Его не слишком волновало, что она будет делать, когда он привезет ее в Лондон. Только бы побыстрее забрать ее отсюда, и наплевать, что с ней будет потом. Самое лучшее – если ее засудят. Тогда он в безопасности.
Она молчала, не поднимая глаз от земли. Это был хороший знак.
– Ливви, я люблю тебя, – сказал он нежно, снова призывая в союзники ложь. – Я не хочу потерять тебя. Ты можешь дать мне шанс, если вернешься домой. Но если ты останешься здесь, то лишаешь меня этого шанса. Надеюсь, ты не позволишь нам разбить нашу жизнь. В тебе вся моя жизнь. Только в тебе одной.
Она подняла голову. Его лицо было серьезно, его глаза умоляли ее. Она вдруг почувствовала знакомую связь между ними. Ей стало уютно от мысли, что с ней рядом человек, которого она знает так долго! Все мысли, которые поддерживали ее в эти несколько дней, оставили ее. Подступило тревожащее одиночество. Он прав, подумала она, надо спасать прежде всего себя, а потом думать о других. Фрейзеру она не нужна. Если бы он любил ее, тогда другое дело, но он не любит. Он ей это ясно показал. Она долго сражалась со своими мыслями и со своей тоской.
– Ты хочешь, чтобы я уехала сейчас?
– Да. Сейчас или никогда! Выбирай, Ливви! Она отвернулась, долго молчала, а потом кивнула.
– Я пойду заберу свои вещи, – сказала она, не замечая торжествующего взгляда Джеймса. Потом встала и вышла из холла.
Фрейзер смотрел, как Ливви вошла в кабинет, но молчал. Ее появление и мысли о Джеймсе в холле лишили его дара речи. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, не обращая внимания на присутствие Энди Робертса.
– Я принесла пленку. – Она вынула ее из сумки и положила на стол вместе с двумя сделанными копиями. Фрейзер поймал ее за руку.
Она отвернулась от него:
– Джеймс в холле. Он приехал, чтобы забрать меня домой.
Если бы она не смотрела в окно, тогда могла бы заметить сильное потрясение и боль на лице Фрейзера. Он приоткрылся лишь на секунду, но если бы она заметила это, то никакие силы не заставили бы ее уехать. Она так хотела и ждала его любви. Но когда она снова повернулась к нему, ему удалось снова взять себя в руки. Он пусто и отстраненно посмотрел на нее.
– Ты уезжаешь?
– Да. У меня на следующей неделе суд. Я хочу постараться разобраться со своим делом.
Рука Фрейзера, лежащая на ее руке, задрожала. Он посмотрел на нее и отодвинулся. Ливви подошла к своему стулу и взяла сумку. Как ей хотелось сказать, что она отчаянно хочет остаться и никогда не покидать этот крошечный кабинет! Как ей трудно отказаться от своей любви к Фрейзеру! Но она молчала. И он тоже молча смотрел, как она берет свое пальто и шарф. Он совсем забыл сказать, что ее в аэропорту ждет Мойра.
– Как долго?..
– Я не знаю, ответила она быстро. Ей было трудно смотреть на него. – До свидания, Энди. Удачи.
– Да, я… Пока, Ливви, – Энди Робертс совершенно растерялся. Он не понимал, какая чертовщина здесь происходит, но чувствовал, что весьма адская.
– Прощай, Фрейзер, – прошептала Ливви, но Фрейзер повернулся к ней спиной. Он пристально смотрел в окно, совершенно опустошенный и не обратил на нее внимания. Когда он повернулся, она уже ушла.
После нескольких минут болезненного молчания Фрейзер взглянул на Энди Робертса.
