Морган посмотрел на Дункана.
Тот, в свою очередь, тоже задал вопрос:
- Ну, а как насчет ворот при въезде в город? У нас могут быть
неприятности на входе в Джассу?
Мальчик посмотрел на Дункана, увидел на его шляпе эмблему Торина и
покачал головой.
- Ваши эмблемы помогут вам пройти. Только смешайтесь с людьми,
идущими от лодок с озера. Сейчас сотни путешественников спешат в Джассу.
- Отлично, Дункан, у тебя еще есть вопросы? Мы оставим их здесь и
отдадим лошадей. Только нужно ввести в их память блоки ложной памяти. А
лошади нам все равно не понадобятся.
Морган коснулся лба мальчика, а когда тот начал оседать на землю,
подхватил его и отнес туда, где лежали остальные дети.
- Заносчивый дьяволенок, верно?
Дункан улыбнулся.
- Не удивлюсь, если узнаю, что это он укусил меня.
Морган снова коснулся лба мальчика, стерев его память и введя новые
блоки, а затем взял седельную сумку и перебросил через плечо.
- Ну что, пошли, кузен? - усмехнулся он.
Переход через болото едва не стоил им жизни.
Тропа совершенно исчезла в топкой грязи. И хотя путь оказался короче,
чем они ожидали, зато гораздо труднее и опаснее.
Они шли, еле вытаскивая ноги из чавкающей грязи. Дункан потерял во
время пути свой дорожный мешок, да и сам чуть не утонул, провалившись в
бездонную яму. Только вовремя протянутая рука Моргана спасла его.
Но, как и говорил мальчик, болото быстро кончилось. Уже к полудню они
добрались до берега озера Яшан, на котором и находилась Джасса.
Следуя совету мальчика, они смешались с толпой людей, переправившихся
через озеро на лодках, и беспрепятственно прошли через ворота города.
В Джассе действительно оказалось много чужих людей, так как этот день
и следующий были базарными днями.
Морган и Дункан, не обращая на себя внимания, прошли вместе с толпой
на базарную площадь, расположенную прямо перед дворцом епископа. Морган
выбрал немного фруктов из корзины торговца, бросил ему несколько мелких
монет, а потом вернулся в толпу, продолжая слушать и наблюдать.
Они уже больше часа бродили по площади среди людей, изредка задавая
вопросы, но большей частью слушая разговоры, однако так и не нашли
возможности незамеченными проскользнуть во дворец. По рынку ходили патрули
солдат, так что им следовало держаться настороже и не задавать вопросов,
которые бы вызвали подозрение.
Но и медлить далее нельзя, надо действовать, а то скоро наступит
темнота, площадь опустеет, и тогда сложно будет избежать вопросов и
подозрений. Ведь им некуда пойти, когда наступит вечер.
Площадь Джассы в этот рыночный день представляла собой причудливую
смесь ярких красок. В воздухе, звенящем от пронзительных криков людей и
ржания лошадей, плавали запахи специй и клубы ароматного дыма из
хлебопекарен и жаровен. Прямо на улице на вертелах жарились аппетитные
туши. В уши врывались визг свиней и блеяние овец и коз, кудахтанье кур,
гогот гусей.
Морган остановился на минутку посмотреть представление жонглеров
перед входом в шелковый шатер, откуда слышались звуки веселой музыки и
взрывы хохота.
Рядом с ним остановились две веселые девушки с корзинками в руках.
Они переговаривались между собой, преувеличенно громко смеясь, и явно
стараясь привлечь его внимание. Морган покосился на них, увидел, что они
одеты довольно неопрятно, и отвернулся. Они были не в его вкусе.
Морган поправил мешок на спине и надкусил яблоко, которое держал в
руке, ощутив во рту приятный вкус. Он неспешно шел по рынку, рассеянно
поглядывая по сторонам, как вдруг заметил Дункана, который покупал хлеб и
кусок душистого деревенского сыра.
Дункан тоже немного задержался у шатра, откуда слышались музыка и
смех, а затем, нахмурившись, пошел дальше.
Морган улыбнулся и стал протискиваться к нему сквозь толпу, жуя на
ходу. Наконец, Дункан остановился там, где посвободнее, и, пристроившись
на скамье, приступил к еде, отрезая куски сыра своим кинжалом.
Морган, пробившись к нему, положил свой мешок на скамью рядом с ним,
прислонился к стене и стал глазеть по сторонам, чтобы его поведение
казалось естественным.
- Очень много народу, - тихо сказал он, доев яблоко и сунув огрызок в
зубы проходящего мимо осла, взял кусок сыра и хлеба и стал жевать,
задумчиво рассматривая разношерстную толпу. - Надеюсь, ты разузнал больше,
чем я.
Дункан прожевал пищу и осторожно оглянулся.
