— Да, жив, — согласился черноволосый. — Я помню этот прием, брат Мейчон. Но мне он не нравится. Угадай, кто был моим учителем?Оборот вокруг оси, резко направленная в грудь противнику нога и смертоносный меч следом.— Учитель Мекор, брат, — уклонившись, ответил Мейчон, — этот удар нельзя отбить.— Правильно, брат Мейчон, Мекор — лучший учитель на Брагги. Я — его ученик и не могу замарать его имя. А этот ты сможешь отбить?Еще один коварный прием, который мог уложить кого угодно. Только не Мейчона.В паре сражавшихся справа тонким предсмертным голосом закричал воин, пронзенный в сердце мечом противника. Ни Болуаз, ни Мейчон не обернулись. Слева один из воинов запросил пощады и их судья громко закричал, что бой закончился.— Я не имею права проиграть, брат Мейчон, — с каким-то сожалением произнес Болуаз, внимательно следя за каждым движением противника. — Не оборачивайся, чтобы не отвлечься. Просто поверь на слово — за твоей спиной, в первом ряду на трибунах, — он отбил удар Мейчона, — сидят в таких же куртках, как у меня, двадцать восемь парней. — Он нанес удар и парировал ответный. — Это мои ученики. Я не могу проиграть на их глазах. Сдавайся, ты победишь в следующий раз.— Сожалею, брат Болуаз, — искренне сказал Мейчон, вкладывая в удар всю силу. — Я то же не имею права проигрывать. На меня смотрит любимая.И это была чистая правда. Откуда-то издалека, из далей царства мертвых на него взирала Сейс, пожертвовавшая ради него жизнью. Он не мог проиграть. Даже старшему брату, даже победителю прошлых состязаний.В пылу сражения ни тот, ни другой не замечали, что остались одни.Угрюмо под свист зрителей ушли, понурив плечи, те, что поумнее, кто признал поражение пред более сильным противником. Тех, кто оказался глуп, или к кому был немилостив Димоэт, унесли младшие помощники судей.Все освободившиеся судьи большим кругом встали вокруг Мейчона и Болуаза, удивляясь, откуда такое поистине поразительное мастерство в первом бою — зачем понадобилось мудрому Димоэту сводить сейчас тех, кто достоин сражаться за звание победителя?Удар следовал за ударом, все собравшиеся на огромном сооружении люди, затаив дыхание, следили за поединком. Казалось, в самых дальних рядах был слышен звон сталкивающихся клинков. Песчинки в часах судьи неуклонно отмеривали время поединка.Сражающиеся уже не обменивались репликами — они все сказали друг другу. Каждый должен победить — все во власти Димоэта. Но собственной, поистине роковой оплошности, не простит себе ни один из выпускников острова Брагги. Значит, надо забыть кто перед тобой и сражаться. За собственную жизнь, за собственную честь.Хотя, признать поражение пред достойным не зазорно никому, даже выпускнику Брагги…Прочь эти мысли! Удар, еще удар, противник должен сломаться, он старше, пусть и опытнее, вот у него уже сбилось дыхание, удар еще удар! Пусть пот застилает глаза, удар еще удар!Бойцы, уже прошедшие первый бой, и те, кому еще только предстояло сражаться, повставали с лавок, установленных прямо на арене, понимая, что если позволит Димоэт пройти далеко, то не с одним, так с другим точно сведет жребий и лучше присмотреться повнимательнее.Да и одно удовольствия наблюдать за таким поединком — словно чудесные танцоры выводят многажды отрепетированные фигуры. Только сталь не красоту — смерть несет зазевавшемуся сопернику. Но остров Брагги — хорошая школа, лучшая в Аддакае, не зря в пустынном океане старцы мудрость веками вынашивают, а после ученикам передают.— Все! Бой окончен! — провозгласил судья поединка подняв высоко часы, где в верхней части песка уж не осталось.Бойцам не пришлось повторять дважды, не было нужды помощникам с копьями вставать между разъяренными противниками. Ярости не было — был бой. Он окончен, значит надо опустить меч и поклониться достойному противнику, которого так и не смог одолеть, хотя и не уступил.— Бой окончен! Бой окончен! — вздохнули трибуны.Кроме обожателей кровавых зрелищ на трибунах было немало и тех, кто ценил красоту и отточенность движений, понимал толк в поединках. Да, это бой так бой, достоин финала. И теперь все зависит от главного судьи — как решит?И трибуны замерли, в ожидании решения, догадываясь каким оно будет и готовясь взорваться гневом и проклятиями, если их надежды окажутся обманутыми.— По правилам состязаний, — объявил старший жрец Храма Димоэта, появившийся невесть откуда, — при завершении боя в первом круге без явного перевеса одного из сражавшихся, дополнительное время до победы не назначается. Решение о присуждении обоим противникам победы или поражения принимает главный судья в зависимости от того, как противники вели бой.Наследник реухалского престола с достоинством встал со своего места.