– Как ты считаешь, твой приятель соберется когда-нибудь… – Его прервал телефонный звонок. Он поднял трубку, а потом моментально передал ее Энди. Он с трудом понимал, о чем идет речь, его затопила боль, вызванная отъездом Ливви. Он забыл обо всем: об «ИМАКО», о желтом ручье, несущем в своих хрустальных струях удушье, о жестокой судьбе отца…
Энди повторил в трубку:
– Мы будем. Мы будем через час пятнадцать минут. – Потом посмотрел на часы и встал. – Пойдем, Фрейзер. Давай наконец закончим с «ИМАКО» раз и навсегда.
Схватив свое пальто и небольшую сумку, которую они приготовили, Энди выскочил из кабинета. Фрейзер последовал за ним.
Глава 34
Алек оторвался от кроссворда, когда дверь в холл открылась в третий раз за последние десять минут. Он никак не мог разобраться в том, что происходило сегодня вечером в газете. Люди приходили и уходили. В этот раз в приемную вошел парень, держа в руках маленький коричневый пакет.
– Посылка для Оливии Дэвис, – сообщил он.
– Она только что ушла.
– Ты можешь расписаться за нее, парень?
Алек отложил книжку с кроссвордами, неохотно достал из кармана пиджака ручку. Машинально он выглянул на улицу и увидел Ливви, садящуюся в машину, припаркованную перед дверью.
– Обожди минуту, я попробую догнать ее, – сказал он курьеру. Вскочив, он обежал стол и выглянул наружу. – Мисс? Ливви Дэвис! – закричал он, махая рукой. Но машина уже сорвалась с места. Он понял, что его не услышали, и вернулся обратно.
– Вот. Распишитесь здесь. – Курьер подал ему квитанцию.
Алек вернулся на свое место. Ему не нравилось расписываться вместо других людей, это раздражало его.
Он снова достал ручку и наклонился над квитанцией, но в этот момент в холле появились спешащие куда-то Фрейзер и Энди.
– О, мистер Стюарт! – обрадовался Алек, увидев их. – Здесь посылка для Ливви Дэвис.
Фрейзер, дойдя до двери, обернулся.
– Позаботься о посылке, Алек! Она уехала на несколько дней, а я очень спешу. – Он беспомощно пожал плечами.
– Хорошо, мистер Стюарт.
– Можешь отнести ее на мой стол, когда распишешься за нее.
– Договорились.
Фрейзер поблагодарил Алека, пожал ему руку и поспешил за Энди. Сбежав по ступенькам, Фрейзер догнал спешащего Энди.
Алек мизинцем нашел место для подписи и нацарапал свои инициалы.
– Откуда посылка? – спросил он.
– Из Лондона, – ответил парень, складывая квитанцию и убирая ее в карман куртки. – Должно быть, что-то очень важное, раз решили послать с курьером. Но раз ее здесь нет, это пустая трата денег. Пока, приятель! – Курьер застегнул куртку, вышел под усиливающийся дождь, открыл дверцу фургона и залез в машину.
Алек наблюдал, как, мигнув красными огнями, фургон отъехал, а потом снова вернулся к кроссворду. Нет слов, все это раздражало! За сегодняшний вечер столько народу и сумятицы, сколько обычно выходит за неделю. Он надеялся только, что это не плохое предзнаменование.
Ливви сидела и молча смотрела в окно на освещенные улицы Абердина, по которым они проезжали. Дождь усилился, размывая по стеклу оранжевые огни фонарей. Ливви подняла руку и тыльной стороной ладони вытерла мокрые щеки. Она не знала, почему плачет, но не могла остановиться. Может, правильнее было остаться, думала она, пока слезы струились по ее лицу как дождевые капли – по стеклу перед ней. Один день в Абердине ничего не решал для Джеймса.
Утром она так старалась сделать что-то для кого-то еще, не думала о себе, а сейчас все изменилось. Она здесь, убежала от Фрейзера и думает только о себе. Она совершенно отчаялась и растерялась. Ей просто было необходимо время, чтобы все обдумать.
