Если он все проконтролирует, то нечего бояться – компания не останется в накладе. Он просто отметит страховку поздним числом. – Я не могу помнить всякую проклятую мелочь, – сказал Хьюго агрессивно. И Робсона удивил его злой взгляд.
Трудно назвать мелочью такие крупные страховые суммы, подумал Робсон, но заставил себя оставаться спокойным. Тревожные мысли снова вернулись к нему.
– Я еще тебе нужен?
– Нет. Постарайся добыть информацию об «ИМАКО». Мне нужно знать как можно больше.
Робсон пожал плечами. Это было очень трудно, но если это все, чего хотел Хьюго… Тревога становилась сильнее, но он встал, с шумом отодвинул стул от стола и сказал, что займется «ИМАКО» позднее, так как сейчас должен вернуться на торги.
Хьюго согласился, но попросил Робсона обязательно перезвонить, когда он свяжется с Дорси. Пауль обещал, но неожиданный интерес Хьюго к «ИМАКО» добавил ему лишний повод для волнений. Он вышел из кабинета с мыслью, что Дерек может подождать. Пауль уже опаздывал на встречу с брокерами и может много потерять, если будет бегать к Хьюго при его каждом нелепом требовании.
Фрейзер делал заметки, просматривая информацию на экране. Было уже поздно, он сидел за компьютером с тех пор, как ушли все сотрудники. И глаза уже устали от постоянной работы с мерцающим экраном. Он отвернулся на несколько минут, снял очки, потер лицо руками, а потом снова надел очки и вернулся к работе. Он искал связь и был уверен, что она есть. Он интуитивно чувствовал, что «ИМАКО» начинает нервничать, и хотел найти причину паники. Он стал изучать дело Мак-Гриди с первой страницы, но никак не мог обнаружить связь с другими делами, которыми он занимался против «ИМАКО». Все дела, связанные с этой компанией, которыми он занимался много лет, были разными, и он не мог связать диагнозы всех болезней с химическим производством. Но чувствовал, что эта связь должна быть, хотя прямых фактов и доказательств не было. Все пострадавшие имели разные диагнозы. Различные кожные заболевания, респираторные, несколько смертей – все это могло быть следствием воздействия какого-то отравляющего вещества, но доказательств не было.
Все они были служащими «ИМАКО» – но никто не работал на производстве, кроме Мак-Гриди, с его эмфиземой. Он работал с удобрениями, но, кроме этого, был заядлым курильщиком, что и было указано в деле.
Фрейзер в сердцах поставил точку на сегодняшней работе – он сделал достаточно. Встав, он начал массировать шею, снимая напряжение. Потом выключил компьютер, вынул дискету и убрал ее в коробку. Когда он стал убирать бумаги, то услышал стук в дверь. Посмотрев в полутемную приемную, он увидел Бет.
Он замер, не зная чего от нее ждать после вчерашней ночи, когда, еле извинившись, он с большим нетерпением почти вышвырнул ее, полуодетую, из дома, торопясь объясниться с Ливви. Он представил эту сцену, понимая, что вел себя не очень достойно. Но так как отступать было некуда, он подошел к двери кабинета, открыл ее и пригласил Бет зайти.
Бет долго думала, как ей поступить. Конечно, если бы Дорси не настаивал, она просто послала бы Фрейзера куда подальше. Она слишком хороша, чтобы бегать за ним. Обычно, попадая в нелестное положение, она вычеркивала все из своей памяти и начинала новую интрижку. Но в этот раз она не могла так поступить. Дорси запугал ее. Она была у него на крючке, а он не играл в детские игры. Если он утонет, то потянет Бет за собой. У нее не было возможности помешать этому. И вот после своего крушения она снова здесь, несмотря на свое нежелание. Она пришла сюда, чтобы получить информацию, которая была так нужна Дорси.
Помешав Фрейзеру поцеловать ее в щеку, она прошла мимо него в кабинет и села рядом с его столом. Фрейзер был очень Смущен, и не глядя ей в глаза, попытался извиниться. Но она, улыбнувшись, быстро прервала его.
– Забудь это! Давай решим, что это просто недоразумение. – Она встретилась с его взглядом и продолжила: – Договорились?
Он вспыхнул, вспомнив, в каком она появилась виде, и неуверенно ответил:
– Договорились. Но я бы понял, если бы ты больше никогда не захотела видеть меня.
Бет непринужденно засмеялась и махнула рукой, отметая его слова.
– О, Фрейзер, не будь таким сентиментальным! Наш роман был прерван, вот и все. С моей стороны нет никаких обид, и я не оскорблена. Хотя я должна принести извинения, что расстроила Ливви. – Она приподняла брови. – Мне кажется, что она восприняла это плохо.
Фрейзер ощетинился при одном упоминании Ливви.
– Не расстраивайся из-за Ливви, – холодно сказал он. – Она большая девочка.
Бет пожала плечами и посмотрела на стол.
– Над чем ты так поздно работаешь? – спросила она, изучая страницу блокнота. – «ИМАКО»? Милорд Фрейзер! Почему ты интересуешься прошлыми делами «ИМАКО»?
