https://wodolei.ru/
От неожиданности она чуть не выскочила из ванны, чтобы проверить, закрыта ли дверь и заперты ли окна.
Этими духами она сегодня не пользовалась.
– Спасибо тебе, что ты согласился выступить перед моей группой поддержки женщин, а то запланированный докладчик отказался в последний момент. – Гейл шла рядом с Джошем из здания института на стоянку. – Всегда есть кому сказать им, как добиться самоуважения, но для этих женщин очень важно знать, что ситуация не безнадежна, если они готовы рискнуть. И сказать им это должен именно член суда.
– Мне это ничего не стоило. Хотя вначале я сомневался, что они станут меня слушать, думал, может, лучше бы вместо меня была женщина. – Джош переложил портфель в другую руку, доставая из кармана ключи от машины.
– Может быть. Но все знают, как ты активно помогаешь женщинам бороться с насилием в семье, я была просто уверена, что они станут тебя слушать. Ты выглядишь добродушным, как плюшевый мишка, когда выступаешь в этой манере юриста из небольшого городка, – заметила Гейл с лукавой улыбкой, погладив его по щеке.
Он скорчил гримасу.
– Должен признать, что размер группы произвел на меня впечатление. Там была масса лихих дамочек.
Ее лицо потемнело.
– Им приходится быть лихими, иначе им не справиться с тем адом, в котором они живут.
Джош остановился около компактного автомобильчика Гейл, ожидая, пока она откроет дверцу.
– За один день мир не перевернешь, Гейл. Теперь, по крайней мере, если женщину бьет муж, она может, если боится, не подавать заявления. Обидчика арестуют автоматически. Это большое облегчение, но следующий важный шаг она должна сделать сама: набраться мужества и прервать оскорбительные взаимоотношения, пока не стало слишком поздно.
– Это не всегда так просто, Джош, – покачала головой Гейл.
Джош заметил мрачное выражение ее лица.
– Ты о своем?
В первое мгновение ему показалось, что она хочет уклониться от ответа. Но Гейл, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты можешь себе представить, чтобы я стала терпеть насилие?
Он вспомнил рассказы о том, как миниатюрная женщина-полицейский без труда приводила задержанных громил, превосходивших ее габаритами раза в два, и усмехнулся.
– Насколько я тебя знаю, в твоем браке синяки скорее ставила ты.
Гейл рассмеялась.
– Да, я крепкий парень. – Она посмотрела на часы. – А что, если нам пойти выпить чего-нибудь, хотя бы чашку кофе? – Заметив замешательство Джоша, она немедленно отступила. – Не можешь – не надо, я прекрасно понимаю, что у тебя могут быть свои планы.
– Завтра отбор присяжных для дела Ватсона, и я хочу посвятить вечер моральной подготовке, – объяснил он. – Может, как-нибудь в другой раз?
– Конечно. – Она открыла дверцу и скользнула внутрь. – Спокойной ночи, Джош, и еще раз спасибо.
– Гейл!
Она вопросительно посмотрела на него.
– По-моему, ты молодчина, что тратишь столько сил на эту группу поддержки женщин, страдающих от побоев. Ведь если женщина еще не набралась мужества для принятия окончательного решения, она может прийти в эту группу и узнать, что не одинока.
– Ты всегда помогал этим бедолагам, поэтому я знала, что ты поймешь мое желание предложить им еще один выход. – Она положила руки на руль. – К сожалению, слишком многие женщины отказываются признаться, что их бьют. Однако под влиянием родственников или друзей, уговаривающих их обратиться за помощью, некоторые наконец начинают смотреть правде в лицо. Вместе с каждой из них я вступаю в бой. Вместе с каждой проигравшей я буду молиться, чтобы обидчик получил свое. – Голос Гейл звучал глухо. В темноте не было видно выражения ее лица. – Спокойной ночи, Джош.
Джош постарался подавить чувство неуверенности, которое он испытывал, глядя вслед ее машине. Несмотря на долгое время совместной работы и несколько свиданий, он по-прежнему был не уверен в том, что хорошо ее знает.
