- Слушайте меня, граф Марли. Если вы хотите стать моим союзником, вы
должны полностью доверять мне. Время идет. Не заставляйте меня принуждать
вас.
Бран глубоко вздохнул.
- Прошу прощения, сэр. Что я должен делать?
Лицо Венсита смягчилось. Он снова начал раскачивать янтарь, мягко
толкнув другой рукой Брана на спинку кресла.
- Расслабьтесь и доверьтесь мне. Смотрите на янтарь. Смотрите, как он
раскачивается, и слушайте звук моего голоса. Вам нечего бояться.
И когда вы будете следить за тем, как кристалл раскачивается,
раскачивается, раскачивается, вы почувствуете, как ваши веки тяжелеют,
становятся настолько тяжелыми, что вы не можете держать их открытыми.
Пусть они закроются.
И на вас опустится ощущение покоя, безразличия. Позвольте им овладеть
вами полностью. Примите их. Пусть они полностью окутают вас. Пусть ваш
мозг очистится от всего, представьте, если можете, темную комнату в черной
бархатной ночи с темной дверью в темной стене.
И представьте, что эта темная дверь открывается и за ней вы видите
холодный мрак.
Глаза Брана закрылись. Венсит опустил кристалл и продолжал монотонно
говорить. Слова звучали все реже и реже по мере того, как его пациент
расслаблялся.
Затем Венсит наклонился, потрогал веки пальцами и прошептал слова
заклинания, чтобы закрепить состояние транса, в который впал Бран.
Он долго стоял в безмолвной тишине, глаза его светились холодным
огнем и были устремлены куда-то вдаль. Затем он опустил глаза и произнес
имя человека.
- Бран?
Веки Брана дрогнули, глаза открылись, он с удивлением осмотрелся
вокруг и только через некоторое время вспомнил все с самого начала.
Увидев, что Венсит не двигается, что дружелюбное выражение не исчезло с
его лица, он заставил себя расслабиться и оценить ситуацию.
На этот раз, взглянув на Венсита, он ощутил, что между ними
сформировалась странная связь, как будто тот, кто смотрел сейчас на него,
знал о нем все. Все о нем, Бране Корисе, графе Марли. Но это не вызывало у
него раздражения. Венсит из Торента не должен был вызывать раздражение у
своего союзника.
Это было ощущение взаимопонимания, приятное ощущение, а не гнетущее,
чего он боялся. И пусть его мозг был утомлен контактом, он все же
чувствовал слабые признаки нового могущества, хотя и слишком слабые, чтобы
можно было использовать его сейчас.
Бран решил, что ему нравится новое чувство.
Венсит встал, и Бран вернулся к реальности.
- А у вас великолепная реакция, - сказал колдун, проходя мимо него и
дергая за шнур звонка. - Нам нужно еще потом поработать вместе. Утром я
пришлю за вами, и тогда мы попробуем погрузиться поглубже.
- А почему не сейчас? - спросил Бран, вставая и, к своему удивлению,
шатаясь от внезапной усталости.
- Именно поэтому, мой нетерпеливый друг, магия весьма утомительна для
непосвященных, - ответил Венсит, поддерживая его. - На сегодня хватит.
Минут через десять, а может быть чуть позже, вы почувствуете, что не
можете даже встать на ноги. Я послал за Гороном, чтобы тот отвел вас в
отведенные вам покои.
Бран поднес дрожащую руку ко лбу:
- Но я...
- Ни слова больше, - прервал его Венсит.
Он отступил на шаг. Открылась дверь, и вошел Горон, но Венсит даже не
посмотрел в его сторону, пристально следя, как Бран пытается
сориентироваться.
- Отведи лорда Брана в его покои и уложи в постель, Горон, - мягко
сказал Венсит. - Он очень утомился после долгого путешествия. Проследи,
чтобы все его люди были удобно устроены и чтобы его капитан вернулся в
лагерь с донесением.
- Хорошо, сэр. Все будет сделано, как вы хотите.
Горон повел пошатывающегося Брана к двери, а Венсит смотрел им вслед,
о чем-то думая.
Когда дверь за ними закрылась, он лениво подошел к ней и запер ее
изнутри, после чего вернулся к своему столу и произнес в воздух:
- Ну, Ридон, что ты думаешь об этом?
Он сел в кресло. Одна из панелей в противоположной стене бесшумно
открылась, и из проема появился высокий смуглый человек в голубом.
Он небрежно прошел к креслу, где недавно сидел Бран, и уселся в него.
Панель в стене медленно и бесшумно встала на место.
- Ну, так что же ты думаешь? - повторил Венсит, откидываясь на спинку
кресла и глядя на собеседника.
Ридон пожал плечами.
- Ты, как обычно, действовал безукоризненно. Что я еще могу сказать?
Тон его был шутливым, но светло-серые глаза на ястребином лице
говорили больше, чем слова.