Все сейчас смотрели на принца Марклита. Даже Мейчон и Болуаз не выдержали, повернули головы в сторону главного судьи.— Благодарю обоих бойцов за прекрасный поединок, — сказал принц и сел.Ставки в строчке Болуаза и так были всего один к двум. И мгновенно в строчке никому почти до этого неведомого Мейчона ставки опустились до той же отметины; кто успел поставить один к ста или даже более, радовались от души.Да, есть что обсудить, а ведь даже не первый круг, а четверть первого круга.Помощники судей принесли корзину с остатками черных кубиков. Состав участников на нынешних Состязаниях оказался неполным, кубиков тридцать еще оставалось.Болуаз показал, чтобы Мейчон выбрал себе кубик первым. Мейчон покачал головой, уступая старшему товарищу, как и требовал этикет — уступать везде, кроме как в бою. Болуаз вынул кубик, Мейчон за ним. Две тысячи восьмой — и здесь восьмерка. Будет считаться, что Мейчон одержал победу над противником под номером две тысячи восемь. Они подняли свои кубики.— Элин Болуаз займет место у левой трибуны, Элин Мейчон — у правой, — решил старший жрец Храма Димоэта.Это означало, что если противники и встретятся еще раз сегодня в бою, то лишь в последнем, решающем поединке.— Ты молодец, брат Мейчон, — сказал Болуаз. — Как бы не закончились Состязания, я буду рад пригласить тебя в свою школу наставником молодых.— Я с удовольствием обдумаю твое предложение, брат Болуаз, — с достоинством ответил Мейчон.Немного злясь на себя, он отметил, что икра правой ноги трясется мелко-мелко. Слава Димоэту, что это никому не видно. Вблизи намеченный путь уже не представлялся столь легким, как казалось с острова Брагги. А ведь это был лишь первый бой, но уже стоивший месяцев жизни.— Такого поединка я еще не видел, — признался им судья, наблюдавший за их боем. — Вы не откажетесь со мной выпить по чарке легкого вина, что приготовлены в комнатах отдыха?— С удовольствием, — согласился Болуаз.— Да, было бы неплохо, — кивнул Мейчон.Они вместе отправились к выходу с арены — во внутренние помещения, где продолжающим состязания воинам были приготовлены места для отдыха, столы с обильным угощением и бассейны, чтобы омыть пот прошедшего боя.— Состязания продолжаются! — провозгласил жрец. — Следующие бойцы пусть займут места и проведут жребий. * * * Во внутренних помещениях почти ни кого не было. Те воины, что имели право сейчас отдыхать здесь, остались на арене — смотреть поединки следующей группы.Все, уже победившие бойцы, переходили к левой трибуне, а те, кто будут сражать сейчас — к правой. И в следующем круге возможен противник именно из тех, кто сражается сейчас. Или — Мейчон, который также перешел к правой группе.Впрочем, Мейчону на все эти тонкости было наплевать, хотя если каждый противник будет по силам равным Болуазу… Что ж, удача любит достойных.Судья подвел бывших противников к огромному столу, на котором были разложены тарелки с плотными закусками и стояли высокие медные бокалы с уже налитым в них вином. Судья взял первые два бокала и протянул бывшим противникам. Третий взял себе.— За прекрасный бой! — сказал судья. — Я надеюсь увидеть вас обоих в последнем поединке. — Он чуть помолчал и добавил: — Я желаю удачу каждому из вас.Выпускники острова Брагги склонили головы в благодарность за теплые слова.Мейчон хотел пригубить вино в знак вежливости, но его отвлек голос слуги, вошедшего в помещение:— Элл Итсевд-ди-Реухала Трэггану ищет элина Мейчона!— Я здесь! — повернулся на крик Мейчон.Болуаз залпом выпил вино и не успел поднять руку, чтоб обтереть густые черные усы, как лицо его исказила гримаса жуткой внутренней боли, он с удивлением посмотрел на судью, потом на Мейчона. Медный бокал со звоном упал на каменный пол, мгновение спустя и Болуаз бесчувственно рухнул к их ногам.Первой реакцией Мейчона было отвести руку с бокалом подальше от губ, пальцы сжались на меди, внутри которой плескалась смертоносная влага.Судья сделал шаг назад. От потрясения он потерял дар речи. Но тут же служебный долг взял верх и он закричал на все огромное помещение, призывая элиранов:— Прошу суда и справедливости!Все, кто находился в зале — слуги, несколько воинов, отдыхающие судьи и личности не понятно как здесь оказавшиеся — повернулись в их сторону.— Элирана! — раздалось где-то в стороне. — Немедленно вызовите элирана!— Позовите мага-эскулапа!Болуаз пришел себя, открыл глаза и с трудом прошептал:— Мейчон! Брат Мейчон…Мейчон тут же склонился на колени.— Я не знаю, что это, я не чувствовал яда, — прошептал Болуаз.Мейчон осторожно приблизил к лицу бокал со своим вином и понюхал. Запаха яда, знакомого яда, он не уловил.