Вчера с Аланом она поняла, какой успех может ожидать ее, как многого она может достичь. Теперь все это надо отбросить, подумала она. Нет, она ничему и никому не позволит стать между ней и славой. При мысли об этом у нее сильно забилось сердце, а все остальное уже было для нее не важно. Своей победой она хотела успокоить призрак отца, который постоянно мучил ее. И для того, чтобы он оставил ее, нужна эта победа и слава.
Ливви проглотила комок в горле:
– Джеймс! Я не могу выйти за тебя замуж сейчас. Только не сейчас! Извини, но я не могу.
Джеймс опустил руки.
– Что это значит? Почему ты не можешь выйти за меня замуж? Что останавливает тебя, Ливви? – Панические нотки зазвучали в его голосе. Он не представлял, что она откажется от его предложения.
– Я хочу поехать в Бразилию, Джеймс. Я хочу эту работу. Меня ждет большой успех, если я встречусь с Ленни Дьюсом. Тогда моя программа…
– Твоя программа! Твоя программа! Гоняться по Южной Америке за диким гусем ради часовой записи на магнитной пленке? Ведь все дело в этом, Ливви! Где гарантия, что Хьюго найдет его снова? Абсолютно никакой! – Джеймс почти кричал. От волнения Ливви протянула руку, чтобы дотронуться до него, но он оттолкнул ее. – Почему ты так доверяешь Хьюго, Ливви?
– Потому, что я звонила ему сегодня утром, после долгого вчерашнего разговора с Аланом. Я сказала, что звоню по поручению финансового директора программы. Он сказал мне, что после нашего разговора он усердно пытался найти Ленни Дьюса, и, кажется, ему это удалось.
Джеймс задохнулся, все его опасения переросли в ужас, который заледенил его. Он вскочил злой, расстроенный и страшно испуганный. Он прошел к окну и стал спиной к Ливви, глядя на чудесный вид, раскинувшийся перед ним. Через минуту он ощутил, как Ливви дотронулась до его плеча, а потом прильнула к нему.
– Джеймс, пожалуйста! Нам не нужно ссориться из-за того…
– Что не имеет никакого значения! – закончил он фразу. В какой-то момент ему пришла сумасшедшая мысль – рассказать ей всю правду; рассказать, каким образом Хьюго собирается пробиться наверх, а потом вымолить у нее прощение. Но эта мысль исчезла, а его силы иссякли.
– Мы можем поехать в Бразилию вместе. У меня останется немного времени после моей работы, а у тебя после конференции. И мы сможем провести его вместе. Может быть, нам удастся выкроить несколько недель? – Ливви нежно обняла его за плечи и повернула к себе лицом. Джеймс посмотрел на нее.
– Ну, пожалуйста, Джеймс! – Ее голос умолял. Он был раздавлен. У него не оставалось никакого шанса вылезти из этой истории, никакого! Впервые в своей жизни он не смог улыбнуться: он не мог ничего предпринять, у него болело сердце от безысходности. Он отвел взгляд и пожал плечами.
– Джеймс?
– Да, Ливви, будет все так, как ты хочешь, – сказал он.
Успех так много значит для нее, подумал он, больше, чем я. Ну так и пусть сама расплачивается за него. Ленни Дьюс, ха! Чувство обиды ударило в голову. Разве что диких обезьян она там найдет, в Бразилии, а не Ленни Дьюса. А он-то хотел ее спасти…
Семена, посеянные Хьюго, дали всходы. Пусть Ливви до конца пройдет по той дорожке, которую сама выбрала, подумал он.
В среду Мэриэн, секретарь Хьюго, только в девять вечера покинула офис. Она заглянула к Хьюго, все еще работающему в своем кабинете, проверила, не осталось ли чего важного на ее столе, и выключила верхний свет. По пути к лифту она достала из сумки складной зонтик. Лифт унес ее вниз.
