– Она начала ездить прошлым летом, и так и пошло… лошади, лошади, лошади.
– Ничего удивительного, это у нее в крови.
– Да, Куинни всегда к ним тянуло… Как только ей исполнилось три года, мы не пропускали ни одного крупного соревнования в Калгари. – Алекс отвела взгляд. – Я надеялась, что ее интерес иссякнет сам собой. Вероятно, сама мысль о том, что она унаследовала гены Кайла, ненавистна мне. – Она колебалась, размышляя, стоит ли посвящать Джеймса в свое прошлое, и решила, что он должен знать правду. – Знаешь, он даже не пришел взглянуть на нее.
Гнев Джеймса улетучился, вытесненный состраданием к женщине с ребенком, брошенным на произвол судьбы. Кайла повесить мало за боль, причиненную Алекс. За ту боль, в которой, как ни странно, Джеймс отчасти винил себя. Если бы он проявил настойчивость, убедил Алекс, что Кайл не подходит ей, то все могло бы сложиться иначе.
Нет, все учатся на своих ошибках, и Алекс не исключение. Она так и не призналась в своих промахах и, закусив удила, доказывала, что выйдет из этого победительницей. «Видимо, это ей удалось, – подумал Джеймс, уже почти не сомневаясь, что ему следует отказать Алекс и подыскать Куинни другого тренера. – И пусть идет своей дорогой…»
– Есть и другие тренеры, – начал он, вспомнив пару подходящих парней.
– Нет таких, которые станут с нами заниматься.
Джеймс вскинул брови:
– Почему?
Алекс тяжело вздохнула.
– Дело в том, что я купила лошадь, с которой… никто не может справиться.
– Где ты ее купила?
Она назвала имя. О Господи, известный в этом бизнесе проходимец! Не веря своим ушам, Джеймс с нескрываемым изумлением уставился на нее.
– Ты купила лошадь у него? С ума сошла?
– Я плохо в этом разбираюсь. Тогда мне это казалось хорошей идеей. Лошадь на вид была спокойной.
– Да прежде чем показать лошадь, он с нее три шкуры сдерет. Гоняет их как собак. Поэтому несведущему покупателю лошадь кажется спокойной и покладистой.
– Верно.
Джеймс положил руки на изгородь, опустил на них голову.
– Сколько заплатила?
Алекс назвала сумму.
– Ты спятила?
Она вызывающе вздернула подбородок. И все-таки за бравадой скрывалась уязвимость, о чем Джеймс сразу догадался.
– Извини, – проговорил он, – но этот тип просто вор.
– Теперь-то я это знаю. – Алекс потерла нос и отвернулась, чтобы он не заметил, каких усилий стоит ей сдержать слезы. – Но мне хотелось для Куинни самого лучшего. Я думала… думала…
«Еще не хватало разреветься у него на глазах». Алекс до боли прикусила губу.
Джеймс повернулся к загону и поставил ногу на нижнюю жердь. Нечего церемониться. Она сильная, незачем обращаться с ней как с кисейной барышней.
– Так, значит, никто не хочет связываться с этой лошадью? – сухо осведомился он.
– Да, все говорят, что она неуправляемая. Они боятся, что Куинни получит травму во время занятий и им придется отвечать. – Алекс пыталась сохранить самообладание, хотя готова была броситься на колени и умолять Джеймса. – Я просила хозяина лошади взять ее обратно, но он отказался. Я убеждала уговорить Куинни оставить эту затею, пока не найду для нее подходящую лошадь, но она так упряма, Джеймс, ничего не хочет слышать. Уверяет, что сама справится с Буллитом.
– Почему ты не настояла? – Джеймс поглядывал на Алекс из-под полей шляпы. – Куинни уже ездила на этой лошади?
