Посидим до пира в моем кабинете? Хотя нет, там нас все время будут беспокоить…— Мне надо сходить к Арене Димоэта и заплатить за участие в состязаниях, — ответил Мейчон на вопрос. — Это надо сделать до темноты. Успею.— Что ж… — начал было Трэггану, но тут к нему подошел быстрым шагом взволнованный элл Галну.— Элл Трэггану! Элл Трэггану! — начал он. — Там, у Шара Димоэта монах… Ну, из зеленого братства, может, видели?— Видел, — спокойно сказал Трэггану. — И что этот монах сделал?— Он… Он говорит такие гадости… Он специально нарывается, хочет, чтобы его вызвали на Ристалище Чести. И, главное, элл Наррэгу вне себя, он собирается принять вызов. Он послал за элираном, чтобы тот назначил время поединка.— Но ведь этот же монах — калека! — удивился Трэггану. — У него нет правой руки, я видел. И он с костылем… Как же…— Если элл Наррэгу бросит вызов… Он же посол короля Итсевда, он вынужден будет просить отставку, чтобы выйти на Ристалище Чести. Может, монах этого и добивается! Может он станет прилюдно просить прощения, а может вообще скроется, как не было, а назад должность посла уже не возьмешь. Успокойте нашего посла, пока не поздно.— Хорошо, элл Галну, идемте, — кивнул Трэггану и повернулся к одному из своих охранников: — Позови элирана Фуллэгу, вон он, с нами. Мейчон, пошли со мной.Охранники Трэггану расчистили путь. На возвышении для ораторов бесновался маленький однорукий человечек с костылем под левой рукой. Был он в странной одежде, сшитой из навязанных крупных узлов зеленой ткани. Во многих местах нитки лопнули и дыры обнажали грязное тело. Лицо было обезображено гримасой ненависти.— Ты что-нибудь слышал о зеленом братстве? — спросил Трэггану у Мейчона.— Что? — переспросил тот. Он думал о потерянной навсегда Сейс.— Тебе известно что такое зеленое братство? — повторил Трэггану.— Какие-нибудь разбойники? — предположил Мейчон.— Нет, что ты. А, ладно, потом расскажу.Трибуну от толпы отделяла цепь охранников посла и бок о бок с ними — элла Галну и элла Канеррану. Отец Млейн за этим живым ограждением стоял рядом с Наррэгу и с удовольствием взирал на происходящее. Наррэгу же едва сдерживал себя — губа прикушена, пальцы яростно сжимают рукоять готового выскочить из ножен меча.— Трэггану, а ты что здесь делаешь, сынок? — удивленно спросил элл Канеррану, заметив зятя. — Я думал, что ты давно дома, готовишься к приему его величества.— Я уже собирался идти, но услышал крики и решил разобраться, что происходит.— Да ничего особенного, — усмехнулся тесть, — очередному юродивому захотелось стать предводителем толпы. Но в его словах есть смысл.— Как вы можете так говорить, элл Канеррану? — возмущенно сказал элл Наррэгу. — Он…— Успокойтесь, пожалуйста, — чуть ли не умоляющим голосом попросил элл Галну.Трэггану удивился, как этот рыхлый и безвольный с виду элл, младше Трэггану, но выглядевший на срок Димоэта старше, умудрился бросить кому-то вызов на Ристалище Чести — даже если догадывался, что поединок не состоится. По виду элла Галну нельзя было предположить, что он вообще может противостоять кому-то, тем более — с оружием в руках.— Они позорят нашу страну и великого Димоэта! — кричал монах, опершись на костыль и согнутым от болезни пальцем указывая в сторону Наррэгу. — Они лгут милостивому Димоэту посредством продажных жрецов. Это по их настоянию были свергнуты боги, желавшие ставить аддаканы на островах!