Пока Джеймс медленно вел машину к Бриджди, она потянулась к своей сумке. Она собрала ее меньше чем за десять минут, пока Джеймс в пальто стоял в дверях ее квартиры в мансарде, пытаясь скрыть отвращение во взгляде. Она достала носовой платок и вытерла нос. Потом посмотрела на его профиль и попыталась заговорить.
– Итак, как тебе понравился новый защитник, которого нашел Питер? Мама сказала, что… – Она замолчала, увидев, как он сжал челюсти, когда она заговорила, как судорожно дернулась его щека. Несколько секунд она наблюдала за ним. Он сосредоточился па дороге и молчал, делая вид, что ничего не слышал.
– Джеймс?
– Хм? – Он снял руку с рулевого колеса и похлопал ее по ноге. – Я пытаюсь сосредоточиться на дороге, Ливви, дорогая. Как-никак, незнакомая машина. Не хочу, чтобы мы нашли конец в доках Абердина! – Он слегка напряженно улыбнулся, и Ливви подумала, как все фальшиво. Почему она раньше не замечала его неискренности?
– Джеймс, я спросила, как тебе понравился новый защитник, которого нашел Питер? – Она не отрывала взгляда от его лица. Что-то заставило ее насторожиться, она сама не знала, что. – Мама должна была рассказать мне о твоих звонках. Почему она не говорила?
Джеймс хотел увеличить скорость, но включился красный свет, и он не успел. Не обращая внимания на ее второй вопрос, он сосредоточился на управлении машиной.
– Джеймс?
– Слушается руля, – сказал он наконец. – Добрый старый БТ.
Ливви заметила, как у него дважды дернулся мускул на щеке.
– Так что ты скажешь насчет нового защитника? Ты не можешь не знать о нем от Питера!
Вдруг Джеймс остановил машину. Он был разозлен бесконечными вопросами Ливви.
– Ливви, что это? Допрос третьей степени? – Он посмотрел на нее со смесью отвращения и раздражения. – Я понимаю, ты волнуешься. А сейчас давай забудем это!
Ливви пристально взглянула на него. Ее словно молнией поразило. Он вдруг сделался таким прозрачным, что она видела его насквозь.
– Нет, – сказала она, тряхнув головой. – Я ничего не желаю забывать! Ты ничего не хотел знать, не так ли, Джеймс? – Почему ей не пришло в голову спросить его раньше? – Ты ни разу не разговаривал с Питером! Он повернулся к ней.
– Ливви! Перестань! Какого черта ты задаешь дурацкие вопросы! – Он наклонился, чтобы дотронуться до нее, но она оттолкнула его.
– Ты ничего не знал, ты лжешь мне! Чего ты добиваешься? – жестко спросила она.
Он отвернулся, и его ноздри раздулись от гнева. Его затошнило от мысли, что он жил с ней. И все его мысли отразились на его лице.
– Боже! Почему ты приехал сюда? – вдруг заплакала она.
– У меня не было выбора! – злобно закричал Джеймс. Он ненавидел эту отвратительную женщину, пускающую сопли. Он отвернулся от нее, чтобы скрыть свою ненависть. Потом обуздал эмоции и сказал спокойно: – Пойми, Ливви! Что это все…
Но было уже поздно. Ливви увидела его лицо.
– Ты выродок! – закричала она, перетащила свою сумку на переднее сиденье и стала открывать дверь.
– Нет! Ты не сделаешь этого! – Джеймс схватил ее за руку и попытался помешать. – Ну-ка давай…
Он резко подтянул Ливви к себе, крепко вцепившись одной рукой в ее плечо, увеличил скорость машины. Совершенно обезумев, Ливви опустила голову и впилась зубами в цепкую, причиняющую ей боль руку. Пытаясь освободиться, он тряхнул рукой, совершенно забыв о машине.
