Только вместо шкур - купол из резного камня, внутри великолепие дворцовых покоев и крытая галерея с бассейном и вечно цветущим, даже в пятидесятиградусную жару, садом.
- Боюсь, нам придется задержаться здесь на несколько дней, Тони. Прошу простить меня - жертва политических интриг. Династические дрязги, Бейлим сокрушенно пожал плечами.
- А здесь на нас не нападут? Ведь дом совсем не охраняется, опасливо осматривала Антония совершенно бесхозную роскошь.
- Здесь нам нечего бояться. Никто, кроме моих доверенных приближенных, не знает о существовании этого дома... ("Попробовал бы кто-нибудь приблизиться сюда хотя бы на десять километров", - усмехнулся про себя Бейлим). Надеюсь, я смогу защитить вас, Антония!
С этими словами принц извлек из внутренних карманов джинсового костюма пистолет и кинжал, небрежно жонглируя зловещим оружием. Он решил продемонстрировать Тони все свое мастерство. Поэтому уже через полчаса, облачившись в черный, вышитый серебром тоб, потчевал гостью напитками и яствами из огромного холодильника, содержимое которого регулярно обновлялось.
Профессор Кин, следивший за адаптацией юноши к роли принца, посоветовал устроить для него скрытое убежище, где бы он мог остаться наедине с самим собой, избегая таким образом нервных перегрузок. Хосейн лично следил за тем, чтобы уединение сына не нарушалось, и комфорт и безопасность были строго соблюдены. Все во дворце делали вид, что не догадываются о тайном убежище принца, где он проводил по несколько дней, скрываясь от усердных педагогических наставников.
Юный принц не задавал себе вопросов, почему в его доме всегда царит идеальная чистота, в ларях полно свежего белья, холодильники набиты вкусной едой, а в баре освежаются напитки, повышая крепость по мере его взросления. Теперь-то он отлично знал, что за десять километров от усадьбы установлен кордон сигнализации, а в тщательно спрятанных в садовых кущах флигелях проживает обслуга и охрана - армия невидимок, главным условием пребывания здесь которых является незаметность.
Антония не переставала удивляться восточным чудесам, появляющимся на каждом шагу абсолютно загадочным образом, как в сказке "Аленький цветочек". Она приняла омовение в мраморной купальне, обнаружив весь набор необходимых купальных принадлежностей, а также красиво сложенный хитон тончайшего шелка бирюзового цвета. Облачившись, Антония тут же попала на террасу, где ждал за накрытым столом также сменивший свой европейский костюм на белое покрывало Бейлим. С его мокрых завитков падали капли, а взгляд под тяжелыми от воды ресницами проказливо блестел - принц ждал, какое впечатление на гостью произведут расставленные на голубой скатерти блюда. Здесь были самые тонкие деликатесы, полагающиеся к празднику и даже французское шампанское в ведерке со льдом. Бейлим сам удивился таким роскошествам, он быстро смекнул, что обязан чудесами этого дня Амиру. Он уже давно заметил, что равнодушный к прекрасному полу советник, предпочитает все же окружать женщин роскошью ( пусть даже попадающих в орбиту его внимания в ранге гостей), а высшим знаком его симпатии к даме являлся бирюзовый цвет. Огромные букеты гортензий этого морского цвета, украшавшие террасу, одежда Антонии и положенный возле её прибора бирюзовый амулет на кожаном шнурке, свидетельствовали о причастности Амира.
- Потрясающе! Я начинаю с благодарностью думать о любезно скончавшемся министре. Мне нравится терпеть лишения скиталицы, разделяя беды государственного мужа, вынужденного пребывать в убежище, - вздохнула Тони. Только сдается мне, что я далеко не первая спутница Его высочества, попадающая сюда в столь пикантной ситуации.
Бейлим даже вскочил, не находя слов от негодования. Он оторопело смотрел на Тони, словно она обвинила его в государственном преступлении.
- Клянусь! Клянусь этой землей и своей кровью! Ты - первая женщина, которая попала в мой дом! - В осанке принца, положившего кисть на эфес кинжала, в гордом взмахе подбородка и его клятвах было столько театрального, что Атония рассеялась:
- Я чувствую себя на сцене. Опера Моцарта "Похищение в серале". А ты, случайно не поешь?
- Антония, сейчас же поклянитесь, что верите мне, - упрямо держал жанр трагедии принц.
- Не слишком ли торжественно для такого чудесного утра, этих голубых цветов? Милый мой мальчик, вам бы держать меня за руку, смотреть в лаза и шептать что-то лирическое, а не хвататься за кинжал. Да и шампанское пора открыть...
- Ты веришь мне?
- Если бы не верила, давно сбежала бы из ваших райских садов. Довольно об этом. Что там за розовые кусочки виднеются из под овощных букетов на серебряном блюде?
- Форель. Королевская форель из наших прудов. А ещё здесь целое ассорти морских деликатесов - и омар и, кажется, трепанги...
