Сейчас он уйдёт отсюда, если уйдёт, а в номере уже ветер свистит сквозь пустые чемоданы. Потом он вернётся сюда, а здесь уже все съехали и отъехали в неизвестном направлении… Но уж что случилось, то случилось, надо понять, что к чему, а не торопиться. И отныне стараться думать наперёд, а не задним числом. Прошло ещё с полчаса, прежде чем он вспомнил, что ему должны этим утром позвонить в номер.
– Все, лапушка, я в душ и побежал. Вечером увидимся?
– Погоди, я с тобой, заодно посмотрю, как ты устроился. Я в пять минут…
Геку некогда было соображать, что бы это значило, нетерпение захватило его целиком:
– Ни в пять и ни в две – опаздываю. Так что вечером? Встречаемся?
– Тони, дорогуша, как ты пожелаешь, если раньше освободишься – дай сигнал, я абсолютно свободна. Позвони, о`кей? Я весь день буду дома, разве что позавтракать выскочу или продуктов купить. Сейчас, погоди, я телефон запишу, номер только вспомню…
Гек вышел на улицу в растрёпанных чувствах: Тина очень уж натурально себя ведёт, неужто его профессионалы пасли все эти дни? Или напрасно он на неё грешит? Он порылся в карманах в поисках подходящей монеты и тотчас же позвонил по записанному номеру:
– Тина, ты?
– Я, конечно я, мой хороший, ты забыл что-то?
– Ага. Забыл сказать, чтобы ты сегодня не киряла…
– Чтобы я – что?
– Ну, не пила, а то я куплю бич из гиппопотамовой кожи и выпорю без пощады!
– Ах, как романтично! Но все-таки паршивец ты, Тони, так и норовишь гадость сказать. Ты хоть спросил меня, почему я пила вчера и веселилась таким странным образом? У меня ведь день рождения был, и никто меня не поздравил, никто ничего не подарил!
– Откуда мне было знать! Вечером поздравлю, все, пока.
Деньги были на месте, никто их не трогал.
«Честная, суконка, – с нежностью подумал Гек, – надо будет ей что-нибудь подарить, типа кольца или серёжек…»
Он подарил ей великолепный браслет из янтаря за тысячу франков…
– Богатая вещь, – поблагодарила Тина. – Ты, по-видимому, и сам богат? Или предки твои толстосумы?
– Богат – не богат, просто копить ещё не научился. Обхожусь без помощи предков. Нравится подарок?
– Нравится, но знаешь, Тони, ты мне таких подарков не дари, ладно?
– Договорились, а почему?
– Да потому, черт побери, что это унизительно и пошло, понимаешь?
– У-у, не понимаю…
– А ещё на дурака не похож! Это как бы ставит меня, женщину, на ступень ниже мужчины – тебя или кого другого. Какое-то свиное рыло взберётся на женщину и готов на этом основании считать её своей болонкой. А многие дуры этому и рады. Да ещё и требуют, чтобы им купили поводок понаряднее. Ну, тебе бы понравилось, если бы я сунула сегодня утром сотнягу в твой карман?
– Нет, – соврал Гек.
– А надо бы, ты честно отработал, – Тина не удержалась и прыснула. – Нет, правда, Тони, давай на равных, ладно? Цыплёночек ты мой!…
– Как это на равных? Забей себе в голову, Тина, простую истину: если во время секса мы наверху по очереди, все равно это я тебя трахаю, а не ты меня. Доступно?
– Какой ты грозный. Ты уже купил ремень?
– Ремень? Зачем ремень?
– Или – как там его – бич из бегемотовой шкуры?
– Может, и купил, ночью узнаешь…
За ужин платила Тина, бича они так и не купили, ночь прошла не менее интересно, чем предыдущая, – Гек пребывал в отличном настроении, и Тина тоже.
Она все подбивала Гека поехать в горы покататься на лыжах, но он только крутил пальцем у виска: «Какие лыжи в разгар лета?»
– Ну так просто по горам побегаем. Что нам этот Цюрих, он такой скучный.
Но Гек боялся покидать город, он считал дни. Тина за эту неделю успела наскучить ему своей предсказуемой взбалмошностью и общительностью, которая распространялась на весь посторонний мир: ягнёночка нужно погладить, с официантом подискутировать, с земляками поговорить – к черту! Её муж, как выяснил Гек, возглавлял какое-то неофрейдистское направление в психологии. В данное время он занимался с учениками на своей бразильской ферме или плантации – Гек так и не разобрал, чем они там занимаются. Ему было за пятьдесят; в своё время Тина была его ученицей, и профессор сначала уложил её в постель, а через месяц нежданно-негаданно сделал предложение. Находясь постоянно возле своего кумира, Тина очень быстро охладела к преподаваемой им науке, вернулась к изучению архитектуры, хотя и не работала, а сюда поехала развеяться, поглазеть, поучиться – на месяц. Мужа сейчас не тронь – у них погружение на сорок девять дней…
Десятого утром он проснулся у себя в номере один, благо у Тины начались месячные, она сама попросила покоя. И очень хорошо, встреча в двенадцать – это совсем скоро.
