Даже если
она молодая и беспомощная женщина? - спросил Морган.
- Да.
Морган опустил голову, удивляясь, как он может говорить с этим
прекрасным созданием, к которому его так тянет.
- Ваша родина похожа на Корвин? - спросил Морган.
Не в силах сдержать свое волнение, он встал и заходил по комнате.
Глаза Риченды следили за ним, но на ее лице ничего не отражалось.
- Похожа. Хотя и не так много гор и холмов. У вас, в Корвине, самые
красивые горы. Бран говорил, что... - она осеклась и после секундной
заминки продолжала: - Мой муж говорил, что наше графство Марли самая
богатая провинция во всех Одиннадцати Королевствах. Вы, наверное, знаете,
что в Марли за четыреста лет не было серьезных неурожаев, даже когда в
других провинциях была засуха. Я думаю, что это знак милости божьей.
- И сейчас так думаете?
Риченда долго изучала свои руки, лежащие на коленях, а затем пожала
плечами.
- Я говорила о прошлом. А вот теперь Бран... О, я снова вернулась к
тому же. Вы ведь не хотите говорить перед битвой о графе-предателе? Зачем
король послал вас ко мне, Ваша Светлость?
- Частично из-за того, что случилось сегодня, миледи, - ответил он
после паузы. - Вы сказали, что знаете причину нашей задержки?
- Обезглавленные тела, насаженные на колья, - сказала она странно
звенящим голосом. - Кассанская форма на трупах, причем кровь из ран даже
не испачкала одежду, - она посмотрела на него прямо и открыто. - Король
послал вас узнать, не мой ли муж сделал это? Вы хотите, чтобы я ответила
"да", что мой муж способен на такое? Но вы же знаете, что я много дней
нахожусь под королевским надзором и, следовательно, не могу сказать, мой
ли муж повинен в этом.
Морган проглотил слюну. Его поразили прямота и пылкость этой женщины.
- Простите меня, миледи, но вы неправильно судите обо мне и о короле.
У нас даже в мыслях не было спрашивать вас об этом. Все указывает на то,
что ваш муж не планировал предательство заранее, он совершил его внезапно.
Человек, который замышляет предательство, не оставляет жену и сына в руках
тех, кого предает. Если у вас создалось впечатление, что вас в чем-то
подозревают, то приношу извинения. Я не хотел этого.
Риченда долго смотрела на него яркими голубыми глазами, а затем снова
перевела взгляд на свои руки. Ее обручальное кольцо тускло мерцало в свете
свечи.
- Прошу прощения. Мне не следовало выплескивать свое раздражение на
вас. И король тоже не повинен в моем нынешнем положении, - ее голос был
тверд, как камень. - А что касается Брана, то я не могу сказать, правы вы
или нет. Хочу надеяться, что предательство не было задумано, но... он
очень честолюбив и всегда мечтал о большем. Даже наш брак в основном был
заключен ради того, чтобы закрепить его права на некоторые земли, иначе
эти права были очень сомнительными. Но он очень хороший отец. Он любит
Брендана, хотя наши с ним отношения определяются более всего материальными
соображениями.
Она помолчала, а затем покачала головой.
- Нет, не так уж все плохо было у нас. Я даже думаю, что он любит
меня, по-своему.
- Вы думаете, что вам надо с ним встретиться? - спросил Морган, не
желая вдаваться в подробности их семейных отношений.
Риченда пожала плечами.
- Не знаю, милорд. Если он дал согласие на все, что мы видели
сегодня, то, что бы я ни сказала, будет иметь для него мало значения.
Возможно, он выслушает меня ради спасения Брендана. Так или иначе, все же
я хочу сделать попытку, если король позволит.
- Это ненужный риск, миледи.
- Возможно. Но все мы должны играть каждый свою роль. Моя роль - быть
женой предателя и бороться за жизнь моего мужа. Конечно, я не жду, что
король пожертвует целой армией ради моей безопасности. В любом случае, чем
бы все ни кончилось, мы с Бренданом будем женой и сыном предателя,
несмотря на исход битвы. Очень неприятно сознавать это, не правда ли?
- Конечно, - пробормотал Морган.
Риченда, облокотившись на шест, посмотрела на него.
- А вы, Ваша Светлость? Что вы хотите выиграть в этой войне? У вас
есть все: богатство, могущество, здоровье, милость короля. И все это вы
хотите поставить на карту. Ведь, если война будет проиграна, вы тоже
погибнете. Венсит не оставит вас в живых. Вы всегда будете угрозой ему.
Морган опустил глаза, внимательно рассматривая пыльные носки своих
сапог.
- Не уверен, что могу ответить вам, миледи. Как вам известно, я всю
жизнь был мятежником. Я никогда не скрывал своего происхождения. Я первый,
пятнадцать лет назад, применил свое могущество, чтобы помочь королю Бриону
сохранить трон. С тех пор я часто использовал свое могущество открыто, в
надежде на то, что когда-нибудь все Дерини будут так же свободны, как и я.