- Очень немного. Но должен сказать, что у епископов скоро будут
неприятности, если они не начнут действовать. Пока народ поддерживает
епископа Кардиеля и его армию, но есть и такие, кому планы епископа не по
душе. Они считают, что верховное духовенство не должно ссориться, и не
могу сказать, что не согласен с ними, особенно сейчас, когда над страной
нависла опасность.
- Хм, - Морган отрезал себе еще сыра и, осторожно оглянувшись,
наклонился к Дункану. - А ты ничего не слышал о старом епископе Вольфраме?
- Нет. А что случилось?
- Несколько недель назад его пытались убить. Но... - он замолчал,
увидев, что мимо проходят два солдата, откусил сыр и беззаботно жевал его,
пока те не отошли подальше. - Именно поэтому ворота дворца так тщательно
охраняются. Кардиель не хочет допустить, чтобы кто-нибудь из его
союзников-епископов пострадал. Если хоть один из шестерки будет убит, то
Лорис и Корриган в Короте будут полными хозяевами положения. Они назначат
преемника, и нетрудно догадаться, кому будет служить этот ставленник
архиепископов.
- Да, тогда у Лориса будет двенадцать голосов, и все его
постановления будут иметь силу закона, - прошептал Дункан.
Морган покончил с сыром, вытер руки о штаны, достал из мешка кружку и
набрал воды из источника. Пока он пил, его глаза неотрывно следили за
дворцовыми воротами и башнями дворца за ними. Затем он снова наполнил
кружку и передал ее кузену, а сам опустился на скамью.
- Знаешь, - заметил он, рассматривая толпу на площади, - по-моему,
народ расходится. Скоро мы станем заметны, нужно что-то предпринять.
Дункан вернул кружку Моргану и вытер губы рукавом.
- Да. Солдат на площади все прибавляется.
Где-то вдали послышался бой башенных часов. Им ответили часы на
башнях дворца.
Дункан замолчал, его глаза метались по толпе. Но вот он медленно
выпрямился, его взгляд стал целеустремленным и внимательным.
- Что это? - прошептал Морган, стараясь ни голосом, ни жестом не
выдать своих эмоций.
Неподалеку опять прошли солдаты.
- Монахи, Аларик, - тоже шепотом ответил Дункан, кивком показывая на
ворота. - Посмотри, где они проходят.
Морган медленно повернулся и посмотрел туда, куда показывал Дункан.
В левой нижней части огромных ворот открылась дверца, в которую вошла
горстка монахов в капюшонах. Морган оглянулся на Дункана и увидел, что тот
прячет остатки сыра и хлеба в мешок.
В ответ на вопросительный взгляд Моргана Дункан хитро улыбнулся, взял
последнее яблоко, вытерев его рукавом, и медленно направился к воротам.
Заинтригованный Морган, подхватив мешок, поспешил следом.
Когда они подошли к краю площади, он легонько тронул Дункана за
локоть.
- Ты видел, где проходят монахи? - спросил Дункан, откусывая от
яблока.
- Да.
Дункан откусил еще и пошел дальше.
- Их даже не окликнули, - сказал он. - Теперь смотри, откуда они
появляются. Слева от тебя. Только смотри незаметно.
Морган осторожно посмотрел и увидел дверь, ведущую в монастырскую
церковь. Время от времени дверь открывалась и закрывалась, и оттуда
выходили монахи в сутанах с опущенными капюшонами.
Морган заметил, что они все шли к дворцовым воротам и ни один из них
не вернулся обратно.
- Куда они все идут? - прошептал Морган.
Дункан доел яблоко и поправил меч под плащом. Главный вход в
монастырскую церковь находился дальше. Они видели, как жители города
входили туда. Монахи, стоящие у дверей, приветствовали входящих.
- Я, кажется, понял, - прошептал Дункан. - В любом городе, где есть
большой монастырь, монахи имеют право присутствовать на службе в соборе
епископского дворца. Так что они сейчас направляются туда.
- На службу! - выдохнул Морган.
Они молча шли ко входу в церковь, удаляясь от дворцовых ворот.
- Дункан, не собираемся же мы тоже идти в собор? - это, однако, был
не вопрос, а, скорее, утверждение.
Дункан кивнул головой:
- Именно туда мы и пойдем.
Морган еле заметно улыбнулся.
Через десять минут два монаха присоединились к молчаливой процессии
отцов-монахов, медленно двигающейся во дворец епископа. В высоких черных
капюшонах и длинных, до пят, сутанах, они ничем не отличались от
остальных. Мимо часовых они прошли, склонив головы и смиренно сложив перед
собой руки. Но когда в числе других монахов они шли по длинным коридорам
дворца, их шаги звучали довольно глухо по сравнению со стуком сандалий
остальных.
