Молодой маг посоветовал Мейчону сосредоточиться и не смотреть так удивленно — копия повторила все движения. Тогда маг сделал что-то еще, пробормотал какие-то заклинания и копия замерла. На веки вечные. Как памятник Мейчону, жизни которого в ближайшие часы, если не минуты, должен положить конец меч палача.Два стражника провели его по коридору. У выхода их уже ожидал Трэггану в сопровождении охранников и жрец Храма Правосудия, который вел заседание суда.Из противоположного выхода на Поле Казни появились пять палачей в одинаковых форменных одеждах с обнаженными мечами в руках. Вел их седобородый и седовласый мужчина, по фигуре которого никак нельзя было сказать, что он стар и немощен.— Казнь элла Итсевд-ди-Реухала Трэггану и элина Мейчона из Велинойса, обвиненных в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда начинается, — объявил жрец Храма Правосудия и взмахнул рукой.Он взошел по лестнице на специальную трибуну, где под охраной сидели семеро судей, вынесших приговор и трое слуг Трэггану, прямо указавших на вину хозяина. Там же находился и элиран-обвинитель.Два помощника жреца Храма Правосудия коротко протрубили в трубы, третий перевернул огромные песочные часы, отмеряющие время казни.Мейчон посмотрел на друга.Тот улыбнулся ему — улыбка из-за свежего шрама вышла кривой и уродливой. Трэггану отважно двинулся навстречу палачам.— Я — старейшина братства реухалских палачей, элин Майг, — представился им седобородый, когда они сблизились. — Мы ничего не имеем против вас. Мы знаем, кто вы, поэтому я сам вызвался на казнь. Вы не сможете убегать от нас три часа. Смиритесь, и я лично сразу и безболезненно снесу вам головы. Или проткну мечом в сердце, как пожелаете. Не советую вам убегать.— А мы не собираемся убегать, — сказал Мейчон. — Мы тоже ничего не имеем против вас лично. Но мы — невиновны!С этими словами Мейчон выбросил вперед правую руку и указательный палец, словно крепкий клинок, пронзил седобородому горло. Мейчон ловко подхватил его меч:— Трэггану, лови!Под вздох многочисленных зрителей меч, вращаясь, пролетел несколько шагов до Трэггану. Тот не растерялся и поймал прямо на лету, рукоять как родная сжалась пальцами.Седобородый Майг еще даже не успел упасть — четверо палачей следили за полетом его меча.Мейчон с развороту ногой ударил в грудь ближайшего палача, сшиб его на земь, быстро подбежал, вырвал из бесчувственных пальцев меч, и выпрямился.Никто ничего не успел понять, как вооруженные Трэггану и Мейчон уже стояли против троих палачей.— Мы невиновны! — громко прокричал Трэггану, подняв над головой меч. — И всем докажем это!Словно по команде, повинуясь внутреннему чутью и возникшей между ними нити святой дружбы, Трэггану и Мейчон яростно бросились к оставшимся палачам.Те растерялись. Видно элин Майг очень много для них значил и его гибель просто ошеломила палачей.Они отступили. Побежали. Один из них прокричал что-то непонятное. Палачи остановились на приличном расстоянии от казнимых и посмотрели друг на друга.Трибуны охнули — никто не ожидал подобного.Хотя никто не запрещал делать ставки и на Поле Казни, это считалось неприличным — реухалцы строго блюли традиции. На Поле Казни ходили смотреть на торжество справедливости. Здесь всегда лилась кровь — не случайная кровь, кровь преступников.Трибуны охнули и заулюлюкали. Впервые зрители увидели, что не жертва старается сбежать от палача, а палач от приговоренного. Так или иначе, но три часа без малого придется бегать, если не хотят встретить врага лицом к лицу.Трэггану и Мейчон, разгоряченные едва начавшейся, но уже принесшей первый успех схваткой, верующие в победу, ибо невинны, потеряв осторожность, кинулись на палачей. Словно обоим ум и опыт забила одна мысль — они невинны и, значит, неуязвимы.Двое палачей приняли на себя первый удар, третий отскочил вправо и неожиданно, когда Мейчон парировал ответный удар противника, наотмашь рубанул Мейчона справа.Трэггану заколол удачным выпадом своего врага и резко повернулся.Правая рука Мейчона валялась на зеленой траве Поля Казни.Но в левой он держал меч. Правый бок окрасился кровью. И перед ним были два палача.Не о том, что смерть близка промелькнуло в голове Мейчона — теперь, без руки, он не нужен будет Сейс. Не той Сейс, что ушла в царство мертвых, а той, что сидит сейчас не дыша на трибуне рядом с едва оправившимся от раны, но пришедшем на суд и на казнь Дойграйном.Трэггану бросился к другу и успел подставить меч.Теперь двое осужденных стояли против двух палачей.— Мы не можем погибнуть, — сказал Трэггану своему палачу, — иначе виновный уйдет от наказания.— Все во власти Димоэта, мы лишь орудие его, — ответил один из палачей и нанес удар.