- То, что надо после всех этих потрясений. Надеюсь, моего шофера уже разгримировали, - вскользь сказала Тони, но заметив сверкнувшие глаза принца, решила эту тему оставить. Ну, что же, раз ему угодно, она охотно поддержит игру, оставаясь "пленницей" в уединенном заточении и "не заметит" стараний невидимых поваров, горничных и, конечно, охраны.
Они весело позавтракали на террасе, наблюдая сквозь кружево резного камня, как постепенно выцветает на солнце синева морской глади и короче становятся тени.
За пиршеством последовала прогулка по саду, представляющему экзотическое смешение флоры со всех континентов. У толстого ствола старой пальмы, вознесшей шатер пышных листьев на высоту десятиэтажного дома, принц остановился и деловито потрогал плотную серую кожу. Затем, демонстрируя меткость, стал метать кинжалы, вонзая клинки в плотную древесину. Вытащив лезвия, принц обломил сочный мясистый побег низкорослого кактуса и смазал им исколотую кожу пальмы.
- А теперь - смотри! - Сок темнел, становясь лиловым, а затем пурпурно-красным. На сером гладком стволе проступило алое "А. Б," - Это теперь навсегда, так же, как в моем сердце. И ни одной лишней ранки
"Совсем неплохо для такого юнца, - подумала Антония. - Впрочем, восточные мальчики быстро становятся мужчинами, но не торопятся превратиться в стариков".
Антония поблагодарила судьбу за неожиданную перестрелку - подлинную или подстроенную, предоставившую ей возможность довести свою миссию до конца. Только вот теперь появилась и некая другая тема... Этот затянувшийся тет-а-тет, эта разгорающаяся влюбленность принца...
Отправляясь в путешествие, Тони не задумывалась о возможностях романа. Ей было совсем не до того - гнев на Феликса, казалось, распространялся на всех представителей мужского пола. И с Бейлимом она связалась не ради интима. Мысль о кознях Динстлера не давала Антонии покоя. Но теперь ситуация, сложившаяся в её пользу, обязывала поддержать роль возлюбленной.
"Ах, будь что будет! - решила Тони, когда поздно вечером, после трапезы на роскошном мягком ковре, Бейлим подсел к ней поближе и осторожно взял за руку. В серебряных светильниках горело масло, источая сладкое благовоние. Своды зала уходили в темноту, дом обступала непроницаемая ночная тишина. Голова приятно кружилась. Одетая в шелковый хитон Тони показалась себе принцессой из сказок "1001 ночи".
- Я всю жизнь мечтал об этой минуте, - сказал Бейлим, становясь серьезным от волнения.
Она засмеялась:
- Это, по всей видимости, не так уж долго!
- Мне скоро исполнится двадцать лет! И уж наверняка семь из них я думал о тебе...
- Ах, значит, - старый соблазнитель! Это что, входит в программу восточного гостеприимства? - Тони покосилась на руку принца, незаметно приближающуюся к её колену.
Бейлим обиженно отстранился:
- Извини. У меня здесь мало развлечений. Даже нет наложниц, чтобы показать танец живота.
- А в Париже?
- В Париже у меня был гарем.
Тони расхохоталась:
- Правда?
- Мне не до шуток! - Он теперь старался держаться подальше от девушки, боясь не справиться со своим мощно заявившем о себе восточным темпераментом. Зачем только она завела эти разговоры про наложниц!
- Если не хочешь шутить, включи, пожалуйста, музыку. Лучше национальную, - попросила Тони.
- А здесь другой нет. - Он нажал кнопку и какие-то неизвестные Антонии музыкальные инструменты протяжно заныли витиеватую мелодию. Но барабанчик, отстукивающий ритм, подстрекал к движению.
- Ведь я так и не поблагодарила тебя за подарок. Тот костюм был великолепен! Жаль, я не прихватила его с собой!
- Увы, здесь нет никакой женской одежды... Но мне все-таки очень хотелось бы увидеть тебя в голубом одеянии не только на фотографии в газете.
- Обещаю устроить тебе профессиональную демонстрацию. А пока... Тебе не жалко это? - спросила Тони, показывая на свой хитон. И поскольку принц недоуменно пожал плечами, рванула тонкую ткань.
Он с любопытством наблюдал, как девушка расправляется с одеждой, изобразив из лоскутов подобие набедренной повязки и маленького, завязанного спереди узлом, лифа. Через минуту она уже стояла в центре черно-белого ковра, колеблясь в волнах незнакомой музыки. Бейлим застыл, очарованный невероятным зрелищем: Тони Браун исполняла танец живота, и он мог поклясться, что не видел ничего лучшего!
Она целиком отдалась мелодии, интуитивно повторяя все виденные ею движения восточных танцовщиц - арабских, индийских, египетских. Это был фантастический и очень чувственный танец. Золотая грива металась в отблесках пламени, лоснилась шелковистая кожа на бедрах и животе, маленькие груди олицетворяли соблазн, то показываясь, то исчезая в шелковых "кулисах".