Фрейзер хотел подойти к ней, чтобы забрать блокнот, но потом подумал, что это будет слишком грубо. Уже хватит с его стороны грубостей.
– Меня интересуют кое-какие факты, и я решил изучить эти дела.
Бет вопросительно посмотрела на него, а потом снова на страницу и прочитала имя одного больного – Мак-Гриди.
– Я работала с этим делом и очень хорошо помню его. Что тебя интересует, Фрейзер? Может быть, я смогу помочь?
Фрейзер вздохнул и присел на край стола.
– Если быть честным, Бет, то я не уверен во многом. Я слышал, что продукция «ИМАКО» проверяется МАФФ. Я попытался сам найти причину, но ничего не добился. Я надеялся проверить все случаи, но у всех заболевших разные диагнозы, и нет никаких оснований связывать их с производством каких-либо опасных веществ. Я старался разобраться, но бесполезно.
– Но, насколько я могу вспомнить, симптомы болезней совершенно не связаны с химикатами, – запротестовала Бет. – И многие из заболевших даже не работали непосредственно на производстве. По каким причинам ты решил, что здесь, может быть, замешан бензотетрин?
Фрейзер покачал головой:
– Фактов нет. МАФФ проводил расследование, но ничего не обнаружил. И мне ничего не удалось узнать. У меня только интуиция, и ничего больше. Я, как терьер, на привязи – хочу узнать, но не могу достать!
Бет рассмеялась:
– Я представляю тебя в клетчатой попоне! Но, чтобы ты ни говорил, они заплатили всем пострадавшим компенсацию, даже не доходя до суда.
– Да, но они могли это сделать, чтобы не привлекать к себе внимания.
– Чтобы умиротворить человека из газеты, стоящего за спинами пострадавших, – ответила Бет. – А тебе не кажется, что они могли это сделать по моральным соображениям, Фрейзер?
– Какую сторону ты защищаешь? – улыбнулся он.
– Никакую. Я вела больных и давала медицинское заключение, исходя из заболевания. И я не понимаю, что там может быть еще, кроме обычных болезней.
Фрейзер посмотрел на нее. Она была хорошим доктором с прекрасным положением и практичной женщиной. Все, что она говорила, было разумно. Может быть, он воспринимает все очень эмоционально? Может, видит то, чего нет на самом деле?
– Ладно, Бет. Возможно, мне все это кажется. Как бы там ни было, но мой рабочий день закончился. Могу я тебя пригласить что-нибудь выпить?
Она посмотрела на него, а потом покачала головой. Она получила то, зачем пришла, не имеет смысла зря тратить вечер. Извинившись, она отказалась, сказав, что рано встала утром и пришла только для того, чтобы уладить недоразумение между ними. Фрейзер поднялся:
– Спасибо, Бет. Я очень ценю… и извини меня. Бет надела пальто, подошла к нему и поцеловала в щеку.
– Все хорошо.
Он положил руку ей на затылок, привлек к себе, а потом наклонился и жадно поцеловал.
– Бет?
Она открыла глаза.
– Все будет иначе…
Она закрыла ему рот рукой и отодвинулась от него.
– Да, – сказала она спокойно. – Я уверена, что будет. – Улыбнувшись ему, она вышла из офиса.
Дерек должен быть доволен – она сейчас позвонит ему.
Глава 29
Ливви стояла рядом с домом двадцать два по Холбурн-роуд, отвернувшись от окна, в которое миссис Роу наблюдала за ней. Старушка постучала в стекло, а когда Ливви посмотрела на нее, радостно помахала. Митч опаздывал уже на десять минут, и все это время хозяйка Ливви стучала в стекло и махала рукой. Она явно относилась к Ливви как к своей любимице Тилли. Ливви отвернулась от окна и стала смотреть на улицу, засунув руки поглубже в карманы и желая, чтобы Митч скорее появился.
Стояли последние мартовские дни. Солнце сияло по-летнему ярко, но было холодно. Она была одета в новое пальто в клетку, которое купила для шотландской погоды, с огромным воротником и карманами, из которых не вынимала рук. Шерстяной берет закрывал ей уши. На ней было теплое белье, легинсы, охотничьи ботинки и серые теплые вязаные носки.
Переступая с ноги на ногу, она наконец увидела черный джип Митча с открытым верхом, из которого орало радио, и с облегчением вздохнула. Повернувшись к окну, она последний раз помахала хозяйке и пошла навстречу машине, резко затормозившей.
– Доброе утро, миледи Оливия! Не было никакой необходимости так экипироваться! У нас прогулка на вертолете, а не путешествие пешком в горы! – воскликнул Митч, выскакивая из джипа.
– Но мне холодно. И потом мы собирались прогуляться, когда прилетим. А на диких землях Абердина будет морозно!
Митч рассмеялся.
– Ах ты, нежная южанка! – Открыв дверь, он помог ей сесть в машину, закинул на заднее сиденье ее сумку. – Подожди минутку.