Подойдя к своей машине, он открыл дверцу и с отвращением попятился, увидев глиняный горшочек с неизвестным ему цветущим растением, который дожидался его на месте водителя. Джош наклонился, чтобы разглядеть его получше, и тут же отпрянул, почувствовав, что кабина заполнена тяжелым ароматом «Obsession».
– Своеобразный выбор представителя флоры, – сказал Кевин Джошу, который нетерпеливо ждал около патрульного автомобиля, пока его собственный автомобиль обшаривали в поисках отпечатков пальцев или каких-либо других улик.
Ему было не до шуток.
– Может быть, она не смогла в такой поздний час найти роз, – предположил он.
Детектив кивнул головой в сторону машины Джоша.
– Хоукинс – большой любитель растений – сказал мне, что это за цветок. Ты являешься счастливым обладателем кудзу.
– Кудзу? А что это за дрянь?
– Ну, я-то знаю только розы, потому что именно их я должен дарить жене на день рождения и на годовщину свадьбы, иначе у меня будут большие неприятности. А еще один полицейский сказал, что эту кудзу используют для посадки в грунт. Почему тебе ее подарили, совершенно непонятно. Может быть, хоть это наконец даст ключ к установлению ее личности? Было бы очень неплохо. Хоть бы слабый намек дала, мне было бы проще. – Он почесал затылок.
– Чего эта стерва добивается? Она что, теперь будет меня повсюду преследовать? – Джош был готов взорваться от распиравшего его негодования. – Что мне теперь, ходить и озираться? А дальше что? Может, она в один прекрасный день накинется и убьет меня или кого-нибудь еще?
– Успокойся, старик. – Кевин выставил перед собой ладони, останавливая поток его слов. – Мы постараемся, Джош, чтобы до этого дело не дошло. Конечно, у нас не те возможности, что в Лос-Анджелесе, но у нас есть здоровый коллектив, который постарается тебя уберечь. Ты единственный прокурор с приличным показателем по количеству осужденных.
Джош кивнул.
– Знаю. Я просто немного не в себе. Не перестаю ломать голову. Мой гардероб уже накрылся. А дальше что?
Кевин ухмыльнулся.
– На твоем месте я бы не забыл уплатить страховые взносы.
– Циничный подонок!
– Полицейскому иначе нельзя. Только так можно продолжать делать свое дело и не свихнуться.
– Тогда постарайся найти эту сволочь раньше меня. Потому что, если я найду ее первым, я не посмотрю на то, что она женщина, и вытрясу из нее душу за все, что она сделала мне и близким мне людям!
Лорен понятия не имела, куда они идут ужинать. Она дурачилась, когда предлагала Джошу повести ее к Ротшильду, и потом перезвонила, попросив сделать ей сюрприз. Хотя выбор в маленьком городке был невелик, большинство ресторанов рассчитывало на туристов, которые останавливались перекусить на пути к границе с Аризоной, и во всех неплохо кормили. Она решила, что ее ярко-оранжевый шелковый брючный костюм – то, что надо.
– Надо бы, пожалуй, завести собаку, – сказала она своему отражению, подкрашивая ресницы. – Тогда у меня будет уважительная причина разговаривать вслух и будет кому отпугивать незваных гостей. – Услышав дверной звонок, она повернулась к окну.
На ступеньках стоял Джош. Вместо обычных джинсов на нем были брюки.
– Входите, – пригласила она, открывая дверь. – Хотите выпить?
Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я заказал столик на семь тридцать. Я бы принес вам цветы, но у меня выработалась на них своего рода аллергия, – пояснил он, помогая ей надеть пальто.
– Меня можно купить с потрохами просто за шоколадку. – Когда они вышли из дома, она тщательно проверила, что двери надежно заперты.
– Запомним. – Джош подвел ее по дорожке к своей машине и открыл дверцу. – Вы ведь из Лос-Анджелеса, если не ошибаюсь?
– Из самого центра.
– Не многие смогли бы покинуть все блага цивилизации и приехать в этот городок, где администрация выражает неудовольствие каждый раз, когда нам нужны карандаши.
– У меня был очень тяжелый развод и хотелось сменить обстановку. Один из моих институтских преподавателей узнал, что здесь есть вакансия. Я думаю, что его рекомендательное письмо сыграло большую роль, чем моя квалификация. Кроме того, они хотели иметь специалиста по судебной медицине, чтобы идти в ногу со временем.