В напряженной тишине слышался лишь яростный звон клинков.Мейчон, превознемогая острую боль, парировал удар своего противника и тут же нанес смертельный удар в сердце — он не на Состязаниях и щадить противника не имеет права. Потому, что на кон поставлена даже не его жизнь, а честь, честное имя, высеченное золотом у входа на Арену Димоэта.Он еще даже не осознал до конца, что теперь калека, что полноценным бойцом уже вряд ли будет, даже если самые искусные маги поставят ему железную руку. Единственное, что оставляло надежду — он левша.Трэггану противник достался не из простых. Палач понимал, что погиб, что все для него закончилось и он больше не увидит ни братьев, ни жены, но последние минуты надо прожить с честью.И палач сражался, как мог.Трэггану умело парировал удары, но у самого какие-либо серьезные атаки пока не получались.Палач, который в самом начале казни был сшиблен ногой Мейчона и обезоружен, поднялся на четвереньки. Не отрывая взгляда от сражающихся, Мейчон боком приблизился к нему и стукнул по голове рукояткой собственного же меча палача. Тот бессильно снова упал на землю Поля Казни.Мейчон осмотрел четверых поверженных палачей — двое были серьезно ранены, двое уже мертвы. Мейчон подошел к Трэггану и последнему палачу:— Трэггану, оставь его мне, — попросил он. — Он сделал меня калекой.— Нет, — парируя удар, яростно ответил Трэггану. — Я невиновен и все должны знать это! Все!Он нанес удар, но снова неудачно.Мейчон уткнул меч острием в землю в двух шагах от сражающихся и левой рукой ощупал обрубок. Пальцы тут же стали липкими от крови, Мейчон поморщился от пронзившей внезапно боли.Трибуны ревели и бушевали, завороженные непредсказуемым развитием событий, предчувствуя, что наконец-то сегодня увидят казнь семерых судей, которых, признаться, в народе не слишком жаловали, ибо каждый горожан мог попасть в ситуацию, когда от судей будет зависеть жизнь или благосостояние.Судьи сидели под охраной стражников, тупо глядя на Поле Казни и все еще надеясь на чудо, на милость Димоэта, на… на что-нибудь.Палач поскользнулся и Трэггану тут же приставил меч к его горлу.— Я должен его убивать? — громко спросил он, повернувшись к жрецу Храма Правосудия. — Все убедились, что мы невиновны?Вид его в когда-то белой, теперь неопределенно-грязного цвета, окрашенной свежей кровью рубахе был страшен.Многочисленные зрители встали со скамей, приветствуя героя, который доказал свою невинность — воистину, на все воля Димоэта, он не даст в обиду невинных.Но строгая кара ожидает сейчас судей, несправедливо приговоривших честных людей к смертной казни. И братья палачей уже готовят мечи отомстить за своего старейшину.— Да сбудется воля Димоэта! — встал с места жрец Храма Правосудия. — Элл Трэггану и элин Мейчон, вы невинны и свободны. Добивать поверженных нет необходимости — они выполняли свой долг, но не свою волю. Волей Димоэта виновные должны быть наказаны. Приказываю вывести на поле и казнить Варрину, Райлойна и Хайггу, давших ложные показания против невинного человека, а также семерых судей вынесших неправый приговор в назидание всем прочим судьям.Трэггану поднял вверх руку.— Димоэт сказал: «Да будут наказаны виновные в смерти монаха»! Надо выяснить у слуг, кто подговорил их обвинить меня. Тот и есть истинный виновник и он должен первым встать пред палачами!Трибуны одобрительно загудели.— Вы будете выяснить у этих людей, кто подговорил их на лживые слова? — повернулся жрец к элирану-обвинителю.Тот встал с бледным лицом.— Да, своей ложью они заставили меня обвинять невинного человека. Но я не утверждал, что элл Трэггану виновен. Как предписано законом, это оставалось в ведении судей.Элиран-обвинитель прекрасно знал, что ему не грозит смертная казнь, у каждого своя работа. Но честному человеку всегда неприятно, когда он понимает свою ошибку, которая могла стоить другому жизни.— Пусть этих людей отведут в элиранат, мы допросим их и они заговорят. Эй, стража, они что, потеряли сознание от страха?Стражник потряс за плечо Варрину — слуга, закрыв голову руками, уткнул ее в колени.— Он мертв! — вдруг воскликнул охранник.— И остальные двое тоже! — вторил другой.Новость немедленно распространилась по трибунам.— Сам Димоэт наказал лжецов!— Это кара Димоэта!— Он призвал их к себе на казнь вечную!— Пусть прокляты будут лжецы, лучше бы им было погибнуть от меча палача.— От меча не достойно таким гадинам, как они…Трэггану посмотрел на Мейчона.— Я доберусь до того, кто взял на себя обязанности бога, — прошептал он.Мейчон кивнул.Помощники палачей выбежали на Поле Казни с носилками, убрать погибших и раненых.