Чтоб тебе лопнуть! Хьюго наблюдал за ней из своего кабинета и, когда она исчезла, подождал еще несколько минут. Потом поднял телефонную трубку, достал из нагрудного кармана листок бумаги и набрал номер, записанный на нем. Он подождал какое-то время, пока набор дойдет до Колумбии. Номер отозвался сразу же, как он услышал сигнал вызова.
Хьюго несколько секунд слушал шум и шорохи на линии.
– Алло? Мануэлло, пожалуйста.
Ему ответили по-испански, но из-за плохого соединения он не мог разобрать, о чем идет речь. Тогда он уже по-испански попросил позвать к телефону Мануэлло. Но на проводе что-то щелкнуло, и голос на другом конце трубки совсем угас. Хьюго рассвирепел и заорал:
– Мануэлло? Сеньор Мануэлло? – Но линия уже отключилась. – Дерьмо! – Хьюго швырнул трубку и посмотрел на часы. Он знал, что звонить должен был в полдень по местному времени, а это значило в девять по лондонскому. Если бы он не ждал так долго, пока уберется Мэриэн, он мог бы позвонить чуть пораньше. Он снова посмотрел на часы и быстро просчитал всю ситуацию. Время контакта прошло. Мануэлло хотел твердого подтверждения, что деньги будут к концу недели, и Хьюго нужно было убедить его в своих деловых способностях. Он снова подошел к телефону и решительно набрал номер.
Через несколько минут номер ответил. На этот раз помех не было.
– Алло? Сеньора Мануэлло, пожалуйста! – Хьюго облегченно вздохнул и забарабанил пальцами по столу, нервничая в ожидании контакта. В эту минуту он ненавидел всех, так как все его будущее зависело от этого разговора. Он потратил очень много сил и времени, чтобы провернуть эту сделку, и сейчас был связан с крутыми ребятами. Они не будут иметь дело с человеком, потерявшим доверие, себе дороже не падать в их глазах.
Он поднял глаза, все еще поджидая, когда Мануэлло подойдет к телефону, и вдруг увидел Робсона, выходящего из лифта.
– О черт! Только его мне не хватало! – прошептал он, с трудом переводя дыхание. Не выдавая себя, он увидел, что Робсон собирается пройти в свой кабинет. Тогда, уже больше ни о чем не думая, он бросил телефонную трубку, встал, вышел из-за стола и распахнул дверь.
– Какого черта ты здесь околачиваешься ночью? – зарычал он.
Робсон остановился на полпути, ошарашенный неожиданной атакой. Посмотрев на пылающее гневом лицо Хьюго, он, с трудом подбирая слова, попытался ответить на злой выпад.
– Я… Я сегодня вечером встретил в пабе своего приятеля. Он журналист в «Индепендент». Рассказал мне любопытную историю об «ИМАКО»
– Какую?
– Он высказал предположение, что у них такая большая страховая премия, потому что МАФФ расследует дело с бензотетрином. Компания, может быть, связана с производством этого ядерного топлива. А руководство компании заботят подобные разговоры.
– Поэтому ты шляешься по Сити? Чтобы сообщить мне эти сногсшибательные новости?
Робсон вспыхнул от злых, иронических слов Хьюго, но сдержался.
– Я подумал, что неплохо бы заглянуть в папки по «ИМАКО», – попытался объяснить он. – Мы должны им громадную сумму, и я хотел бы проверить, не сделали ли мы ошибки.
Хьюго вздохнул. Он понял, что ведет себя на редкость глупо.
– Ты уж извини меня, Пауль. У меня был очень трудный день. Давай поговорим об этом завтра? – Хьюго нужно было, чтобы Робсон ушел. Казалось, все сегодня сговорились мешать его бизнесу с Мануэлло. То та сучка со своим зонтиком, теперь этого чистоплюя принесло. – Послушай, Пауль! Я очень ценю твои деловые качества, но сейчас мы не в состоянии обсуждать всякие мелочи… Я… Робсон прервал его:
– Для тебя это мелочи, Хьюго? Я не думаю, что это пустяк.