– Да, здешние парни своего не упустят, – согласился он. – Как долго вы были замужем?
– Шесть лет. – Лорен не скрывала своего неудовольствия. – Я не люблю говорить на эту тему.
Джош понял намек.
– Хорошо, дайте подумать. На голодный желудок я не рискую обсуждать вашу работу, у меня за последнее время не было никаких интересных дел, а говорить о погоде или политике я, знаете ли, не большой любитель. Какие будут предложения?
– Вы смотрели вчера Кристофера Ли по кабельному ТВ?
– Конечно. – Он быстро переключился на новую тему. – Хотя должен сознаться, что я консервативен и предпочитаю классику.
– Я тоже. Я вижу столько крови на работе, что в свободное время предпочитаю обходиться без нее.
Во время короткого пути до ресторана они продолжали обсуждать, какой фильм воплощает в себе классический фильм ужасов.
– Карлофф хоть кого напугает. Одни глаза чего стоят! – настаивала Лорен.
– Вам хочется, чтобы вас пугали? – спросил он. – Посмотрите на Лона Чанея-старшего. Вот уж мастер пугать людей, – сказал он, выбравшись из машины и открывая дверцу, чтобы помочь ей выйти.
Джош назвал метрдотелю свою фамилию; их немедленно проводили за столик и вручили меню.
– Чем вас привлекла патологоанатомия? – спросил Джош после того, как им предложили выпить. Поскольку он был за рулем, то предпочел ограничиться содовой. Лорен заказала рюмку вина.
Она улыбнулась. Его любопытство было легко понять.
– Обычный вопрос. Люди, особенно мужчины, часто не могут понять, чем. Считается, что женщины не интересуются этой специальностью. Это в еще большей степени относится к моей узкой специализации: судебной медицине.
– Да, признаться мне трудно представить вас рядом с Игорем в морге, режущую трупы.
Лорен вспомнила, как трудно ей приходится со своим ассистентом, и решила, что кличка ему подходит.
– Иногда я и сама гадаю, почему я этим занялась, но никогда не жалею. Я увлеклась этой областью во время студенческой практики, – сказал она с улыбкой, держа перед собой рюмку. – Главный патологоанатом был большим энтузиастом; ему самое большое удовольствие доставляло докопаться до правды. Он всегда был в курсе последних достижений, ходил на семинары, изучал новые методики и тому подобное. Он всегда приговаривал, что незачем высекать надписи долотом, когда есть компьютер. Поэтому нужно искать более совершенные способы определения причины смерти. Проходя под его руководством практику, я научилась сомневаться в очевидных вещах и всегда быть готовой к восприятию нового. Вскоре у меня возник интерес к судебной медицине, я стала изучать эту область и провела некоторые исследования. Я поняла, что в этом деле важнее всего иметь крепкий желудок, потому что чистых убийств не существует.
Джош вспомнил некоторые картины преступлений, которые ему приходилось видеть.
– В этом вы правы. Однако в наших краях не ждите ничего особенного. Уровень убийств, постучим по дереву, у нас весьма низок.
– Именно поэтому меня и привлекла возможность иметь свободное время, чтобы заняться исследованиями, – ответила она. – На что у меня вначале уйдет масса времени, так это на упорядочивание записей.
– Харвей никогда не любил вести записи; это было основным яблоком раздора между ним и нами.
Лорен с грустью вспомнила о первоклассном оборудовании и специалистах, которые остались на ее прежнем месте работы. Хорошо хоть в ее новом кабинете есть компьютер, уж с ним она на «ты».
– Да, это я сразу заметила. Пускай! Мне нравятся трудные задачи. – Она посмотрела на него, отложив меню, после того как был выбран цыпленок в винном соусе. – Точно так же можно спросить, как помощника окружного прокурора с легким техасским акцентом занесло в этот калифорнийский городишко, который битком набит пижонами, дорвавшимися до синекуры, и кучей старожилов, которые не прочь повернуть город вспять к его сельскому прошлому. Уж не говоря о непрекращающейся полемике в связи с тем, что вы не надеваете в суд галстука.