– Пыталась, но потерпела неудачу. – Алекс снова вспомнила, как Куинни тщетно старалась справиться с лошадью, трудной и для опытного наездника. Комок подкатил к горлу, мешая говорить. Она кашлянула и продолжила: – Лошадь сбросила ее, когда мы ездили на «Сосновые поля».
– И…
– А потом… потом… О, это было ужасно! – Алекс обхватила плечи руками, стараясь унять лихорадочную дрожь. – Копыто прошло всего в нескольких дюймах от головы Куинни.
Джеймс выругался сквозь зубы. Алекс усомнилась, правильно ли поступает, рассказывая ему все, но решила, что сейчас не время отступать. Если он согласится помочь, то должен знать, во что влезает. Джеймс сердито смотрел на Алекс, но она поняла, что злость его вызвана обстоятельствами, а не ее глупостью.
Он принял решение. Конечно, к нескольким парням он мог обратиться с просьбой позаниматься с Куинни. Джеймс потер лоб. Но Алекс права. Он один из лучших тренеров в округе. Все другие сами часто советовались с ним, когда попадалась норовистая лошадь.
Солнце жгло его затылок с такой же неистовой силой, как и взгляд Алекс, и от всего этого Джеймсу было не по себе. Внутренний голос нашептывал ему: «Держись твердо, не связывайся», – но ведь эту девчонку бросил собственный отец. Нет, так нельзя. Она достаточно натерпелась. И черт побери, заслуживает лучшего. Если он в силах помочь, то, как человек чести, обязан это сделать.
Кроме того, до соревнований на приз «Сосновых полей» всего восемь недель. Подготовить за два месяца ковбоя и лошадь – задача не из легких. Джеймс вздохнул. На самом деле это очень нелегкая задача, судя по тем искрам, которые то и дело проскакивают между ним и Алекс, стоит им оказаться рядом. Она действует ему на нервы, нарушает все его планы и, черт, так хороша собой…
Джеймс нахмурился.
К тому же так печется о своем ребенке. Подобное не часто встретишь.
– O’кей, – наконец сказал он и встретился взглядом с Алекс. – Я это сделаю.
Алекс широко улыбнулась и, не скрывая облегчения, стиснула его руку.
– Назови цену.
– Мне не нужны твои деньги. – Джеймс высвободил руку. – Это касается меня и Куинни. К тому же мы должны кое о чем договориться. Во-первых, пусть твоя лошадь будет здесь. Это избавит тебя от судебных разбирательств, если она кого-нибудь убьет.
– Весьма кстати. Мне дали срок до завтра, чтобы я забрала ее. Один из тамошних работников предложил мне отправить Буллита на мясокомбинат, наверное, пошутил?
– Едва ли. – Джеймс слегка сдвинул шляпу на затылок и провел пальцем по вороту рубашки. – Завтра пошлю Роупера за лошадью. Дальше. Чтобы Куинни научилась всему, что ей нужно знать, она должна бывать здесь почти каждый день. Где ты живешь?
Алекс замялась и отступила на шаг. Джеймс догадался, что возникло первое препятствие.
– На северо-западе, – отозвалась она.
– Это полтора-два часа езды сюда. – Джеймс задумался. – Ну и как ты себе это мыслишь?
Прикусив губу, Алекс рассматривала пряжку его ремня с изображением двух мустангов – золотого и серебряного. От ее упорного взгляда, и еще от того, как она кончиком языка облизнула губы, кровь закипела у него в жилах. Джеймс неловко шевельнулся, ожидая, когда же Алекс перестанет глазеть на него и ответит на вопрос.
О чем, черт возьми, она думает и почему это вообще должно волновать его? Джеймс проклинал судьбу, которая свела его с этой женщиной, перевернувшей вверх дном привычный ход вещей. Нет ничего хуже, чем испытывать физическое влечение к особе, сосредоточившей в себе все, что обычно раздражало его в женщинах…
Хотя… он не мог не признать, что она изменилась. Алекс теперь элегантная леди и хорошая мать. Она так любит Куинни, что, забыв о гордости, пришла сюда и готова на все, лишь бы избавить дочь от опасности.