Подбежав к дому, где миссис Роу все еще стояла у окна, он постучал в стекло, и старушка, с большим трудом подняв шпингалет, распахнула окно.
– О-о, Митч! Как ты поживаешь?
– Прекрасно, прекрасно. Очень рад был увидеться с вами, миссис Роу! – Он перегнулся через подоконник и поцеловал старушку в морщинистую щеку. Потом галантно поклонился ей и удалился, легко перепрыгнув через дроковый кустарник, росший в саду. Потом с уже более серьезным видом сел в машину. Когда он поехал в сторону Абердинского аэропорта, Ливви буквально стонала от смеха.
Митч несколько дней планировал эту прогулку на вертолете: он считал, что это единственная вещь, которая может покорить ее. После неудачи несколько дней назад, когда он почти уложил ее в постель, но в последнюю минуту все рухнуло, он был в постоянном сексуальном напряжении. И все время отчаянно мечтал закончить то, что они начали. Не потому, что Ливви стала для него единственной женщиной, нет – Митч не верил в любовь. Он любил только свою маму и свою камеру. Это желание было другого рода – его можно было сравнить с пудингом, покрытым клубничным кремом, который он собирался съесть, но последний кусок предложили другому. А он хотел пудинга сейчас и больше ни о чем не мог думать.
Пока они ехали в аэропорт, Ливви стала набрасывать заметки для своего раздела. Она решила посвятить один номер туризму в Абердине. Эта идея ей пришла в голову, когда Митч предложил прогулку на вертолете. Она предполагала рассказать об Абердине, показать его старинную красоту и очарование суровой природы. Написать об исторических, знаменитых местах города и о его окрестностях, о побережье и долинах, о Грэмпиан Маунтинс и Спрей Вэлли. А для всего этого нужны были хорошие снимки. Ей хотелось сделать приложение интересным, хотелось, чтобы люди стремились купить его. А спрос, несомненно, привлечет желающих дать объявление или рекламу. Ей очень хотелось, чтобы ее приложение имело успех.
Митч втиснул свой джип на свободное место на стоянке в аэропорту, выключил двигатель и изучающе посмотрел па Ливви.
– Возбуждает? – спросил он.
Ливви оторвалась от блокнота и недоумевающе посмотрела на него.
– Тебя возбуждает? – опять повторил он, отбивая ритм ладонями по рулю, и уточнил: – Я говорю о прогулке на вертолете.
Ливви пожала плечами. Ей хотелось сказать, что вряд ли. Как-то раз, готовя программу, она целую неделю болталась на вертолете! Но тут она посмотрела на мальчишеское лицо Митча, полное счастливого ожидания.
– О да, я просто счастлива!
– Хорошо, мне кажется, ты получишь удовольствие! Она улыбнулась и наблюдала за ним, когда он стал поднимать крышу. Он занимался этим, пока Ливви вынимала из машины две камеры, свой рюкзак, сумку с пленками, набор с линзами, сандвичи, термос. Через несколько минут они уже были готовы.
– Пойдем, Ливви. Это будет роскошная прогулка, – нетерпеливо сказал Митч, взяв сумки и шагая к терминалу.
– Не могу дождаться, – ответила Ливви, с трудом сдерживаясь от смеха.
Усевшись, Ливви откинулась на спинку сиденья и стала ждать, когда пилоту разрешат взлет. Ей была знакома вся предварительная подготовка. Она закрыла глаза и расслабилась, ожидая, когда вертолет поднимется в воздух. Она не вслушивалась в болтовню Митча со своим другом-пилотом, который работал на нефтяную компанию. Ливви думала о снимках, которые нужно сделать для ее раздела. Через несколько минут она почувствовала, что ее бедро осторожно поглаживают.
– Не надо нервничать, – сказал Митч тихо. – Это все безопасно. – Ее затошнило от его снисходительно-покровительственного тона.
Ливви открыла глаза и передернулась. Он стал действовать ей на нервы – пора поставить его на место. Она улыбнулась, убрала его руку и сказала сухо:
– Я не нервничаю, Митч.
Он кивнул, но его взгляд говорил, что ей не нужно притворяться, он все понимает. Она глубоко вздохнула, по тут ее спас заработавший двигатель. Через несколько минут они поднялись в воздух, набрали высоту и, покинув зону аэропорта, направились от побережья в самое сердце Абердина.
Ливви была изумлена красотой земли, над которой они пролетали. Сначала они пролетели лад Абердином, и Митч смог сделать несколько черно-белых снимков Гранит Сити с его величественными, строгими зданиями на фоне сурового Северного моря. Сверкающее небо и бледное мартовское солнце давали плохое освещение для снимков, и они повернули в глубь страны по направлению к горам.
Вертолет летел вдоль Ривер Да, высоко над прекрасной долиной, потом над деревней Эбойн к скалистым вершинам на севере Шотландии. От открывающейся картины захватывало дух. Потом они пролетели над Грэмпиэн Маунтинс по направлению к Спрей, над сохранившимися замками и руинами, такой красоты Ливви даже не представляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52