Венсит понял этот взгляд и кивнул. Он положил янтарь на стол рядом с
короной, расправил цепь и снова посмотрел на Ридона.
- Тебя что-то беспокоит в Бране? Что именно? Ты думаешь, он
представляет опасность для нас?
Ридон снова пожал плечами.
- Можешь считать это врожденной подозрительностью. Не знаю. Он
кажется достаточно безобидным, но не забывай, как непредсказуемо может
быть поведение людей. Посмотри на Келсона.
- Он же наполовину Дерини.
- И Морган тоже. И Мак Лейн. Прости, может быть, я чересчур дерзок,
но тебе следовало бы обратить на этот факт внимание Совета. Морган и Мак
Лейн наверняка предполагают, что они наполовину Дерини, и их можно считать
самыми непредсказуемыми факторами во всех Одиннадцати Королевствах. Они
делают такое, чего не должны делать, что превышает их возможности. И я
знаю, что тебя это беспокоит...
Он обошел стол, сел в другое кресло, а затем поднял нетронутый бокал
Брана и осушил его одним глотком.
Венсит презрительно фыркнул, глядя на это.
Ридона нельзя было назвать красивым. Шрам от сабельного удара,
который тянулся от переносицы до правого угла рта, исключал такую
возможность. Но он производил впечатление.
Овальное лицо обрамляли темные волосы с проседью на висках и
прекрасные усы цвета перца с солью. Маленькая бородка смягчала заостренный
подбородок. Большой рот, несмотря на полные губы, образовывал твердую
линию.
В нем чувствовалась жестокость хищника, и, казалось, он излучал
что-то зловещее. Было очевидно, что за этим тонким лицом скрывается
тщательно тренированный, разящий, как смертоносная рапира, мозг.
Это был лорд Дерини первой величины, во всем равный самому Венситу. С
Ридоном из Истмарха следовало считаться каждому.
Ридон и Венсит долго смотрели друг на друга через стол. Первым не
выдержал Венсит.
- Ну хорошо, - сказал он, выпрямляясь и доставая из кожаного баула
какие-то документы. - Ты будешь наблюдать передачу могущества Брану
завтра, если я тебя убедил, что он не опасен.
- Меня невозможно убедить в том, что человек может быть безопасен, -
ответил Ридон, - но дело не в этом. Решай сам.
Он машинально провел пальцем по шраму.
- А каковы твои военные планы?
Венсит достал из баула карту и разложил ее на столе.
- Положение с каждым часом улучшается. Теперь, когда Бран перешел на
нашу сторону, мы можем отрезать Северный Гвинед. Джаред Касан и его армия
будут легко разбиты, если мы двинемся к югу.
- А что Келсон? - спросил Ридон. - Когда он поймет твой план, за нами
будет гнаться вся королевская армия.
Венсит покачал головой.
- Келсон ничего не узнает. Я делаю ставку на плохую связь в это время
года из-за невозможности продвигаться по дорогам. Так что ему ничего не
будет известно о наших намерениях, пока не окажется, что уже поздно
что-либо предпринимать. А кроме того, гражданские и религиозные волнения
будут сдерживать его армию, пока мы не будем готовы взять его.
- А ты не ждешь неприятностей?
- От Келсона? - Венсит покачал головой и рассмеялся. - Вряд ли.
Несмотря на то, что по всем законам в четырнадцать лет человек считается
совершеннолетним, Келсон еще мальчик, независимо от того, Дерини он или
нет. И ты должен признать, что, хотя он и полукровка Дерини, это мало
поможет ему в борьбе со мной.
К тому же его собственные подданные начинают сомневаться, хорошо ли
иметь королем того, в ком течет кровь еретиков.
Ридон хмыкнул и уселся поудобнее, скрестив ноги, обутые в элегантные
сапоги.
- Скажи, что ты планируешь делать с этим юным королем? Я могу тебе
помочь как-нибудь?
- Убери Моргана и Мак Лейна, - ответил Венсит, становясь полностью
серьезным. - Находясь рядом с Келсоном, отлученные или нет, они
представляют серьезную угрозу для нас. Они оказывают помощь королю, да и
сами обладают могуществом. Так как мы не можем предугадать их силы и
влияние, остается только уничтожить их. Но это должно быть в рамках
закона: я не хочу неприятностей с Советом.
- В рамках закона? - скептически поднял бровь Ридон. - Думаю, это
невозможно. Чистокровному Дерини древний закон запрещает использовать
тайные силы против полукровок, каковыми и являются Морган и Мак Лейн. А
использовать против них церковные и гражданские законы шансов очень мало,
так как они находятся под защитой короля Келсона.
Венсит поднял тонкое перо и задумчиво постучал им по зубам, затем
устремился взглядом в окно.