— Я тоже не чувствую, — он протянул руку, взял валявшийся бокал из которого пил Болуаз и тоже понюхал. — И здесь не чувствую. Ты, наверное, просто устал от поединка. Ведь ты старше меня, брат Болуаз.— Не-ет, — едва заметно покачал тот головой. — Я знаю — мой час пробил. Я умираю… Глупо как все, брат Мейчон, обидно.— Ты не умрешь. Сейчас придут маги-эскулапы…— Пообещай мне, брат Мейчон, — через боль выговорил Болуаз, — что если я умру…— Ты не умрешь, — сказал Мейчон, не веря собственным словам.— Пообещай мне, что если я умру, ты позаботишься о моих учениках.— Брат, но я… — начал было Мейчон.— Я умираю, прошу тебя.— Хорошо, брат, — сдался Мейчон и непроизвольно торжественно произнес: — Я обещаю, что твои ученики не останутся без наставника.— Благо…Тело Болуаза изогнул дугой раздирающий внутренний огонь, он простонал, сжимая зубы, дернулся и взгляд его бездвижно уставился в никуда.Мейчон встал с колен.Подбежал запыхавшийся элиран четвертой грани, сзади поспешали двое первой грани. Уж никак не ожидал хранитель порядка, что у него возникнут дела здесь, а не на трибунах.— Что произошло?— Я взял бокалы с вином, — испуганно прошептал судья, — он выпил и вот… умер.Элиран строго посмотрел на судью, перевел взгляд на Мейчона.— Это тот воин, что так отважно сражался недавно на арене с тобой?— Да. Элин Болуаз из Сникка, победитель прошлых Состязаний, — глухо произнес Мейчон.— Зачем вы его отравили?— Я? — удивился Мейчон. — Я чудом сам не испил этого вина. Вот, — он протянул бокал элирану и огляделся в поисках позвавшего его слуги Трэггану, по сути, спасшего ему жизнь. — И я не думаю, что вино отравлено. Возможно, просто смертельная усталость…— Мы прямо с Арены подошли сюда, — вмешался судья. — Я предложил выпить, я взял бокалы. Люди скажут. Мы не выбирали, взяли те, что ближе…— Хорошо, разберемся, — кивнул элиран. — Вы, — повернулся он к Мейчону, — отдыхайте, но никуда не уходите, — он сделал недвусмысленный жест своему помощнику. — Вы останьтесь со мной, — сказал он судье. — Ты, — повернулся он ко второму помощнику, беги к элирану-распорядителю, Сайглайн сегодня вроде старший, и расскажи ему обо всем. Пусть сам сообщает главному судье и сам выясняет что случилось. За магом-эскулапом послали? * * * Трэггану не дождался посланного к Мейчону слуги. Закончились бои третьего захода первого круга. На арену для жеребьевки вышли следующие бойцы.Он сидел в собственной ложе на восемьжды восемь мест в первом ярусе с левой стороны Арены Димоэта. На троне в центре ложи восседал его величество король Итсевда и с невозмутимым видом глядел на наследника Реухалского престола, трон которого располагался почти напротив, на правой трибуне.Трэггану был хмур — он не выспался и боялся, что это заметят многочисленные вельможи и дамы, сопровождавшие короля. К тому же, он так и не дозвался ни Гирну, ни Кейону и пришлось самому наскоро кинжалом выскребать щеки и подбородок — слава Димоэту, рука еще не забыла как это делается и порезов нет.Не спится же его величеству! И другим не дает отдохнуть.Впрочем, Трэггану никто не понуждал идти сюда так рано: просто присутствовать в ложе, когда его величество желает посмотреть Состязания Димоэта, право и почетная обязанность элла Итсевд-ди-Реухала. Почетная, но чрезвычайно скучная и томительная. Радует лишь то, что Млейн вся светится от возможности себя показать и других посмотреть, она так долго ждала этих дней.И еще Трэггану злило то, что первый бой друга оказался настолько примечательным, что только о нем все и говорили. А он проспал. Или уж явиться к началу, или уж спать до последних боев. А так — и не отдохнул и бой прозевал.— Ваше величество, — вежливо обратился он к королю, — я хочу сходить к элину Мейчону, он, как вам известно защищает цвета Итсевда. Он ушел из моего дома рано и не взял слуг, которых я обязал идти с ним. Я полагаю, что ему необходимы помощники, чтобы подготовиться к следующему поединку.Король медленно повернулся к Трэггану, словно только сейчас вспомнил о его существовании.— Вы хотите уйти, элл Трэггану? У меня к вам был серьезный разговор. Что вам не нравится в моих поступках? — резко спросил он, глядя на подданного немигающим взглядом.— Мне? — воскликнул Трэггану. — Разве я хоть словом…— Вы вызвали на Ристалище Чести монаха Иераггу, который говорит разумные мысли. Я несколько раз за последние дни выражал желание нести свет на острова, он лишь объяснял мои слова простым людям. Я не умею говорить так хорошо, как он.Трэггану низко склонил голову.— Ваше величество, — твердо сказал он, — я не имею ничего против вашего желания присоединить острова Итсавгану к нашей стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46