"И чему только обучают наших наложниц евнухи в гаремах! Эта "иноверка" постигла таинства соблазна, будто родилась на шелковых пуховиках дворца".
- Ты невероятна, Тони... - Они незаметно перешли с официального обращения на "ты" и этот обещающий сближение звук каждый раз приятно волновал принца. - Ты знаешь, что по законам восточного гостеприимства бывает после такого танца? - хриплым голосом спросил он.
- Догадываюсь, - ответила Тони, опускаясь на ковер.
... - Как хорошо, что мы сразу приступили к делу, не затягивая официальной части, - сказала на рассвете Тони.
Ее юный любовник оказался столь искушенным в любовных делах, что каждый час, проведенный с ним, теперь казался ей подарком. - У нас ещё есть время побыть вдвоем... Вероятно, тебя специально обучали приемам секса? Чтобы наследник династии при случае был на высоте?
- Можно сказать, так. Когда мне исполнилось шестнадцать, отец подарил мне опытных наложниц... Знаешь, это были мои самые любимые занятия...
Они лежали на ковре в окружении золоченых блюд с фруктами и сладостями. Темный овал неба в отверстии купола постепенно светлел, наполняясь шафранным отсветом.
- Солнце восходит! Бежим смотреть! - принц вскочил и рывком поднял Антонию за протянутую ему руку.
Сад просыпался, полный птичьего щебета, сладких ароматов и свежей росы, покрывающей все вокруг алмазной россыпью. Под босым ногами пружинил шелковый ковер трав, с цветущих веток при малейшем касании обрушивались мириады брызг и метель ярких лепестков кружила в воздухе.
- Именно так выглядит рай. Я уверена! - Тони тряхнула деревце мимозы, устроив водопад алмазных капель и розовых перистых цветов, похожих на стайку колибри.
- Благословенная земля! - с гордостью отозвался принц, подумав о том, сколько труда требуется для разведения и поддержания цветущего оазиса в бесплодной выжженной пустыне. Сколько самолетов завозили сюда плодородную землю, экзотические растения, животных и птиц, содержавшихся в вольерах! Но разве не стоило все это одного такого дня, такой ночи и этого утра, когда совершенно нагая, белокожая Ева бежала перед ним сквозь цветущие заросли, чтобы встретить восход поднимавшегося из морской синевы солнца?!
Обнаженные и прекрасные, они стояли на вершине холма, ожидая, когда появится над притихшей гладью огромный раскаленный диск.
Солнце всплывало, заливая все вокруг золотым сиянием, и Антония поняла, что эту минуту она будет вспоминать до конца своей жизни.
... - Послушай меня очень серьезно, Тони. - Бейлим повернул к ней торжественное божественно прекрасное лицо и крепко обнял за плечи. - Я буду твоим мужем, что бы не случилось в этом мире. Ничего не может остановить меня. Понимаешь - ничто и никто. Клянусь солнцем!
Тони не ответила, покоренная значительностью момента. Чтобы не значили слова юноши, сейчас он принадлежит ей, только ей и отдал бы за неё каплю за каплей всю сою кровь.
- А если я захочу, ты кинешься в волны с этого утеса? - лукаво глянула она сквозь прищуренные ресницы. Принц сверкнул глазами и молча подошел к краю.
- Стой! Сумасшедший! - Тони схватила его за руку. - Верю, верю! Всему верю... любимый!
Она обняла его смуглые плечи и после того, как перевела дух о бесконечного поцелуя, спросила:
- Обещаешь всегда говорить мне правду?
Вместо ответа он вытянул в сторону солнца руку со скрещенными пальцами и Тони удивилась, как широко, не мигая, смотрят на огненный диск его огромные глаза.
Только вечером Антония приступила к волнующей теме. Весь этот день Бейлим был таки нежным, преданным, пылким, что сама мысль выведать у него тайну, казалась Антонии гаденькой и ненужной. Но она заставила себя прояснить чертовы вопросы, тем более, что уже совершенно не верила в какую-либо причастность принца к заговорам и авантюрам.
- Милый, ты обещал быть откровенным. Скажу честно, мне кое-что нашептали твои враги... какие-то странные вещи... Ответь, пожалуйста, кто твои настоящие родители?.. Поверь, это не имеет для меня никакого значения... Но я не хочу тайн.
- Я родился в маленьком российском городке. Мою мать звали Светлана. Отец любил её, когда был в гостях, но не имел права жениться. Все мои сестры и братья от других матерей погибли в авиакатастрофе. Отец остался один, не имея возможности завести ребенка. У него был сильный стресс. Тогда из Росси привезли меня. Мне было двенадцать лет, но я очень быстро полюбил свою страну и своего отца... - Принц выпалил все разом, как заученный урок, и нежно погладил Атонию по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63