Ровно в полдень в субботу, десятого июля, Гек навестил господина Хитке.
– Я на пару минут раньше прибыл, герр Хитке, чем мы договаривались. Добрый день.
– Добрый день, мистер Радди, пока мы поднимемся, будет ровно полдень, а у нас все готово.
– И что, день действительно добрый, если считать по нашим делам?
– Прошу наверх, проходите, пожалуйста. – Было заметно, что детектив не любит обсуждать дела в прихожей и наспех. Камин, как и в прошлый раз, переваривал очередную порцию поленьев, не добавляя при этом ни тепла, ни света. Летом, впрочем, тепла и так хватало.
– Мистер Радди, мы сделали максимум того, что могли, а возможности у нас немалые, смею уверить.
– Обнадёживающее начало, господин Хитке. И что же входит в этот максимум?
Хитке подошёл к столу, положил правую ладонь на небольшой кейс:
– Здесь все, что мы набрали по интересующей вас теме. Заметьте, что мы не брали с вас ни цента аванса…
– Я же предлагал.
– Тем не менее таков принцип, или, если точнее, один из принципов, заложенных в основу деятельности нашей фирмы ещё господином Рокенфеллером. Мы свято эти принципы соблюдаем.
– И, – подхватил Гек, – следующий нерушимый принцип – деньги вперёд, прежде чем клиент ознакомится с материалом, не так ли?
– Вы угадали. Понимаете, в каждом обществе – свой менталитет…
– А что такое менталитет?
– Ну, мировоззрение, система взглядов, так примерно… Видите ли, я долго не упражнялся в английском и, наверное, недостаточно точно выражаю свои мысли… Но, в продолжение разговора – вот счёт, работа выполнена.
– Сколько?
– Здесь все расписано. Двенадцать тысяч американских долларов ровно. Или тридцать тысяч местных франков, как вам больше нравится.
– Во франках мне меньше нравится: вы там округляли, по-моему. – Гек с улыбкой осмотрел бумажку, засунул её во внутренний карман пиджака, а из боковых стал выгружать стодолларовые купюры. – Я намного младше вас, господин Хитке, но уж калькуляций насмотрелся досыта: поди-ка её проверь, тем более что она составлена профессионалом, да ещё из Швейцарии!
Хитке ухмыльнулся, раскрыл было рот, да осёкся и стал считать деньги. Сосчитав, он поставил на стол небольшой приборчик (против фальшивок, – пояснил он) и исследовал все сто двадцать купюр. Затем он открыл папку, лежащую тут же, на столе, и стал сверять номера купюр.
– Все в полном порядке, мистер Радди. Вот ваш портфель, кейс, в нем то, что мы сделали.
– Я посмотрю. А пока – в двух словах – расскажите о результатах.
– Похоже, что позитивных результатов нет, мистер Радди. В клинике в летний сезон мало клиентов, меньше обычного. Были мужчины, несколько местных женщин – вот они все, девочка шести лет – ушные хрящики урезали, а женщин из Штатов, и вообще иностранок, не было. Во всяком случае последние три недели, как вы заказывали.
– Я две заказывал.
– Две, плюс неделя непосредственного наблюдения, очень плотная, – итого три.
– А это что?
– Слайды цветные – вся клиентура доктора Дебюна за месяц. В папке № 2 данные на них по типу досье, две машинописные страницы на каждого. Всего двадцать одна страница, потому что на девочку одна страница.
– А папка № 1?
– Данные по доктору.
– А это законно – врачебная тайна и все такое?
– У нас отличный юрист, мы соблюдаем законы.
– И это правильно… – Гек вынул содержимое обеих папок и стал листать папку № 1.
– Мы последовательно расширяли круг поисков, вышли далеко за пределы Цюриха, попутно установили и подготовили материал по вашей спутнице – факультативно, так сказать, это в калькуляцию не вошло, презент от фирмы.
– Зачем тотальная слежка? За мною, что ли, следили?
– Никак нет. Она американка и по возрасту подходит. Но кондиции – не те, что вы указывали. Вот отдельная страничка.
– Весь материал в одном экземпляре?
– Да. Я понимаю, нас в этом трудно проверить, но копий мы не держим – когда-нибудь это неизбежно отразилось бы на репутации фирмы. Вот негативы, печаталось лично мною.
– Негусто. А мог этот Дебюн устроить такую конспирацию, что вы бы и не узнали о той дамочке?
– Думаю, нет. В клинику мы непосредственно заглянуть не можем с нашей техникой, но все подходы туда-оттуда контролировали чётко.
– Не сомневаюсь. Герр Хитке, с вами можно иметь дело. Ваши услуги недёшевы, но все равно спасибо. Нам была очень важна определённость в данном вопросе: однозначное да либо столь же однозначное нет. Хотя, если бы она прорезалась, нам было бы существенно легче. Но скажите: если заказчик сделает заказ и скроется, не заплатив? Когда уже силы и средства затрачены на его выполнение?
Хитке подумал немного, перекосив бровь:
– Беспредметный вопрос – вы же не отказались и не сбежали…
– Ну а все-таки?