И это внушало ему уважение.
– Она может остаться здесь, – сказал он и, повернувшись, зашагал к дому.
Алекс последовала за ним, ускорив шаг.
– Остаться здесь? – растерялась она. – Со всеми этими ковбоями? Ты спятил?
Джеймс нахмурился.
– Они хорошие ребята. И подчиняются мне. Никто не причинит Куинни никаких неприятностей. Здесь она будет даже в большей безопасности, чем в городе.
Алекс вслед за Джеймсом прошла в кухню, вынула из буфета стакан, налила в него холодной воды. Джеймс достал банку тоника, бросил лед. Вертя в руках стакан, Алекс отошла к окну и сделала глоток.
– Ты знаешь, как я отношусь к ковбоям, – тихо проговорила она.
Картины прошлого снова ожили в памяти Алекс, напоминая о том, как блестящий ковбой вскружил ей голову, а затем бросил. Женщину, пятнадцать лет расплачивающуюся за ошибку юности, отнюдь не привлекала мысль оставить дочь с дюжиной ковбоев.
– В противном случае привози ее утром и забирай после ужина, – предложил Джеймс. – Куинни всегда с радостью пригласят к столу. Так что решай.
Он видел, как «завертелись колесики», когда Алекс задумалась над его предложением. Интересно, она собирается размышлять над этим до скончания века, взвешивая все «за» и «против», включая и то, что совершенно не относится к делу? Джеймс был приятно удивлен, когда ее улыбка подсказала ему, что решение принято.
– Прекрасная идея, Джеймс! Это нам подходит, – кивнула Алекс. – И спасибо, что ее накормят обедом. Не придется спешить с работы.
– А где ты работаешь?
– В деловой части города. У меня свой магазин «Женская одежда от Джеми» на Банкерс-Холл. О, Джеймс! – Она снова схватила его за руку. – Так и должно было случиться. Я нутром чуяла. Спасибо. Я твоя должница.
Подавшись вперед, Алекс порывисто обняла его. «Простая дружеская благодарность», – убеждала она себя, однако в тот момент, когда ее руки коснулись его сильного тела, Алекс поняла, что все не так просто.
Джеймс напрягся.
Она вернулась к реальности.
Его руки сомкнулись в неуверенном объятии.
У Алекс перехватило дыхание, ибо он притянул ее так близко, что сквозь ткань рубашки чувствовался жар его тела. Сердце Алекс неистово колотилось, она отпрянула, не желая смириться с тем, что охвачена желанием.
– Спасибо. – Взглянув на Джеймса, Алекс заметила, как напряглись его скулы. Неужели она уже рассердила его? – За то, что согласился заниматься с Куинни.
Он кивнул и отпустил ее.
«Скажи что-нибудь, – молча молила его Алекс. – Что-нибудь… Все равно что». Она прикусила губу. Кое-что в жизни выбивало ее из колеи, в том числе и молчание.
– Ладно, пойду сообщу Куинни новость.
Молчание.
– Значит, увидимся завтра? – уточнила она, не в силах больше стоять на месте.
Снова молчание.
– Я все для тебя сделаю, только скажи.
Джеймс, не двигаясь, смотрел на нее, но не знал, что сказать. Солнечные лучи пробивались сквозь стеклянную дверь, окружая голову Алекс золотистым ореолом, отчего она казалась ангелом. Какое несоответствие с реальностью, подумал он. Лекси отнюдь не ангел. В ней сидит дьявол, и ошибается тот, кто скажет обратное.
Джеймс кивнул Алекс, и она исчезла, постукивая каблуками по выстланной деревянными плитами дорожке. Он потер виски и глубоко вздохнул.
– Похоже, это будет самое трудное лето в моей жизни.