Он поморщился.
– Есть такое дело.
– Похоже, что ваш отказ носить галстук вошел уже в легенду, поскольку никому больше это не позволено, – усмехнулась она. – А ваш акцент трудно не заметить тому, кто провел два года в Хьюстоне. Поговаривают, что вы слишком хороши для этих мест и что вам следовало бы работать там, где ваш талант был бы востребован. Слышали?
– Это только показывает, что город не зря привлекает квалифицированные кадры.
Лорен не отвела взгляда.
– Например, прокуроров, имеющих тайных поклонниц?
Выражение его лица свидетельствовало о том, что данной темы он, в свою очередь, стремится избегать.
– Кто вам сказал об этом?
Она не обратила внимания на его резкий тон.
– Неужели вы думаете, такое можно сохранить в секрете? Кое-кто уже готов организовать тотализатор: кто эта дамочка? Однако они в отличие от вас не видят ситуацию в мрачном свете. Что-то из серии невинного флирта с трогательными сувенирами и букетами роз.
Джош стиснул зубы.
– Мы пытаемся не придавать делу огласки.
Лорен поняла с полуслова.
– Вы имеете в виду историю с налетом на ваш дом, который произвела эта неуловимая крошка? Об этом ходят разговоры.
Он подождал, пока официант, расставив тарелки, отойдет. И даже после этого заговорил приглушенным голосом, чтобы его не услышали сидевшие за соседними столиками:
– Несколько месяцев назад все это могло только тешить мое самолюбие. Цветы с трогательными благодарностями и все в таком роде. Однако вскоре ситуация вышла из-под контроля: в мой дом постоянно проникают, там появляются женские вещи. Я не имею ни малейшего понятия, кто это делает и зачем.
– Я слышала только о цветах и записках.
– Потому что полиция принимает все меры, чтобы по возможности замять дело, – объяснил Джош. – Я уже сбился со счета, сколько раз она проникала в мой дом. Сколько бы я ни менял замки, она все равно умудряется войти, она устраивает пакости женщинам, с которыми я встречаюсь, она наговаривает сообщения на автоответчик и присылает подарки, иногда интимные до неприличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Этими духами она сегодня не пользовалась.
– Спасибо тебе, что ты согласился выступить перед моей группой поддержки женщин, а то запланированный докладчик отказался в последний момент. – Гейл шла рядом с Джошем из здания института на стоянку. – Всегда есть кому сказать им, как добиться самоуважения, но для этих женщин очень важно знать, что ситуация не безнадежна, если они готовы рискнуть. И сказать им это должен именно член суда.
– Мне это ничего не стоило. Хотя вначале я сомневался, что они станут меня слушать, думал, может, лучше бы вместо меня была женщина. – Джош переложил портфель в другую руку, доставая из кармана ключи от машины.
– Может быть. Но все знают, как ты активно помогаешь женщинам бороться с насилием в семье, я была просто уверена, что они станут тебя слушать. Ты выглядишь добродушным, как плюшевый мишка, когда выступаешь в этой манере юриста из небольшого городка, – заметила Гейл с лукавой улыбкой, погладив его по щеке.
Он скорчил гримасу.
– Должен признать, что размер группы произвел на меня впечатление. Там была масса лихих дамочек.
Ее лицо потемнело.
– Им приходится быть лихими, иначе им не справиться с тем адом, в котором они живут.
Джош остановился около компактного автомобильчика Гейл, ожидая, пока она откроет дверцу.
– За один день мир не перевернешь, Гейл. Теперь, по крайней мере, если женщину бьет муж, она может, если боится, не подавать заявления. Обидчика арестуют автоматически. Это большое облегчение, но следующий важный шаг она должна сделать сама: набраться мужества и прервать оскорбительные взаимоотношения, пока не стало слишком поздно.
– Это не всегда так просто, Джош, – покачала головой Гейл.
Джош заметил мрачное выражение ее лица.
– Ты о своем?
В первое мгновение ему показалось, что она хочет уклониться от ответа. Но Гейл, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты можешь себе представить, чтобы я стала терпеть насилие?