— Я не могу позволить ему так говорить, — твердо произнес Наррэгу, делая шаг вперед. — Я просто обязан…— Успокойтесь, элл Наррэгу, — удержал его и Трэггану. — Не забывайте, что вы посол Итсевда и говорите от имени короля. Вам нельзя бросать вызов.— Сынок, не вмешивайся, — по-прежнему улыбаясь, приказал элл Канеррану. — Или ты сам хочешь повоевать? Так — пожалуйста, смерть дураков любит. Отправлялся бы домой, сынок.— Да! — продолжал истошным голосом кричать монах, перекрывая гул толпы. — Острова Итсавгану могут быть присоединены к Махребо, присоединены к Итсевду! Достаточно построить насыпь из Кремана до первого острова! Наши братья сами соединят все острова мостами! Это будет часть Махребо! Острова и так часть Махребо, да! Но из-за каких-то подлых, своекорыстных людишек великий Димоэт позволяет гнить без своего покровительства и без нормального человеческого общения с материками жителям островов! И все только потому, что это кому-то выгодно. А кому, я вас спрашиваю? Да тем же эллам Кремана, например.— Это прямой вызов мне, элл Канеррану, — усмехнулся Трэггану. — Как владельцу реухалского квартала, так и как сыну элла Реухал-ди-Кремана.— Отправляйся, домой, дурак! Научись смотреть дальше своего подбородка! — неожиданно выйдя из себя, закричал отец Млейн. — Марш домой, я приказываю тебе!Недальновидным человеком показал себя как раз Канеррану, поскольку прямо противоположного результата нельзя было бы добиться с большим успехом, сказав что-либо другое.Трэггану непроизвольно сжал кулаки.— Монах так и лезет на скандал, — чуть не простонал элл Галну. — Элиран, ему надо запретить произносить подобные речи! — обратился он к элирану пятой грани Фуллэгу.— Каждый имеет право говорить здесь все, что пожелает, — сухо ответил страж порядка, которому самому не нравились речи монаха.— Всем надо идти к Димоэту и открыть ему глаза на правду! — кричал калека. — Это говорю вам, благородные и справедливые жители Реухала и Итсевда, я, Иераггу, монах зеленого братства! И кто смеет сказать, что я не прав, пусть плюнет мне в лицо! Я вызываю на Ристалище Чести любого, кто скажет, что я не прав! Ну, есть несогласные? Если нет, тогда прямо сейчас мы можем отправляться к Храму Димоэта и готовить воззвание, после которого у Димоэта откроются глаза, он сотрет с лица Аддакая жрецов и эллов, подло обманывающих и предающих его! Все они — трусы и предатели! Нет ни одного, кто может мне возразить!— Я отвечаю на вызов, — чуть не оттолкнув элла Канеррану и элла Галну, сделал шаг вперед Трэггану. — Я готов доказать на Ристалище Чести, что твои слова гнусная ложь, измышленная лишь для скандала.— И кто осмелился усомниться в моих словах? — гневно-истерично закричал монах.Казалось, толпа замерла в ожидании событий, ради которых, собственно, и собралась здесь.— Я — Трэггану, владельный элл Итсевд-ди-Реухала, сын владельного элла Реухал-ди Кремана утверждаю что ты — лжец и оскорбил меня и моих предков. Элиран Фуллэгу, вы слышите меня?— Да, элл Трэггану.— Назначьте время поединка.— Через три часа, — громко стал исполнять свои обязанности элиран пятой грани, — на Ристалище Чести состоится поединок Трэггану, элла Итсевд-ди-Реухала и монаха зеленого братства Иераггу. Стороны устраивают условия? Будут какие-либо объяснения сейчас?— Да, — сказал Трэггану. — Я принял вызов, но я не желаю и не могу сражаться с калекой. По законам Ристалища Чести он должен выставить замену. И я, по тем же законам, хочу знать, кто заменит его, прямо сейчас. В противном случае, поединок будет отменен, а вызвавший меня и не способный держать меч, высечен на Ристалище Чести. Все знают законы Ристалища Чести. Я прав, элиран Фуллэгу?