И, однако, во всем этом есть ирония: когда же я, как Дерини, был свободен?
- Но вы же применяли свое могущество?
- Иногда, - пренебрежительно махнул рукой Морган. - И это всегда
приносило мне больше неприятностей, чем выгод. Ведь конфликт с
архиепископами начался из-за моих действий во время коронации Келсона и
событий во время коронации, а также в часовне Святого Торина. Если бы я
тогда не вытащил на свет магию, мы бы сейчас спокойно сидели дома, в
безопасности.
- Может быть, - усомнилась Риченда, - но если бы все было так, Келсон
не стал бы королем. И я очень сомневаюсь, что вы и другие спокойно спали
бы в эту ночь, да и в другие ночи тоже.
Морган усмехнулся, а затем нахмурился, заметив, что Риченда серьезна.
- Простите меня, миледи, но я так редко беседую с красивыми
женщинами, что не знаю, как себя вести в их присутствии. Многим людям
трудно понять, почему я занимаюсь магией. Иногда я сам удивляюсь.
- Почему? Неужели вы стыдитесь этого?
Морган посмотрел на нее с удивлением.
- Нет. Конечно, нет. Если бы мне сейчас пришлось выбирать, я выбрал
бы тот же путь. Но так как это невозможно, то вопрос носит чисто
академический характер, верно?
- Возможно. Но ведь все решения, которые мы принимаем, всегда
основываются на старом опыте, разве не так?
- Ваша логика безупречна, миледи, - неохотно признал Морган. - Но
проблема более глубока, чем вы думаете. Мы, Дерини, немного отличаемся от
обычных людей, как вы, несомненно, знаете.
- Чем отличаетесь?
Риченда улыбнулась, а затем чуть отвернула голову. Свеча, стоящая
позади нее, отчетливо высвечивала ее профиль, как бы выгравированный из
золота. Через некоторое время она вновь повернулась к нему, и на ее лице
ничего нельзя было прочесть.
- Милорд, можно я вам исповедуюсь?
- Я не священник, миледи, - Морган откинулся на спинку стула.
Риченда встала и подошла к нему. Он не мог хорошо рассмотреть
выражение ее лица, так как свеча была у нее за спиной.
- Я благодарю Бога и всех Святых, что вы не священник, милорд. Так
как если бы вы были им, я никогда не осмелилась бы сказать то, что хочу
сказать. Нас с вами связали крепкие узы. Назовите их как хотите - судьба,
воля Бога, предназначение, хотя я думаю, что... О, не смотрите на меня
так, милорд.
Морган застыл при первых же ее словах и теперь сидел полностью
оглушенный. Ему было трудно поверить в то, что сказала Риченда.
Это было слишком чудесно, слишком невозможно. Он думал, что только в
нем клокочут чувства, которые он боялся выпустить наружу. Но оказывается,
что и Риченда...
Он отвернулся, стараясь собраться с мыслями.
- Миледи, мы не должны... Я... - он замолчал, а затем начал снова,
надеясь найти слова, которые она поймет. - Миледи, много лет назад вы дали
клятву другому мужчине. Вы родили ему сына. Этот человек еще жив. Несмотря
на все ваши чувства, на ваши с ним отношения, вы все еще... Риченда, я
ведь могу убить его завтра. Неужели вам это безразлично?
- Бран - предатель, и он должен умереть. Я это знаю. Я буду
оплакивать его смерть. Я буду скорбеть, что ребенок остался без отца. Но
если Бог направит ваш меч, - она говорила шепотом, который странно звучал
в полутемной палатке, - или ваше могущество, чтобы взять его жизнь, я не
возненавижу вас. Как я могу? Вы в моем сердце.
- О Боже, вы не должны этого говорить, - прошептал он, закрывая
глаза, чтобы не видеть ее. - Мы не должны, мы не смеем... - он сбился и
замолчал, не находя больше слов.
Она взяла его руку в свои и коснулась ее губами.
Морган вздрогнул, а затем заставил себя посмотреть на нее. Риченда
взяла и вторую руку. Когда их руки соприкоснулись, между ними вспыхнуло
сияние, и их разум стал единым!
Риченда была Дерини - чистокровная Дерини, рожденная от знаменитых
лордов древности.
Дерини во всем великолепии, со всем могуществом, со всей гордостью
Дерини, настоящего Дерини.
Когда Морган почувствовал единение их разумов, он ощутил такие
глубокие и удивительные эмоции, что ему показалось, будто он, наконец,
добрался до самых корней своего могущества, что он, наконец, нашел другую
часть своего Я, которую не мог найти всю жизнь.