– Господи! Ты сука! – И не раздумывая Джеймс ударил ее. От сильного удара по лицу голова Ливви впечаталась в стекло. Она задохнулась от боли и почувствовала во рту вкус крови. Это придало ей новые силы. Неистово сражаясь, она открыла дверь и выскочила из машины. Упав на колени, она чуть не потеряла сознание от боли, но холодный воздух отрезвил ее. Ледяной дождь приносил жгучую боль порезу на щеке, но, не обращая ни на что внимания, стараясь убежать от этого оборотня, она прижала к себе сумку и побежала по дороге. Она бежала, уклоняясь от машин и все дальше удаляясь от Джеймса, прежде чем тот смог осознать, что случилось.
Через несколько минут светофор дал зеленый свет, и две машины перед Джеймсом тронулись с места.
– Ливви! – Он выскочил из машины, оставив включенным двигатель, а дверь открытой, и бросился за Ливви вдогонку. – Ливви, вернись сейчас же! – вопил он. – Ты – тупая сука! Что ты делаешь?
Он обернулся, услышав жуткий скрежет. Это «форд», вылетевший с боковой дороги, пытался втиснуться в поток движущихся машин. Водитель не заметил стоящей машины Джеймса и врезался в нее со скоростью сорок километров в час.
– О Боже! – закричал Джеймс, потом снова посмотрел на дорогу и увидел, как Ливви, отчаянно размахивая рукой, остановила такси и торопливо села в машину.
– Ливви! Вернись сейчас же! – из последних сил завопил он. Но такси влилось в поток идущих машин, и Ливви уехала. Он зажал голову руками и закрыл глаза. Вокруг него собралась толпа, обсуждая аварию. Кто-то побежал вызывать «скорую помощь», но Джеймс уже ничего не соображал. Он слышал голоса, обращавшиеся к нему, но, не реагируя на них, дрожа всем телом, поплелся к груде металла, которая прежде была его машиной.
Алек закончил заполнять последние клеточки кроссворда и откинулся на спинку стула, чрезвычайно довольный собой. Конечно, это был не лучший его результат. Он затратил на решение кроссворда больше времени, чем обычно, но ведь он не превысил свой рекорд только из-за того, что ему постоянно мешали. Положив ручку в карман костюма, он с наслаждением водрузил ноги на стол. Уже около восьми часов вечера, все вокруг спокойно, как обычно. Он закрыл глаза и расслабился на несколько минут, и через какое-то время в холле воцарилась тишина, прерываемая его тихим храпом.
Человек, идущий первым, был в костюме, поверх которого была надета черная куртка с капюшоном. Этот камуфляж облегчал его работу. Ему не задавали лишних вопросов, так как он выглядел как преуспевающий бизнесмен. Он молча вошел в приемную вместе со своим товарищем, прячущимся за ним. Остановившись в дверях, человек в куртке с трудом поверил в свою удачу. Охранник, дежуривший в холле, спал.
Вынув из кармана небольшую, обтянутую кожей дубинку, человек в куртке бесшумно подошел к столу и встал за спиной Алека. Примерившись, он обрушил на затылок Алека тяжелый удар. Тело Алека обмякло и стало падать со стула. Человек в куртке подхватил его, а потом с помощью своего скромного друга уложил за столом, чтобы лежащее тело не бросалось в глаза. Потом они вышли к машине, оставленной у входа в здание. Нескольких минут им хватило, чтобы принести четыре литровых канистры бензина и запереть приемную. Злоумышленники поднялись по лестнице в главный офис и принялись за работу.
Разливая повсюду бензин, они особое внимание уделили главной комнате и входной двери в нее. Они действовали быстро и слаженно. Человек в куртке прошел через два редакторских кабинета, которые располагались в самом конце здания, но не обнаружил ничего интересного для себя. Его скромный приятель действовал в главном помещении.
– Ты ничего не пропустил? – спросил человек в куртке, подходя к своему напарнику.
Тот покачал головой: – Думаю, ничего. Все это вспыхнет сразу.
Человек в куртке оглядел все опытным глазом и, поднял две пустые канистры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52