Из ворот на поле вышли четырнадцать палачей — по двое на каждого судью, которые обрекли на смерть невинных и из-за которых погиб старейшина Майг.Лица палачей были суровы и безжалостны — в их власти убить мгновенно или расчленять жертву долго и мучительно. Несмотря на то, что каждому судье будет выдан меч, палачи не сомневались в грядущей мести, ибо знали — дважды подряд такое не случается. Судьи виновны — они будут казнены.— Нет! — закричал судья, которым последний произнес «Виновен». — Это несправедливо, я прошу пощады! Нет!Охранники выводили судей на Поле Казни. Сопротивляющегося судью охранники взяли под руки и за ноги и потащили, не обращая ни малейшего внимание на его дикие вопли о пощаде.Трибуны кричали и бесновались, призывая палачей воздать должное неправедным судьям.По давней традиции судьи не имели права даже проститься с близкими — они должны были думать о них, когда выносили несправедливый приговор.Ни один человек, собравшийся сейчас здесь, не жалел их.К Трэггану с Мейчоном подошли маг-эскулап и помощник жреца Храма Правосудия.— Элл Трэггану, вы обязаны на трибунах присутствовать при казни ваших судей, — сказал помощник жреца. — А вы, элин Мейчон, можете пройти с магом-эскулапам и обработать вашу рану. Да, мечи, что вы отобрали у палачей, можете оставить себе.— Я приду к тебе, Мейчон, когда все кончится, — сказал Трэггану. — Это не должно занять много времени.Нельзя сказать, чтобы Трэггану так уж хотелось любоваться на казнь бывших судей, от которых совсем недавно зависела его судьба, но он считал, что их смерть справедлива.Да сбудется воля Димоэта и воздастся каждому по заслугам его.— Я буду ждать тебя.— Извини, Мейчон, из-за меня ты потерял руку… Больно?— Все в порядке, нам не привыкать к боли. Хорошо, что хоть голову не снесли.— Все закончилось. Сегодня отправимся к моему отцу в Креман, я должен привести себя в порядок. И хочу отвезти сына подальше от… отсюда. Потом мы вернемся и найдем настоящего убийцу. Я, кажется, догадываюсь, кто хотел моей смерти.В это мгновение на поле выбежала девушка, вырвалась из рук охранников, удерживающих ее, и бросилась к Мейчону.— Мейчон, — прижалась она щекой к груди, лицо ее было в слезах. — Мейчон, я люблю тебя, я так боялась за тебя, Мейчон. Ты жив, ты — герой!— Какой же я герой? — усмехнулся Мейчон. — Я теперь безрукий калека. Но меч держать могу.— Мейчон, я… я люблю тебя, я не могу без тебя.— Я тоже люблю тебя, — сказал Мейчон, сам не ожидая от себя этих слов и погладил девушку по волосам.— Кто это? — удивленно спросил Трэггану у друга.— Это? Это — Сейс.Трэггану удивленно посмотрел на Мейчона — у девушки было пять пальцев на руках.— Только не та Сейс, о которой я рассказывал. Другая. Живая. — Мейчон улыбнулся. — Я жду тебя у магов-эскулапов, — повторил Мейчон и пошел за молодым проводником, обнимая Сейс, у которой слезы продолжали литься по щекам, несмотря на то, что все кончилось.Трэггану пожал плечами и прошел на трибуну к жрецу Храма Правосудия.Семерым судьям вручили такие же как у палачей мечи и охранники быстро покинули поле.— Казнь судей, несправедливо приговоривших элла Итсевд-ди-Реухала Трэггану и элина Мейчона из Велинойса к смерти, начинается, — объявил жрец.Коротко взревели трубы. Глава 10 Два мага-эскулапа работали споро и довольно умело, боли Мейчон почти не ощущал. В левой руке он держал пальцы Сейс и улыбался ей.В комнату вошел мрачный Трэггану.— Все кончилось? — спросил Мейчон.— Да, — холодно ответил друг, интонацией показывая, что обсуждать эту тему не желает. — Я отправляюсь в Креман, в родной замок, к отцу. Возьму сына, приведу себя в порядок и через аддакан в Итсевд, там полдня верхом. Хочу все спокойно обдумать и успокоиться. Отец стар, он много повидал. Прежде чем что-то предпринять, я хочу посоветоваться с ним — вдруг я не на того думаю? Но я почти не сомневаюсь в своих подозрениях — больше некому было меня подставлять… Ты не откажешься отправиться со мной?— Конечно, — ответил Мейчон, — мы с Сейс с удовольствием поедем. Воздух Реухала, как оказалось, для меня вреден.— Вы долго еще будете возиться? — обратился Трэггану к магам-эскулапам.— Если ваш друг хочет, чтобы потом не было серьезных осложнений, еще полчаса.— Мейчон, я сейчас отправляюсь в элиранат за мечом. И мне надо снять всю эту дрянь, — Трэггану брезгливым жестом показал на испачканную и порванную рубашку и штаны. — Гирну пойдет со мной. Я жду тебя в своем дворце.— Мне надо зайти в дом Сейс за мечом и вещами, — сказал Мейчон. — А потом мы сразу придем к тебе.— Постарайтесь побыстрее, — попросил Трэггану. — Я тоже потороплюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46