Он понял: что бы ни произошло завтра, он навсегда сохранит эту
женщину, эту благословенную женщину возле себя. Она создана для него, и с
ней он, наконец-то, чувствует себя одним целым.
Он пришел в себя, отступил от нее на шаг и выдернул свои руки.
Он долго смотрел на нее, моля Бога, чтобы сестра в другой половине
спала, а затем опустил глаза и усилием воли заставил себя вернуться к
действительности со всеми ее завтрашними проблемами.
- Теперь, после ваших слов, мне будет завтра гораздо труднее, -
проговорил он. - Ведь на мне и без того лежала большая ответственность -
задолго до того, как еще и эта ноша легла на мое сердце.
- Я просто добавила еще кое-что, за что завтра вам придется воевать,
- мягко ответила она.
- Да, и если мне придется завтра убить Брана или стать причиной его
смерти...
- Если это случится, то мы оба знаем, что вы сделаете это во имя
правого дела.
Снаружи вокруг послышались окрики часовых и затем тихие голоса.
Морган подошел к выходу и откинул полог, чтобы посмотреть, что там
происходит.
Вскоре в освещенный факелами круг из тьмы вышла закутанная в черное
человеческая фигура. Это был Дункан, и, судя по выражению его лица, что-то
случилось.
- Что случилось? - спросил Морган и вышел из палатки, загораживая
собою вход.
Дункан смущенно откашлялся:
- Прошу прощения за беспокойство, но я был в твоей палатке и не нашел
тебя там. А ты нужен Келсону.
- Сейчас буду.
Вернувшись в палатку, Морган увидел глаза Риченды, которые все
сказали ему без слов. Он поклонился и вышел к Дункану.
- Разговор оказался более долгим, чем я предполагал. В чем дело?
Дункан принял бесстрастный вид, старался никак не выразить своего
отношения к женщине, которую только что покинул Морган.
- Никто точно не знает. Может быть, ты нам скажешь. Мы слышим звуки,
как будто Венсит что-то строит.
- Что-то строит? - они прошли посты, и Морган снова повернулся к
Дункану.
Дункан пожал плечами.
- Идем, оттуда лучше слышно.
Когда они подошли к северным границам лагеря, один из часовых
вызвался показать им дорогу. Морган и Дункан шли за ним, потом по его
знаку упали на землю и поползли, как змеи, пробираясь между камнями.
На вершине холма они нашли Келсона, Нигеля и двух разведчиков, все
лежали и смотрели в сторону вражеского лагеря.
Вдали горели костры, простираясь к северу насколько хватало глаз.
Высоко вверху в горах светились огни захваченной Кардосы.
Морган быстро окинул взглядом окрестности. Все было ему хорошо
знакомо, так что осмотр не занял много времени. Он лег на землю рядом с
Келсоном и ткнул его локтем.
- Что тут вас заинтересовало? - прошептал он.
Келсон покачал головой, не отрывая взгляда от вражеского лагеря.
- Слушай. Звук очень слаб. Но иногда ветер доносит его. Как ты
думаешь, что это?
Морган прислушался, постепенно приводя в действие свои способности
Дерини. Сначала он слышал только обычные звуки военного лагеря: фырканье
лошадей, стук их копыт, окрики часовых, звон оружия и доспехов.
Но затем из обычных звуков ему удалось выделить другой, более слабый
и странный. Он наклонил голову и закрыл глаза, чтобы лучше слышать.
- Ты прав, - с недоуменным выражением на лице сказал Морган Келсону.
- Это звучит так, словно стучат по дереву.
- Да, мы так и решили, - ответил Келсон.
Он задумчиво подпер подбородок руками и уставился в ночное небо.
- Что же может Венсит сейчас строить? Что означают звуки топоров и
молотков? Почему они слышны в ночь перед битвой?


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

21
День обещал быть очень жарким, но это позже, когда солнце полностью
поднимется над горизонтом, а сейчас, на рассвете, когда жара еще не
началась, было хорошо.
Армия Гвинеда занимала свои боевые позиции. Люди поднялись задолго до
рассвета. Офицеры в подразделениях проверяли оружие и доспехи воинов.
Ходили священники, благословляющие солдат на бой. Проводились короткие
совещания для уточнения задачи каждого солдата и каждого подразделения.
Однако времени для обсуждения не было. К рассвету ратники уже шли на
позиции: колонна за колонной, ряд за рядом. Две тысячи рыцарей на конях,
примерно вдвое больше лучников, а остальные - пехота.
Солдаты были молчаливы и строго выдерживали строй. Даже лошади не
ржали и не фыркали, как будто чувствовали, что приближается час игры со
смертью.
Со стороны врагов никаких признаков активности не замечалось, хотя
все знали, что там тоже готовятся к бою - всего в миле отсюда.
Когда солнце взошло и осветило равнину, по рядам солдат пронесся
удивленный шепот: вражеская армия еще не заняла боевые позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48