неустрашимый» приземлился в заданной точке, окружённый снежной вьюгой.
Я не могла оставаться на корабле. Надев боевой скафандр, — ходячую крепость, — я возглавила второй штурмовой отряд. Входные люки базы вырезали пушки подоспевших истребителей и мы влетели туда лавиной. К сожалению, а может и к счастью, там не было живых существ. База оказалась всего-навсего автоматическим рудником. Не густо, но всё же лучше, чем гнездовье гронов или их слуг.
Вот я и на Земле, как когда-то хотела. Я сняла шлем. Холодный ветер растрепал мои волосы. Не страшно. Это ветер Земли, ветер дома. Снег набился за шиворот, ну и пусть, мне не холодно. Одно плохо, ничего нельзя взять с собой, даже кусочка камня. Поди пробейся к нему, сквозь снег и лёд. Наклонившись, я ухватила комок снега. Он лежал на титановой лапе скафандра и не таял, а я смотрела на него, и на ресницах оседал иней.
— Иришшшка, надень шшшшлем, — раздался знакомый голос. — мёрзнешшшь.
И правда. С сожалением я прицепила шлем на прежнее место. Было несколько неудобно, иней на ресницах мешает видеть, но чем его смахнуть? Титановой лапищей?
— А не слетать ли нам в Москву за пивом? — задумчиво спросила я.
Хисс многозначительно посмотрела на занесённый снегом межзвёздный крейсер.
— А деньги? — спросил Каэльд.
— Логично, — ответила я. — Ладно, в другой раз. Сдаём вахту и домой.
Вот именно. Домой. Где у меня теперь дом? С сожалением я окинула взглядом заснеженную равнину и пошла к кораблю.
Расследование длилось две недели, а я сидела под домашним арестом. Виновным оказался мужественный Ратан, но как выяснилось, закона он не нарушал. Да, автоматический рудник милаакканцы построили под самым носом спецкорпуса. Да, с ведома Ратана. Взятка? Ну уж нет. Разве можно считать взяткой тот факт, что он нашёл какую-то мелочь и продал её за большие деньги торговцу с Обана? Или что эту мелочь подбросили милаакканцы? С точки зрения фаарзи это более чем законное стечение обстоятельств. Фаарзи не нарушают законов, это всем известно. Совершенно случайно, столкнувшись на лестнице с милаакканцем, Ратан упал и сломал ногу. Что ему оставалось делать, кроме как передать командование Алии, которая была совершенно не в курсе. А нападение на меня — чистая импровизация милааканцев из экипажа. Было там несколько таких умников. Но всё кончилось благополучно, Алию оправдали, мне вообще не смогли предъявить никаких обвинений. Да и Киорк под эту марку убрал с крейсера нескольких ставленников Суэнка. Скорее всего, именно за этим он нас и посылал.
А ещё через пару дней после этих событий я продемонстрировала Хисс приказ о передаче мне командования «Неустрашимым» полностью, как спецотрядом, так и самим крейсером, подписанный Киорком. Хисс покрутила его перед глазами и сказала:
— Ну вот, ты и захватила крейссссер, как и хотела нессссколько лет назад. Посссстарайся в другой раз сссделать это быссстрее…

Чёрные танцы.

— Так по-вашему, капитан, откуда у милаакканцев психотронное оружие? — спрашивает меня журналистка. Она кирн, по национальности — йиип. Белая лента на лбу знак того, что девчонка старшая дочь в семье и одновременно младшая жена отца. Таков обычай йиипов. Очень противная девчонка в розовой кофточке. Сама, что ли не видит, что с её волосами лучше что-нибудь тёмно-синее.
— Следствие покажет, — отвечаю я. — У меня не было возможности разбираться в этом на корабле, возле независимого мира.
Журналистка явно огорчена, ну и фиг с ней. Меня больше волнует, откуда те вообще узнали об урановых залежах в Антарктиде? Учитывая тот факт, что даже я о них впервые узнала.
— А скажите, капитан, — влезает с вопросом журналист-милаакканец. — Вы уверены что все те, кто был арестован на независимом мире, — тут он опускает глаза, читая шпаргалку. — Зе Эрзссс, были гражданами Милаакка, а не замаскировавшимися под них пришельцами?
Тоже мне, Фокс Малдер выискался. Да у арестованных всё перетрясли, начиная от биографий, и кончая генным анализом. Стопроцентные милааккане, можно не сомневаться.
— Такая версия тоже существует, благородный жнец новостей, — говорю я. — Возможно, так оно и есть. Я буду рада, если эта версия подтвердится, ведь Милаакк всегда был одним из самых лояльных членов галактического союза. (Ага, конечно.) Мне бы очень не хотелось, чтобы этот инцидент на the Earth как-то повлиял на наши взаимоотношения.
На морде змееящера ничего нельзя прочитать, но всё равно он выглядит удовлетворённым.
— А скажите, ссссеньор… Кстати, я могу вас так называть? — Другой милаакканец. Грамотный, сволочь. Не худо бы проверить, что он может знать о Земле. Всё-таки хорошо, что я пригласила на это мероприятие своего навигатора, То’вира. Не сказать, что он лучший, или мой фаворит, просто он свободен от вахты, и кроме того, первым попался мне на глаза. А мне нужен кто-то, через кого я смогу связаться с Хисс или Каэльдом, не привлекая внимания. Краем глаза я вижу, как То’Вир что-то прошептал Каэльду, и тот застучал по клавишам блокнота.
— Лучше не надо, — отвечаю я, любезно улыбаясь. — Это специфическое обращение, к тем, кто…— Я сделала вид, что задумалась. — Долго объяснять. Называйте меня гражданин начальник, это будет больше подходить к ситуации.
Каэльд смотрит на меня, мягко говоря, удивлённо. Хисс тоже. Мысленно я показала им язык. Киорк, сидящий рядом со мной, ничего не понял и поэтому величественно кивнул. Каэльд же оторвался от меня и взглянул на экран блокнота, затем показал его То’Виру. Угу, так и есть. Змееящер никакой не журналист, по крайней мере не того СМИ, от которого он аккредитован. Спецслужбы? Интересно, что им известно о Земле? И зачем эта комедия с «сеньором»? Либо они хотят показать свою осведомлённость, либо наоборот, ввести в заблуждение. Надо будет потом обсудить этот вопрос с Киорком, пусть свяжется с внутрисоюзными разведслужбами. То’Вир послушно шепчет Каэльду и тот ставить в блокноте пометку. Молодец.
— Гражданин начальник, — говорит журналист. — А правда ли, что это самая (взгляд на шпаргалку) Зе Эрзссс ваш родной мир?
— Мой родной мир называется Земля.
Пауза. Змееящер обескуражено молчит. Эстафету перехватывает йиипка.
— Гражданин начальник, личный вопрос. Говорят, вы живёте с кирном, по национальности норгом, и при этом не поддерживаете физических связей с другими кирнами. На сколько это соответствует морали вашего мира?
Идиотка. «Да какое твоё собачье дело?» — думаю я. Конечно, наши отношения с Каэльдом не соответствуют ни кирнской, ни человеческой морали. У норгов вообще нет понятия семьи, только стая, в которой отсутствует деление на пары. Более того, в норгском языке семья, стая, племя, прайд и триба обозначаются одним словом. В других есть какие-то различия, но настолько минимальные… Поэтому, то, что мы живём вдвоём и никого к себе не пускаем, является оскорблением для всех окружающих. У мурухов и йиипов положение другое, но и они не могут одобрить союз с инопланетянкой. А у людей…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37