– Во всяком деле есть свой риск, но повторяю – это беспредметный разговор.
– Ладно, в конце концов это ваши дела. Кейс я беру с собой?
– Это наш вам подарок – в калькуляцию он не включён, мистер Радди.
– Как бы вам не прогореть с такими менталитетами, герр Хитке!
Хитке улыбнулся второй раз за все время знакомства с мистером Радди.
– Наша прибыль не превосходит указанной в калькуляции. Мы стараемся быть честными везде, где это возможно.
– Понимаю, понимаю, я сам такой же, постоянно тренируюсь в честности. Однако – время, герр Хитке. Мне пора, был рад встрече с вами. Как знать, может, я ещё не раз воспользуюсь услугами вашей конторы и мне как постоянному клиенту будет скидка. Не правда ли?
– Милости прошу в любое время, мистер Радди. К постоянным клиентам у нас особое отношение. Hо вы зря держите деньги в боковых карманах, их очень легко извлечь оттуда без вашего ведома.
– Сейчас там нечего извлекать, потерпите до следующего раза.
Тут Хитке рассмеялся даже, покрутил головой и сильно пожал протянутую для прощания руку.
– Всего доброго вам, мистер Радди, удачи вам!
– Аналогично, – с улыбкой ответил Гек, и дверь за ним закрылась.
В этот вечер унитаз в номере Гека работал с полной нагрузкой: Гек уничтожал никому не нужные данные по типу досье и цветные слайды. Учитывая традиционную для тевтонцев добротность материалов, пришлось драть их предварительно в мелкие клочки и смывать приемлемыми порциями. Данные на хирурга он изучил со всевозможной тщательностью, чуть ли не зазубрив их наизусть, и только после этого уничтожил. Тем же вечером он позвонил из телефона-автомата в приёмную Дебюна и записался на приём в понедельник на восемь утра. В воскресенье утром он сменил отель, чтобы стряхнуть со следа Тину, которая, несмотря на всю к ней симпатию, отныне становилась обузой, а ей оставил записку у портье. Она считала, что он работает в частном сыскном бюро, а здесь в командировке. В записке он объяснил ей, что срочно вылетает в Центральную Америку, потом в Штаты, при встрече все объяснит, её адрес знает. Записку он хотел было заказать у гравера, приплатив, чтобы почерк был не слишком красивым, но махнул рукой на все эти глупости и написал сам, выводя каждую букву чужим почерком. Вышло, конечно, похуже, чем у Механика, но достаточно убедительно.
Разговор с Дебюном получился. Худой и неразговорчивый хирург выслушал пожелания Гека ничуть не удивляясь, уточнил только необходимые для работы детали и назначил время – на следующий день, с утра, в 8:30. Счёт он выкатил на выбор: восемьдесят тысяч (в долларах) чеком или семьдесят пять наличными.
– Я заплачу вам восемьдесят пять тысяч наличными, но вы не должны указывать в вашей декларации на меня как на источник платежа. Хоп?
– Это сомнительное условие, – покачал головой доктор. – Десять тысяч разницы – немалая сумма, хотя и не сверхъестественная, но не в деньгах дело, их у меня довольно. Я не собираюсь ставить под удар своё имя ради денег или чего-либо другого. И если вы не снимете ваше условие, я откажусь делать вам операцию.
– И будете счастливы, что сохранили свою репутацию честного человека, – со вздохом подхватил Гек. – В этом есть своя правда. Но перед тем, как окончательно мне отказать, может быть, вы подарите мне ещё пару минут вашего времени и выслушаете меня; я уложусь даже меньше чем в две минуты.
Пожатием плеч – но все же доктор выразил своё согласие. Гек скрестил руки на груди, поглядел куда-то в угол и опять глубоко вздохнул:
– Я из Штатов. Проходил свидетелем по одному делу, связанному с коррупцией и организованной преступностью. В качестве обвиняемых выступали мои этнические земляки, а некоторые из них состояли со мною в дальнем родстве. Многие из них сели в тюрьму, и сели надолго. ФБР обещало меня защитить, хорошо заплатило, но я им не очень-то верю. Поговаривают, что там бывает утечка информации. Поэтому я отказался от операции под их патронажем, поехал аж в Европу, методом тыка нашёл вас. Я молод, у меня жена, ребёнок полутора лет – дочка, я хочу жить. Радди – поддельное имя, ФБР меня снабдило документами. Но если найдётся продажный чиновник и выдаст меня? Неужели вы думаете, что я уродую навеки свою судьбу и внешность только для того, чтобы опорочить ваше доброе имя? Я сказал, а уж вы решайте, как сочтёте нужным.
Наготове у Гека была капитуляция и полное согласие с условиями доктора, если тот упрётся, но Гек был почти уверен, что капитулирует доктор. Тот трижды в год по неделе отдыхал в рулеточном княжестве Монако, а значит, наверняка нуждался в деньгах для игры.
– Сочувствую вашим проблемам, молодой человек, – после долгой паузы произнёс Дебюн. – Hа враньё это не похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120