Он вспомнил рассказы о том, как миниатюрная женщина-полицейский без труда приводила задержанных громил, превосходивших ее габаритами раза в два, и усмехнулся.
– Насколько я тебя знаю, в твоем браке синяки скорее ставила ты.
Гейл рассмеялась.
– Да, я крепкий парень. – Она посмотрела на часы. – А что, если нам пойти выпить чего-нибудь, хотя бы чашку кофе? – Заметив замешательство Джоша, она немедленно отступила. – Не можешь – не надо, я прекрасно понимаю, что у тебя могут быть свои планы.
– Завтра отбор присяжных для дела Ватсона, и я хочу посвятить вечер моральной подготовке, – объяснил он. – Может, как-нибудь в другой раз?
– Конечно. – Она открыла дверцу и скользнула внутрь. – Спокойной ночи, Джош, и еще раз спасибо.
– Гейл!
Она вопросительно посмотрела на него.
– По-моему, ты молодчина, что тратишь столько сил на эту группу поддержки женщин, страдающих от побоев. Ведь если женщина еще не набралась мужества для принятия окончательного решения, она может прийти в эту группу и узнать, что не одинока.
– Ты всегда помогал этим бедолагам, поэтому я знала, что ты поймешь мое желание предложить им еще один выход. – Она положила руки на руль. – К сожалению, слишком многие женщины отказываются признаться, что их бьют. Однако под влиянием родственников или друзей, уговаривающих их обратиться за помощью, некоторые наконец начинают смотреть правде в лицо. Вместе с каждой из них я вступаю в бой. Вместе с каждой проигравшей я буду молиться, чтобы обидчик получил свое. – Голос Гейл звучал глухо. В темноте не было видно выражения ее лица. – Спокойной ночи, Джош.
Джош постарался подавить чувство неуверенности, которое он испытывал, глядя вслед ее машине. Несмотря на долгое время совместной работы и несколько свиданий, он по-прежнему был не уверен в том, что хорошо ее знает.
Подойдя к своей машине, он открыл дверцу и с отвращением попятился, увидев глиняный горшочек с неизвестным ему цветущим растением, который дожидался его на месте водителя. Джош наклонился, чтобы разглядеть его получше, и тут же отпрянул, почувствовав, что кабина заполнена тяжелым ароматом «Obsession».
– Своеобразный выбор представителя флоры, – сказал Кевин Джошу, который нетерпеливо ждал около патрульного автомобиля, пока его собственный автомобиль обшаривали в поисках отпечатков пальцев или каких-либо других улик.
Ему было не до шуток.
– Может быть, она не смогла в такой поздний час найти роз, – предположил он.
Детектив кивнул головой в сторону машины Джоша.
– Хоукинс – большой любитель растений – сказал мне, что это за цветок. Ты являешься счастливым обладателем кудзу.
– Кудзу? А что это за дрянь?
– Ну, я-то знаю только розы, потому что именно их я должен дарить жене на день рождения и на годовщину свадьбы, иначе у меня будут большие неприятности. А еще один полицейский сказал, что эту кудзу используют для посадки в грунт. Почему тебе ее подарили, совершенно непонятно. Может быть, хоть это наконец даст ключ к установлению ее личности? Было бы очень неплохо. Хоть бы слабый намек дала, мне было бы проще. – Он почесал затылок.
– Чего эта стерва добивается? Она что, теперь будет меня повсюду преследовать? – Джош был готов взорваться от распиравшего его негодования. – Что мне теперь, ходить и озираться? А дальше что? Может, она в один прекрасный день накинется и убьет меня или кого-нибудь еще?
– Успокойся, старик. – Кевин выставил перед собой ладони, останавливая поток его слов. – Мы постараемся, Джош, чтобы до этого дело не дошло. Конечно, у нас не те возможности, что в Лос-Анджелесе, но у нас есть здоровый коллектив, который постарается тебя уберечь. Ты единственный прокурор с приличным показателем по количеству осужденных.
Джош кивнул.
– Знаю. Я просто немного не в себе. Не перестаю ломать голову. Мой гардероб уже накрылся. А дальше что?
Кевин ухмыльнулся.
– На твоем месте я бы не забыл уплатить страховые взносы.
– Циничный подонок!