Хьюго ощутил подкатывающее бешенство:
– Да, для меня это мелочи, Пауль. Я старший партнер в компании и имею право решать все вопросы без обсуждений. Ты понимаешь это?
– Превосходно понимаю. – Робсон холодно взглянул на Хьюго.
– Хорошо. Я, знаешь ли, рад за тебя.
Двое мужчин какое-то время стояли друг против друга и молчали. Потом Робсон повернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Хьюго слушал, как затихли его шаги, потом взглянул на часы и вернулся к телефону. Он разберется с Робсоном завтра: пригласит его на ленч или придумает еще что-нибудь. Ему не нравилось быть сволочью, но иногда это единственный путь, чтобы уладить дело.
Через минуту он наконец добрался до Мануэлло.
– Я приготовил деньги. Они будут к концу недели. А все остальные детали ты уже знаешь до мелочей.
Мануэлло дал ему номер банковского счета, который он записал на бумаге. Через секунду разговор закончился, и Хьюго с облегчением вздохнул.
Джек попросил водителя остановиться и посмотрел на здание перед ним. Он проверил адрес, который дал ему Хьюго, и поймал понимающий взгляд таксиста. Джек наклонился вперед, расплатился и вылез из машины, не уверенный в том, что правильно поступает. Хьюго должен был присоединиться к нему. Джек посмотрел на вопиющие красочные фотографии, показывающие, какой секс посетители могут увидеть в баре, и скривился. Он стоял на тротуаре, решая, как поступить.
Потом взглянул на часы. Он опоздал уже на час – наверное, стоит пойти в бар и отыскать Хьюго. Джек спустился по темной, грязной лестнице, заплатил за вход толстяку у двери и вошел в бар.
Опустив голову, Джек пробрался к стойке и громко заказал выпивку. Затем стал говорить девушке у стойки, что встречается с другом, она в ответ безразлично пожала плечами, как бы говоря: «Какого дьявола ты мне все это говоришь, осел!» Джек заплатил четыре фунта за джин и, смущенный тем, что происходит на сцене, встал к ней спиной. От этого представления его стало подташнивать. «Сейчас допью, – подумал он, – и уйду». Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Джек обернулся и увидел жирнягу, которого он встретил у входа.
– Вы ждете мистера Говарда?
– Да.
– Идите за мной. – Человек повернулся, не обращая больше на него внимания, и Джек увидел лоснящуюся спину его пиджака. Он допил джин и пошел за неожиданным проводником через весь бар, а потом вошел в дверь, прикрытую красной занавесью. Дверь за ним захлопнулась, и он остался один в маленькой и темной комнате, встревоженный и растерянный.
Через минуту дверь открылась и появился Хьюго. Джек бросился к нему и схватил его за руку.
– Хьюго, старина, чертовски приятно тебя видеть! – нервно рассмеялся он. – Я должен признаться, что сильно перепсиховал. Что за дикая идея встретиться в таком лупанарии! Это что? Шутка? В колледже ты всегда был чокнут на подобных местах. – Он снова рассмеялся, но уже с облегчением, и Хьюго улыбнулся.
– Проходи и садись, Джек. Чувствуй себя уютно. Я хочу кое-что показать тебе.
Он подвел Джека к одному из стульев, стоящих у большого экрана. Они сели. Джек снова встревожился:
– Слушай, старина, я не большой охотник до порнушки. Предпочитаю не таращить глаза, а развлекаться сам.
– В том-то и дело, дружище, именно в этом все дело. Хьюго кивнул кому-то за спиной Джека, и на экране появились первые кадры. И тут Джек увидел себя – с завязанными глазами, а потом он увидел, как Нел занимается любовью с блондинкой на кушетке. Он вскочил, шокированный и смущенный, а потом двинулся к экрану, чтобы закрыть изображение. Из двух динамиков, стоящих по обе стороны экрана, неслись голоса: Нел, блондинки и его собственный.