— Да, элл Трэггану, вы совершенно правы, — элиран повернулся в сторону человека за трибуной: — Монах Иераггу, вы бросили вызов, но неспособны взять меч. Или вы назначите своего представителя, или действительно вы сейчас будете взяты под стражу и в час поединка прилюдно высечены.— Да! — закричал монах. — Я калека! Но я прав! И я не сомневаюсь, что найдутся честные люди на этой земле, что докажут мою правоту! Кто поможет мне, братья? Кто защитит мою честь и мое слово?— Мы! — раздался громовой голос откуда-то от аддаканов.Все разом повернулись.Толпа раздалась перед двумя рыжеволосыми гигантами угрожающего вида, обвешанных оружием. Один из них был с переломанным носом и выбитым глазом, что придавало ему особо свирепый вид. У каждого на боку болталась солидная палица из тех, что изготовляют мастера южного Малкира, за спиной висели большие овальные щиты и двуручные мечи, на руках были латные руковицы, на головах — шлемы с поднятыми сейчас забралами. Трэггану сразу понял по их виду, что у каждого за плечами не одно сражение.— Мы готовы защитить твою честь и твое слово, монах! — пророкотал один из них. — Калек нельзя обижать, они говорят от имени мертвых богов! Кто противник?!Трэггану понял, что все действо было заранее придумано монахом. Или братством их зеленым, хотя в одежде воинов ничто не говорило о принадлежности к братству. Но это была ловушка, попытка устроить шумиху и привлечь внимание к планам захвата богатых мирных островов как можно больше реухалцев и даже, если получится, богов и Димоэта.— Что, сынок, добился своего? — повернулся к Трэггану элл Канеррану, в голосе его послышалось чуть ли не злорадство. — Я предупреждал: доиграешься. Теперь готовь завещание. Слава Димоэту, что у моей дочери хоть есть сын, твой наследник. О нем ты подумал?— Я не простой гражданин Итсевда, — возразил Трэггану, — я — владельный элл, я не мог стерпеть оскорбление чести.— Оскорбление! Обида! — язвительно воскликнул тесть. — Обиды что мозоли — быстро возникают, да медленно лечатся. Знал бы ты, сопляк, сколько раз мне в жизни было нанесено оскорблений и каждый раз я терпел. И где они теперь, мои обидчики? Все до единого в сырой земле. А нетерпеливым придется платить кровью.— Лучше платить кровью, чем покрывать позором трусости свой род, — зло произнес Трэггану.Элл Кмелл лишь усмехнулся в ответ и повернулся спиной к зятю. Сделал жест своим охранникам, чтобы следовали за ним и пошагал прочь.— Кто твой противник, монах? — спросил второй воин не менее громовым голосом.— Я! — шагнул в их сторону Трэггану. — Я ответил на вызов и готов сразиться с вами обоими, как того требует закон Ристалища Чести.— И я, Мейчон из Велинойса! — вдруг встал рядом с ним Мейчон. — Я тоже отвечаю на вызов монаха.Сегодняшний день отнял у Мейчона любовь. Но жизнь не кончилась — остался друг. И на жизнь этого друга покушаются какие-то негодяи. Он не мог остаться в стороне.— Вы принимаете вызов? — спросил элиран Фуллэгу подошедших воинов. — В таком случае, назовите ваши имена.— Дейкку из Малкира, — рявкнул один.— Пройггу из Малкира, — сообщил другой.— Итак, — подняв руку призывая к вниманию, начал элиран, — от имени короля Реухала объявляю, что сегодня, через три часа, когда день на Шаре Димоэта коснется Дакрея, на Ристалище чести состоится поединок элла Итсевд-ди-Реухала и элина Мейчона из Велинойса против монаха Иераггу, которого будут представлять элины Дейкку и Пройггу из Малкира. Предупреждаю от имени короля Реухала, что неявившийся на бой объявляется преступником и в случае поимки в Реухале будет подвергнут смертной казни без суда. Противникам все ясно?