Глава 3
Ровно в десять на следующее утро они прибыли на ранчо Джеймса. День был воскресный, и Алекс, воспользовавшись этим, решила понаблюдать за первым занятием Куинни. Едва они вышли из машины, как Куинни стрелой понеслась в конюшню.
– Я только взгляну, как там Клэнси, мама, – бросила она через плечо.
– Известное дело, – усмехнулась Алекс, поднявшись по ступенькам и постучав в застекленную дверь.
– Да? – послышался голос Джеймса из глубины дома.
– Можно? – спросила Алекс.
– Друг или враг?
Она фыркнула и, скинув туфли, прошла в кухню, прошлепала босыми ногами по коридорчику, ведущему в глубь дома.
– Друг. Где ты?
– В гостиной.
Это ровно ничего не говорило Алекс, и она огляделась. Справа от нее располагалась столовая, занимавшая добрую часть дома. Посредине стоял большой дубовый стол, окруженный массивными стульями с высокими спинками. Неплохой вкус для ковбоя… Повернув налево, Алекс открыла другую дверь и… задохнулась от восхищения.
– Вот это да! – Она испытала что-то вроде благоговения при виде двух одинаковых двухсветных окон и камина, выложенного из камня и обрамленного кедровым деревом. Из окон открывался дивный вид на маленькое озеро, по берегу которого росли стройные сосны, а за ними тянулись вдали Скалистые горы. Солнце заливало комнату, и, нежась в его лучах, на ковре лежали две полосатые кошки, мурлыкали и охорашивались.
– Вы уже? – удивился Джеймс. – Честно говоря, не ждал вас так рано. Еще нет и двенадцати.
Он сидел на полосатой софе, его правая нога лежала на журнальном столике. Джеймс с головой ушел в изучение каких-то деловых бумаг. Выглядел он превосходно, держался естественно, но сдержанно, и этого было достаточно, чтобы Алекс охватил внезапный порыв броситься к нему и…
– Надеюсь, мы не очень рано? – Она села на софу справа от него. – Куинни не могла дождаться, когда мы наконец поедем. – Вообще-то и сама Алекс испытывала нетерпение, хотя и не признавалась себе, что причиной тому Джеймс.
– Вижу, ты не теряешь времени зря, – усмехнулся он.
– Я никогда не откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня. И потом, я боялась, что, если не потороплюсь, ты передумаешь.
Джеймс ничего не ответил, но казалось, все это забавляло его.
– Нет, я далека от мысли, что ты не держишь слово, – спохватилась Алекс, прикрывая болтовней то, что пробудила в ней встреча с ним. – Я готова отблагодарить тебя за то, что ты согласился позаниматься с Куинни. И хотела бы сделать это… должным образом.
Брови Джеймса удивленно приподнялись, и она невольно покраснела под его внимательным взглядом. Нет, ее не смущала мысль отблагодарить Джеймса таким образом, но, представив себя с ним на сене, она чуть не сошла с ума.
Тем более что прекрасно помнила, как все это было между ними.
– А ты изменилась, – заметил Джеймс так сухо, что Алекс усомнилась, испытывает ли он к ней прежние чувства.
– В какую сторону?
– Хм-м… ты была неуверенным подростком, когда я знал тебя, а сейчас ты другая.
Она тихо рассмеялась, хотя ее глаза оставались серьезными, и положила руку на спинку софы, поглаживая обивку длинными холеными пальцами.
– Я довольно быстро повзрослела, поскольку была еще ребенком, когда у меня появилась дочь. Я не успела вкусить все прелести юности.
– Никому не дано избежать ударов судьбы. – Джеймс машинально потер правое бедро, благодаря Бога за неплохой день. Даже спина докучала ему меньше обычного и напоминала о том времени, когда он был молод и здоров. Ему была ненавистна мысль, что Алекс видит его в таком состоянии, поскольку Джеймс все еще считал себя возмужавшим ковбоем.
– Если уж мы заговорили об ударах судьбы, что именно случилось с тобой тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18