– Что за мерзость! – завопил он. – Убери это! Выключи! Он взглянул на Хьюго, потрясенный и больной, потом снова повернулся к экрану. – Убери это! – закричал он снова с исказившимся от ярости лицом. Он подскочил к Хьюго, схватил и стал трясти. Кровь ударила ему в голову, он не соображал, что делает. Через какое-то время в комнате зажегся свет. Экран снова стал пустым.
Пустота, невыносимая пустота овладела душой Джека. Он отпустил Хьюго и закрыл лицо руками.
– Ты ублюдок! Ты трахнутый ублюдок!
Хьюго бесстрастно наблюдал за ним. Он подождал, когда Джек стал контролировать себя. Тогда он встал, разгладил пиджак, смятый Джеком, и подошел к небольшому металлическому шкафу. Он открыл его, достал бутылку скотча, два стакана и налил в каждый большую порцию виски. Один стакан он протянул Джеку и заметил, как дрожала его рука, берущая стакан. Он снова сел и молчал, пока Джек вытирал лицо носовым платком.
Что ж, пожалуй, он уже созрел для разговора.
– Ты снимал все это?
Хьюго кивнул, и, казалось, ответ его совсем добил Джека.
– Итак, сколько ты хочешь? – Он глотнул виски, чтобы успокоиться. Не было смысла в разговорах, Джек знал, что Хьюго может погубить его. Он понимал, что если Хьюго взялся за него, то это пахнет серьезным шантажом. Хьюго не играет в детские игры. Хьюго довольно ухмыльнулся:
– Ты знаешь, что Алиса – несовершеннолетняя, Джек? И что на днях в парламенте твой отец говорил о наказании за секс с несовершеннолетними?
Джек с трудом, едва сдерживаясь, прохрипел:
– Сколько?
– Я хочу, чтобы ты перевел сто тысяч фунтов на тот счет в банке, который я назову. Это надо сделать в пятницу, – ответил Хьюго.
Джек смотрел ему в лицо – слишком маленькую цену запросил Хьюго. Пленка с приемом наркотиков и сексом с двумя женщинами, одна из которых несовершеннолетняя, могла бы погубить Джека.
– Я так понимаю, это не все? – спросил он.
– Нет, но пока этого достаточно. – Хьюго достал сигареты и закурил. Он знал точно, какую большую цену мог заплатить Джек, но он не хотел воспользоваться всем сразу. Ценные бумаги Джека пригодятся ему позднее.
Джек отвернулся и допил виски.
– И когда ты захочешь получить большую сумму?
– Возможно, через три месяца. Другие пятьдесят процентов.
– Зачем тебе это, Хьюго? – Джек встал. Он с трудом сдерживал слова, которые рвались у него из самого сердца. – Почему ты так поступил со мной, Хьюго? Я же твой друг! Мы же учились вместе!
Хьюго сузил глаза. Не имело смысла все говорить Джеку, но у него появилось чудовищное желание показать и утвердить свою власть. Ему хотелось, чтобы Джек, с его тупыми мозгами, понял, насколько умен Хьюго.
– У меня сейчас бизнес с одним джентльменом из Колумбии. С этим будет связано использование твоих акций. Я предполагаю, что к концу года эта сделка превратит меня в очень богатого человека. Я затратил очень много времени на организацию этого дела, Джек! Но я думаю, что почти все завершено. – Он швырнул сигарету на пол и придавил ее каблуком.
Джек испытал огромное желание ударить его по самодовольной роже – слова Хьюго взбеленили его, они звучали так, как будто он считал, что все должны восхищаться его умом и поступками, – но он не нашел в себе мужества на этот поступок. Он был связан по рукам и ногам. Он только встал и, оставив Хьюго, пошел к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52