– Полицейскому иначе нельзя. Только так можно продолжать делать свое дело и не свихнуться.
– Тогда постарайся найти эту сволочь раньше меня. Потому что, если я найду ее первым, я не посмотрю на то, что она женщина, и вытрясу из нее душу за все, что она сделала мне и близким мне людям!
Лорен понятия не имела, куда они идут ужинать. Она дурачилась, когда предлагала Джошу повести ее к Ротшильду, и потом перезвонила, попросив сделать ей сюрприз. Хотя выбор в маленьком городке был невелик, большинство ресторанов рассчитывало на туристов, которые останавливались перекусить на пути к границе с Аризоной, и во всех неплохо кормили. Она решила, что ее ярко-оранжевый шелковый брючный костюм – то, что надо.
– Надо бы, пожалуй, завести собаку, – сказала она своему отражению, подкрашивая ресницы. – Тогда у меня будет уважительная причина разговаривать вслух и будет кому отпугивать незваных гостей. – Услышав дверной звонок, она повернулась к окну.
На ступеньках стоял Джош. Вместо обычных джинсов на нем были брюки.
– Входите, – пригласила она, открывая дверь. – Хотите выпить?
Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я заказал столик на семь тридцать. Я бы принес вам цветы, но у меня выработалась на них своего рода аллергия, – пояснил он, помогая ей надеть пальто.
– Меня можно купить с потрохами просто за шоколадку. – Когда они вышли из дома, она тщательно проверила, что двери надежно заперты.
– Запомним. – Джош подвел ее по дорожке к своей машине и открыл дверцу. – Вы ведь из Лос-Анджелеса, если не ошибаюсь?
– Из самого центра.
– Не многие смогли бы покинуть все блага цивилизации и приехать в этот городок, где администрация выражает неудовольствие каждый раз, когда нам нужны карандаши.
– У меня был очень тяжелый развод и хотелось сменить обстановку. Один из моих институтских преподавателей узнал, что здесь есть вакансия. Я думаю, что его рекомендательное письмо сыграло большую роль, чем моя квалификация. Кроме того, они хотели иметь специалиста по судебной медицине, чтобы идти в ногу со временем.
– Да, здешние парни своего не упустят, – согласился он. – Как долго вы были замужем?
– Шесть лет. – Лорен не скрывала своего неудовольствия. – Я не люблю говорить на эту тему.
Джош понял намек.
– Хорошо, дайте подумать. На голодный желудок я не рискую обсуждать вашу работу, у меня за последнее время не было никаких интересных дел, а говорить о погоде или политике я, знаете ли, не большой любитель. Какие будут предложения?
– Вы смотрели вчера Кристофера Ли по кабельному ТВ?
– Конечно. – Он быстро переключился на новую тему. – Хотя должен сознаться, что я консервативен и предпочитаю классику.
– Я тоже. Я вижу столько крови на работе, что в свободное время предпочитаю обходиться без нее.
Во время короткого пути до ресторана они продолжали обсуждать, какой фильм воплощает в себе классический фильм ужасов.
– Карлофф хоть кого напугает. Одни глаза чего стоят! – настаивала Лорен.
– Вам хочется, чтобы вас пугали? – спросил он. – Посмотрите на Лона Чанея-старшего. Вот уж мастер пугать людей, – сказал он, выбравшись из машины и открывая дверцу, чтобы помочь ей выйти.
Джош назвал метрдотелю свою фамилию; их немедленно проводили за столик и вручили меню.
– Чем вас привлекла патологоанатомия? – спросил Джош после того, как им предложили выпить. Поскольку он был за рулем, то предпочел ограничиться содовой. Лорен заказала рюмку вина.
Она улыбнулась. Его любопытство было легко понять.
– Обычный вопрос. Люди, особенно мужчины, часто не могут понять, чем. Считается, что женщины не интересуются этой специальностью. Это в еще большей степени относится к моей узкой специализации: судебной медицине.
– Да, признаться мне трудно представить вас рядом с Игорем в морге, режущую трупы.
Лорен вспомнила, как трудно ей приходится со своим ассистентом, и решила, что кличка ему подходит.