— Да, — сказал Трэггану.— Да, — рявкнул один из малкирцев.— Тогда вы встретитесь на Ристалище Чести через три часа. Правило боя лишь одно — если противник признал свою неправоту необходимо немедленно опустить оружие. Следить за этим на Ристалище Чести буду я, элиран пятой грани Фуллэгу, и мои помощники. — Он взмахнул своим копьем, показывая, что разговор закончен.— Я продолжаю! — вновь заорал монах, так и стоявший на трибуне. — Слушайте меня, жители Города Городов и все аддакайцы!— Нет! — повернулся к нему Фуллэгу. — Пока не будет доказана правота ваших слов на Ристалище Чести, вы не имеете права говорить. Освободите трибуну!— Моя правота будет доказана! — сопротивлялся монах.К нему подошли два элирана младшего чина, давно наблюдавшие за сценой, привлеченные шумом и готовые в любой момент придти на помощь старшему товарищу. Монах гордо вскинул голову и пошел прочь от трибуны, тяжело опираясь на костыль.Народ начал расходится.— Благодарю вас, Трэггану, — сказал элл Наррэгу. — Вы вели себя достойно. Желаю вам победы на Ристалище Чести. И вам, элин Мейчон.— Элл Наррэгу, — спокойно улыбнулся прославленному военачальнику выпускник Брагги, — если вы не возражаете, то завтра я выйду на Арену Димоэта в цветах Итсевда.Наррэгу внимательно посмотрел на спокойное лицо воина.— Благодарю, — с легким поклоном произнес он. — Я распоряжусь, чтобы за вас внесли взнос и записали от имени Итсевда, элин Мейчон.— Нет, — жестко ответил тот. — Я этого не просил. Я не нуждаюсь в помощи, я предложил вам выступить за ваше королевство бескорыстно.— В таком случае, благодарю и за это, — с достоинством сказал элл Наррэгу, умевший ценить как мужество, так и независимость. — Мы еще увидимся до завтра.Элл Галну перевел взгляд с малкирцев на Мейчона, потом на Трэггану.— А я-то собирался придти к вам вечером на пир, — со вздохом сказал он.— А он и не отменяется, элл Галну, — улыбнулся Трэггану. — Я жду вас в назначенный час.— Именно в этот час состоится ваш поединок.— О, великие пустоши! — поморщился Трэггану. — Что ж, я оповещу всех о переносе ужина на час. Ничего страшного: поединок на Ристалище Чести причина уважительная.— Безусловно, — кивнул элл Галну, еще раз посмотрел на малкирцев и вздохнул: — Желаю вам и вашему другу удачи, элл Трэггану. Я приду на Ристалище Чести.Толпа разошлась. Трэггану и Мейчон остались одни, стражники ждали господина чуть поодаль.— Зачем ты вызвался, Мейчон? — спросил Трэггану.— Размяться перед Состязаниями, — усмехнулся тот. — Чтоб кровь не застаивалась.— В любом случае, я признателен тебе. Сейчас мне необходимо вернуться во дворец. Ты со мной?— Ты что, действительно завещание собрался писать?— Нет, просто на время поединка назначен пир в моем дворце, хорошо элл Галну напомнил. Теперь мне необходимо разослать гонцов, чтобы предупредить гостей о переносе праздничного ужина на час. Да и не буду же я в этих одеждах с побрякушками защищать свою жизнь?— Да, тут ты прав, — согласился Мейчон. — А мне надо записаться на завтрашние бои. Я приду к Ристалищу Чести в назначенный срок.— Я распоряжусь принести тебе щит и шлем.— Шлем без надобности, а вот щит, полегче и покрепче, не повредит, — кивнул Мейчон.— Дорогу сам найдешь или дать охранника, чтобы ты не заблудился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46