- Есть еще один путь, - медленно начал Венсит. - И этот путь не может
запретить Совет. Больше того, можно сделать так, что Совет сам уничтожит
их.
Ридон весь превратился во внимание.
- Ну?
- Предположим, Совет снимет запрещение использовать против Моргана и
Мак Лейна тайные силы.
- На каком основании?
- На основании того, что они оба время от времени демонстрируют
могущество чистокровных Дерини, - лукаво улыбнулся Венсит. - Ты же знаешь,
что так было.
- Понимаю, - пробормотал Ридон. - И ты хочешь, чтобы я пошел в Совет
и настоял на таком решении? Нет, это исключено.
- О, не ты лично. Я знаю, как ты относишься к Совету. Попроси Торна
Хагена сделать это. Он мне кое-что должен.
Ридон презрительно фыркнул.
- Ты меня неправильно понял. Скажи ему, что это не просьба, это мой
приказ. Я уверен, он выполнит его.
Ридон хмыкнул, поднялся, расправил складки на одежде.
- При такой постановке вопроса ему выбирать не придется. Ладно, я
скажу ему, - он осмотрелся вокруг, потер руки. - Я тебе еще нужен? Может
быть, парочку чудес, прежде чем я уйду? Чтобы удовлетворить твое сердечное
желание.
Ридон протянул руки вперед и, что-то тихо бормоча, сделал медленный
пасс в воздухе перед собой. Как только он закончил движение, из ниоткуда
возник плащ с капюшоном, отделанным мягчайшей оленьей шерстью, и с мягким
шелестом опустился ему на плечи.
Венсит стоял, уперев руки в бока, и смотрел на все это с явным
неодобрением:
- Ты закончил, наконец, играть со своим могуществом? Иди, благодарю
тебя. Иди, нам надо работать. И тебе, и мне.
Ридон сухо ответил:
- Хорошо. Раз ты просишь, я поговорю с твоим добрым другом Торном
Хагеном. А затем вернусь, чтобы осмотреть этого Брана, в котором, как мне
показалось, ты очень заинтересован. Может быть, действительно от него
будет какая-то польза, в чем я сомневаюсь. А может быть, я обнаружу в нем
кроющуюся для нас опасность, хотя ты уверен, что ее не существует.
- Делай, что хочешь.
Ридон завернулся в плащ и исчез.
Венсит вернулся к карте и, глядя на путаницу голубых, красных,
зеленых линий, обратился мыслями к плану предстоящей кампании.
В его глазах цвета голубого льда бушевала необузданная энергия,
пальцы нервно стискивали перо, зигзагами скачущее по карте, плечи
напряглись, как будто он уже готовился вступить в бой.
- Одиннадцатью Королевствами должен править я один, - сказал он себе.
- Я должен править единолично. И это вам будет не мальчик-король, который
сидит сегодня на своем троне в Ремуте!

5
Ранним вечером того же дня проблему Дерини обсуждали еще два
человека.
Это были священники, добровольно вышедшие из состава той самой
Гвинедской Курии, о которой с таким презрением отзывался Венсит. Именно на
них лежала основная ответственность за тот раскол в духовенстве Гвинеда,
который существовал и по сей день.
О Томасе Кардиеле, в чьей часовне в данный момент велась беседа,
трудно было подумать, что он способен на мятеж. Ему недавно исполнился
сорок один год. В течение последних пяти лет он был епископом богатой и
престижной епархии Джассы. Так что казалось невероятным, что он станет
вдохновителем событий, которые произошли два месяца назад. До недавнего
времени это был один из самых молодых епископов, занимающий твердое
положение и непоколебимо преданный церкви, которой он служил. И во всех
спорах он всегда придерживался нейтральной позиции, традиционной для
епископов Джассы.
Его молодой коллега Денис Арлиан тоже неожиданно оказался на первых
ролях в этом мятеже.
И теперь тридцативосьмилетний епископ Гвинеда думал о том, что если
события в самое ближайшее время не повернутся к лучшему, то им придется
довольствоваться лишь надеждой на сохранение жизни.
Ведь согласно законам Гвинедской Курии, грехи Кардиеля и Арлиана были
огромны, так как они двое и еще четыре епископа открыто выказали
неповиновение Курии, объявив, что Интердикт, которым угрожают Корвину,
незаконен.
Но Интердикт на Корвин все-таки наложили. И добился этого архиепископ
Лорис, который решил во что бы то ни стало настоять на своем.
Теперь в Гвинеде фактически существовали две Курии: Курия Шестерых в
Джассе, которая изгнала Лориса и его приверженцев за пределы города, и
Курия Одиннадцати в Короте, бывшей столице Моргана.
Шестерка объединилась с Варином де Греем, и они объявили себя
единственно законной церковной властью в Гвинеде.
Теперь примирение между группировками, даже если оно когда-нибудь и
будет достигнуто, потребует много сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48