Однако они были очень внимательны и осторожны, стараясь ничем не
отличаться от окружающих и не высовываться из общего потока, так как у
каждого из этих двоих под сутаной скрывалось оружие: мечи и кинжалы. Под
сутанами никто не мог видеть ни кожаных камзолов, под которыми были надеты
легкие стальные кольчуги, ни мягких кавалерийских сапог, в которые были
обуты ноги.
С толпой монахов они дошли почти до входа в дворцовый собор, но не
стали приближаться к дверям, а остановились возле небольшой группы
монахов, о чем-то тихо шептавшихся между собой.
Они переглянулись, а потом, стараясь не обращать на себя внимания
толпы, стали оглядываться вокруг, чтобы оценить обстановку и выработать
план дальнейших действий.
В противоположном конце зала они увидели двери, охраняемые двумя
часовыми. Видимо, эти двери вели в личные покои епископа Джассы.
- Нам необходимо попасть туда, - прошептал Морган, указывая глазами
на двери. - Давай попробуем.
Подойдя совсем близко, Дункан кивнул часовому и сказал тихим голосом:
- Нам приказано встретить отца Иеронима, сын мой.
Они прошли в коридор мимо растерянного часового, не знающего,
остановить ли их или пропустить.
- Сейчас появится епископ, - крикнул часовым офицер, приближаясь к
ним в сопровождении нескольких солдат. - А вы, отцы, что тут делаете?
Разве Селден не сказал вам, что сюда нельзя?
- Он сказал, - Дункан поклонился, - но...
- Сэр, - прервал его один из солдат, подозрительно глядя на Моргана.
- Мне кажется, что у этого человека под сутаной что-то есть. Отец, ты...
Как только солдат приблизился, Морган инстинктивно отступил назад, а
его рука потянулась к рукояти меча. При этом движении под сутаной
обозначились очертания меча, а откинувшиеся полы открыли взглядам всех,
что ноги монаха вместо традиционных сандалий обуты в сапоги.
Без промедления, солдаты набросились на Моргана, схватили за руки,
прижали к стене. Он решил, что Дункан тоже подвергся нападению. Чьи-то
руки с силой рванули край его сутаны. Ткань не выдержала и с треском
лопнула, капюшон упал с головы, и все увидели сверкающие золотые волосы.
- Боже мой, это не монах! - вскрикнул один из солдат, невольно
отшатнувшись, когда встретил взгляд холодных серых глаз Моргана.
Моргана свалили на пол. И хотя на него навалились шесть или семь
человек, он продолжал яростно бороться. Наконец, его прижали к полу и
приставили к горлу острия мечей.
Морган прекратил борьбу и не сопротивлялся, когда его обезоруживали.
Он только прикусил губу от досады, когда из потайных ножен извлекли
заветный стилет.
Когда солдаты стащили с него сутану и обнаружили под кожаным камзолом
кольчугу, Морган заставил себя расслабиться и потерять чувствительность к
боли, так как не сомневался, что сейчас последует жестокая расправа.
Солдаты крепко держали его, на руках и ногах повисло по человеку.
Морган хотел поднять голову, чтобы посмотреть, в каком состоянии сейчас
Дункан, но передумал. Не стоило рисковать жизнью: может быть, еще появится
шанс на спасение.
Офицер, тяжело дыша, выпрямился, с сожалением вложил меч в ножны и
взглянул на пленников.
- Ты кто, убийца? - он ткнул Моргана в бок носком сапога. - Как твое
имя?
- Я назову его только епископу, - ответил Морган, глядя в потолок и
стараясь сохранить спокойствие.
- Неужели? Селден, обыщи его! Дэвис, что у второго?
Солдат ответил:
- Ничего, что помогло бы опознать его, сэр.
- Селден?
Селден вытянул из-за пояса Моргана кошелек и, открыв его, достал
оттуда несколько золотых и серебряных монет, а также небольшой мешочек из
оленьей кожи, стянутый шнурком.
Солдат взял мешочек и взвесил его на ладони. Тот оказался на
удивление тяжелым.
Офицер заметил тень, промелькнувшую по лицу Моргана, когда Селден
подал ему мешочек.
- Что-нибудь более ценное, чем золото, а? - ехидно спросил он,
развязывая шнурок и открывая мешочек.
Когда он перевернул мешочек, на ладонь ему скатились два золотых
кольца.
Одно было с ониксом, на черной полированной поверхности которого
блестел Золотой Лев Гвинеда, - кольцо Чемпиона короля.
На черном камне другого кольца светился изумрудный Грифон - печать
Аларика, герцога Корвина.
Глаза офицера расширились от изумления, рот раскрылся. Он взглянул на
пленника, стараясь представить его без бороды и усов, и из его груди
вырвался изумленный возглас, когда он узнал лежащего у его ног человека.
- Морган! - прошептал он.

9
- Морган!
- Боже! Дерини здесь!
Некоторые солдаты поспешно перекрестились, а те, кто держал
пленников, отшатнулись от них, хотя и не ослабили хватки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48