– Иногда я и сама гадаю, почему я этим занялась, но никогда не жалею. Я увлеклась этой областью во время студенческой практики, – сказал она с улыбкой, держа перед собой рюмку. – Главный патологоанатом был большим энтузиастом; ему самое большое удовольствие доставляло докопаться до правды. Он всегда был в курсе последних достижений, ходил на семинары, изучал новые методики и тому подобное. Он всегда приговаривал, что незачем высекать надписи долотом, когда есть компьютер. Поэтому нужно искать более совершенные способы определения причины смерти. Проходя под его руководством практику, я научилась сомневаться в очевидных вещах и всегда быть готовой к восприятию нового. Вскоре у меня возник интерес к судебной медицине, я стала изучать эту область и провела некоторые исследования. Я поняла, что в этом деле важнее всего иметь крепкий желудок, потому что чистых убийств не существует.
Джош вспомнил некоторые картины преступлений, которые ему приходилось видеть.
– В этом вы правы. Однако в наших краях не ждите ничего особенного. Уровень убийств, постучим по дереву, у нас весьма низок.
– Именно поэтому меня и привлекла возможность иметь свободное время, чтобы заняться исследованиями, – ответила она. – На что у меня вначале уйдет масса времени, так это на упорядочивание записей.
– Харвей никогда не любил вести записи; это было основным яблоком раздора между ним и нами.
Лорен с грустью вспомнила о первоклассном оборудовании и специалистах, которые остались на ее прежнем месте работы. Хорошо хоть в ее новом кабинете есть компьютер, уж с ним она на «ты».
– Да, это я сразу заметила. Пускай! Мне нравятся трудные задачи. – Она посмотрела на него, отложив меню, после того как был выбран цыпленок в винном соусе. – Точно так же можно спросить, как помощника окружного прокурора с легким техасским акцентом занесло в этот калифорнийский городишко, который битком набит пижонами, дорвавшимися до синекуры, и кучей старожилов, которые не прочь повернуть город вспять к его сельскому прошлому. Уж не говоря о непрекращающейся полемике в связи с тем, что вы не надеваете в суд галстука.
Он поморщился.
– Есть такое дело.
– Похоже, что ваш отказ носить галстук вошел уже в легенду, поскольку никому больше это не позволено, – усмехнулась она. – А ваш акцент трудно не заметить тому, кто провел два года в Хьюстоне. Поговаривают, что вы слишком хороши для этих мест и что вам следовало бы работать там, где ваш талант был бы востребован. Слышали?
– Это только показывает, что город не зря привлекает квалифицированные кадры.
Лорен не отвела взгляда.
– Например, прокуроров, имеющих тайных поклонниц?
Выражение его лица свидетельствовало о том, что данной темы он, в свою очередь, стремится избегать.
– Кто вам сказал об этом?
Она не обратила внимания на его резкий тон.
– Неужели вы думаете, такое можно сохранить в секрете? Кое-кто уже готов организовать тотализатор: кто эта дамочка? Однако они в отличие от вас не видят ситуацию в мрачном свете. Что-то из серии невинного флирта с трогательными сувенирами и букетами роз.
Джош стиснул зубы.
– Мы пытаемся не придавать делу огласки.
Лорен поняла с полуслова.
– Вы имеете в виду историю с налетом на ваш дом, который произвела эта неуловимая крошка? Об этом ходят разговоры.
Он подождал, пока официант, расставив тарелки, отойдет. И даже после этого заговорил приглушенным голосом, чтобы его не услышали сидевшие за соседними столиками:
– Несколько месяцев назад все это могло только тешить мое самолюбие. Цветы с трогательными благодарностями и все в таком роде. Однако вскоре ситуация вышла из-под контроля: в мой дом постоянно проникают, там появляются женские вещи. Я не имею ни малейшего понятия, кто это делает и зачем.
– Я слышала только о цветах и записках.
– Потому что полиция принимает все меры, чтобы по возможности замять дело, – объяснил Джош. – Я уже сбился со счета, сколько раз она проникала в мой дом. Сколько бы я ни менял замки, она все равно умудряется войти, она устраивает пакости женщинам, с которыми я встречаюсь, она наговаривает сообщения на автоответчик и присылает подарки, иногда интимные до неприличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30